Армейские байки Лихолесья

— Подожди, повтори, еще раз, не дошло… — Трандуил даже встряхнул головой, пытаясь понять, чего от него хочет друг и соратник. — Ты мне предлагаешь взять на стажировку того, кого Глорфиндел, сам Глорфиндел ничему научить не смог? Элронд, а ты вообще меня ни с кем не путаешь? Это у Гил-Гэлада был пунктик «нет бесталанных новичков, есть бестолковые полководцы». И то, он просто знал, кого и куда ставить. Тебе же лук ни разу не доверил, жить хотелось. — Трандуил, я очень прошу. Его отец вместе с нами сражался, из-за ран пришлось в Валинор отправить, Линдир старше моих ненамного. Вбил себе в голову, что эльф должен быть воином — и хоть ты что с ним делай. Парень — талантливый музыкант, дар певца от самих Айнур, такие баллады пишет — заслушаешься. И тут эта блажь с военным делом. Лаурефинделле с ним два месяца бился, через день то ко мне с истерикой, то к целителям с травмами бегал, потом заявил, что готов обратно в Чертоги, лишь бы этого ученичка больше не видеть. — И ты решил, что меня не жалко? — Трандуил, да я же не прошу тебя из него второго Нолофинвэ делать. Отбей ему охоту к воинской службе! Ты же умеешь, я слышал от Артанис… — О драконах — ни слова! Твоя теща… — Все, молчу. Трандуил… Сжалься… Владыка Лихолесья покачал головой. Что-то ему подсказывало, что очередную идею Полуэльфа он еще долго будет вспоминать на орочьем: — Присылай. Но чтобы потом — ни одного упрека не слышал. Могу обещать только, что живым верну. Остальное — сам понимаешь, не в моих силах. *** — Линдир, когда ты бросаешь камень, постарайся чтобы кроме тебя самого и тех, кто рядом, хоть одного врага еще покалечило, — Леголас зажимал ладонью рассеченный висок, стараясь, чтобы кровь не капнула на одежду. — Ваше Вы… — Командир Леголас, — принцу удалось достать из кармана платок и плотно прижать его к ране. — Слишком широкий замах рукой, бросай отрывистей. Только камень держи. Если опять отлетит назад и кому-то по голове, я разрешу ребятам ответить. — Но у меня не получается… — Пробуй. — А сколько раз? — По одному на каждый год жизни, — даже у наследника лихолесского престола, готового возиться со своей гвардией и днями и ночами, терпение подходило к концу. Все попытки научить Линдира хоть чему-то приводили не просто к неудаче — к катастрофе. Мечом он махал как веником, стрелы из лука летели куда угодно, кроме мишени — возле нее было самое безопасное место. А на все мольбы принца король отвечал только одним «государственный престиж, я Элронду обещал». Леголас в отчаянии уже перепробовал все: и усиленные тренировки, и наряды на кухню и на уборку. Отовсюду ему возвращали подопечного через полчаса с криком «пусть этот песец, то есть певец, отсюда держится подальше». Да и сам Линдир уже все чаще вместо обычного «я же хочу научиться» начал пытаться убежать. Дважды его ловили при попытке выбраться через ворота Стражи, три раза — гвардейцы во время вылазок в лес, а в последний раз аранен приволок его лично, затащил на гауптвахту и двадцать минут знакомил резко покрасневшего музыканта с такими словами, которые не было принято упоминать не то что в летописях — в устной речи в целом. Когда краснеть начали уже эльфы-стражники, принц прервался: — Двое суток! И чтобы никаких песен я отсюда не слышал! — он вытер испарину со лба. — Где мой отряд? — На тренировках, все, кроме Садора. Он по казарме дежурит. Леголас кивнул. Зайдя в казарму, он рухнул на ближайшую койку, срывая плащ. Гвардеец с ужасом увидел разодранную паучьими когтями спину командира. — Это что? — реакция у воинов отряда Леголаса всегда была отличная и вопрос прозвучал одновременно со стуком лекарского сундучка, снятого с полки. — Линдира в лесу ловил. — Так, командир, убирай это из армии, пока кто-то еще серьезнее не вляпался, — Садор тщательно промывал рану. — Легко сказать, — Леголас попытался встать, но гвардеец, не отрываясь от своего дела, сильнее прижал его к лежаку. — Причина нужна. Калантаура в Лориэн вернули по личной просьбе Келеборна, там у него кто-то из родных заболел. — Вот и здесь сошлись на болезнь. Не дергайся, сам виноват, осторожнее надо было. — На какую? — Да мне до орочей задницы на какую. На заразную — от него весь отряд блевать тянет. — Но отец лично просил сделать из него воина… — Командир, сделай из меня гномью бабу. И то легче. Отряд его тихо ненавидит, а если о сегодняшнем узнают, то я за целостность этого певца не отвечаю: за тебя парни его не то что изобьют — девкой сделают. Давай в подробностях, где ты его поймал? — У старого вяза возле Южной тропы. Он там нашел красивую полянку, замечтался, петь начал, а тут пауки… — Ты сам хотя бы понимаешь, что произошло? Из отряда сбежал новичок, устроился на поляне в нашем лесу и начал петь. В нашем лесу, где эти твари кишмя кишат… Он самоубийца, а ты его прикрываешь. Когда ты перед отцом Калантаура защищал и втихую ему подсказывал — там хоть было понятно, парень был неплохой, мог бы и на гвардию претендовать. Но это… Все, я закончил. И в следующий раз не кидайся под паучье жало вместо него. Леголас встал и начал одеваться, грустно покачав головой: — Отец его не отошлет. Я даже не знаю, что придумать можно. — Придумай. Но из отряда ты его уберешь. Если он вечером будет в отряде, я просто доложу королю об этой твоей ране и обо всех остальных, полученных по милости этого ушлепка. — Это удар ниже пояса. — Ты сам учил. Чтобы сберечь жизнь эльфа, все средства хороши, а тут речь о твоей жизни, аранен. И я не шучу. До вечера, командир. Леголас в задумчивости вышел из казармы, судорожно вспоминая все подразделения и вдруг остановился, а потом бросился бежать к дальним строениям возле Лесной. — Ваше Высочество, собаки в чем виноваты? Они же даже пожаловаться не смогут! — Миртиль смотрел на Леголаса таким взглядом, который сразу же напоминал трогательных щенков. — Либо он уймется, либо они говорить научатся. Да и покусать его бы не мешало. Приказ о переводе я сейчас напишу. — А если он и здесь умудрится накосячить? — Тогда посылай за мной, но будем надеяться… — Леголас сам понимал, что надежда умерла еще в тот момент, когда отец ухитрился взять его «на слабо» перед друзьями и заставил принять в отряд это наказание из Имладриса. А теперь гордость не позволяла ни отказаться, ни пожаловаться, тем более, что о своих ранах Леголас давно предпочитал не говорить отцу. Неделя спокойной жизни закончилась когда к аранену, вернувшемуся с двухдневного патруля по фортам внутреннего кольца, вбежал Миртиль. — Где? — Скорее всего, в Дейле… — гвардеец виновато опустил глаза. — Он собак пошел выгуливать на берег Лесной и на плоту с грузом древесины в Дейл уплыл. — Доложи королю. Я в Дейл, — принц уже ничего не спрашивал, пытаясь хоть ненадолго сохранить рассудок. До застав перед речным городом Леголас добрался быстро, стараясь не задумываться о том, что с ним сделает отец после возвращения: приказом Короля и Совета принцу строжайше запрещалось выходить за пределы внешнего кольца фортов, исключением была Западная застава. За каждое такое нарушение ему приходилось отсиживать в замке пару недель, а то и месяц мало того что безвылазно — еще и разбирая документы, касающиеся «государственных и хозяйственных забот Королевства». На первой же заставе охранники встретили его с улыбкой: — Вы за своим собратом, господин эльф? Так он у Советника Нортена в кабинете, собачки вот, во дворе, мы накормить хотели, а они у чужих не берут, хорошо выучены, нам бы таких, — капитан охраны грустно вздохнул и посмотрел на двух сторожевых псов, спокойно следящих за тем, что творилось вокруг. Линдир действительно сидел в кабинете высокого седого человека в обычной черно-синей форме воинов Дейла. Увидев Леголаса он вскочил, едва не свалив стул: — Ва… — Командир Леголас, — в очередной раз и спокойно исправил принц. — Пожалуй, я оставлю вас, — советник поднялся, поклонился и вышел. Линдир, словно по сигналу начал сбивчиво рассказывать: — Я их гулять повел, а потом покормить хотел, а тарелки с кашей ободками склеились, я собак привязал и по тарелкам кинжалом, он соскользнул, веревку разрезал, а это плот, а он поплыл, а я прыгнул, а собаки дернули, мы сюда приплыли, а охрана только встала, в подштанниках бегает, я им говорю, что мне лодка нужна, а они что какие-то крысы чешуйчатые лодку украли, а я вернуться хотел, а они… — Молчать! Садись и сейчас же пиши объяснительную на имя Его Величества. И не так, как мне доложил, а нормально! Какой из тебя к оркам в задницу поэт, если ты двух слов связать не можешь! — Но собаки… Они так потянули… У меня рука ушиблена. Леголас молча сел за стол, выдохнул, взял перо в левую руку: — Скажешь, что писал ушибленной рукой. Я не отцовские советники, почерк не скопирую. Но если тебя домой отошлют — сам виноват. — Лучше пусть отошлют, — Линдир уже чуть не всхлипывал. — Отец воин, а я… — Уймись! У твоего Владыки отец вообще — звезда. А Лорд Элронд почему-то светильник себе на голову не лепит и на небо взлететь не пытается. — Но ведь… — Молчи лучше. Ты пойми, отец должен гордиться тобой. А поэтому делай то, что лучше всего получается. Пой, музыку пиши, сказания… Вот и повод для гордости. Все, — Леголас просушил лист. — Коряво получилось. Если что — утверждай, что все так и было. Не подведешь? Линдир затряс головой. Нортон, к которому они обратились с просьбой подписать документ, охотно согласился. В благодарность Леголас оставил собак на заставе, объяснив им, кого они теперь будут слушаться. Вопреки ожиданиям, Трандуил ничего об отлучке Леголаса не сказал, долго и тщательно смотрел на объяснительную, прокомментировав ее только фразой «Написано похмельным пауком с вывихнутыми лапами» и быстро подписал ее, приказав Леголасу продолжать занятия с Линдиром. Принц уже начал думать о том, что дворцовая бухгалтерия — это еще не наказание, по сравнению с тем, кто сейчас стоял рядом с ним, но молча поклонился и увел певца на площадку для тренировок, с которой тут же быстро начали уходить остальные эльфы — остались самые стойкие и любопытные. — Бери вот ту деревяшку, — принц показал на длинную, с оглоблю, кривую ветку, в две руки толщиной. — И отмахивайся, не стесняясь. — Командир, да как же это будет выглядеть: эльф с дубьем? — Как я с тобой! Давай! Не старайся попасть или задеть, просто маши вокруг! Двое дворцовых Стражей отлетели в сторону сразу, четверо из отряда принца с разной степенью ловкости уворачивались, сам аранен, выхватив мечи, пытался подобраться к Линдиру. — Четыре минуты! — Леголас все-таки исхитрился приблизиться и выбить дровиняку из рук певца. — Свое оружие ты нашел. Только не пытайся попасть, отмахивайся и не смотри. Запомнил? — Да… — Линдир растерянно и восхищенно смотрел на взъерошенного принца. — Вот и хорошо. Ежедневные тренировки со мной лично по два часа в день. И все-таки, побыстрее бы тебя забрали. Поговорю тут кое с кем… — Достал? — в ответ на этот короткий вопрос эльф в обычной одежде одного из дворцовых слуг положил на стол объяснительную Линдира. — Спрашивать о том, сделали ли с нее копии, полагаю, не стоит? Уже половина Лихолесья по углам хихикает. — Конечно. Гонец уже ждет. Отложив в сторону ключ, который до этого держал в руке, сидевший за столом взял перо и лист. Точно повторяя замысловатый почерк Короля, он начал покрывать бумагу изысканно-витиеватым тенгваром: «Объяснительная твоего певца. Что прикажешь с ним делать после такого? Пока изолирую, чтобы не натворил чего-нибудь, но, поскольку ты у нас первый целитель Средиземья — забирай и лечи его сам, тем более, что он уже отказался от мысли быть воином. Трандуил.» — Все, — письмо и объяснительная были свернуты в свиток. — Передать без объяснений, подождать ответ. — Или вернуться с Лордом Имладриса? — Скорее всего, — изящные пальцы скользнули по черному изумруду. — Жалко так с Линдиром поступать, но воина из него даже Гил-Гэлад бы не сделал. А вернуть его домой надо побыстрее. Пока он сам такие объяснительные писать не начал. Трандуила не вовремя будили часто: во дворце и в королевстве могло случиться что угодно, но когда он в этот раз проснулся от прикосновения к плечу и увидел перед собой Элронда в дорожной запыленной одежде, то буквально подскочил: — Что ночью кошмары, что с утра не легче. Ты чего приехал? — в ответ лихолесскому королю молча ткнули под нос объяснительную Линдира. — Так с этим разобрались, я же написал, что объяснения приняты, все правдоподобно. — Трандуил, у меня сейчас только один вопрос. И от него зависит, буду ли я в спешном порядке собирать Совет Высших Домов Эльдар. Поэтому отвечай честно, — Элронда трусило как в лихорадке. — Ты сам это читал? Честно! — Честно? Нет, не разобрал почерк, — Трандуил с удивлением следил за тем, как на бледные щеки друга возвращается легкая тень румянца. — А там что-то не так? В Дейле написали, что все верно. — А в Дейле синдарин знают? — Элронд плюхнулся в ближайшее кресло. — Я читаю, ты не перебиваешь, все вопросы после того, как я закончу, договорились? Трандуил кивнул, и Элронд начал бесстрастно озвучивать написанное: — «Я Линдир из Имладриса, пребывающий на военной стажировке в войсках союзного Королевства Эрин Галлен, довожу до сведения своего командования, что позавчера, 37 Norui я, согласно служебным обязанностям, вывел на берег Лесной пятерых собак, вверенных под мое воспитание командиром. Внезапно передо мной опустился на землю странный громадный предмет, напоминающий две склеенные ободком серебряные тарелки, величиной с человеческий деревенский дом. В данном предмете открылась дверь, из которой вышли шестеро незнакомых мне существ, напоминающих лысых эльдар с кожей зеленого цвета, слишком большими ушами и глазами, одетых в непонятные серебристые вещи, похожие на исподнее белье. Данные особи заговорили со мной на квенья, представились особой расой эльдар из недавно созданного Мира, сходного с нашим, и от имени своего народа попросили у меня помощи в поимке тайных агентов Мелькора, собирающихся спрятаться в Дейле и систематически нарушать порядок этого города, путем подсыла туда особых чешуйчатых крыс. Как истинный воин, я не мог отказать в просьбе о помощи, поэтому присоединился и направился с ними в Дейл, используя для передвижения плот Речной Стражи, поскольку собаки сказали, что в летающие тарелки они не полезут. В городе нам удалось обнаружить следы присутствия агентов Врага, но они отправились дальше на север и мои спутники поблагодарили меня и сказали, что дальше справятся сами, а я остался ждать, пока за мной приедут из Эрин-Галлен. Написано 39 Norui, мною лично». Помимо этого написано «Все написанное подтверждаю, старший советник города Дейла Нортен» и «Объяснения считать принятыми. Правдоподобно. Трандуил». — Элронд свернул бумагу и положил ее на стол. — Твое Величество, ты еще жив? — Нет… — Трандуил встал с кровати и начал спокойно одеваться. — Элронд, кто из нас свихнулся? — Вызывай Линдира. Будем выяснять. Пока что мне кажется, что я. — Готов поспорить, — король на минуту вышел из комнат и тут же вернулся. — Сейчас приведут. Элронд, я… я не читал… Он что, серьезно? Может его на тренировках чем стукнули? — Разрешите, Ваше Ве…- в приоткрытую дверь заглянул Линдир, но тут же распахнул ее и бросился обнимать Лорда Имладриса. — Владыка Элронд, Вы за мной? — Да… — Полуэльф, опешивший от такого «обилия чувств», легко отстранил от себя музыканта. — Я тоже рад тебя видеть, но… Скажи, это ты писал? — Я. У меня просто рука была ушиблена, вот почерк и не похож. Трандуил нашел в себе силы тоже задать вопрос: — Линдир, а вот ты про тарелки писал… Это не шутка? Они ждали чего угодно: смеха, признания в розыгрыше, удивления, вопроса «какие тарелки», но Линдир ответил, нисколько не смущаясь: — Да какая шутка! Именно что тарелки, по ободку склеенные, из-за них все и началось. Трандуил опустился в кресло, думая, что даже Радагаст до такого не докуривался. Элронд, все еще на что-то надеясь, продолжил расспросы: — А эти, в белье, действительно про чешуйчатых крыс говорили? — Говорили, — в словах Линдира не было ни капли лжи, он искренне верил произносимому и от этого Элронду хотелось не думать, как лечить своего лучшего менестреля, а как вылечиться самому. — Так и сказали, что очешуелые крысы, отродье… — Все, все, ты не волнуйся, мы сегодня же едем домой, в Имладрис, ты отдохнешь, здоровье поправишь, забудешь это все, — Полуэльф говорил с Линдиром, как с маленьким ребенком, так же осторожно и ласково взял его за руку и вывел из покоев, жестом показав Трандуилу, чтобы следовал за ними. Во дворе Элронд сдал музыканта своему эскорту, особо отметив, что его волновать нельзя, и подошел к Трандуилу: — Знаешь, после такого мне сыновей сюда отправлять страшно. — Ты сам просил «отбить охоту к военной службе»… — Король Лихолесья все еще пытался понять, как он мог подписать такое, и что подумал Элронд, прочитав его «достоверно» на подобном «рассказе», выходившем за грань понимания. — Ты приехал потому, что его чокнутым посчитал? — Охоту, но не последние мозги! Приехал потому, что посчитал — Линдир решил подшутить, а ты так заработался, что сошел с ума! Я за тебя беспокоился, не мог же я представить, что он и в самом деле во все это верит. И тут еще кое-что. Но это бы потом обсудить… — Я жду тебя с детьми в гости. Познакомим сыновей, твоим тоже под непосредственным началом Леголаса служить придется. Надеюсь, они не такие «творческие личности», — Трандуил кивнул в сторону Линдира, радостно взбирающегося на коня. — Клинок от эфеса отличают, — Элронд внезапно нахмурился. — А теперь о самом неприятном. Трандуил, ты ведь не читал этот «эпос» Линдира? — Я же уже объяснил, что не разобрал его почерк, тем более, что он писал ушибленной рукой. — А вот это — твой почерк, — Элронд протянул Трандуилу письмо. — И ты… -….этого не писал, — король с тревогой смотрел на бумагу. Задуматься было о чем. «Трандуил, поблагодари от моего имени Леголаса — он самый талантливый учитель во всем Средиземьи. По дороге в Имладрис на нас напал небольшой отряд орков и Линдир, ты представляешь, Линдир, уложил четверых. Да, эльф, дерущийся первой попавшейся дровинякой— это нечто невообразимое, но ведь смог же. Элронд.» — Можешь передать письмо Королю. Пока все нормально, — гвардеец молча вышел, а пальцы хозяина кабинета привычно поигрывали мифрильной цепочкой с ключом. Как он мог забыть, что на объяснительной была резолюция Трандуила? Теперь с приказами надо быть поосторожнее. Но сегодня — спать. Можно прямо здесь, никто не помешает. Потушить свечи и отложить цепочку в сторону. Когда он в прошлый раз уснул на ключе, изумруд отпечатался на лице и король назвал его «драконом», мол, на камнях спит. Бывало и такое.