***
Выслушав доклад о расположении и устройстве повстанческого лагеря, Умбрак надолго задумался, уточнил некоторые вещи и нахмурил брови. - Да, этих сволочей не взять просто так. Оцепления и захвата моста не будет достаточно. Это гнездо нужно ослаблять и разорять постепенно. Услышав имя предводителя — Аног — полководец поперхнулся и стукнул по столу своей лапищей. - Отщепенец! Тварь! Не состоявшийся паладин, что за зря лизал блестящие доспехи на их задницах! Решил прославиться иначе? Похвально! Да только мы найдем способ перерезать ему глотку. Кажется, один из сильденских подонков — его брат. А значит, утечка оружия и товаров идет через него. И мы этим воспользуемся. Мы прикроем эту кормушку. Выходит, ты попался к ним. И как же ушел? - В горы. В пещеры между Нордмаром и Миртаной. Проход лежит через ходы внутри скал. - Ай да молодец! За эти сведения тебя любой озолотил бы. Подходы безопасны? - И подход и выход. Туда повстанцы уже не доходят. Дороги в Нордмар не знают. Из расщелины в горе на снежную равнину легко спуститься, даже женщина бы смогла. Ответвления туннелей выводят и сюда, в леса, и к вражескому поселению. - Так, это уже лучше. Лишь бы никто не разнюхал, что за подземными ходами ты там пробирался. Выходит, мы сможем основать свой лагерь в Нордмаре и оттуда атаковать серых крыс прямо в их норе. Признаться, самому мне такое решение никогда в голову бы не пришло. Вот что значит — быть полководцем и знатоком военного дела! В тот час Умбрак показался мне в чем-то очень похожим на деда Трора. - Через день созовем совет. Придешь туда и еще раз обо всем расскажешь при моих полковниках. Изначально я недооценил тебя, и теперь рад собственной ошибке. Ты не уродился ростом, но оказался мужиком и настоящим воином. Такие ребята нужны королю, и вы получите от меня письма, о которых просите. Хорошо подвешенный язык и убедительность твоей подруги тоже очень помогли мне. Ступай сейчас к ней. Я слышал, ты привез ей подарок. Поклонившись, я готов был уходить, чтобы, наконец, увидеть Айрэ. Но возле самой двери Умбрак вновь остановил меня вопросом: - А что с беглыми рабами? Он не застал меня врасплох, ответ давно уже был готов. - Когда я наблюдал за лагерем, один из них явился туда, надеясь обрести кров и свободу. Его связали, посадили в клетку, а через пару дней убили за бунтарское поведение. Весь лагерь собрался, чтобы на это поглядеть. Мужчину помладше и мальчишку-подростка на моих глазах задрал волк, чью шкуру я несу жене. Они были слабы, безоружны и не могли сопротивляться, как ты и говорил мне. Неподалеку от этого места по следам я нашел их убежище, где они скрывались — просто землянка под корнями деревьев. Там были тела женщины и девушки, истощенных и умерших от голода. - Вот и славно. Выходит, тут тебе и работать не пришлось. А их пример мы донесем до других, чтобы неповадно было менять жизнь в услужении на страшную смерть в лесах. В трапезной зале на первом ярусе дома градоуправителя вновь собралась вся сильденская знать. Мы спустились туда вместе с Умбраком, где от него ждали важной речи. Я же хотел лишь одного — увидеть любимую. Рядом с ней были Рамира и Мариэль. Едва мы вышли, Айрэ вздрогнула всем телом. И сердце пронзила боль от того, насколько бледной и исхудавшей она выглядела. Никогда раньше в нашей жизни не случалось потрясений, что так изменили бы ее. Да, теперь уже не осталось сомнений в том, что мы — единое целое, и она, всей душой полюбив меня, разделила все тяготы и испытания, отведенные нам судьбою в эти дни. Прославленный полководец сам подал ей знак — выйти вперед, к нам. Я видел, как глаза ее расширились и наполнились слезами. Но нужно было выдержать последнее испытание — этот официальный прием. И слезы не оросили ее щек. Радость и боль остались открытыми только мне — в долгожданном свете этих глаз. Гордая и величавая, настоящая королева, самая прекрасная из всех женщин тут, да и во всех мирах, она чуть склонила голову, не отрывая от меня взгляда. Руки скользнули в сумку и развернули меховое полотнище, выделанное руками мастеров, мягкое и пушистое. Длинный, черный как смоль волос поверху светился изнутри искрящимся снегом Нордмара. По рядам собравшихся пронесся ропот, но только мне было видно, как особенно засиял этот мех, упав на ее плечи, дополнив собой блеск слез в ее глазах. В ней почти не было сил, Айрэ держалась, как могла, мечтая лишь о том, чтобы упасть в мои объятия, когда мы уйдем отсюда. И это незабываемое чувство — осознать в себе силу, что так нужна единственной и любимой — тоже было дорогим даром волка-полукровки гному-иноземцу, столь необычным образом встретившемуся на пути.Часть 2, глава 4 "Дар полукровки" - 2
28 февраля 2016 г. в 19:35
Страха не было. Лишь уверенность в победе. Тот парень на арене Сильдена безоружным сумел задавить саблезуба, а передо мной всего лишь волк, пусть и крупнее обычных равнинных своих сородичей. Он — одиночка, и, возможно, мечтает о почетной смерти в честном бою. Мне же есть для кого жить и побеждать. Она ждет. И она дождется. В момент атаки время в разы замедлилось, сильнейший удар поверг на землю. Но рука железной хваткой сжала шею зверя, удержав его в полутора футах от себя. Смертоносная пасть прямо перед глазами, удары когтистых лап и тяжесть сопротивляющегося волчьего тела — сколько это продолжалось? Много дольше, чем течет время в обычном ритме. Наверное, не более пары минут для свидетелей. Но для нас это было суровое и воистину длительное противостояние. Напряжены до отказа были не только мышцы, нервы и воля. В решающий час мы говорили друг с другом, и я понимал, действительно понимал то, что этот полукровка передавал мне. Испытание меня — им было не случайным. Но только очень не скоро, спустя много месяцев, мне стало понятно, почему все это произошло в те дни в предгорьях рядом с Сильденом. Миссия зверя была в том, чтобы понять, тот ли я. Но кто? Если он убьет меня, значит я не тот. Но если я выживу в смертельной схватке с ним, значит он исполнил свое предначертание.
Острые когти оставили глубокие кровоточащие ссадины на щеках и шее, даже защита тела не избавила от повреждений, пусть и незначительных. Мышцы готовы были разорваться от напряжения, воздуха не хватало. Казалось, что еще несколько секунд, и я не выдержу испытания. Эти клыки вонзятся в мою шею, и все закончится… Выбросить оружие было трагически безумным шагом с моей стороны. Но то был зов и долг чести. И все действительно закончилось. Неожиданно и трагически, ибо в глазах хищника вдруг отразилось такое величие, достоинство, уважение, но одновременно тоска и грусть, что сердце дрогнуло. Последним его посылом мне стали слова:
- Иди же к предназначенному. Мой долг исполнен, и теперь ты знаешь дорогу.
Тело волка напряглось до отказа, вдавив в землю и почти что сломив сопротивление. Последние удары лап, и руки приняли всю тяжесть поверженного противника. В глазах потемнело, в голове возник навязчивый неприятный шум. Выбравшись из-под мертвого волка, я почти ничего не видел. Глаза с трудом различали расплывчатые фигуры моих попутчиков. Слов их было не разобрать, а глаза начала заливать кровь. Я лишь сказал им:
- Снимите с него шкуру. Она нужна мне. Она нужна.
А дальше — провал в памяти, а потом вокруг меня уже суетились женщины из семьи Кристофера: смывали кровь с лица, пытались остановить кровь, текшую из разодранных плеч, жалобно причитали и не скрывали страшного испуга. Несколько глотков ледяной воды привели в чувства. А внутри оборвалось нечто, какая-то связь или мост. Пропало то самое, что все дни, проведенные в лесах предгорья, единило меня со зверем, теперь упокоившимся рядом. Я больше не был волком. Я сам только что его убил, и остались лишь странным образом понятые слова в сознании:
«Иди же к предназначенному. Мой долг исполнен, и теперь ты знаешь дорогу.»
Дорогу в Нордмар, что пленил и очаровал, лишь показавшись. Что скрывать, рассказы Айрэ и то почтенное уважение, которое все жители готического мира испытывали к нордмарским воинам, мастерам, их изделиям и подвигам — они влекли изначально. Теперь же зверь сказал о предназначении. Каком? Все это открылось отнюдь не сразу. Несколько часов отдыха в пещерах, и мы отправились туда — к снежному Нордмару. Пришлось двигаться ночью, чтобы достигнуть спуска в искрящуюся равнину на рассвете. Попутчикам моим важно было преодолеть побольше миль засветло. Мне же предстояла дорога назад, в Сильден. Свою палатку я отдал им вместе с припасами, частью оружия и никчемным золотом. А значит, нужно к ночи достигнуть города, преодолеть довольно длинный и не самый простой путь, но не остаться без крова на морозе. Нордмар искрился! Но покамест это был не мой путь. Лишь увидеть еще раз и ждать, когда пробьет час — отправиться в эти скованные морозом земли исполнять свое предназначение. На долгие прощания не было времени. Женщины разрыдались в попытках благодарить. Мне же нечего было ответить на вопрос Кристофера, почему я помог его семье и сделал для них столь много.
- Так было нужно. Ты заслужил свою свободу, и я верю, что здесь ты обретешь ее.
- Мы будем молиться за тебя. И постарайся быть осторожнее. Не рискуй больше жизнью понапрасну.
То был намек на вчерашнюю схватку с волком — без оружия, что выглядело форменным безрассудством, равно как и проникновения в повстанческий лагерь. Наверное, при всей благодарности, эти люди запомнят меня отчаянным сорви-головой. Но это не важно, лишь бы они нашли в Нордмаре пристанище и жили счастливо, а главное — свободно.
Так закончилась история со сбежавшими сильденскими рабами, которых Умбрак велел безжалостно убить. И я был рад тому, как выполнил это его задание. Та радость поддерживала и согревала всю обратную дорогу. Это было нужно, ведь я больше не был волком, как раньше. Усталость и боль ощущались теперь в разы сильнее, перебитое колено, сжатое тугой повязкой, не давало передвигаться быстро. Хорошо еще, что избавился от большей части ноши. Лишь оружие и драгоценная шкура полукровки, что теперь станет подарком Айрэ, составляли всю мою ношу. Лес еще не кончился, когда над ним сгустились сумерки, а силы были почти на исходе. Поэтому, достигнув равнины перед городом, увидев во мгле на горизонте знакомые очертания стен, я благодарил местных богов за то, что помогли преодолеть этот путь. Всего несколько миль по дороге, а не по дебрям, всего пару часов после трех недель — и я увижу любимую. Она обнимет меня, накормит и обогреет. Каждый шаг давался уже с большим трудом, и я мечтал лишь об одном: упасть на кровать и забыться во сне рядом с нею — единственной на свете. Задания сурового орка исполнены, ценный охотничий трофей при мне, лишения и опасности позади. Только достигнуть городских стен, где ждет столь нужный отдых.
Как же горько пришлось разочароваться!
Детина-орк, что стоял на страже возле стен внутреннего, закрытого города, посмотрел на меня просто с отвращением и положил руку на рукоять топора.
- Что тебе тут надо, оборванец? Убирайся прочь от ворот, или ты не знаешь, чьи там дома?
- Я живу в одном из этих домов, поэтому изволь пропустить.
- Ты верно шутишь! Здесь живут господа, элита города, а не бродяги вроде тебя. Вали с глаз долой, пока я не отделал тебя похлеще того, чем тебе уже где-то влетело!
- Смотри, как бы это тебе не влетело от Умбрака. Я выполнял его поручение и должен сообщить важные сведения. Он меня ждет, поэтому замолчи и открой ворота.
- Не смеши меня, недомерок! Да ты даже не знаешь, что повелителя нет в городе, причем уже давно! И что сюда не пускают кого попало. Убирайся в кварталы для черни, не то я точно огрею тебя своим топором!
Волна негодования захлестнула с головой. Больше всего на свете хотелось выхватить оружие и проучить этого хама. Но это — верная дорога в тюрьму, и если Умбрак еще не вернулся в Сильден, за меня никто не вступится, никто не подтвердит моих слов. Да и выстою ли я против отдохнувшего здорового орка — сейчас? Для него, да и для всех, наверное, я выгляжу, как оборванец: измученный, уставший, да еще и покалеченный. Вокруг была глубокая ночь, ни души на улицах. Призвать на помощь некого. Найти хоть кого-то из знакомых возможно станет лишь утром. Выходит, остается только одно — действительно убираться от ворот, как бы горько и унизительно это ни было.
Все мечты рухнули. У разочарования всегда не приятный вкус, но далеко не всегда оно причиняет сильную, почти невыносимую боль. Айрэ здесь нет. Не будет ни горящего очага, ни ужина, ни ее ласк, ни сладкого сна рядом с нею. Первым побуждением было пойти поискать ночлег в кварталах города. Но тут меня пригвоздила к земле мысль о том, что у меня нет ни единой монеты, чтобы заплатить за еду и кров. Никчемное золото и все ценные вещи я отдал Кристоферу, а поэтому не будет даже отдыха. Впереди лишь холодная ночь под открытым небом. Как и раньше, только без палатки. Стиснув зубы и ковыляя по ночной улице, я подумал, что хочу снова стать волком… Волк сумел бы уйти обратно в леса, где любая пещера или яма под корягами стала бы ему логовом и убежищем. Глаза глядели во тьму, поглотившую равнину за стенами города. А в душе царил такой холод, с которым не сравниться даже леденящему тело морозу. Возле городской стены валялись несколько бревен да пней, тело бессильно опустилось на одно из них. Глаза закрылись, и сознание начало постепенно уплывать в сторону. Здесь не найдешь волчьего логова. Да и волка тут пристрелили бы еще на подходах.
Издалека ушей достиг конский топот и ржание. Понимание того, что это не сон, пришло не сразу. Кто-то был рядом и пытался расшевелить.
- Слава Белиару, живой. Не хватало нам только проблем с драками да убийствами.
- Мог и просто замерзнуть. Очередной нищий бродяга, не нашедший ночлега?
- Раскрой глаза. При нем броня и оружие. И, кажется, я его знаю.
Это был Грэймбур – орк, убивавший мракорисов, правая рука Умбрака. Попытки заговорить с ним он пресек, просто перекинув через седло. Молодчику на воротах внутреннего города грубо влетело, и мы, наконец, оказались в теплом протопленном доме. Оглядев меня, орк лишь покачал головой и указал на кресло.
- Сядь. А еще лучше ляг. Сейчас позову Рамиру.
Он так и не дал мне ничего объяснить. Кружка горячего зелья возымела свое действие. Генеральшу я даже не помнил, и лишь проснувшись, понял, что сотворенное со мной чудо — дело женских рук. Будучи доверенным лицом Умбрака, Грэймбур хорошо знал, что за задание мне дано. Устрашающий воин и просто гигант по сравнению с гномами, он искренне и очень радушно сказал:
- Я рад, что тебе удалось там выжить и справиться с заданием. Повелитель суров, но все мы благодарны ему за то, что стали настоящими мужиками, достойными любви своих жен.
На мой вопрос о том, где сейчас Айрэ и Умбрак, Грэймбур несказанно порадовал вестями о том, что они будут здесь уже через два дня. Оказалось, что его и отправили в город сообщить о скором приезде правителя.
- Твоя волшебница сама настояла на скорейшем возвращении. Два дня назад, вечером она словно обезумела, требуя вернуться в Сильден. Хотела скакать со мной во весь опор, но Умбрак не отпустил ее.
Два дня назад, вечером, произошла моя схватка с волком-полукровкой. Выходит, Айрэ почувствовала неладное? Душою она была со мной, и знала, что будет очень нужна мне? Ее просто не отпустили, иначе холод вчерашней ночи разогнали бы ее руки.
- Шкура, что была при мне. Ее нужно выделать.
- Я понял. И уже велел отдать ее лучшему мастеру. Броню тоже вычистят и залатают. К приезду повелителя все будет готово. Хочу сказать тебе, великолепный дар! Такой зверь — большая редкость. Он был сильнее тебя и разорвал всю твою собственную шкуру. Но тем дороже этот трофей — для тебя и той, чьи плечи он украсит.
- Рамира… Я ее даже не видел. Мне нужно отблагодарить твою жену.
- Оставь. Рамира еще до свадьбы очень хорошо знала, что делать с дырками на шкурах. Поэтому я полюбил ее, и только ей могу показать свою слабость и беспомощность. Для мужчины это всегда тяжело, но тут тебе не о чем переживать. Впрочем, она еще придет к тебе, тогда и поблагодаришь. Отдыхай в эти дни и набирайся сил. Перед повелителем нужно предстать в достойном виде. Только не вздумай сам бежать им навстречу. Я сообщу Умбраку об успехе твоей миссии, и он сам вызовет тебя. А дар любимой преподнесешь при всех, в час своего триумфа и успеха.