Прошито космической нитью

В Норвегии были такие красивые фьорды. Высокие горы, внизу которых виднелась синева, глубокая и холодная, а ещё можно было проплыть по этой самой реке, которая внизу, запрокидывая голову и глядя на скалы, чтобы сердце замирало от их красоты, чтобы можно было прикоснуться к ощущению себя, как крошечной песчинки даже не в огромной Вселенной, которая считала за мелкое горы и целые планеты. И, между прочим, это тоже было восхитительно, хотя в первые моменты и пугало, ведь всегда страшно осознавать, что жизнь не слишком-то меряется понятием единого человека, который мало чего стоит, как и всё его существование, и что нельзя пробить впустую все данные годы, которые на самом деле тоже единая песчинка. Кэрита Андерсен очень любила и то, и это. То есть, смотреть с гор на узкую синеву реки, и внизу, с лодки, на гордые скалы. Впрочем, вряд ли эту историю стоило начинать с того, как и чем жила именно она, ибо в этот раз искала не Кэрита, а её нашел случай... ну, бывшая принцесса Урана. Или её собственная дотошность, порой граничащая с почти откровенным нахальством, хотя кто бы мог подумать, что такие качества могут скрываться за столь ангельской внешностью и печальными синими глазами. Лучше было с одной девушки, которая вообще не имела никакого отношения к переродившимся (снова. А кто бы сомневался?) принцессам Урана и Нептуна, точнее, не была в новой жизни принцессой какой-либо другой планеты, но к их истории и к тому, что они познакомились, имела далеко не косвенное отношение. Ну, как-то так. Её звали Лайз Йенсен, жила она в Осло, в квартире, доставшейся в наследство от отца. Не слишком-то умная, не слишком замечательная, но зато вполне себе прекрасно существующая. Как там?.. Главное родиться счастливой, а всё остальное приложится. И вот недавней девушкой этой самой Лайз была Кэрита Андерсен, и это уже первая важная деталь. Нынешней девушкой – Мэрит Хансон, восхитительная красавица (как обычно, всяким там везло), а лучшей подругой – Рэгнбджорг Эрикссон. И вот эта самая Рэгн (просто об её настоящее имя можно было язык сломать, но против родителей было не пойти, а потом более короткое прижилось и всё остальное отошло в тень) и была принцессой Урана Аурой в новой жизни. Такая вот получалась цепочка, хотя стоило сказать честно: если бы не Кэрита, то не произошло бы никакой встречи, потому что Лайз не попросила бы о помощи Рэгн, а та, в свою очередь... но до этого ещё надо было дойти. «Черт, - жаловалась Лайз, усаживаясь на диван рядом с Рэгн, - Кэрита меня уже изрядно достала. Ну, блин, два месяца назад же с ней расстались, объясняла же уже...» «А что такое? – как обычно, лениво, точно ничего в этой жизни её не интересовало (и до чего же иногда такое состояние Лайз в подруге бесило), интересовалась Рэгн в ответ. – Не дает покоя звонками и угрозами похитить нынешнюю девушку?» «Да... – Лайз чертыхалась, сдерживая ругательство. – Если бы. Звонками-то достает, но не угрожает, а жалуется на жизнь, делится проблемами, просит совета. И так почти каждый день. Звонок – это ещё терпимо, хотя иногда она прям время совсем хорошее находит. Может же и в гости заявиться просто так, потому что «ей хотелось, чтобы я её обняла». Ну, ты понимаешь?..» «Ага, - Рэгн смеялась. – Забавно-то как». «Посмотрела бы я на тебя. Тоже мне, нашла повод посмеяться, - Лайз, как и обычно, когда ей что-то не нравилось, принималась дуться, точно была маленьким ребенком. И, если она жаловалась конкретно Рэгн, то примерно в этот самый миг поворачивалась и смотрела на неё во всю искренность своих зеленых глаз. «О нет, - Рэгн качала головой, отодвигаясь к краю дивана. – Нет, не надо так на меня смотреть, - и хотя её терпения, как по расписанию, хватало совсем ненадолго, она опускала голову и вздыхала. – Ты хочешь, чтобы я помогла». «По крайней мере, ты единственная из всех моих знакомых, кто обладает достаточным очарованием, чтобы её отшить», - типично делала комплимент Лайз, дабы подруга вдруг не передумала (а то кто её знает, эту Рэгн? Сегодня она соглашается, а на завтра скажет, что у неё дела, так что тут требовалось укреплять все позиции). Рэгн обычно хохотала: «Ладно-ладно, только без приторной лести». И, по сути, Лайз ни капли не врала. Она пыталась держаться, правда, потому что была наслышана о том, что некоторые люди тяжело переживают расставание (а с Кэритой они были вместе больше полугода), что к ним нужно иметь понимание и терпение, а потом всё образуется само собой. Но к концу первого месяца её запасу этого качества настал конец. Сколько ж можно было уже? Конечно, бросить Кэриту было легко, а вот отвязаться – совсем наоборот. Новость об их расставании она восприняла со свойственным ей спокойствием, кивнула и ушла собирать вещи, только её привычка жаловаться и ждать совета от бывшей девушки так и не отпадала. И Лайз это бесило, потому что ей нравилось рвать нити: ушла и ушла, чтобы без всяких надежд. Ну и любила она Мэрит, поэтому не очень-то хотелось тешить Кэриту всякими там надеждами, а то кто знает, что она там в свою голову набрала? Так что повод для знакомства был отменный. Единственное, что в соглашении не нравилось Рэгн, так это то, что ей пришлось временно прописаться у Лайз и спать на неудобном диване в гостиной, но подруга уже слишком хорошо выпросила у неё помощь, а потому поворачивать назад было нельзя. Впрочем, она тоже немного поиздевалась над официальными жителями, а бывшая девушка не заставила себя ждать. Когда раздался звонок в дверь и пришло убеждение, что это именно Кэрита, Рэгн быстро запихнула Лайз и её красавицу Мэрит в шкаф, чуть поразбросала вещи, перед этим убедившись, что квартира выглядит точно неубранной и без явного присутствия вещей якобы бывшей хозяйки, а потом пошла открывать, для убедительности перекинув через плечо вафельное полотенце, а ещё за минуту до этого окунув голову под кран с водой. Девушка явно была удивлена, увидев её на пороге, хотя быстро взяла себя в руки и спокойно поинтересовалась: «Скажите пожалуйста, а где Лайз? Эм, Лайз Йенсен?» «А, - Рэгн быстро кивнула. – Вы о предыдущей хозяйке этой квартиры. Она уехала буквально вчера, в большой спешке, говорила, что её достает какая-то девушка. Я как раз так давно мечтала о квартирке в этом районе Осло. А девушка, так понимаю, это Вы?» «Да, Кэрита Андерсен, - девушка опустила голову, выдохнув. – Можно просто Кэрита». «Приятно познакомиться. Рэгн... точнее, Рэгнбджорг Эрикссон, - выговаривая свое собственное имя, Рэгн несколько раз запнулась, и они с Кэритой как-то синхронно хихикнули. – Но лучше просто Рэгн. Не хочу, чтобы незнакомую мне девушку увезли в больницу с переломом языка только из-за того, что она не смогла выговорить мое полное имя». Ещё они улыбнулись в один и тот же момент, и это было почти забавно, всё создавая и наполняя то мягкое и легкое, что возникло между ними. Рэгн тогда пригласила Кэриту на чашку чая, извинившись за беспорядок и понадеявшись, что никакую деталь они с Лайз не забыли. Кэрита почти ничего не говорила, только была какая-то грустная, однако Рэгн считала, что, если сейчас в лоб спросит о переживаниях, сделает только хуже: ей-то откуда знать, если, по собственным словам, она купила квартиру недавно и знакома с «бывшей» хозяйкой недолго? Ну и они просидели часа два, если не больше, после чего Лайз, выбравшись из шкафа, кричала, точно ненормальная. Рэгн стояла с самым ангельским видом, выжидая, пока гнев подруги чуть-чуть сдуется и можно будет говорить. Но, как и обычно, Лайз злилась недолго, после чего Рэгн поинтересовалась, изогнув бровь: «Раз уж тебе на неё плевать, можно, я заберу её себе?» «Бери, - буркнула Лайз. – Только не пожалей потом, ибо тебе помогать некому». «Разберусь как-нибудь, - Рэгн улыбнулась. – Только учти, что ты тут больше не живешь». «Лучше сама подумай, как объяснишь ей тот факт, что у тебя другая квартира в другом районе?» - спросила Лайз уже ей вслед. Рэгн обернулась, на миг задумавшись: «Ну да, ты права. Может, действительно её у тебя купить, раз так ты меня пускать не будешь? Впрочем, скажу, что я ветреная и всё очень быстро изменилось. Даже не совру». И, хотя сам момент «одалживания» выглядел, возможно, не самым приличным и прекрасным образом, Кэрита на самом деле очень понравилась Рэгн. Может быть, и было в этой девушке больше грусти, чем какой-то радости и очарования, да и похожа она, со слов Лайз, была на занозу в таком месте, о котором не слишком прилично говорить, но всё же... Момент с квартирой (это случилось через пару недель, когда, приглашая в гости, пришлось упомянуть) Кэрита восприняла нормально, хоть и с некоторой подозрительностью. Рэгн усмехнулась, натянула на губы свою самую прекрасную улыбку – и, вроде бы, сработало. По крайней мере, Кэрита не задавала лишних вопросов, в силу чего выкрутиться было ещё проще. Она рассказала Рэгн, как любит океан. Тогда та на своем автомобиле отвезла Кэриту прямо к нему, далеко, за Осло, и они сидели вечером, укутавшись в теплые куртки, чуть подальше от океанской кромки, слушая шум и смотря на звезды. Кэрита говорила, что нигде нет таких звезд, как у океана, обхватив руками колени. Рэгн предпочитала сидеть по-турецки, как ей было привычнее. «Мы с тобой встретились так нелепо... – задумчиво растягивала слова Кэрита. – Наверное, со слов Лайз, особенно таких торопливых, ты считаешь, что у меня не все дома». «Смотря в каком понятии это рассматривать», - точно уклоняясь, говорила Рэгн ей в ответ. «Да в каком есть... – Кэрита пожимала плечами, не сводя с океана глаз. – Ни про одного человека не скажут, что он нормальный, если он вдруг не оставляет в покое бывшую девушку, достает её жалобами и просит совета, а я просто... мне же некому пожаловаться, кроме Лайз, а я отчаянно в этом нуждаюсь. Нет у меня дома никого». Рэгн молчала, только придвигалась чуть ближе, осторожно прикасаясь рукой к плечу. Кэрита, помолчав, продолжала: «Когда я была маленькой девочкой, нас бросил отец – так мама говорила. Дальние родственники не помогали, в итоге я никогда не помнила ни одного столь родного человека, сколько им была мама. Она всегда поддерживала меня, почти во всем, и у нас был ритуал: каждый вечер мы садились и рассказывали друг другу о проблемах, которые случились. Она всегда позволяла мне выговориться и давала советы, которые помогали мне справляться. Три года назад мама умерла, и стало очень его не хватать. Каждой своей девушке я, так или иначе, всё тоже рассказывала, точно пыталась его воссоздать, и Лайз стала такой же. Мы расстались – и у меня не осталось вообще никого, но для меня просто безумно важна поддержка, чтобы было, кому высказаться, чтобы кто-то позволил взбодриться и дал понять, что всё будет хорошо. Я не могу без поддержки человека, который хоть что-то для меня значит». Кэрита опускала голову, и её плечи вздрагивали всего один раз. Рэгн слышала её дыхание, такое, какое бывает у человека, когда он плачет очень тихо, в себя, боясь выпустить эмоции за непозволительную грань, и шумел океан. Она провела рукой вдоль спины Кэриты, возвращая её в мир, к себе. «У меня тоже никого нет, - тихо говорила Рэгн, привлекая к себе внимание. – Мама умерла год назад, у неё был рак, вот. Я тогда на два месяца ушла, не отвечала на звонки, а она мучилась. Мне было не до чего, хотя я тоже очень сильно её любила. Помнила только, как папа бил её. У нас была не самая счастливая семья. Однажды мама выгнала его, перестала всё это терпеть – она была сильной, кажется. И не страдала, я не помню её заплаканных глаз. Только то, что она обнимала меня и говорила: «Теперь у нас с тобой всё будет хорошо». И вдруг ушла. А я ведь привыкла к тому, что она всегда рядом. Между прочим, мама никогда не ходила на мои соревнования, и в толпе на меня не смотрели родные глаза, как это часто описывают в метафорах. Я смотрела на шумную трибуну, где не знала, наверное, никого, отрывалась и бежала, пересекая черту. Приходила к ней с медалью – и мама всегда ненадолго обнимала меня. Странно, правда, что она так к этому относилась? – Рэгн внимательно смотрела на Кэриту, а та пожимала плечами. – Но она была самым дорогим для меня человеком, потому что поддерживала во всем другом, помогала жить и справляться, когда я только начинала, когда принесла первую медаль. И мама никогда не осуждала меня. После неё у меня осталась пустая квартира. Это было больно». «Мне до сих пор саднит». «Мне тоже», - негромко отвечала Рэгн. Они сидели ночью у океана, обняв друг друга, и смотрели на воду. Небо было без луны и в звездах, и где-то говорили как-то, что новолуние – плохая ночь, потому что нет даже серпа от светила и вокруг абсолютная темнота. Много чего странного звучало, а Кэрита прижималась к Рэгн, и та чуть склонила голову, будто хотела положить его Кэрите на плечо. Океан был тихим. В ту ночь они решили стать друг для друга поддержкой. И у них это получилось, потому что они обе в этом нуждались, хотели этого, всё искали человека, который в чем-то был бы столь же одиноким, чтобы знал, что это такое, чтобы мог понять, а не посмеяться. Может быть, они и нашли друг друга? Это было очень на то похоже. Их отношения были тихими, точно они грелись друг в друге. Каждый вечер они встречались то у Рэгн, то у Кэриты, обсуждая то, что случилось за день. Рэгн рассказывала о том, что новая соперница в беге – редкая гадость, очень противная и такая, которую бы обогнать исключительно из принципа. А ещё про то, что они который раз соревнуются с одной девушкой, хорошей знакомой, но с ней совсем иначе, ибо она мечтает, чтобы Рэгн научила её так бегать. Кэрита про свои другие проблемы, про мелочи жизни, что переживания и плохие мысли. Чаще всего потом они лежали, обнимая друг друга, и просто ничего не говорили, потому что уже всё обсудили ранее. Это и было то, что заложило само понятие отношений для них. Молчание и поддержка. Через несколько месяцев это уже было что-то большее. Больше, чем поцелуи и секс, чем всё то же самое, но помноженное в несколько раз. Это начинало напоминать любовь, такое хрупкое чувство, которое могло всё изменить в корне, если вовремя с ним справиться и не угробить, пока оно начинает жить. Хотя об этом нужно думать всегда. У Рэгн близились соревнования. Она днями ходила сама не своя, более отстраненная, и не слишком-то желала разговаривать. Кэрита не предъявляла никаких претензий, не говорила, что так нельзя, не устраивала скандалы, а просто воспринимала это совершенно спокойно, по привычке набирая sms с простым «спокойной ночи». А однажды встретила на улице Рэгн вместе с Лайз. Они выходили из подъезда того самого дома, откуда Лайз уехала, продав квартиру, и обе были удивлены, пожалуй, в равной степени, когда нос к носу столкнулись с ней. Кэрита же просто гуляла и ей захотелось пройтись здесь. Подумать только, не зря ноги притащили. Рэгн обеспокоилась не на шутку, хотя Кэрита просто кивнула, развернулась и ушла, даже не заплакав, не закричав, не сказав «убирайся» и «всё это был обман» - не в её стиле. Просто с Рэгн её свела сама Лайз, чтобы от неё избавиться, как от надоедливой мухи, а сама Рэгн... а что она?.. Черт её знает. Телефон разрывался от звонков. Кэрита говорила, что всё хорошо, но трубку не клала, выслушивая всё то, что говорила ей Рэгн. А потом снова спокойно повторяла, что всё действительно хорошо и нет никакой злости. Истерик тоже не будет. Никаких скандалов, никаких расставаний, слез и соплей, размазанных по щекам. Вообще нет причин для волнения. Наверное, ей можно было поверить. По крайней мере, так посчитала Рэгн. А на следующий вечер, после тренировки, прибежала к ней, только дверь была открыта, а Кэриты нигде не было. В квартире были разворочены полки, раскиданы вещи, но хозяйки нигде не было видно. Мобильный не отвечал, и в трубке монотонно звучала одна и та же фраза (за столько лет, даже веков, не смогли изменить!). Воспользовавшись запасным ключом, Рэгн закрыла квартиру, на всякий случай, и поехала... к океану, к их самому месту. Это было глупо, но ей казалось, что именно там и будет Кэрита, ведь она всегда говорила, что ей важна поддержка, а где ещё её найти, если не осталось людей? Только в любимом месте. Всю дорогу телефон по-прежнему не отвечал. Кэрита была там. Стояла на небольшом каменном возвышении, как раз, где в воде были камни, и ветер бил в её лицо, трепля бирюзовые волосы. Она пошатывалась, одетая в свою куртку, и что-то в её хрупкой фигуре, в переминающихся шагах, испугало Рэгн до такой степени, что она бросилась на это самое возвышение, опрометчиво (ведь могла же сделать хуже) дернув Кэриту на себя и опустившись с ней на камни, прижимая к себе. «Дура! – зло говорила Рэгн, сцепляя руки в замок. – Как есть, настоящая дура! Ну, что ты подумала, что собиралась сделать? Совсем уже, да?.. Куда же я без тебя? Намнила себе, что я просто Лайз отдохнуть давала, или что? Мое молчание и отстраненность?! Так я просто всегда перед соревнованиями такая. Ответь мне, что бы я сейчас без тебя делала?!» Кэрита молчала, и только её прикрытые, точно в дреме, глаза, давали понять, что оказывать сопротивления и прыгать в океан она не собирается. «Ничего я не намнила, - говорила ей Кэрита уже позже. – То, что Лайз давно хотела от меня избавиться, я знала, просто с собой поделать ничего не могла. А ты? Что ты? Ни один человек не стал бы быть с тем, на кого ему плевать, кто ему противен, без денежного вознаграждения, а Лайз явно не стала бы с тобой так договариваться. А даже если и так, это бы не стоило того, чтобы броситься в океан. Твое молчание казалось мне странным, но... я подумала, что так может быть. Только за телефон извини. Это моя привычка: я редко отключаю телефон и ухожу к океану, смотрю на него, сижу тут, чтобы никто меня не беспокоил. Мне это нравится». Потом, как стало понятно, квартиру Кэриты пытались ограбить, но ничего толкового не нашли. Рэгн предложила ей переехать к себе, но Кэрита отказалась, сказав, что пока ещё поживет в своей небольшой квартире. Её воля, хотя они и не расстались, как это могло бы быть, со слезами и надоев друг другу. Они именно встретились, чтобы быть вместе. И в этой жизни, после такого вот испытания, тоже были счастливы. Никто их идиллию не нарушал. Просто двум одиночествам тоже надо было ещё как-то друг к другу привыкнуть, прежде чем мог этот самый бесконечный свет любви наступит. Но жизнь всё же удалась. О норвежских фьордах, даже когда те изменятся и перестанут принадлежать Норвегии (поскольку от страны тоже ничего прежнего не останется), они всегда будут помнить только хорошее.