Просить прощения просто, а как насчёт того, чтобы взять на себя ответственность за свои поступки?
Самое время для шоу, не так ли? Люси видит одобряющие и жаждущие взгляды, которые устремлены в сторону их сражения с Гилдарцом. Зрители ожидают шоу. Ведь только для этого они, как зверушки в цирке, были загнаны на эту глупую игру. — Падшего ангела — Люцифера, повелителя всего летающего — Левиафана, гения изобретений и открытий — Бельфегора, откройтесь врата, — Люси шепчет эти слова так, чтобы они были слышны лишь ей. Она, конечно, продумала уже до мелочей свой план, но пока что рано открывать свою личность. — Люцифер, Левиафан, резонанс. Следом командует Хартфилия. Резонанс — это что-то на подобии соединения заклинателя с телом духа. При этом сам волшебниц перенимает магию того духа, который внутри него, либо же просто некоторые его способности. Обычно, более 3 духов внутри одновременно не выдерживал ни один волшебник. Тела заклинателей просто разрывались на части. Люси же надеется использовать укрепление тела, которым наделяет её Люцифер. Вместе с этим вокруг неё появляется постоянный барьер, который вполне себе может быть полезной штукой в битве против Гилдарца. Всё же он опасный противник, девушка знает. Ещё блондинка хочет воспользоваться преимуществом воздуха. Всё-таки парить и управлять потоками ветра достаточно полезно. Никогда не знаешь, что может пригодиться ей в борьбе против Клайва. А часики-то тикают. Ей нужно одержать победу, причём как можно быстрее. Не хотела бы быть единственным человеком в команде, который завершит бой в ничью. Заклинательница замечает все эти настороженные вздохи и чуть суженные глаза некоторых хвостатых, словно бы они увидели привидение. Она знает, что они догадываются. Вернее, как сказать «знает», — это просто очевидный вывод. Так, по крайней мере, ей кажется. Люси хмыкает и, дождавшись того момента, когда демоны, наконец, войдут с ней в полный резонанс, взмывает вверх, зависая ненадолго в воздухе, где-то в зоне видимости Гилдарца, остальной команды «Хвостатых» (часть которых уже пришла в себя) и трибуны с остальными магами той же гильдии. Закидывая ногу на ногу, оставаясь в том положении, будто бы она на троне, Облако Варии опускает одну руку вниз. — Бельфегор, меч, — тут же словно бы команда доносится со стороны Люси. Хоть она и брала его с собой, но поняв, что и кнут, и меч носить с собой трудно, а холодное оружие всё равно принадлежит Лени, девушка вернула его назад. Теперь оно должно ей помочь сразиться. В руку попадает холодная рукоять оружия. Следом она медленно касается капюшона и, почти что стягивает его, но в последний момент, заметив жаждущий взгляд многих, с усмешкой опускает руку вниз. Остаётся минут 10 времени, не более. Хартфилия облизывает губы и, взмахнув рукой, посылает в сторону Гилдарца поток воздуха. Он не был словно бритва острый и резкий. Нет. Он был мощный и сильный, а потому, встретившись с ним, волшебник «Хвоста Феи» несколько отлетает назад. На арене вновь поднимается сильная пыль. В который раз за последние несколько минут. Но, решив, видимо, что пора кончать с этим странным затяжным боем как можно быстрее, оба волшебника хотят использовать эти условия с пользой для себя. Сосредоточившись на ощущениях, Клайв уже готов нанести разрушительный удар по девушке, которая пробирается к нему тихо и бесшумно, даже не по земле, а по воздуху, но колебания ветра от её передвижения присутствуют. Девушка кидает взгляд зачем-то на трибуны. Она видит, как испуганно смотрит в эту сторону Кана. Она пытается выглядеть безразлично, но словно бы что-то выдаёт её. Возможно, именно то, что бутылка с крепким и ароматным вином стоит чуть подальше от картёжницы. Собрав побольше силы в руках, отец Альбероны наносит удар своей магией крушения, будучи уверенным, что она попадёт по девушке и разорвёт её на много маленьких Богоизбранных. — Всё было прекрасно и просчитано до мелочей, да, Гилдарц? — тут же слышится её триумфальный голос, после чего магия, встретившись с зеркальным барьером вокруг Хартфилии, вернулась к её обладателю. Пыль оседает и все могут видеть, как много маленьких Гилдарцов рассеяно лежат на песке. — Только есть две вещи, которые ты не учёл: блефовать — моя обязанность, и проигрыш не прощается в моих кругах. Она замахивается мечом и, словно бы желает ударить хотя бы по одной из тех частей, на которые распался волшебник, но лишь вонзает меч в песок рядом с ним, тут же вынимая оружие. Люси мягко качает головой, после чего возвращает меч обратно в руки демону и, разорвав резонанс с двумя другими, отправляет их в свой мир. А тут её ждёт ещё кое-что важное. Девушка стягивает капюшон, открывая, наконец, всем свою внешность. Она же говорила, что сделает это, так почему нет? Битва выдалась занятной. А ещё она сумела добиться того, чтобы будущее стало другим. Она достигла своей цели. Теперь ей не к чему этот фарс. — Люси? — как-то недоверчиво и испуганно выдыхает Венди, пытаясь пошевелить затёкшими конечностями, но это не получается. Ни с первой попытки. Девочка смотрит на Хартфилию и, видно во взгляде, ищет какой-то подвох. Но никакого обмана нет. Заклинательница действительно сделала это. Она действительно причинила боль всем им. И, как кажется многим членам Варии, — это справедливо. Самим мафиози обычно справедливость чужда, но не в этот раз. Потому как каждый сегодня получил по заслугам. Наконец, отойдя от шока, Чапати Лола начинает взахлёб объявлять о победе Вонголы, о том, какая это была грандиозная битва… Говорил много, иногда чуть ли не задыхаясь от нехватки воздуха. Выглядело комично.***
Уже вечером, когда позади остался весь этот изнурительный тяжёлый день, многие гуляли по праздничным улицам столицы, и Вария не стала исключением. Вернее, они бы и просидели бы этот вечер в тишине по своим комнатам, но Хартфилия сильно хотела погулять. Тут уже Занзас и Бельфегор просто не могут отказаться. Следом за Занзасом согласился и Леви-А-Тан. Фран увязался лишь для того, чтобы докучать Бел-семпаю. А первой на предложение Люси согласилась Ася, которую Скуало не хотел оставлять без своего присутствия, грубо говоря. А чтобы не быть в дураках, Луссурия тоже пошёл со всеми. Чуть вздрагивая от прохладного вечернего воздуха, Люси мягко и нежно улыбалась, витая где-то в облаках. Как и обещала Элея, воспоминания… Они вернулись к ней! Это было так неожиданно, торжественно и волшебно, в самом деле волшебно. Девушка снова и снова, будто бы определённый момент в книжке, вспоминала счастливое детство рядом с Занзасом, Скуало и Асей. В какой-то момент их компания разделилась. Луссурия, Фран и Леви-А-Тан пошли в сторону парка, где первому что-то очень сильно приглянулось. Эти странные загоны каждого из них были воистину противоречивы с профессией, однако так подходили для них. И без этих странных особенностей уже сложно было представить их. Суперби пошли на праздник. Ася сама захотела, потому как это напоминало ей детство. Скуало всегда ходил с ней. И даже не жаловался, хотя, девушка догадывалась, что ему многое не нравится. — Люси! — голос Драгнила больно режет по ушам. Девушка кривит лицо, словно съела лимон, снова вздрагивает, только уже в этот раз от немного неприятных ощущений внутри. Сердце болезненно сжалось. Точно таким же голосом он говорил с Лисанной, когда та только вернулась. Занзас тут же как-то утробно рычит, кидая взгляд из-под полуопущенных век, напрягаясь всем телом. Хоть это и выглядело так, словно бы он просто в злости, либо же в обычном своём состоянии, когда мечник начинает орать на весь штаб, но мужчина был не зол, он был на стороже. Он знает, что сама Хартфилия будет против, потому как уверенно считает, что вполне может сама за себя постоять, но для него это не аргумент. Бельфегор же никак, кажется, не реагирует. Привычно стоит, спрятав руки в карманы. Единственное, что можно посчитать за изменения в Принце — это голову, которую он чуть склонил набок, будто бы присматриваясь. Сквозь чёлку не видно его глаз. Сложно судить, каким взглядом он окидывает бывших товарищей блондинки. И лишь сжатые в руках стилеты говорят о том, что Бельфегору не безразлично. Но только сам Потрошитель никогда в жизни не признает в этом. Никому. Люси тем более. — Чего вы хотите? — ровно бросает Хартфилия, нацепив на лицо какую-то маску безразличия. Всем доводится видеть её лишь в одном случае — девушка на опасной миссии. Равнодушно осмотрев Нацу, Эрзу, Грея и Лисанну, блондинка уверяла себя, что в них ничего не поменялось с последней их встрече, которая была на арене. Так почему же у него такое странное ощущение? Повисло небольшое молчание. — Это может звучать глупо, — начинает первой Штраус. Её голос неуверенный, робкий, а сама пепельноволосая переминается с ноги на ногу. Нервно покусывая свои розовые губки, он оставляет на них белые следы от зубов, которые быстро проходят. — И совершенно абсурдно… — Прости нас, Люси, — заканчивает за подругу Фуллбастер, получая в награду лишь нервный вздох Лисанны, да тот самый безразличный взгляд, будто бы они стояли перед стеной и извинялись. Ни одна мышца не дрогнула на её, кажется, каменном лице. Внутри у Хартфилии всё перевернулось. Не они ли пару дней назад утверждали, что она слабачка? Так что поменялось? Узнали, какой силой она обладает? Если да, то это слишком низко. Бельфегор стоял совсем рядом с Люси, когда появилась эта четвёрка, а потому, подумав, что ей нужна поддержка, он сделал лёгкий и почти незаметный шаг вперёд, касаясь плечом её плеча. — Нет, — спокойно говорит заклинательница, а в глазах «Хвостатых» читается какое-то отчаяние. Эрза пошатнулась, кажется, не ожидая от неё такого, а благодаря Грею смогла устоять на ногах. Лисанну же никто не успел поддержать. Она упала на свою попу. Её плечи тряслись, но маг перевоплощения не плакала, Люси это чётко видела. Нацу же положил дрожащую руку на лицо, словно бы стыдясь самого себя, скрывая себя от глаз окружающих. Он стискивает зубы, но прекрасно понимает, что заслуженно Облако Варии их не прощает. Сами ведь виноваты. — Когда всё это случилось, я уезжала из города с одной только мыслью: «Она забрала у меня всё!» — говорит тихо и спокойно Хартфилия и, наконец, сняв маску безразличия, смотрит через плечо на Ураган, мягко улыбнувшись ему, как бы благодаря за такой жест поддержки, он ей нужен сейчас. — Я была уверена, что именно возвращение Лисанны отобрало у меня то, что я получила, придя в «Хвост Феи». Люси протягивает свою руку в сторону Бельфегора и хватает его за край камзола. Ей тяжело. Ей нужно, чтобы кто-нибудь просто побыл рядом. Снова пропускать через себя всё это, весь этот Ад. Сам же блондин, на удивление даже самому себе, выпускает из пальцев, что были до сих пор спрятаны в кармане, стилеты, которые звенят и ударяются друг об друга. Он достаёт руку и сжимает ладошку блондинки. — Я была уверена, что не хочу мести. Месть — удел слабых и сломленных. Я же считала себя целой. Только понадобилось время, чтобы понять: на самом деле какое-то время я тренировалась именно для того, чтобы доказать вам, что я чего-то стою, что вы пожалеете, — Люси в ответ сжимает ладонь Бельфегора. На лицах всех присутствующих появляется изумление. Особенно у магов «Хвоста Феи». Они и не думали, что такое может творится на уме у той, кого они считали своим другом. Эрза виновато опустила взгляд, сжимая кулаки. Нацу так и не нашёл сил, чтобы открыть своё лицо. Лисанна предпочла стать одним целым с землёй. Грей же стоял прямо, словно бы принимая эмоциональный удар всей команды на себя. — Дура, — как заключение говорит Хартфилия. — Я не сразу поняла, что у меня ничего и не было. Сперва было тяжело, признаю. Без вас мир, казалось, рухнул… Но это не так, — Хартфилия прикусывает губу. Кажется, до крови. Но это не волнует юную заклинательницу. — Я встретилась людей, которые наверняка стали моей семьёй. Я нашла своего родного брата, повстречала человека, без которого не имеет смысла моё дальнейшее существование. Я стала счастливой только там, где есть они… «Хвостатые» смотрят на блондинку с большой гаммой эмоций. Они явно от одних только её слов понимают, как же ужасно поступили, какую нереальную глупость совершили. Ещё больший укол совести тут же приходит каждому из них. Больно. Но заслуженно. — Я была уверена, что она забрала у меня всё, но вместо этого я могу лишь сказать вам спасибо. Ведь если бы не вы, я бы так и никогда не узнала о своём прошлом, никогда бы не встретила тех людей, которые считают меня дорогой за просто так, а не за силу… Я правда благодарна вам. Вы открыли мне глаза. В конце концов она улыбается, а из глаз тихонько потекли слёзы. Наверное, от переизбытка эмоций, а может, от счастья. Она вырывает свою руку из цепкой хватки Бельфегора и, в секунду преодолев расстояние от неё до волшебников, сгребает их в кучу, обнимая. Лисанна заплакала в голос, не стесняясь посторонних зрителей в лице мафиози. Эрза что-то невнятное прошептала, но в итоге крепко обняла Хартфилию. Грей одной рукой приобнял её за плечи, а Нацу за талию. Занзас что-то фыркнул и, засунув руки в карманы, почему-то захотел выпить. Эта сцена… Как Люси смогла так просто простить тех, кто так безжалостно обошёлся с ней? Она слишком добрая. И это прилетит к ней недобрым бумерангом. Но лишь подумав об этом, босс Варии готов сжать руки в кулаки. Он не позволит снова причинить ей такую же боль. Бельфегор же просто разворачивается и уходит. Ему нет резона смотреть за этой глупой сценой, и так уже сегодня слишком странно себя повёл. Вот идиот. Принц шишишикает, прежде чем скрыться среди тёмных улиц. И только оставшись с самим собой, потрошитель понимает, что ему стоит как-то справляться со своими эмоциями.