Завтра будет лучше

Моя дорогая Рини снова порадовала меня и всех нас замечательной экстрой) Большое ей спасибо!)

__________________________________ Когда зазвонил телефон, я готовил спагетти, помешивая итальянское безобразие шумовкой, чтобы оно не слиплось. Ваня терпеть не может склеившиеся макароны, а мне очень хотелось угостить его и Лену своим фирменным блюдом. Тем более с утра он был какой-то хмурной, будто сердился, и ушел из дома, даже не поговорив со мной толком. Я надеялся на то, что вкусный ужин в нашем маленьком семейном кругу исправит положение. Отвратительная трель домашнего раздалась как раз в тот момент, когда я разглядывал свои макаронины через литровый слой воды, в попытках определить степень их готовности. Я выругался, отложил шумовку и выскочил в коридор, где на столике стоял и трезвонил нарушитель моего кулинарного спокойствия. Звонила Лена. В коротком диалоге я участвовал крайне мало, изредка соглашаясь с тем, что она говорила, потом пообещал присмотреть за Ваней, пока она будет в командировке и отключился. Не знаю, почему возникла такая срочная необходимость уехать, что она даже домой не заскочила, но отсутствие любого контроля за нами в течение двух, а то и трех суток не могло не радовать. Не то чтобы у нас совсем не было возможности прикоснуться друг к другу, но очень многое мы не можем позволить себе, когда Лена находится дома. Я вернулся доваривать спагетти уже в приподнятом настроении, предвкушая хорошие выходные. Закончив с ужином, сходил в супермаркет за продуктами и колой; в ларьке со сладкой ватой купил два самых больших стакана карамельного поп-корна. Вернувшись домой, выбрал в топе новинок самый интересный фильм и поставил его на загрузку. На этом мои приготовления к пятничному вечеру закончились, оставалось лишь дождаться, когда вернется Ваня. Первый звонок я сделал около шести, но трубку Ваня так и не взял. Минут через пятнадцать я повторил попытку – результат оставался тем же. К пятому разу я уже ненавидел веселые мотивы какого-то гавайского банджо, на которые Ваня заменил стандартные гудки, и терялся в догадках насчет того, где он мог пропасть на весь день. Здравых мыслей на этот счет не было ни одной. К десяти вечера я начал беспокоиться. Допустим, Лена предупредила меня, что ее возвращения можно не ждать, но куда мог деться Ваня? Обычно он не уходит без предупреждения и не игнорирует звонки, а сегодня я в полном неведении бестолково обрываю телефон вот уже четыре часа. К одиннадцати я основательно занервничал и стал звонить еще чаще - абонент был безнадежно недоступен. К двенадцати я потерял всякую надежду и вызвонил Рому. - Прости друг, но в этот раз тебе придется спасать мир в одиночку, я занят, – вместо приветствия выдал мне он. Кажется, сегодня у всех с настроением какие-то нелады. - Ром, не до шуток, - в этот раз я не поддержал его волну. – Бред спрашиваю, но… ты Ваню давно видел? Рома задумчиво промычал что-то себе под нос, прежде чем спросить: - Он так и не вернулся? Мне стало не по себе. - Что значит - так и не вернулся? Вы виделись? - Да, - трубка недовольно зевнула. - Он был сегодня у меня, но ушел еще утром. - Во сколько? - Мир, ну я тебе что, секретарша? Не знаю, часов в двенадцать, наверное. - Рома! - Слушай, а он всегда у тебя такой нервный? - Да в чем дело-то?! – не выдержал я. - Заеду минут через тридцать – увидишь… - вздохнул Рома и положил трубку, раньше, чем я успел открыть рот. Я продолжал названивать Ване все время, пока ждал Рому. Хотел было набрать Лену, но передумал, побоявшись напугать. После того случая с отцом, опасаться его возвращения вошло у нас в привычку. Правда, Лена боится за нас обоих, а я – только за Ваньку. Не могу справиться с этим, даже зная, что ему теперь точно не выйти. Мысли об отце заставили меня вспомнить то дерьмо, которое он сотворил со всеми нами и в первую очередь с Ваней. Картинки в памяти мелькнули кадрами, смонтированными исключительно из плохих событий нашей недолгой совместной жизни, с того момента, как я нашел Ваню без сознания до повторного ареста отца. А что если он все же на свободе? Он ведь уже один раз отвертелся от тюрьмы, так что помешает ему попробовать снова провернуть какую-нибудь аферу? Ему прекрасно известно, что близких людей кроме Вани и Лены у меня нет, если он снова захочет мне мстить, скорее всего, будет делать это через них, ведь отец не глуп, чтобы соваться прямиком ко мне... - Черт! Ваня, да включи ты уже телефон! Рому я встретил как жена моряка в порту – без бирюзового платья и двоих детей подмышкой, зато с такой же радостью. Я не хотел, чтобы он снова решал мои проблемы, просто рядом с Ромкой сложно было напрягаться, он всегда умел разряжать обстановку. В дверь позвонили и я, включив свет в коридоре, впустил гостя. Встретив Рому, я удивился - не помню случая, когда в последний раз видел его с последствиями драки на лице; ну, кроме того раза, когда сам ему вдарил. - Это ещё откуда? – полюбопытствовал я, разглядывая разбитую нижнюю губу, которая заметно распухла и покраснела. - От Вани твоего. - За что?! - У него и спроси, - буркнул Рома. – Мне он ничего не объяснил толком. Кажется за то, что я поцеловал тебя вчера. Я бросил на Рому сердитый взгляд, он предусмотрительно отошел подальше. - Я пытался объяснить ему, что был пьян и поступил глупо, когда полез к тебе перед окнами вашего дома. Да и вообще когда полез к тебе, но Ванька меня даже слушать не стал, заехал по мордям и ушел куда-то. Вот как ему теперь докажешь, что это в шутку было? - Это я у тебя должен спрашивать как. Добавить бы тебе сейчас для симметрии. Рома на всякий случай прикрыл целую часть губы ладонью. - У вас это семейное, что ли? - Вроде того. Ты на машине? - Ну не на метро же. - Тоже мне остряк. Ромка извинился улыбкой, я улыбнулся в ответ. Полегчало. Несмотря на то, что мне еще предстоял неприятный разговор с Ваней по поводу шуточных приставаний Ромы, мне стало гораздо легче. Скорее всего, он задержался в какой-нибудь компании и внезапное появление отца тут совершенно не причем. - У него по-прежнему нет друзей? – осторожно поинтересовался Рома, словно прочитав мои мысли. Я кивнул и прикусил губу изнутри. Только что додуманный мной аргумент в пользу того, что все хорошо, рассыпался как песочный домик с полпинка. - Слушай, давай просто подумаем, куда он мог пойти. Я пожал плечами. Вася? Нет. Они совсем не общаются, да его и в городе нет. Насколько я понял из недавнего разговора Лены с Ольгой, малой уже за бугром, устраивается на новом месте. Лена? Ну, да, он вполне мог зайти к матери попрощаться, при их доверительных отношениях это нормально, но она не сообщала бы мне о командировке, если бы Ваня пришел к ней в офис – он мог бы сказать, когда вернется домой. Скорее всего, Лена тоже не дозвонилась до него… И тут до меня дошло, что единственное место, куда он мог бы вернуться - школа. Он провел там не так много времени, но, после нашей совместной пьянки с его соседями, он достаточно сдружился с Сашами. Это место довольно далеко от дома, но, учитывая то, что пойти ему больше некуда, Ваня вполне мог бы поехать к ребятам. - Он в школе. - Уверен? - Да. Больше вариантов нет. Рома сочувственно посмотрел на меня, видимо понимая, что я хотел сказать «положительных вариантов больше нет». Отрицательных было навалом. Рома не стал дожидаться, когда попрошу его отвезти меня в Ванину школу, предложив это первым. Мне потребовалось не больше пары минут на то, чтобы переодеться, найти ключи и спуститься к подъезду, где меня уже ждала блестящая красным глянцем «тойота». Большую часть дороги мы ехали молча. Рома изредка бросал на меня косые взгляды, наверное, ждал, когда заговорю. Сказать было нечего, поэтому я отвернулся к окну, без особого энтузиазма, разглядывая рекламные баннеры вдоль дороги и белые разделительные полосы, нанесенные краской на асфальт. Когда машина остановилась на светофоре, Ромка вздохнул и похлопал меня по плечу. - Не парься ты так. - Не могу, - сказал я, обращаясь скорее к дорожному знаку, чем к другу. - Ты даже не представляешь, как я за него боюсь… Рома улыбнулся, той самой редкой улыбкой, которая бывает лишь в те моменты, когда он не прячется ни под какими масками, а я покраснел, осознав, что это прозвучало почти как признание. Загорелся зеленый, плавно качнувшись, машина двинулась вперед. Ромка выудил из кармана кожанки телефон, набрал какой-то номер. Видимо, сегодня Всемирный День Недоступности Абонентов, потому что трубку никто не взял. Задумавшись на минуту, Рома побарабанил пальцами по рулю, просчитал что-то, и снова взялся за телефон. Вторая попытка оказалась не намного удачнее первой. Дозвонился он почти сразу, но, перекинувшись парой фраз с человеком на линии, слегка нахмурился и попросил перезвонить «как только что-нибудь прояснится». Я напрягся, предчувствуя неладное. - Кому звонил? - Да так… Дела, - отмахнулся Рома, убирая телефон в бардачок. - А у тебя вилки в машине нет? - Зачем это? - Лапшу с ушей снимать буду. В чем дело? - Мир, все в порядке. - Кому ты звонил? - Юристу, который занимался делом твоего отца. Хотел убедиться в том, что Андрей все еще за решеткой. - И? - Не дозвонился. - Ром, только не ври, я должен знать, если Ване угрожает опасность… - Приехали, - перебил меня друг, паркуя машину у ворот школы, в которой я относительно недавно «проходил практику». На посту охраны мне пришлось сочинить глупую байку о том, что я забыл кое-какие вещи в рабочем кабинете. Благо дело пропуск на работу по счастливому случаю так и остался при мне. Правда, это не спасло мой карман от разорения на энную сумму, потому как не белый день на дворе и я на месте охраны тоже не пускал бы к детям кого попало в такое время. Но это мелочи, о которых я забыл уже через минуту. Получив разрешение на то, чтобы пройти в здание школы, я сразу отправился в жилое крыло, в ту комнату, где жил Ваня, а теперь обитали только Саши. Из комнаты доносились какие-то споры, гомон и довольно громкая музыка, так что услышали меня только к пятому или шестому разу, когда я оставил попытки достучаться так, как это делают нормальные люди, и побарабанил по двери ногой. Музыка стихла, послышались шаркающие шаги, затем шорох открываемого замка. Ваня, в компании бутылки пива и праздничного колпака на голове, распахнул дверь и чуть не налетел на меня, запнувшись о порожек. Я поймал его за руку, помогая удержать равновесие, и облегченно выдохнул. - Поехали домой. Игра в молчанку побила все рекорды популярности в этот вечер. То ли Ваня сердился на нас с Ромой за вчерашнее, то ли за то, что мы забрали его с вечеринки до того как она успела превратиться в массовую пьянку - не знаю, но за полчаса пути он не произнес ни слова. Еще на стоянке у ворот школы я пересел на заднее сидение к Ване и всю дорогу пытался расшевелить его, но все мои старания оказались тщетны. Рома исподтишка наблюдал за нами и качал головой. Когда Ваня демонстративно отвернулся к окну, не позволив прикоснуться к себе, у моего друга лопнуло терпение. - Ну все, хватит! – сердито бросил Рома, вдавливая в пол тормоза. Машина остановилась у обочины. Ромка развернулся к нам и, указывая на Ваню, продолжил: – Ты, придурок малолетний, прежде чем вести себя как баба и придумывать ересь, которой не было, попробовал бы выслушать кого-нибудь. - Ром, не надо, - попытался вмешаться я. - Надо, Мир, надо, - заверил Рома. - Что ты думаешь, ему стоит просто так спустить с рук, что ты из-за него весь день как на иголках? Черта с два! Пусть выслушивает. - Он сейчас успокоится, - шепнул я, наклонившись к Ване. - Да пошел он! - Я, между прочим, все слышу, - укоризненно взглянув на нас, предупредил Рома, но ворчать перестал. Как ни странно, именно этот его выпад и разрядил обстановку. Ваня не стал отталкивать меня, когда я осторожно расцепил его руки и отнял их от груди, сжимая в своих ладонях. Еще с минуту он делал вид, что ему все равно и, нахохлившись, как воробей на люке теплотрассы, смотрел прямо перед собой, но сдался, стоило мне погладить его запястье подушечками пальцев и чуть сильнее сомкнуть наши ладони. Окинув меня совершенно нечитаемым взглядом, он приподнял уголки губ и положил голову мне на плечо. Потеревшись об него щекой, закрыл глаза, убаюкиваемый плавным ходом машины. Рома посмотрел на нас в зеркало заднего вида и деликатно погасил в салоне свет. Мне стало немного стыдно - возится с нами, как с маленькими, а мы ему разбитую губу и прямую дорогу в анатомию ниже пояса вместо благодарности. Но Ромка легкий, всегда быстро забывал об обидах и меня это обнадеживало. К тому моменту, как мы добрались до нашего дома, Рома действительно успокоился. - Вань, - он улыбнулся привычно и открыто. – Без обид, ладно. Мир переживает за тебя, а я за него. - Ага, - равнодушно согласился Ваня. Да, он, к сожалению, не такой отходчивый. - Я, наверное, больше не полезу к нему целоваться. Ваня посмотрел на моего друга, чуть выгнув бровь дугой и, как будто невзначай коснулся своей губы в том месте, где у Ромки она была разбита. - Убедил. Точно не полезу, - уловив намек, исправился Рома. – Все, ребят, дальше давайте сами. Удачи. * Мы ждем, когда он вернется в машину, и провожаем «тойоту» взглядом, пока она не выезжает из двора, только потом заходим в подъезд. На лестничной клетке пахнет мокрой известью, прикрывшись развернутой газетой, у дверей своей квартиры посапывает пьяный дядя Толя, которого снова не пустила рассерженная жена. Мы с Ваней обмениваемся улыбками и молча проходим мимо. Поднимаемся по ступенькам, рассматривая серые плиты под ногами, разлинованные зеленой краской до самого поворота к лифту. Нам везет – кабина лифта оказывается на первом этаже и створки приглашающе разъезжаются в стороны, как только Ваня нажимает на кнопку вызова. Я уже не чувствую того напряжения, что крепко держало еще час назад и могу свободно сказать: - Не сердись на Рому, он не привык кланяться перед кем-то. Ваня беззлобно фыркает: - Он заслужил. Я незаметно нажимаю кнопку «стоп» и кабина замирает где-то между этажами. - Ревнуешь? - спрашиваю, подходя ближе. - Что если так? – с вызовом отвечает Ваня, делая шаг мне навстречу. Вместо ответа я целую его и этот поцелуй чем-то похож на наш первый. Не тот, что был в школе, когда Ваня хотел убедиться, что не боится меня, а тот, которым мы обозначили черту начала наших отношений. - Давай не здесь, - просит Ваня, нажимая на светящуюся зеленым кнопку нашего этажа, и я уступаю. Весь день ждал, подожду еще пару минут. Оказавшись в квартире, мы подаемся друг к другу, не произнеся ни слова. Я едва успеваю закрыть за собой дверь, как Ваня тут же привлекает меня к себе. Чувствую легкий привкус алкоголя в поцелуе и понимаю, что он ведет себя раскрепощеннее, чем обычно только потому, что выпил. Но мне даже нравится, когда он такой. Сейчас в нем как никогда чувствуется та уверенность в себе, та искра, которую когда-то погасил мой отец. Когда теплые ладони забираются под мою одежду, касаясь кожи, я останавливаю его на секунду, чтобы сказать то, что хотел с самого начала, потому что еще пара минут и мне будет совсем не до этого. - Вань, послушай, - прошу я, обняв его лицо ладонями. – Я не хотел ничего с Ромой. Он просто напился и решил показать, как неудачно его поцеловали в первый раз. Только и всего. - Я знаю, - улыбнувшись, кивает Ваня. – Он говорил. - Не сердишься? - Давно уже нет. - А почему не отвечал мне весь день? - Я не специально. Доехал до ребят, хотел посидеть немного и вернуться, а там у Сашки День Рождения, вот я и застрял. А в телефоне батарея разрядилась. - В следующий раз предупреди, если собираешься задержаться, - наставляю я. - В следующий раз не целуйся с кем попало, - передразнивает Ваня, но улыбка выдает его несерьезность. Возможно, я бы поспорил, но главное мы уже выяснили, а остальное не так уж важно. Об ужине и фильме я вспоминаю уже за порогом спальни, но останавливать Ваню, когда он льнет ко мне, целуя в губы, совсем не хочется. Закрываю дверь на защелку – в последнее время и это вошло в привычку, - отступаю назад до тех пор, пока мягкий край кровати не упирается под колени. Развернувшись, опускаю Ваню спиной на заправленную постель и ложусь рядом. Подперев голову рукой, смотрю на то, как он лениво потягивается. Все очертания фигуры отчетливы в мягком рассеянном свете из окон соседних домов, и я могу видеть, как он прогибается в спине, пытаясь достать до края кровати, как опускаются и поднимаются в такт дыханию плечи, как легкая улыбка трогает красивые губы. Хочу ласкать их, прикасаться к теплой коже, набирать пригоршни волос, оттягивая назад, чтобы целовать в шею, врываться в желанное тело и слушать сбивчивый шепот, в котором обычно невозможно разобрать ничего кроме моего имени. Я закрываю глаза, на секунду представляя его нагую красоту в своих руках, и мне хочется застонать в голос. Сдерживаться довольно трудно, но я не хочу торопиться. Не каждый день выпадает возможность остаться наедине, не заморачиваясь по поводу того, что нас могут застукать за какими-нибудь непристойностями. - Вань… - я пробираюсь ладонью под его кофту и веду вверх, задирая ее. Касаюсь легким поцелуем напряженного живота, впадинки между ребрами, а затем губ, сцеловывая довольную улыбку. – Я скучал. А ужин? Да черт с ним с ужином. У нас впереди еще целые выходные… _____________________________ На всякий случай уточню, что право на размещение текста у меня есть. А то мало ли) Еще раз спасибо, Рини!)