Часть 3, глава 5 "Клан Волка" - 3
30 июня 2016 г. в 17:05
Чувствуя себя чужим и никому не нужным, я сам взялся помогать шорнику выделывать шкуры. Мой новый знакомый также не был расположен к общению, но помощь принял с благодарностью. Мы так и провели вместе время до обеда. Только тогда и удалось хоть чуть расспросить его о делах в лагере. Эти люди жили традиционным охотничьим промыслом. Самые уважаемые ходили на вылазки в заснеженный лес. Ловчие получали свои трофеи из ям и капканов, которыми окружали лагерь одновременно и в целях его защиты. А те, в чьем окружении я остался сейчас, разделывали туши, занимались выделкой шкур, готовили еду да топили избы. В этом поселении, затерявшемся в дикой глуши, они были низшим сословием. Их работу никто не ценил высоко, и шорник отнюдь не скрывал этого. Завершив трапезу, он принялся точить свои инструменты, плачевное состояние которых я заметил еще утром. Скребки и ножи были сплошь покрыты зазубринами, простой не очень твердый точильный камень вряд ли мог серьезно помочь этим видавшим виды вещам. Другой работы у меня не было, и оставалось лишь помочь, достав свои точильные приспособления. В тот миг я и думать не мог, что этот простой ничем не выдающийся поступок спасет мое положение.
Шорник остался удивлен работой, оживленно кивал головой и просил осмотреть мои камни, которых, как и подобает, у меня было несколько — для разных типов сталей, а также различной формы и назначения оружия. А после показал целый сарай, заваленный затупленными кинжалами, ножами да другим инвентарем, давно пришедшим в негодность из-за поломок да износа. Яснее ясного стал тот факт, что в этом лагере не было человека, способного привести все это в порядок. Чем не занятие для гнома, чьей первой задачей было хоть как-то продемонстрировать свою полезность и обратить на себя внимание сурового руководителя?
Разумеется, меня привлекли самые лучшие клинки, как и мой Кхелед Азгар содержащие примесь той необыкновенной руды, что добывается только в Нордмаре. Первый подарок Айрэ, полюбившийся с первого прикосновения, не скрывал от меня своих тайн. Я знал, как нужно его точить, и которые из моих камней для этого лучше всего пригодны. Уже под вечер два длинных боевых ножа и один покороче были готовы к тому, чтобы опробовать их в деле. Рядом с лагерем заведомо нельзя было встретить зверя, и я решил отойти подальше — по той же дороге, что привела нас сюда. Гному сложно передвигаться по глубокому снегу, и хороший охотник в этих краях из него вряд ли получится. Однако, никто не отнимет у потомка Дурина его выносливости и боевых навыков. Время ожидания — в неподвижности на лютом морозе, звук подошедшего ближе зверя, судя по хрюканью — обычного кабана. Вовремя брошенный кинжал. Мне даже не пришлось добивать подранка. Лезвие вошло в тело зверя, как в масло. Нож попроще без труда разрезал толстую шкуру. Ноги и руки закоченели от мороза, но результат радовал. В тот миг я не услышал никаких звуков, лишь ощутил спиной чье-то близкое присутствие. Еще один вепрь? Рука легла на рукоять меча. Но почти сразу удалось вздохнуть с облегчением. С тропинки на меня взирал Йенсгар, одобрительно кивал головой, но улыбался так, что в этой улыбке была очень хорошо заметна тень презрения.
— Не плохо. Подманивал молодую неопытную самку сам на себя? Провел в сугробе не меньше трех четвертей часа… Так можно и до смерти замерзнуть, здесь не Миртана! И охотятся здесь не так, как на твоей родине!
От звука его голоса стало холоднее, чем от пробравшего тело мороза. Но, по-видимому, он был тогда дружелюбнее, чем обычно.
— Ты пришел вчера. Только вот не помню твоего имени. И уже забыл, зачем ты явился в мой лагерь.
Мне нужно было подойти ближе, что я и сделал. Руки все еще сжимали два окровавленных клинка. Капля крови упала на снег, глаза на миг остановились на алом пятнышке. Я думал о том, какими словами будет лучше напомнить Йенсгару о цели моего прихода. Но он и сам затих, а потом я понял, что бесцветные глаза нордмарца прикованы к кинжалам в моих руках.
— Где ты взял это?
Это были охотничьи ножи, что глава лагеря любил более всего. Но только не мог их восстановить. Гениальный охотник, этот человек был полным профаном в кузнечном деле и других ремеслах. Бывать в клане, где есть кузнец, ему приходилось редко. Между тем, почти утраченное оружие досталось ему от кого-то из предков.
— Ты не оставил мне никакой работы. И я просто занялся тем, что умею. Если бы здесь была кузня…
— Ты кузнец?
— Да. Отец научил.
— Так зачем ты здесь, раз уж здесь нет кузни? Хочешь быть приманкой для кабанов и прочих кишащих в лесах тварей?
— Я хочу, чтобы ты дал мне задание, выполнив которое, я получу твое согласие купить нордмарский меч.
Северянин кивнул и задумался. Однако, сделал жест рукой, предлагая следовать за ним к лагерю. Несколько минут прошли в напряженной до отказа тишине. Лишь в завершении пути Йенсгар вновь остановился и ответил:
— Обычно я даю другое задание, для умелых охотников. Да только ты не справишься с ним. Ты сам сказал, что ты не охотник, а кузнец.
Между нами вновь повисла напряженная пауза. В каждую секунду все могло завершиться полным провалом, и мне оставалось бы лишь одно — возвращаться обратно в клан ни с чем. Однако, простое и не сложное дело, что довелось выполнить днем, безо всякого задания, спасло меня. Так, приведя в порядок часть оружия и инструментов, да взяв с собой то, что нужно было чинить на наковальне, я получил согласие одного из самых замкнутых, несговорчивых и суровых мужчин в клане.
Возвращаясь, я был почти счастлив. И вовсе не мог подумать, что ждет меня дальше — на пути к сияющему мечу, к единственной в те дни желанной и вожделенной цели, от достижения которой зависело все наше долгое путешествие, а быть может — и вся последующая жизнь.
В клане был один юноша — совсем еще молодой охотник, чье слово и веса бы не имело, если бы не заслуги его отца, трагически погибшего совсем недавно, в результате чего парень стал всеобщим любимцем. Да и сам он во всем оправдывал ожидания — усердным учением и верностью традициям. Его звали Ронар, и, кажется, в те дни ему еще не исполнилось двадцати — возраст совершеннолетия у людей. Отец оставил ему в наследство свою излюбленную охотничью делянку да избушку на ней. Но за несколько месяцев и в самом доме, и на подходах к нему развелись десятки гоблинов, чья колония лишь росла, делая невозможным охотничий промысел. Северные гоблины далеко не столь жалки и слабы, как в Миртане. Впрочем, бояться там было нечего, и новое задание было почти получено мною. Да только Ронар никак не мог решиться на согласие. Может быть потому, что я пришел сюда вместе с обладателем сильной боевой магии, и гнев Айрэ, что обеспечен, если со мной что-то случится, был опасен для всех. Но скорее трагедия с собственным отцом научила этого юношу ценить чужую кровь, и он отнюдь не хотел стать инициатором задания, сопряженного с риском для жизни. Я всячески старался убедить его в том, что для воина ватага гоблинов — отнюдь не опасный враг, и я с радостью помогу ему освободить делянку от мерзких вороватых тварей. Парень смотрел грустно и доверчиво, мы почти сговорились, когда прямо перед нами возникла худощавая высокая фигура местного дебошира Хогара. Я давно знал его — с того вечера в таверне, когда он при всех оскорбил меня, но остался безнаказанным, так как был сильно пьян. Теперь от него снова несло выпивкой. И он вновь задел меня — на сей раз очень серьезно.
— И это ты то у нас воин? Может быть, еще и охотник? А на деле — простой ремесленник!
— Ты ничего не знаешь обо мне. Поэтому не лезь не в свое дело.
— Все, что ты делал здесь — это возил телеги с дерьмом да точил старые ножи о камушек! Так закажи себе кирку из магической стали! А еще лучше, довольствуйся железным молотком. Нордмарское оружие создано для тех, кто умеет владеть им! И ты никогда его не получишь, раз не умеешь драться! Да и зачем тебе это под защитой таких баб?
Огонь внутри вспыхнул, и его было теперь не унять ничем кроме справедливого поединка.
— Давай же, покажи что умеешь! Да только как мужик — без этих теплых шкур! Чтобы было видно кровь!
Куртки и рубахи упали на снег. Мороз коснулся кожи, соприкоснувшись с пламенем внутри. Бедняга Ронар метался из стороны в сторону, пытаясь остановить неотвратимое, но час был поздний, рядом не было ни души. Впрочем, в тот миг никто и не сумел бы ничего сделать. В руках противника была тяжелая секира — оружие знакомое, но очень опасное. Не каждый меч сможет противостоять такому сопернику. Первые же удары оставили на Кхелед Азгаре зазубрины, а ведь раньше мой Зеркальный ни разу не знал подобной раны. Хогар не был орком, но его манера ведения боя во многом напоминала ту, что была у Фоллека, сразившего меня на арене Кап-Дуна. Он вертелся сам, проворачивая над головой смертоносный топор, перехватывая его и вкладывая в удары недюжинную силу. Так не дерутся, если сговорились о тренировке! Так дерутся только насмерть. Да и могла ли идти речь об ином после столь чудовищных обид? Я и сам убил бы его, приключись такая возможность. Ярость и ненависть застилали разум, а это не лучшие советчики в бою. Потом я даже не мог сказать, сколько минут или же часов все это длилось. Помню лишь окончание боя — удар секиры, рассекший плечо, ответный выпад, пришедшийся по боку обидчика. Кровь оросила снег. И почти сразу на голову нордмарца обрушилось ведро ледяной воды, меня же с двух сторон сжали чьи-то сильные руки. Свет факелов ослепил глаза, кругом были крики и ругань.
Взбешенного северянина удерживал толстяк Рун — хозяин местной таверны. Вместе с ним на звук боя пришли и другие, или же это Ронар успел позвать их пока не поздно. Сперва разгоряченное тело сковал ночной холод — очень быстро, почти вмиг. Потом же мы оказались в каком-то незнакомом доме. Кабатчик сам зашил и перетянул рану на плече, пытался успокоить и умолял не говорить ни о чем Гриму и Айрэ.
— Переночуешь здесь. Я уже отправил к твоей жене предупредить, что вы просто напились в кабаке.
Рот обожгла очень крепкая выпивка. Двое охотников, возможно, хозяева дома, наперебой ругали Хогара — за его дикий нрав да беспросветное пьянство. Меня всячески пытались удержать, но было поздно. Теперь я знал, чего от меня ждут, и готов был дать им вожделенное взамен на Эль Бастардо.
Нужно было уходить, сейчас же, сию же минуту. Уходить, пока Айрэ ничего не знает, уходить, пока есть еще шанс показать им настоящего себя. Или же погибнуть, потому как снести такого позора не сможет ни один гном. Да и ни один человек, хоть раз державший в руках оружие. Наспех собрав пожитки, я вырвался прочь, на воздух. А после — к самому выходу. Впереди была лишь дорога в ночь. И я без тени сомнения пошел бы по ней, а после проклинал бы себя. Ведь я не знал тогда — куда мне идти? И если бы не оклик сзади да неожиданно мягкое прикосновение огромной волчьей морды, все окончилось бы, без сомненья, печально.
Вход в клан охранялся снежными волками. И их бессменным хозяином — добродушным и почти спившимся парнем по имени Гарик. Он то в ту ночь и остановил меня. Он и два его волка.
— Куда ты идешь? На дворе ночь, а на тебе распахнутая куртка да кровь под ней! Окстись, ты же погибнешь!
— Если и погибну, то дорогой ценой. Как воин, а не как ремесленник, перевозящий телеги с дерьмом! Не держи меня, мне нужно уходить.
— Уходить куда?
Охранник с таким выражением произнес последнее слово, что в тот миг я окончательно понял: я вовсе не знаю, где находится делянка отца Ронара, а ведь я решил во что бы то ни стало перебить там всех гоблинов. Причем сделать это прямо сейчас, забыв о том расстоянии, что отделяет меня от нужного места, а главное о том, что я никогда там не был. Не знаю ни направления, ни ориентиров. И даже походного оснащения при мне нет.
Гарик усадил меня на камень и помог застегнуть одежду. Волки вертелись рядом, почти ласкаясь. Я же умолял об одном: сообщить мне, где живут эти полчища гоблинов, за расправу над которыми я получу еще один очень нужный мне голос. Присутствие животных необычайно помогло: быстро и почти мистически успокоило.
— Ну не сейчас же идти туда! Выспись, дождись утра.
— Утром обо всем произошедшем узнает моя супруга. Она вмешается, обязательно вмешается. И тогда не видать мне здесь уважения, не видать своего меча… Прошу тебя, помоги! Мне действительно нужно уйти прямо сейчас. Просто подскажи мне.
— Я кажется понимаю. Ты получил задание мальчишки Ронара? Хочешь перебить гоблинов и доказать, что способен сражаться? А жена тебя не отпустит из-за потасовки с Хогаром и полученной в ней раны?
В ответ я мог лишь кивать да умолять глазами — посодействовать мне.
— А откуда ты знаешь про драку?
— Ха! Думаешь я не слышал? Вопли этого дебошира, наверное, слышны и в клане Молота! Он сумасшедший. И многие здесь будут рады, если однажды кто-нибудь хорошенько навешает ему!
— Так ты поможешь мне?
— Помогу. Один ты не доберешься до делянки Ронара. Да и с тварями можешь не справиться. Волки помогут.
— Только не это, нет! Я все должен сделать один!
— Это Ронар так сказал? Вот уж не ври. Он добрый, умный, и ни за что не отправил бы на такое дело раненного парня безо всякой поддержки. Укутайся получше и идем. Только прихвачу свою сумку. Здесь ходу часов пять. А там посмотрим, как правильнее устроить зачистку.
Обратно мы возвратились через две ночи и два дня, также поздно вечером. И если бы не сила и поразительная звериная мощь снежных волков, у нас и у двоих было бы мало шансов выжить в этом вертепе. Обжитое расчищенное место, снабженное запасами еды, но заброшенное с гибелью хозяина, стало настоящим раем для этих тварей. Гоблинов были не десятки, а сотни. И даже освободив саму избушку, утром мы оказались бы вновь окруженными. Лишь только охрана сильных хищников позволила нам передохнуть, протопить печь и восстановить силы перед вторым этапом зачистки. Безусловно, многие твари струсили и удрали сами при виде волков. Четыре логова находились неподалеку. Мы без труда обнаружили их, ведь гоблины — воры, и вечно таскают с собой всякие вещицы, роняют и теряют их. В каждом логове прятались еще тварей по двадцать, и, уничтожив их, можно было вздохнуть с облегчением. Теперь то уж не разведутся вновь, и юный охотник сможет приходить сюда свободно. Так, уже к полудню второго дня, вдоволь намахавшись мечами, мы справились с заданием.
Я и Гарик стояли там же, где начали свой совместный путь. Все тело болело от страшной усталости, еда закончилась, немногочисленная ноша казалась в разы тяжелее, нежели обычно. Оставалось лишь найти Ронара, сообщить ему приятные вести и идти к возлюбленной, что, конечно же, места себе не находит.
— Спасибо, друг! Ты меня выручил. Теперь голосов будет четыре, и появится шанс получить еще задания. Нужно ведь десять. Пока нет и половины.
Мой собеседник и теперь друг хитро, но добродушно заулыбался.
— Есть у тебя половина. Или ты хочешь списать со счетов меня? Я, конечно, простой пьяница. На мне здесь псарня да охрана подходов, ничего больше. Но только это не просто псарня. И кто бы охранял тропу, если бы не мои звери? К слову, никогда и ни к кому они не ласкались, как к тебе! Что-то в тебе есть!
Мы улыбались друг другу и почти рассмеялись.
— Так что, поступим так. Я не скажу никому, что ходил с тобой. Кому какое дело, где я был два дня? Волкам нужны прогулки по лесу! А еще я отдам за тебя свой голос. Но за это ты принесешь мне бутылку хорошего шнапса!