***
«Легенда о гноме и женщине»
В давнее время в одном гномьем поселении жил мастер-игрушечник. И не было равных ему в сотворении забавных вещиц на потеху детям и взрослым. И люди, и животные выходили из его рук, как живые. Части их двигались, а одежда и вещи, хоть крохотные, сработаны были столь же отменно, как настоящие, что делаются для эльфов, людей и гномов. Слава о его искусстве быстро распространилась за пределы родной горы. Ради забавных поделок к мастеру приезжали из далеких земель, его игрушки покупали для родовитых принцесс и принцев. Он стал бы богат и жил бы на зависть другим. Но однажды покинул родной подземный город и повез свои поделки на большую ярмарку в человеческом королевстве. В лавке его не было отбоя от покупателей. Все вокруг восторгались его мастерством, и золото наполняло карманы. Он распродал почти все и получил много дорогих заказов. Пора было уезжать домой. И в тот самый вечер в лавку к нему вошла девушка, столь прекрасная, что бедный гном при виде нее замер в восхищении и не мог сказать ни слова. А она почти не глядела на игрушки, лишь улыбалась. А после коснулась рукой его головы, погладила густые волосы и исчезла. Рука эта была столь изящна и так нежна, что казалась верхом совершенства по сравнению со всем, что только видел бедный ремесленник в своей жизни. Образ незнакомки запечатлелся в его памяти. И всю ночь не было ему сна, а наутро вместо сборов в дорогу он бросился искать ее, истратил почти все деньги на дорогие подарки и мечтал лишь о том, чтобы красавица приняла его дары взамен на один лишь только взгляд… Три дня и три ночи не было ему вестей о прекрасной незнакомке. А следующим утром она сама пришла к нему, обняла и сказала, что никогда не видела никого столь милого и достойного любви, как он. Ее руки ласкали грубую кожу гнома, разжигая под нею огонь. Сперва он не верил увиденному, но девушка была так нежна и прекрасна, что никакой разум не смог бы устоять перед ее красотой. Счастью в те дни не было предела. Гном наряжал свою любимую в лучшие платья, дарил ей дорогие украшения и упивался сладостью ее тела — столь совершенного, как ни одна из его кукол, даже тех, что делались с эльфов. Он познал ее тело, и более не было ему покоя и мысли ни о чем другом. Теперь он готов был работать не покладая рук, дабы суметь купить все лучшее на свете и подарить своей возлюбленной. И она тоже всем сердцем полюбила его. Искусный мастер, он трепетно изучил каждый изгиб тела любимой, запечатлел в памяти каждую мелочь: форму кистей и стоп, аромат ее кожи и волос. Каждая ночь, а иногда и день — открывали ему новую красоту возлюбленной. Но счастье не было долгим. Мастер хотел уехать и увезти любимую в родные горы. И даже если бы клан не принял ее, они могли бы поселиться на отдалении, лишь бы не расставаться более никогда. Но красавица оказалась дочерью знатного господина. Ее хватились и искали. Убежище их не было хорошо сокрытым. И, обнаружив его, отец и братья забрали девицу силой, а гнома избили и с позором выгнали из города. Много дней он скитался по окрестностям, голодный и одинокий, зализывая раны. В голове его роились планы выкрасть возлюбленную. Но его не пускали в городские ворота. Он был готов ждать, терпеть любые лишения и использовать любую возможность. И однажды явился шанс проникнуть за стены города, ибо ворота его открылись, выпустив многолюдную пышную процессию. То была похоронная процессия, а значит, в толпе никто не заметит укутанного в лохмотья чужака. А потом — он найдет ее. И больше не отдаст никому, даже если придется драться. Мастер приблизился к идущим, и тут глаза его различили в гробу прекрасную неподвижную фигуру его невесты. После произошедшего между ними родня решила скорее выдать ее замуж, и на тот день намечалась свадьба. Но девушка правда любила того гнома, и покончила с собой, пронзив грудь кинжалом… Так свадебное торжество обратилось в похоронное. В последний раз видел он ее лик, ее руки и нежную грудь, что, казалось, еще вздымается под белыми одеждами свадебного наряда. Много дней он провел, рыдая на ее свежей могиле, когда люди покинули ее. И видел полупрозрачный образ, что реял над ним подобно облаку. Гном не знал себе места от горя и не сумел вернуться в свой клан. Сородичи не поняли и не приняли бы его, посчитав за безумца. Искусный мастер поселился в заброшенных пещерах отшельником, почти не ел и не пил, не выходил ни к кому. А неприкаянный дух возлюбленной кружил вокруг него в пещере, не покидая ни на минуту. Во сне они говорили друг с другом и отдавались безумной любви. Но утром в объятиях оказывалась лишь соломенная подушка, истерзанная горячими объятиями и покрытая поцелуями. А ее тихий голос доносился эхом из глубины пещер, умоляя не дать ей уйти туда, откуда уже не бывает возврата. И тогда гному пришла мысль о самом лучшем своем творении, в котором он мог бы воплотить все искусство и великое мастерство. Он решил своими руками создать для любимой новое тело, такое как прежде. Чтобы дух ее мог вселиться туда, и они вновь были бы вместе. Долгие месяцы мастер-отшельник трудился над лучшей на свете куклой, что неотличима от той, которую забрал у него злой рок. Трепетно и по крохам в руках его оживали черты, что запечатлелись в памяти навсегда. Гном любил свою деву так, что искренне верил — едва работа будет завершена, кукла оживет и заговорит с ним голосом любимой женщины. Ему удалось воссоздать и мягкость кожи, и форму рук и ног, что могли гнуться и воспроизводить любые человеческие движения. Он знал, как сладко обладать ею, быть ей именно мужем, а не просто защитником. Но сложнее всего было создать ей глаза, что могли открываться и закрываться — сами собой. Никому из мастеров игрушечных дел не известен был секрет такого механизма. Но Любовь творит чудеса. И когда работа была завершена, любимая правда открыла глаза, могла моргать, колыхая ресницами, засыпала и вновь просыпалась. А радости несчастного мастера не было предела. Он целовал и обнимал ее, называл по имени, одевал в красивые женские платья. Гном перестал отшельничать, ибо для подарков любимой нужно было работать. А дома его ждала прекрасная королева на ложе из мягких дорогих тканей. Он учил ее говорить и ходить. Он смотрел, как она засыпает в его руках. Теперь поутру он видел перед собой – ее, а не ужасный соломенный тюфяк. Его считали выжившим из ума, но он ни разу не устыдился сказать о том, что женат на деве-человеке. Так прошли долгие годы, и мастер не роптал на судьбу, понимая, что обладает самой красивой на свете женщиной из всех, что только стали женами гномов. Отдавая ей всего себя, он не замечал, как кукла стареет, и сколь заметна становится ее ветхость. Не думал он и о том, что люди живут много меньше гномов. И однажды, возвратившись домой, нашел любимую лежащей с широко раскрытыми не моргающими глазами. Он бросился к ней, пытался привести в чувства, увидеть хоть какие-то движения. Но все было тщетно. Глаза оставались неподвижны, и голоса из глубины души больше не доносилось. Поняв, что теперь уже ничего не сделать, мастер обнял свою жену и так и умер с ней рядом — задолго до своей собственной старости. Так сильна была их любовь, что даже кукла сумела ожить, раз спустя годы умерла.***
Рассказ был завершен. Оставалось лишь добавить, что легенду рассказывали всем молодым дабы уберечь от безумия — любить существ, не созданных для нас. Глаза Айрэ стали чуть влажными от слез. Она всегда принимала чужое несчастье близко к сердцу. А сказания и легенды часто представлялись ей именно былью. - Сколько же все-таки преград существует для того, чтобы полюбившие друг друга гном и человек были счастливы вместе! - Это лишь легенда. Никто не знает, жил ли такой мастер на самом деле. В ранней юности я верил, что сказание — правда. И даже решил для себя последовать его примеру, полюбить прекрасную женщину, что нежна и ласкова, что много совершеннее нас. - Шутишь? Ведь легенда — о глубокой трагедии этого мастера и его избранницы. - Зато в объятиях его была сущая красота. - Ты хотел сделать себе куклу? И жить с нею, как с женой? - Айрэ, я не мечтал, что однажды ты появишься в моей жизни. Но твердо знал, что не женюсь на женщине-сородиче. Кукольных дел мастером я тоже никогда не был. - И что же ты задумал? - Найти лучшего в мире умельца этих дел и поручить ему изготовить такую куклу. Я представлял, как буду радовать королеву драгоценностями, как стану собственноручно одевать ее, а после, в ночи, медленно расстегивать ее одеяния, сбрасывая их на пол. Только я не знал, как ее зовут, и как она должна выглядеть. Однажды я почти понял, но… - Глупый! .. Она все еще растрогана была этой старой легендой, прижалась ко мне и поцеловала. Сердце билось сильнее обычного, а пальцы водили по спутанным волосам. - Неужели ты был столь одинок и несчастен, что даже затевал такое? Я до сих пор не понимаю, как тебя не женили еще сотню лет назад. - Никогда не говори об этом! Они бы женили. Но только мне хотелось — любить! Причем ту, что мила и красива душой и телом, что избрана сердцем, а не пальцем отца или деда. Потом они появились вокруг. Но ты ведь знаешь, чем оказалась их любовь. Ты ведь слышала, чего они от меня хотят. - Не думай об этом никогда. Забудь о них. Теперь их просто нет. Все будет хорошо. Если сбудутся все наши планы здесь, в Готике, ты обретешь одно важное умение. До этого еще далеко, но если верить и стараться, то все обязательно получится. - Пока я делаю лишь глупости и разрушаю все твои задумки. - Тогда не делай глупостей хоть в последние оставшиеся пару часов и усни. Ночь скоро закончится. Такая необычная ночь… Мне кажется, сейчас я стала много к вам ближе, узнала о тебе нечто безумно важное. - Может быть и так. Ночные птицы пели в саду за окном, и сверчок еще не закончил своих серенад. Солнце еще не взошло, и глаза наконец начали сами собою закрываться. Мысли уходили прочь, в сладкий туман. Но главное было в том, что утром в объятиях не окажется тюфяк из тряпок или соломы, сердце не пронзит боль разочарования в том, что ее — единственной и любимой — нет рядом. И не нужен даже лучший на свете мастер, даже самая искусно сделанная кукла, что даже умеет открывать и закрывать глаза. Мы оказались много счастливее героев древности. И рядом, в объятиях, билось живое любящее сердце.