***
Айрэ не слышала никого и ничего, обследуя повреждение, заставляя шевелить пальцами и осторожно прощупывая кости. Боль была довольно сильной, багровые пятна расплылись по бесформенной конечности. Движения рукой заставляли рычать, зажавшись и потупив взгляд. Но к счастью, любимая сообщила, что переломов нет. — Вот только связки и сухожилия потрепаны очень серьезно. Придется сделать жесткую повязку и носить ее пару недель. Энья и Рутгар беседовали в соседней комнатушке, обсуждая увиденное. — Быть может, ему как-то удалось приручить ту волчицу? Такое ведь бывает! — Прирученное животное само встанет за хозяина, защищая его даже от сородичей. А тут, выходит, и остальные лишь молча глядели на эту сцену. Самка обезвреживала его, и успокоилась, лишь лишив оружия и возможности сопротивляться. А ведь даже когти ее могли серьезно ранить. Не рассказывай мне, на что способна одна снежная волчица! А там была вся стая. — Не спорю, все это очень странно. Амулет? Заговор? — Боевым магам это недоступно. — Глаза жены яснее ясного говорили о том, что ей также неведома суть произошедшего. Обуявшая душу тревога за меня скрала все краски с ее щек, рука коснулась головы, и я заметил, что Айрэ плачет. — Ну почему, почему везде, даже на самой простой охоте в компании опытных людей ты оказываешься в смертельной опасности? Почему, только будучи рядом, я могу быть спокойна? — Не плачь. Пожалуйста, не терзай меня слезами, это страшнее всех врагов и опасностей! Едко пахнущее снадобье, осторожно нанесенное на поврежденную руку, мгновенно охладило кожу и уняло боль. Айрэ нужно было перевязывать меня, все ее зелья и порошки уже стояли наготове. Охотничья избушка достаточно прогрелась с момента нашего прибытия, и ручка любимой развязала на груди завязки мехового одеяния. Злосчастная кольчуга, разумеется, все еще была на мне, хоть я и забыл о ней думать. Мгновенно все осознав и увидев свежие ссадины даже на шее, любимая лишь тяжело вздохнула и закрыла глаза. Кожаный шнурок выпал из ее руки, а губы сомкнулись. Мне же тогда было безумно неловко, что эту кольчугу увидит Рутгар. А значит, осознает всю мою глупость, посмеется надо мной, и никогда уже не отнесется ко мне также, как к своему сородичу-нордмарцу. — Сейчас же перестань рыдать — хотя бы из-за этого! И закрой дверь. Ответом мне был взгляд, полный одновременно двух желаний: серьезно отругать, но прижать к сердцу и отдать всю свою нежность. Глаза ее, губы и руки — ничто в ней не способно было на ложь. Наверное, Айрэ действительно чувствовала мою боль, раз уж с первых встреч, с самого знакомства умела ее снимать. Умела быть той, с кем все во всех мирах — поровну. Я раню ее саму, и есть за что ругать того, кто делает это без меры часто. Но только воплотит она лишь одно свое желание. — Прошу тебя, закрой дверь! Не поверишь, но это важно! — Да, это важно. Я ведь тоже не люблю, когда кто-то кроме тебя видит мои слезы.Часть 3, глава 3 "Охота на кабанов"
14 июня 2016 г. в 18:08
Почти все орки из нашего отряда остались в лагере со своими товарищами. Идти дальше предстояло небольшой компанией, однако, по меркам Нордмара, мы считались охраняемым обозом, и путешествовать так было много безопаснее, нежели в одиночку. Кто-то из оставшихся шел дальше по делам торговым, чьей-то задачей была доставка дров в поселения, находящиеся много севернее. Несколько орков возвращались в свой лагерь, оправившись от ранений. А еще несколько молодых парней, как выяснилось, держали пусть вместе с нами, в клан Волка, потому что именно там можно было научиться настоящей профессиональной охоте. А значит, впоследствии добывать трофеи много ценнее тех, что добудешь в Миртане. Обучение у северных мастеров отнюдь не было бесплатным. Жизнь этим парням светила далеко не сахарная. Но они шли туда, готовые и все стерпеть, и раскошелиться, и рисковать собой.
— Нет охотников лучше, чем в клане Волка! Если ты учился там, в любой точке Миртаны до старости лет потом будешь заменит, богат и уважаем. Некоторые говорят, что можно знать охоту во всем. Но только в Нордмаре учат ее магии.
Конечно же, это была невразумительная чушь, и речь тут шла не о магии, а, бесспорно, о мастерстве! Также как гномам многие предписывали колдовские способности просто потому, что у самих руки ни к чему не годны. Но подавшиеся в учение парни верили в то, о чем говорили, и это было похвально. Разговоры о мастерстве нордмарцев разжигали в душе желание поскорее увидеть все эти чудеса в деле. Охота интересовала меня в меньшей степени. Ведь второй нордмарский клан звался кланом Молота. Старатели и кузнецы жили именно там, это я знал от Айрэ. Но ни одному гному не чужды все истинно мужские ремесла. Ни один гном не упустит шанса познать достойное мужчины умение. И каждый гном с детства знает: навыки свои нужно улучшать любой ценой. Поэтому когда Рутгар намекнул своему племяннику, что пора бы пополнить наши запасы мяса, я сказал Стейнару, что пойду на охоту вместе с ним. Нас — таких было четверо. Навряд ли нордмарец был рад такому числу сопровождающих. Отдавая им должное, северяне во всем держались обособленно и даже нелюдимо. Но, памятуя о знакомстве, или просто в дань хорошей погоде и благому расположению духа, Стейнар взял нас всех с собой. Устроив на ремнях за плечами все свое оружие и прихватив запасов для всех, я был доволен! Второй раз за время, проведенное в Нордмаре, настоящий северянин брал меня с собою на мужское дело. Впрочем, врожденный инстинкт самосохранения побудил одеть под меховое облачение кольчугу и старые наколенники. Старший — Рутгар — тоже поднялся со своего места, взял свой лук и ножи, подмигнул племяннику, и наша компания направилась в редкий низенький лесок в отдалении от стоянки.
По дороге было неловко не разговаривать, к тому же, и кто-то из компании учеников спросил, на какого зверя планируется охота. Стейнар лишь усмехнулся и буркнул что-то вроде:
— Да на какого встретим! — Но в тот миг старший вмешался и заявил, что не любит есть жесткую оленину.
— Я хочу на ужин свежей свинины с кровью! Так что, поищем молодого кабана!
При нас не было собак, компания изрядно шумела. По глубокому снегу было невозможно передвигаться быстро, да и следы зверей снегопад полностью скрывал. И тогда я понял о первых сложностях, что, возможно, ждут нас в этом деле, воспринимаемом всеми, как простое обычное развлечение. Или даже не развлечение, а каждодневная работа по добыче пищи. Нордмарские охотники не искали ничего, не останавливались, не прислушивались и не просили сопровождающих замолчать. Их словно правда вела вперед некая магия, что уже сообщила каждому, где поблизости прячется нужный нам кабан. Держась рядом с северянами, удалось впервые узнать об еще одном здешнем клане.
— Вы — жители клана Волка, охотники. А ваши сородичи — старатели и кузнецы, так? Почему так сложилось?
— Да потому что они живут на рудном месторождении!
— А почему они там живут? — Племянник, кажется, удостоился сердитого взгляда от своего дяди. — В древние времена три брата, что основали кланы, решили, кто из них будет хранителем каждого из умений. И расселились они, разделив землю с пользой ее дарам, а не наоборот.
— Три брата? Выходит, есть еще один клан?
— Разумеется, есть. Клан Огня, самый дальний и самый северный.
— И какое древнее ремесло живет в их умениях?
В тот миг Стейнар от души рассмеялся, а из отпущенных им слов следовало, что главное ремесло там — варение такого самогона, что никому и в рот не взять. Поняв мое замешательство, парень добавил, также не без иронии:
— Клан Огня — это буяны и головорезы. Ремесло у них — махать тесаками да пускать кровь. Хотя, ковать оружие там тоже умеют. Но лезть в драку с этими братцами не стоит, равно как и пытаться их перепить!
Мы шли друг за другом. Белый ковер вокруг всюду устилал землю одинаково. Задумавшись о нордмарцах из клана Огня, я оказался чуть в стороне. Нужно было нагонять, избрав кратчайший путь. Нога ступила на нехоженый снег, несколько быстрых энергичных шагов приблизили меня к товарищам, и вдруг земля просто ушла из-под ног. Сперва подо мной лишь покачнулось что-то, а потом ушло вниз. Одна нога глубоко провалилась, попытки вытащить ее только усугубили дело, и в считанные секунды я оказался по грудь в огромном сугробе. Руки лежали на его поверхности, но попытки ухватиться за то, что недавно держало, как земля, привели лишь к немой досаде и разочарованию. Снег осыпался, а внизу, как и прежде, не чувствовалось ничего надежного. Возможно, высокий человек бы выбрался. Но вот для гнома этот сугроб оказался опасен. Всего лишь сугроб: не зверь, не враг, не настоящая опасность, принять которую — честь. Из груди исходил тихий рык, глаза искали хоть что-то, за что можно было бы ухватиться. Звать на помощь казалось чудовищно унизительно, однако перспектива стать похороненным в этом сугробе прельщала меня еще меньше. Выхватив из-за спины меч, и надеялся помочь себе оружием. Злополучная кольчуга съежилась под курткой вместе с подкольчужником, стесняла движения и ранила кожу. Но тут кто-то схватил меня за основание капюшона и с силой выдернул из снежной ловушки.
Рутгар был выше на две головы и очень широк в плечах, но, возможно, не тяжелее гнома. Старые снегоступы с очень длинными плоскими подошвами удерживали его на поверхности, и даже, приложив силу, он углубился в снег лишь немного. Когда он смотрел на меня в тот миг, его грубое лицо словно освежилось, помолодело, и в глазах отразилось что-то не то братское, не то отеческое.
— Никогда не сворачивай с тропы. Рядом за десять верст может никого не оказаться. И не таскай с собой лишнего. Всегда помни, о том, что медлительность на холоде убивает. А тяжесть еще и ходить не дает.
Было обидно — до слез! И ощутимо не приятно от ссадин по всему телу. Да и холод пробирал сильнее обычного. Впрочем, для жителей севера не внове случившееся со мной. Никто даже не обратил внимания. К тому же, один из нордмарцев различил на стволе дерева следы обглоданной коры, и все мы остановились. Очевидно, цель была близка, и самое время держать оружие наготове. Вот только кабан — не тот зверь, которого легко поразить из лука. Приближаться же к зверью вплотную было настрого запрещено, это я хорошо знал. Охотники поражают избранную цель на расстоянии, не подвергая свою жизнь опасности. И, наверное, в этом кроется секрет их одежды. Здесь не нужна тяжелая броня. Им незачем воевать друг с другом, а диких зверей они к себе не подпускают. Им нужнее всего ловкость и проворство. Чтобы не замерзнуть, они должны быстро двигаться. А вот мои старания вознаграждены были лишь приключением в сугробе, да глубокими царапинами от никому не нужной дорогой брони под одеждой.
Внутренние перчатки мехового одеяния оказались исключительно приспособлены для стрельбы из лука. Но нам велено было держаться поодаль и стрелять только в случае необходимости. Кабаны здесь гуляли не так как в Миртане — в одиночку или парами. За кустами глаза различали целое стадо. И если все они нападут, итог охоты окажется плачевным. Двое нордмарцев обошли стадо с разных сторон, и все мы услышали звуки, идеально похожие на свиное хрюканье. Приманка, безусловно. Причем, очень хорошо сделанная приманка. Специальные рожки звучали у двоих охотников по-разному. Позднее я узнал, что каждый создавал себе их сам: для разных зверей и разных ситуаций. Мастер-профессионал сам решал, кого манить: самца или самку. Рутгар был далеко от нас, но я видел осторожно приближающегося Стейнара, за которым шел молодой проворный хряк. Да уж, если завалиться в сугроб в такой вот ситуации, вытаскивать тебя из снежной ямы будет не человек, а зверь. И отнюдь не затем, чтобы не дать тебе замерзнуть и погибнуть! Все мы держали луки наготове, но наша помощь не потребовалась. Подпустив жертву достаточно близко, охотник выхватил острые охотничьи ножи и поочередно метнул их в хряка. Одного удара такому животному недостаточно. А вот сразу две серьезные раны сделали этого кабана нашим трофеем. Рагнар вернулся через несколько минут, указав место расположения еще одной туши, забитой сперва кинжалом, а потом острой спицей. Все тоже самое, как раньше, как привычно. Но только без загона, без охотничьих ищеек, на снегу, в очень легком вооружении. не имея возможности спастись на дереве или в засаде, ведь лес был довольно редким. И на то, чтобы добыть двух кабанов, этим людям потребовалось всего несколько минут!
Мы быстро разделали туши и уложили трофеи. Нужно было двигаться в обратный путь. Сжатая мехом куртки кольчуга опять больно врезалась в тело, заставив меня остановиться и попытаться поправить свое никчемное здесь металлическое одеяние. На уме были тяжкие мысли о том, что мы всегда оказываемся неуклюжими по сравнению с жителями открытой земли. Наши ноги предназначены для пещер и подземелий: узких туннелей и низких сводов. Но не для беготни да погонь. И мы не верим никому, пока не убедимся в своей неправоте — на собственной же шкуре. Впрочем, тут моим досадам суждено было уйти в небытие. Я отчетливо слышал кого-то сзади. Здесь, рядом, почти вплотную ко мне кто-то был. А значит, оставалось лишь обернуться и открыто принять свершившееся. Не один, а целая стая снежных волков стояла прямо перед глазами. Они замерли на месте и взирали на меня. Еще секунда, и любой бросится вперед. Не только наш лагерь отпразднует сегодня удачную победу!..
Кхелед Азгар мгновенно оказался в руке. Глаза пересчитали их — пятеро снежных зверей стояли рядом друг с другом на земле, орошенной кровью кабана. Безусловно, запах крови и привлек их сюда. И если бы я ушел со всеми… Но только они не получат своей победы — бесплатно! Когда рослая самка первой подалась вперед, сознание переключилось на боевой транс, все чувства померкли и ушли прочь. Удар мощных лап сбил с ног, но вместо адской боли разрываемой плоти я чувствовал лишь тяжесть ее тела, а пасть зажала у земли правую руку с мечом. И отчего-то не было рыка, лишь звуки учащенного дыхания, рассерженность в голосе, но не злость и жажда убить. Я всячески пытался вырваться, высвободиться и атаковать. Но в ответ волчица лишь сильнее сжала зубы, с силой тряхнула меня и прижала конечность к земле, одновременно справляясь и с прочим сопротивлением. А потом еще раз — вновь и вновь, пока клинок не выпал из руки, теперь уже ощутившей последствия сильных укусов. Даже если бы я захотел схватить тогда меч, я бы уже не смог. Теперь я ожидал худшего, но лапы зверя оставались сильными, но мягкими. А потом — неожиданно и внезапно — волки развернулись и ушли, не тронув ни меня, ни остатки кабаньей туши. А рядом послышался голос Стейнара:
— Невероятно! Они уходят!
Товарищи окружили меня, но сознание еще некоторое время оставалось замутненным. Так всегда бывает — после встречи с неминуемой смертью. И пояснить это верно — словами, я не могу. Кто-то из нордмарцев снял с меня варежку, развязал шнуры на рукаве. Было довольно больно. Но на руке даже не было крови, лишь темные багровые следы на кисти и запястье. Одежда тоже осталась целой и непрокушенной.
— Да я же своими глазами видел!.. Взрослая волчица должна была раздробить ему всю руку!
— Для начала, и стая из пятерых волков должна была оставить от него лишь растерзанные клочья.
— Уходим отсюда. И как можно быстрее.
Никто не понимал ровным счетом ничего. Мы быстро уходили обратно к своему лагерю, покидая место свершившегося очень странного инцидента. Жители клана Волка — они с детства хорошо знали повадки снежных волков. Я же помнил, что даже их равнинные сородичи никогда не отступят в схватке ни на шаг. Очередная магия этого мира? Да только среди нас ведь не было магов!