Ещё глубже

Должно быть, спал я совсем немного. Солнце ещё не взошло, но в квартире было почти светло. Я не сразу понял, где нахожусь, а потому несколько секунд просто бездумно смотрел мутным взглядом на квадратный светильник на потолке. В голове гудело, а звон в ушах казался ещё ощутимее из-за гробовой тишины в квартире. Даже не пытаясь связно мыслить, я одновременно почувствовал тёплую от собственного тела влагу под поясницей и едва ощутимый запах кондиционера для постельного белья, не имеющий ничего общего с запахом моей кровати. И тепло чужого тела рядом со мной. Я повернул голову, насколько позволяла затёкшая шея, одновременно восстанавливая в памяти события вчерашнего вечера и последовавшей за этим ночи. Родион. Рядом со мной спит человек, который, по сути, изнасиловал меня. Который ночью унизил меня на этой кровати, взял силой, сознательно причиняя мне боль. И совершенно идиотским было то, что я проснулся так же, как и заснул - слабо касаясь его ладони. Он выпил вчера не так уж много, был почти трезв, и алкоголем в комнате сейчас пахло только от меня. Он просто напоил меня и воспользовался случаем. Точнее, он воспользовался случаем, как только меня увидел. Всё дальнейшее он заведомо знал досконально точно. Я допускал такой исход? Может быть. Скорее, я не думал о возможных последствиях. Или сознательно напивался, чтобы не думать о них? Я мог называть это как угодно. Считать себя жертвой любопытства. Но для Родиона, вероятно, всё было намного проще. Это был обычный клубный съём. У всего есть очевидное имя. Сейчас я мог бы спать в своей постели. В своей комнате. В своём доме. Сейчас я мог бы не чувствовать этого похмельного гула в ушах. Не было бы так больно пытаться повернуться на другой бок, лишь бы не видеть его лица. Не было бы так страшно и унизительно заглянуть под одеяло. Я мог бы остаться самим собой. Зачем я туда пошёл? Идиот. Родион был по-своему красив. Его нельзя было назвать изящным, или чем-то в этом роде. Возможно, в силу возраста или социального статуса. Но это не отменяло того факта, что выглядел он привлекательно. Я оглядел строгое лицо с классическими чертами, идеально выбритый подбородок и ровные челюстные линии. Я не особо разбирался в мужской красоте, но, должно быть, Родион следил за собой и цену себе тоже хорошо знал. А вот моя цена, как оказалось - несколько стаканов выпивки. Я горько улыбнулся себе, не замечая, как снова устало слипаются веки. Когда я, наконец, проснулся, за окном уже было солнечно. Я с трудом разлепил глаза, щурясь от ярких тёплых лучей сквозь большие оконные стёкла. Сколько сейчас? Одиннадцать? Полдень? В постели рядом со мной никого не было, но, судя по звукам, в квартире я находился не один. Попытавшись сесть, я тут же лег обратно, болезненно выдохнув из-за саднящего дискомфорта между ног. С противной дрожью я ощупал пах и промежность. Снова шумно выдохнул, увидев подсохшие чешуйки крови на пальцах. Неудивительно. - Проснулся? Я затравленно вздрогнул, отвернулся, как мог. Родион обошёл кровать, присел рядом, подчёркнуто стараясь не коснуться меня. Не хочет... напугать? Действительно, самое время подумать о том, как бы меня сейчас не расстроить. - Лёш, - начал он, и я тут же открыл рот, - тебе больно? - Нет, мне зашибись! - я понимал, что срываюсь, но справиться с задрожавшим голосом уже не мог. - Меня напоили, привезли сюда и поимели, да мне просто охуительно! - Послушай, - перебил Родион, вдруг нависая надо мной, - перестань, да послушай же, - он мягко взял меня за запястья, - не вставай так резко, ты снова сделаешь себе больнее, просто слушай меня, хорошо? Я загнанно дышал, стараясь отдалиться от него, насколько это было возможно. - Я тебя больше не трону. Никто тебя больше не тронет, - он говорил как можно мягче, стараясь касаться только моих запястий. - Я мог бы сказать, что переборщил, что извиняюсь, что мне действительно жаль, но сейчас ты не захочешь и не сможешь воспринимать это адекватно. Я не сделаю тебе хуже, обещаю. Знаю, что тебе было больно, но хотя бы позволь мне вытереть кровь и помочь тебе, хорошо? Я хотел сделать это ещё ночью, - Родион заглянул мне в лицо, - но ты сказал, что тебе холодно, и не отпустил меня даже за полотенцем. Я почувствовал какое-то нелепое смущение и поспешно кивнул, лишь бы он ушёл, хотя бы на минуту. Лишь бы он не видел этого. Через пару минут Родион вернулся с мокрым полотенцем, салфетками и каким-то тюбиком, снова присел рядом, снимая с меня одеяло. Он было коснулся моего колена, но тут же убрал руку, глянув на меня. - Лёша, - он вздохнул, - раздвинь ноги. Пожалуйста. Несколько секунд я просто подчёркнуто смотрел в сторону. Я понимал, что выглядел бы даже более жалким, чем сейчас, вздумай я зажиматься и капризничать. Кто знает, не окажи я такого отчаянного сопротивления ночью, может, сейчас я не был бы в таком состоянии. Чем я думал, когда пошёл в этот чёртов клуб? С чего я взял, что меня никто не тронет? Я ведь шёл не просто посмотреть. Я шёл проверить себя и, возможно, рискнуть попробовать. Да, у всего есть очевидное имя. Я действительно думал, что смогу отдаться незнакомому мужику по собственной воле? Отвернувшись, я развёл согнутые ноги в стороны. Родион молча разглядывал меня. - Любуешься на свои труды? - спросил я неожиданно для самого себя. - Нет, - он потянулся за полотенцем. - Думаю, как извиниться перед тобой. От влажного касания ткани между ног я вздрогнул, прикрыв глаза. Родион мягко вытер чуть распухшее отверстие, провёл полотенцем по внутренней стороне бёдер, стирая следы засохшей спермы. Затем осторожно скользнул пальцем по промежности, и я дёрнулся, почувствовав щекочущий холодок мази. - Не бойся, - устало выдохнул Родион, - так быстрее заживёт. Я же обещал, что больше не наврежу тебе. Я зачем-то кивнул. - Итак, - вдруг присел он ближе, сложив мятые салфетки и полотенце на прикроватную тумбочку, - прощать ты меня, само собой, не собираешься. Что же мне сделать, чтобы хоть как-то перед тобой извиниться? - Просто оставь меня в покое, - почти прошептал я, так и лёжа с закрытыми глазами. - И скажи, как дойти до остановки. Проснуться, зная, что тебя пьяного поимел мужчина, пусть ты и сам поначалу согласился - стыдно до тошноты. Но тот факт, что после этого он вымыл меня между ног, оказался почему-то ещё более постыдным. - Знаешь, - он вдруг снова укрыл меня одеялом, - так нечестно. Я повернулся к нему, как можно безразличнее глянув в глаза. - Я тебя прекрасно понимаю, - продолжал он. - И понимаю, что сам перегнул палку. Поэтому я и спросил, чем мне заслужить прощение. Сейчас ты просишь, чтобы я просто выпроводил тебя за дверь? Ты хочешь только уйти и забыть это всё, да? Но ведь забыть-то у тебя не получится, Лёш, и ты сам это знаешь. Какое же это будет извинение с моей стороны? Даже если ты сам согласился поехать со мной, зная, что потом будет... Я всё равно виноват, что ночью не сдержал себя. И, поверь, для меня это не в порядке вещей, - он коротко улыбнулся. - Я не изверг, и не тащу насильно из клубов всех подряд, только чтобы порвать до крови и выставить на улицу. Хотя, я тебя и не тащил, ты ведь сам сказал мне, с какой целью пришёл в клуб, сам согласился пойти со мной, фактически обещая секс, сам сел в машину и сам зашёл в эту спальню. А потом принялся разыгрывать мученика... - Я уже это понял, - перебил я, уставившись в потолок. - Что ты понял? - терпеливо переспросил Родион, всё так же улыбаясь. - Что мне следовало заткнуться и терпеть это всё. - Терпеть? Почему терпеть? Обычно это очень приятно. Ты ведь и сам уже это почувствовал, - он машинально поправил одеяло. - К сожалению, только после того, как я не сдержал себя. Ты был слишком пьян, чтобы сопротивляться. И слишком хорош, чтобы дать тебе просто уснуть. И мне стыдно за это. Как-то глупо всё складывается, да? Но... я повторю ещё раз, разреши мне исправить твоё мнение. Я не хочу, чтобы ты думал, что тебя просто поимели, как ты выразился, и выставили за дверь. - А кто тебе сказал, - я посмотрел на него, собирая остатки самоуважения, - что мне это нужно? Я хотел попробовать - вот, я попробовал. Я понял, что это не моё. Зачем мне продолжать это дерьмо? Не хочешь, чтоб я думал, что меня поимели и выперли, да? Может, хочешь оставить при себе и поиметь ещё раз? Мало было поиграться? - Хм, - Родион зачесал волосы пятернёй, - с чего ты взял, что я настаиваю именно на этом? Да, ты красивый мальчик. Очень. Но неужели ты считаешь, что я стал бы распинаться перед кем-то только ради повторного секса? - он встал с кровати. - Я не хочу держать тебя здесь насильно. Но подожди, хотя бы, пока я приготовлю нам завтрак. Я вдруг смутно припомнил, что в клубе он показался мне подозрительно хорошим переговорщиком. Видимо, я не ошибся. - Это может быть так приятно, что ты пока и представить себе не можешь, - вдруг обернулся Родион в дверях, - но я в любом случае не собираюсь ещё раз брать тебя силой, если ты сам не попросишь. У меня не было цели снимать кого-то в этом клубе. Для тебя неприятно оказаться в такой ситуации, а для меня непривычно водить сюда кого-то, чтобы просто переспать. Может быть, мы всё же сделаем друг для друга исключение? Я повернул голову, вопросительно глянув на него. - Не было цели везти сюда кого-то? Да? И почему же я должен верить, что именно я оказался особенным, и ты не собирался никого снимать? - Потому что иначе я, как минимум, прихватил бы смазку, - грустно улыбнулся Родион и вышел из комнаты.