Часть 1, глава 6 "Путь воина" - 4
12 февраля 2016 г. в 21:00
Гномы, как известно, не самые ловкие и бесшумные существа на свете. Просто идти за Айрэ по лесу, держась на незначительном расстоянии — это не выход. Любимая ясно дала понять, что умеет незаурядно охотиться, выслеживать дичь, издали чуять даже самого осторожного зверя. Любая ветка, хрустнувшая под ногой, выдаст ей преследователя. Да и я ведь не знаю куда идти, а ей знакома в этом лесу каждая коряга. Ей хорошо известно, где тайный повстанческий лагерь Реддок. Но этого не знаю я. Между тем, отступаться от мысли сопровождать ее — пусть и вопреки ее собственным помыслам, было нельзя. Она шла в стан своих врагов. А это уже действительно опасно. Это ее показное бесстрашие уже начинало выводить из себя. Да как же можно столь безрассудно кидаться навстречу полной неизвестности, а то и верной смерти? .. В этом городишке у меня не было никого, кто мог бы помочь. Кроме Джастина. Но знал ли он сам, где это балрогово вражеское подполье?
- Скажи, а далеко этот Реддок? Я волнуюсь за Айрэ. Как она доберется туда глубокой ночью? Ведь ей нельзя выдавать себя светом факела или еще как-то.
- Реддок близко отсюда. Около четырех миль от Кап-Дуна. Смешно, да. Но это так. Поэтому не переживай. Это не очень далеко от побережья, и лес там не опасный.
- Ты так хорошо знаешь это? Реддок ведь — тайный, подпольный лагерь.
- Торин, не смеши меня. Все знают, где находится вход туда. Просто нам туда нельзя. Там наши враги.
— Если знаешь, где твой враг, значит можешь истребить его. Тем более, если враг столь близко. Почему же орки не сделают этого?
- Да как? Ты сам видел местный гарнизон. Оркам не по зубам разорить это ненавистное крысиное подполье. Поэтому все живут, как живут. Просто без надобности не трогают друг друга и не выставляют напоказ тех делишек, о которых не надо знать элите города.
Что же? Одной проблемой меньше. Даже двумя. Реддок не далеко, и мой приятель знает туда дорогу. Но как нам хоть выбраться за ворота незаметно для возлюбленной?
В тот день в Кап-Дуне был праздник урожая. Деревня готовилась к ночному веселью в честь окончания лета и начала осени. Это был повод — еще раз возмутиться ее решением и покинуть дом под предлогом желания принять участие в не хитрых деревенских торжествах. Едва мы с Джастином вышли на улицу, мне пришлось за руку уволочь его к городским воротам. Парень пытался понять, что происходит, но согласился не кричать и потерпеть несколько минут. Лишь за стенами города он узнал о наших планах.
- Ты зря это делаешь. Если она узнает…
- Она не узнает. И ей там грозит опасность. Так что же мы в это время будем прохлаждаться на празднике? Веди меня к этому Реддоку. У нас есть довольно времени, чтобы оказаться там много раньше Айрэ. И мы там окажемся!
Ранней осенью ночи уже очень темные, и путь наш не оказался гладким. Чтобы не вызывать подозрений, мы стороной обошли несколько жилых мест, что по дороге, а свернув в лес, оказались во власти мрака да тревожных шорохов. Ноги то и дело подворачивались на ухабах, ветви царапали и не пускали вперед. За последнюю милю пути мы устали больше, чем за все первые. Насколько различал глаз, никаких намеков на поселение действительно не было видно. Просто лес: кусты и деревья. На подходах к одной маленькой полянке Джастин остановился.
- Это – там. Дальше нам нельзя, нас услышат дозорные. Они охраняют вход круглые сутки. Иначе повстанцам никак. Их логово закрыто для посторонних.
Лес в этом месте уходил вверх по пологому склону холма. И мне вдруг стало ясно, что скрытый повстанческий город располагается в пещерах, под землей. Также, как гномьи города. Что же? Мудрое решение! Жаль, не удастся побывать внутри. Было бы забавно поглядеть, как устроены подземные чертоги в мире Готики.
Мы выбрали место на безопасном отдалении, откуда замаскированный вход в лагерь хорошо просматривался, и улеглись на землю. Было очень холодно, и хотелось есть. Обида и гордость в тот день лишили меня привычного ужина. И теперь оставалось лишь сожалеть об этом. Время тянулось чудовищно долго. Так всегда бывает, когда просто чего-то ждешь. И сколько нам ждать? Айрэ задумала явиться сюда глубокой ночью. Но ночь длинна. И, похоже, ее придется провести тут, под открытым небом, стараясь не издавать никаких звуков. Мы даже говорить почти не могли. Просто глядели друг на друга, а после на поляну. Но ничего не происходило. Глаза доброго парня уже вовсю давали понять, что идея моя — не самая лучшая на свете.
Время шло, но никто не выходил, и не приходил. Быть может, Джастин ошибся, и это не то место? Тут просто лес, и нет никакого входа во вражеский лагерь? А может быть, есть еще входы и выходы? И мы ждем не там? Голова раскалывалась от тяжких дум, а холод уже пробрал до костей. Мы не могли зажечь огонь, да и кутаться было не во что.
- Ты точно знаешь, что это вход?
- Конечно знаю. Раньше, когда тут не было лагеря, я сам лазал в эти пещеры.
- А еще входы есть?
- Есть один. Но там живут ползуны и ящеры. Повстанцы просто завалили проход к этому месту. И даже перебив тварей, ты не попадешь в Реддок.
Выходит, мы ждали в нужном месте. Но никто не выходил и не приходил. Мой товарищ с тоской достал из сумки ломоть хлеба и сыр, разделил пополам и протянул мне. Замерзшие руки с благодарностью приняли угощение.
- Вот, держи еще кое-что. Мы же шли на праздник урожая. Я думал, уже не пригодится, но оказалось как раз. Иначе мы совсем замерзнем.
В походной кошелке запасливого парня оказалась большая бутылка мутноватого шнапса. Несколько глотков этого пойла заставили сморщиться от дрянного вкуса и разом съесть весь хлеб и сыр. Но почти сразу по телу разлилось долгожданное тепло. В голове прояснилось, и глаза заметили промелькнувшую в кустах тень.
- Тихо! Замри! Кажется, кто-то идет.
Ко входу в лагерь действительно приблизилась человеческая фигура в черном. Мужской голос произнес какую-то неразличимую фразу, и странник скрылся в невидимых воротах, словно его и не было. Опять досада. Это не Айрэ. Можно было понять даже по росту, этот человек намного выше нее. Мучительные ночные бдения продолжились.
- Послушай, идем домой. Мы рискуем продрогнуть так, что потом свалимся в лихорадке.
- Даже не думай. Отступать нельзя. Дай лучше еще шнапса, там ведь осталось?
Самогон еще оставался — в добром количестве. Но хлеба и сыра больше не было.
- Да уж! Этот праздник я запомню навсегда. Никогда еще так не отмечал его!
Трудно сказать, сколько же мучительных часов мы провели тогда в лесу. Но любимая наконец появилась. Она шла абсолютно бесшумно, словно знала некий секрет, благодаря которому ветви не хрустели под ее ногами. Но это была она. Я узнал бы ее из тысячи, хоть Айрэ и укуталась с головы до ног в длинный черный плащ. Сердце забилось в разы сильнее и чаще, а тело сжалось в комок. Только бы ее не схватили и не увели в лагерь!
На удивление, она без тени смущения заговорила с охраной, и отвечали ей вполне миролюбиво. На отдалении слов было не разобрать. Лишь в голове промелькнула шальная мысль: что если она сама сейчас войдет внутрь, и больше мы ничего не увидим и не узнаем? Какой же чудовищной глупостью тогда окажется наше ночное приключение! К счастью, она оставалась ждать на улице и медленно расхаживала по поляне, откинув капюшон своего плаща. А через четверть часа из лагеря вышел воин в сверкающих поразительно богатых доспехах. Если бы я не знал, что в этом мире нет эльфов, я бы подумал, что это эльф — уж очень высокий, с темными волосами, связанными сзади в хвост и столь же надменным выражением лица. А еще у женщин принято влюбляться именно в таких смазливых выскочек себе на уме. Он на секунду замер, увидев Айрэ, а потом в два прыжка оказался около нее, бесцеремонно взял за руку, поднес ее пальцы к губам и нагло пялился на мою красавицу. Все существо рвалось туда, к ним, чтобы хорошенечко ему врезать. Но мы вынуждены были лишь еще больше затихариться, прижавшись к холодной земле. По лицу Джастина стало понятно, что он очень удивлен, увидев того рыцаря в доспехах.
- Ничего ж себе! Это же настоящий паладин!
- Кто это?
- Тише, потом расскажу. Они идут прямо к нам. Замри!
Голос этого паладина оказался столь же омерзительным, как и его облик, а за каждое сказанное слово он заслуживал доброй оплеухи. Он просто пел ей в уши всякую возмутительную чушь и продолжал нагло держать Айрэ за руки.
- Долго же Иннос не слышал моих молитв! А ведь я каждый день просил его, все эти десять лет! Просил и верил, что вновь увижу тебя.
- Признаться, я была готова к тому, что ты меня уже и не вспомнишь.
- Моя богиня! Как же можно забыть то чудесное спасение, твой подвиг, и все, что ты сделала тогда для меня!
Сердце болезненно сжалось, а глаза перестали видеть от застилающей их ярости. Чтобы не выдать своего присутствия, пришлось закусить рукав куртки.
- Не преувеличивай. Не я бы спасла, так кто-то другой. Тебя искали отрядами по всей Миртане и непременно нашли бы. Ты ведь их первый рыцарь.
- Я помню все, каждую минуту. И это добрый знак — что столь долгожданная встреча состоялась.
- Вентцель, для вас я теперь просто орочий приспешник. Не забывай об этом. Нам с тобой и видеться то нельзя на глазах у других.
- Мне все равно, моя Неуловимая! И ты пришла ко мне, а значит…
- А значит это, что у меня есть одно простое незатейливое дело. И я даже не знала, что увижу тут именно тебя.
Неуловимая? Что бы это значило? И что это за подвиг в честь этого паладина? Что за мгновения он изволит помнить целых десять лет? .. Нежданно-негаданно все обернулось вовсе не так, как виделось изначально. И выносить это с каждой минутой становилось все сложнее.
Выслушав рассказ о том, что Кхелед Азгар был куплен кем-то из Реддока для очень высокопоставленной особы, паладин признался, что клинок правда у него.
- Я купил его для своего ученика. Но если он нужен тебе, то я сочту за счастье преподнести тебе этот подарок.
- Умоляю тебя, мне не нужно никаких подарков. Просто назови цену, и я выкуплю клинок у тебя. Не сейчас. Мне пока не найти такую сумму сразу. Но хоть буду знать, что больше он никуда не денется и вновь не сменит хозяина. За последние дни это оружие проделало уже очень сложный и очень длинный путь.
- Звезда моих ночей! Даже не думай платить мне за него. Это ведь просто кусок железа по сравнению с мечом, что ты тогда вернула мне! Твой дар был драгоценнее в разы, так позволь же хоть спустя годы отблагодарить тебя подобным образом.
Боль и ярость разрывали на куски. Хотелось броситься на него и убить. А ей задать лишь один вопрос… Кусок железа! Тот, второй меч был в разы лучше и ценнее… Джастин с силой прижал меня к земле, глазами умоляя не издавать никаких звуков.
- Вентцель, я не приму от тебя никаких подарков. Если сумма, названная Уркрассом, верна, за пару дней я добуду эти деньги. А тебя лишь прошу дождаться платы и не отдавать никому зеркальный меч.
- Ты вырвала меня из орочьего плена, излечила раны и привела в стан друзей. Не заставляй меня брать твое золото. Я никогда не прощу себе такого.
А я никогда не прощу себе, если Кхелед Азгар вернется к нам подобным образом! Что угодно, но только не так, не столь больно и унизительно! Вот она — истинная расплата за постыдное поражение!
- Друг мой, ты постоянно говоришь о бедственном положении повстанческой армии. Вы загнаны в леса и подполья, у вас не хватает людей, оружия, припасов. Ваша столица осаждена. А ты не хочешь взять мое золото?
- Ты знаешь, что от тебя я предпочту получить за меч иную цену. Клинок хорош, и далеко не дешев. Но сладость твоих губ несравненно дороже.
С уст сорвался дикий рык. Руки приятеля сжали меня со всей силой. Айрэ и ее собеседник заметили нашу возню и насторожились. В руках паладина сверкнул его собственный меч. Сохранять тишину и окончательно не выдать нас было в те минуты неимоверно сложно.
- Прошу, не требуй никакой другой цены кроме того золота, что сам ты отдал за это оружие. Поверь, с тех пор многое изменилось. Очень многое.
- На рассвете я покину Реддок. Но ради встречи с тобой вернусь. Значит, через двое суток, моя леди?
- Через двое суток я принесу тебе эти двенадцать тысяч.
- Жаль. Но ты всегда была неуловимой и неприступной. Я буду считать мгновения до встречи с тобой. Измениться может многое. Но неизменны те чувства, что родятся в юности и скреплены самыми незабываемыми моментами жизни. Удел наш — истинно верить, и я верю.
- Довольно. Мне пора. И ты возвращайся в лагерь.
Айрэ достала что-то из-под плаща, тихо отстранила рукой Вентцеля. А потом в руках ее вспыхнул голубоватый свет, камень заискрился, озарил поляну холодным светом, и она исчезла в его столпе. Паладин тяжело вздохнул и направился ко входу в Реддок. Но на устах его, невзирая ни на что, сияла улыбка. Только теперь мы могли встать с земли и говорить свободно.
- Что это было? Куда она делась?
- Просто камень телепорта. Ты разве не знаешь?
Ах, да. С помощью такого же камня мы и попали сюда. Но что же? Она сейчас уже дома, а нас там нет? И впереди у нас еще долгая дорога по ночному лесу? .. Впрочем, это было не важно. Все увиденное не оставило в душе ничего кроме пепелища. Кто он — этот ее любовник в сверкающих латах, и почитающий Кхелед Азгар за потешный меч для своих учеников? Руки поднесли к губам бутылку с хмельным пойлом, вкус которого теперь казался самым подходящим к моменту.
- Паладины… Ты обещал рассказать.
- Первые рыцари, лучшие воины Инноса, приближенная свита короля. Я сам удивился, увидев его в нашей глуши. И, признаться, очень испугался, что ты бросишься на него.
- Вот надо было это сделать!
- Торин, ты сошел с ума. Их доспехи не пробить, и даже орки всерьез боятся их мастерства. Забудь о нем. Неуловимая и правда спасла его когда-то. Но все это теперь в прошлом.
- Почему и ты, и он называете ее Неуловимой?
- Она сама так назвалась, когда впервые появилась тут. Ты разве не знаешь? Хотя, с тобой ей не нужны прозвища.
А может быть, ей уже не нужен и я сам? .. Давно уже мне не было так холодно — не от погоды и столь — больно не от ран! А дома Айрэ будет лишь смеяться над нами — гуляками, что явились лишь под утро, нализавшись шнапса, извалявшись в траве… Да еще и голодные как волки, и это — с праздника урожая…
Я не мог говорить с ней, боялся глядеть ей в глаза. К счастью, она ни о чем не расспрашивала. Просто попросила умыться и лечь спать.
- Завтра нам вновь предстоит важное дело и приключение. Поэтому приведи голову в порядок, хорошенечко выспавшись. А чтобы тебе было интереснее, я лишь скажу сейчас, что возможно нам удастся увидеть настоящих огнедышащих драконов.
Огнедышащий дракон уже сжег мне сегодня и душу и сердце. И так всегда будет — при появлении каждой мужской тени рядом с ней! Мы еще встретимся с этим Вентцелем! И я поквитаюсь с ним за все его лживые слова! Не бывает брони, то нельзя пробить. И нет в мире воина, что непобедим. Мы встретимся, дороги наши еще пересекутся.