Vermilion witchcraft

      Серая хмарь ноябрьского утра порождала на кухне своеобразную атмосферу какой-то неотвратимости и тщетности бытия. Настроение после вчерашнего оставляло желать лучшего, как и состояние. Казалось, что меня несколько раз переехал товарный состав, прокрутило через мясорубку, а затем хорошенько отжало в сушилке на скорости в пару тысяч оборотов. Даже ароматный кофе, сваренный Мёрдоком перед отъездом в Сити, не приносил облегчения. Кружка приятно согревала озябшие пальцы, а вот в груди неприятно ссадил холодок. И я даже не знаю, от чего больше: от случившегося вечером или от того, что я видела ночью.       Мне снова снились те двое. В этот раз сон был ярче и дольше, будто тогда кто-то лишь дал мне попробовать на вкус что-то новое. Ночью я вновь была в той странной деревушке, окутанной туманом, но теперь там были сумерки, а в центре, на широком перекрёстке, горел высокий костёр, в центре которого возвышался шест с остатками лент и веток. Народ вокруг радостно галдел, танцевал и пел. Но это было лишь назойливым фоном. Фокус моего внимания был смещен немного в сторону, ближе к окраине, где в тени молодой листвы двое наслаждались друг другом.       Лаассе то и дело жадно целовал свою подругу, которая нежно постанывала, оглаживая плечи юноши, а он изредка отрывался от неё, чтобы оглядеться.       — Так боишься, что отец поймает? — игриво шепнула Саги, когда парень вновь припал к девичьей шее, покрывая ее поцелуями и зарываясь носом в шёлк ее волос.       — Хуже. Матушка, — он нехотя отстранился и нежно огладил ее лицо. — Ты такая красивая…       Девушка по-кошачьи сощурилась и расплылась в широкой улыбке, чуть прикусывая губу. Она рывком привлекла юношу к себе за пояс, перехватывая инициативу. Теперь она целовала его, словно теряя голову от желания, а Лаассе лишь тихонько постанывал, прикрывая глаза и подставляя под ласки жилистую шею. Саги едва доставала ему до подбородка макушкой и ей приходилось вставать на носочки.       Внезапно что-то будто окликнуло меня. Не Саги, не Лаассе, а именно меня. И зов этот шёл отовсюду и ниоткуда одновременно. Будто дуновение ветра.       В момент очередного порыва страсти юноша снова стал ведущим и теперь по-собственнически оттягивал ворот платья своей спутницы, обнажая хрупкое бледное плечико. И снова я увидела, как вспыхнули алым ее глаза, так же как у Лорена в ночь, когда он показал мне знаки у моего дома. Когда руки взбудораженного Лаассе принялись исследовать тело Саги, она коварно улыбнулась и подняла на меня взгляд.       Внутри все замерло.       Зрительный контакт длился чуть больше секунды, а затем все закружилось в водовороте и тумане.       Очнулась я в своей постели. Разбитая и зарёванная.       Остатки кофе было решено вылить в раковину, но стоило подняться со стула, как кухню огласила трель видеозвонка. Лиз.       — Утро нихрена не доброе, — ненакрашенная Хельстрём выглядела весьма непривычно и несколько болезненно по сравнению с обычным своим образом.       Как бы странно не казалось, но Лиз не страдала непринятием своей внешности. Скорее наоборот, но было то, с чем она боролась столько, сколько я себя помню — синяки под глазами, которые на безупречной молочной коже казались неприлично темными.       — Поддерживаю, — просипела я, подруга потёрла лицо и недовольно уставилась в камеру.       — Снова бессонница? Выглядишь отвратно, — подметила она.       — Можно и так сказать. А с тобой что?       — Экстернатура по всем предметам.       — Ты решила побить собственный рекорд прошлого года?       Лиз выдавила некое подобие кислой улыбки. Нехорошая догадка прозвенела писклявым звоночком где-то в глубине души.       — Типа того. Через неделю мы улетаем в Швецию, надо сдать все как можно быстрее, чтобы родителям не пришлось покупать мне отдельный билет и мы уехали все вместе. Извини, я помню, что мы планировали…       Я перебила ее словесный понос жестом.       — Топс… — девушка заломила брови, скривив сожалеющее лицо.       — Не извиняйся, планы семьи - дороже .       — Но ты тоже моя семья!       — Лиз, меня ты видишь едва ли не каждый день, а бабушку — раз в полгода. Это важно. Тем более мы можем отпраздновать после Нового года, да и Уэйд обещал приехать перед сочельником. Я не останусь одна, — подруга уже приготовилась возмущаться на этот счёт, когда поверх ее головы на экране выпало окошко с уведомлением о новом сообщении.       Некто сообщал, что сегодня, а конкретнее в течении полутора часов, меня ожидает встреча с госпожой В по весьма важному делу. От прочитанного по рукам побежали мурашки.       — Топс, ты чего так побледнела? Случилось что-то? — Лиз обеспокоенно подалась вперёд, ближе к камере.       — Вчерашняя головная боль, — пробубнила я.       — А?       — Лиз, можешь перезвонить мне позже? Это очень важно… Не задавай вопросов, я сама все тебе расскажу потом, — во рту неприятно пересохло, а перед глазами снова встала эта нелицеприятная картина переплетающихся в полумраке тел.       — Э-э-э… ну ладно. Только скажи, у тебя все в порядке?       — Это как посмотреть, — план действий в голове сложился за мгновения. — Все, люблю тебя.       — И я тебя.       Как только Хельстрём отключилась, я моментально принялась искать в исходящих сообщениях номер Рейчал. На одном из «занятий» с Лореном мы обменялись номерами на случай непредвиденной ситуации, да и веселья ради. В конце концов, у нас весьма совпадали интересы, так что было приятно отвлечься на кого-то, пока друзья были заняты учебой.       Гудки потянулись в трубке непозволительно долго.       — Финиганн на связи, — послышался заспанный голос из динамика.       — П-привет, — она так неожиданно подняла трубку, что я даже на мгновение растерялась.       — О, Сара, привет. Как ты? Отошла от вчерашнего?       — Вот как раз звоню по этому поводу…       — Оу…       — Мне тут прислали письмо счастья о том, что некая В обрадует меня своим визитом.       — Погоди, разве вы там вчера не все решили?       — Нет, — на том конце повисла напряженная тишина, а затем тяжелый вздох и еле различимая брань.       От волнения я прикусила внутреннюю сторону щеки и принялась водить ногтем по столешнице. Секунды снова потянулись мучительно долго. Конечно, вся эта ситуация вообще никак не касалась ни Рейчал, ни мистера Грина, ни уж тем более Гарри, но Фоеру я не хотела звонить. Слишком кровила еще рана на моем самолюбии. Тем более, что от воспоминаний о наставнике меня непроизвольно передергивало.       — Слушай, я сейчас не в самом хорошем состоянии, чтоб куда-то ехать. Прости. Но Гарри свободен и может составить тебе компанию. Тем более, что в этих делах он более… компетентен…       — Спасибо.       — Пока не за что.       Чувства вселенского облегчения не наступило, но и тиски тревоги ослабили свою хватку. Пришлось ждать.       Спустя немногим больше получаса в дверь позвонили.       Уняв в коленках дрожь, я уже по привычке считала стоящего за дверью и поначалу растерялась — там никого не ощущалось.       — Не поняла…       Повторив жест ещё раз, я непонятливо уставилась на дверь, за которой послышалась еле различимая возня, а затем звонок снова натужно зазвонил.       Вероятно, я слишком нервничаю.       — Здравствуй, Сара, — Гарри снова был весь в чёрном, будто только что явился с похорон. В этот раз он предпочёл уколоченное пальто своему классическому собрату.       — А, привет, проходи, — я приглашающе махнула внутрь. Юноша сдержанно кивнул в ответ и грациозно шагнул за порог. Он казался мне чуждым здесь, словно бриллиант среди пластмассовых бусин. Непередаваемое ощущение.       — Давно тебя оповестили?       — Почти сорок минут назад, — юноша плавным движением стянул с себя пальто и перекинул его через сгиб локтя, являя под ним угольную водолазку с кожаной портупеей, больше подходящую темпераментной девушке, нежели манерному и холодному Гарри.       — Чудно, есть время подготовиться.       — В каком смысле?       — Морально, — едва заметная улыбка тронула красивые мужские губы. — Японцы — большие почитатели всяческих традиций и ритуалов, порой мне кажется, что в этом они могут с легкостью обставить немцев.       Я нервно хихикнула. Надо срочно отвлечься.       — Чаю?       — Пожалуй воздержусь, — Гарри грациозно опустился на диван, выуживая из кармана брюк смартфон. Я только сейчас заметила, что на задней крышке гаджета у него выгравирован их фамильный вензель — витая «Ф» в обрамлении веточек и листьев. От подобного официоза тут же стало неуютно на нашей маленькой кухне, в которой ремонта не было уже лет пятнадцать.       Я налила себе не успевшей остыть воды в чашку и кинула туда пакетик, подцепляя на палец нитку с ярлычком. По кухне тут же потек привычный чайный аромат, не кичащийся какими-то тонкими изысками. Просто чай.       Внутри засвербело чувство нереальности происходящего. На моем просиженном диване сидел парень из высшего сословия, а с минуты на минуту должна была ввалиться японская шишка, ради беспокойства которой вчера собирались отвалить весомую сумму денег. Охренеть… Кому сказать — не поверят.       — Лорен не говорил тебе, кто такая Хитоми Ватанабэ? — подал голос Гарри.       — Мы с ним не разговаривали ещё, — процедила я сквозь зубы.       — Зря, потому что тут сейчас должен сидеть он, а не я.       — Не хочу я его видеть…       — Твое право, но вернемся к теме разговора. — он передернул плечами, опуская телефон на диван. — Хитоми — дочь Инари, кицунэ, стоящая у истоков одного из довольно влиятельных кланов в Японии. Все, что вчера случилось в «Аннабель», было спланировано ею от и до. Не думаю, что Фоер хотел всего «этого», тем более, что мы подготовились потратить на этой сделке немалые деньги, а не получить головную боль.       — Прости…       — Я сейчас не фигурально. Она влезла в голову к каждому из нас. Твоя «истерика» — это лишь легкий эффект ее воздействия. Кицунэ — мастера манипуляции сознанием. По легендам, известно, что они одурманивали людей, чтобы получить желаемое, либо забавы ради. Последствия часто бывали летальными.       — Но зачем? Ей ведь денег за встречу обещали, какой смысл?       — Этого кроме неё тебе никто не скажет, — Гарри пожал плечами. — В любом случае, теперь все сложилось так, как нам нужно. Осталось лишь проконтролировать момент передачи тебе амулета.       Да уж…       — А что будем делать, если все опять пойдёт не по плану?       — Не пойдет, — холодно отрезал юноша.       Через какое-то время внутри поднялась волна возбуждения и предвкушения чего-то, что по ощущениям обещало перевернуть мою жизнь с ног на голову. Беспокойство заставило меня заметаться по комнате.       — Она здесь, — констатировал Гарри, оттягивая ворот водолазки и поправляя ремешки портупеи. Видимо, ему тоже стало не по себе.       В дверь постучали.       Мы переглянулись и направились ко входу. Я на мгновение задумалась о том, чтобы считать гостей, но снова столкнулась взглядом с Финиганном. Он отрицательно мотнул головой, хмуря брови.       Согласна, некрасиво получится.       На пороге стояли трое: статный мужчина чуть за тридцать в тёплом сером пальто; Аю, которая вчера сопровождала меня до злосчастной переговорной и собственно сама госпожа Ватанабэ. Она стояла за их спинами, как за крепостной стеной и учтиво улыбалась. На дороге же их ждал непримечательный автомобиль, не бросающийся в глаза как внедорожник Дэбби, но уверена, что нулей в его ценнике столько, что мне и не снилось.       — Доброе утро, мисс Таббл, — мужчина вежливо склонил голову.       — Д-доброе, — растерянно ответила я, чем вызвала тихий смешок Аю. Девушка вообще казалась какой-то неуместной в переливающейся курточке и меховой пушистой юбке с полосатыми колготками на фоне своей строго одетой в этот раз госпожи и этого представительного джентльмена . — Проходите…       Гости поочерёдно зашли в дом и тут же принялись разуваться, что несколько повергло меня в ступор. Не в плане того, что я была не в курсе традиции японцев, Мёрдок давно приучил меня к этому. Просто гостевые тапочки в доме были только одни.       Заметив мое сконфуженное лицо, мужчина из свиты Ватанабэ просиял и достал из своего портфеля три пары упакованной гостиничной обуви.       — Не беспокойтесь, мисс Таббл, мы обо всем позаботились, — по всей видимости, он выступал на переговорах в качестве посредника, так как девушки не проронили ещё ни слова. Зато с любопытством разглядывали обстановку в доме, будто были в музее. — Прошу меня простить, я не представился — Харуно Мияби, я юрист Ватанабэ-сама.       — Очень приятно.       Японец вежливо улыбнулся и обратил свой взгляд на Гарри, который все это время стоял у меня за спиной. На мгновение в глазах мужчины мелькнуло что-то непонятное. Зато я буквально затылком почувствовала, как напрягся Гарри.       — Мистер Финиганн.       — Хару, — спокойный и равнодушный тон юноши никак не вязался с тем, как он ощущался, будто это были два разных человека.       — Что ж, раз все приличия соблюдены, не будем терять времени. Куда можно присесть?       Я молча указала на диван, где до этого сидел Гарри. Мияби понятливо кивнул и поставил на журнальный столик свой портфель, из которого он выудил небольшой обрез темной ткани, палочку благовоний, подставку и бархатную коробочку. Буквально через мгновение стол превратился в импровизированный алтарь, так как ткань оказалась расшита золотыми символами, а палочка во всю дымила ароматным кружевом. Харуно снова учтиво поклонился, но уже своей госпоже, которая до этого была лишь молчаливым наблюдателем. Хитоми благодарно кивнула и что-то тихо сказала ему на японском. Стоявшая в сторонке Аю вышла в соседнюю комнату, куда направился и Гарри.       — Мисс Таббл, по традиции на обряде могут присутствовать лишь двое, поэтому сейчас вы останетесь наедине с Ватанабэ-сама. Беспокоиться не о чем, детали довольно просты, Госпожа Вам все объяснит. Мы будем в соседней комнате, просто подождём, чтобы не нарушать церемонию своим присутствием.       — Ладно, — я простодушно пожала плечами, глядя, как изящно кицунэ опускается на мой диван и поправляет волосы.       Находиться с этой женщиной в одном помещении было неловко, учитывая вчерашнее. Я нервно шмыгнула носом.       — Что ж... Теперь, когда мы остались одни, мне стоит выказать тебе свои глубочайшие извинения за вчерашний инцидент, — тихо произнесла кицунэ, поднимая на меня свои темные глаза. — Это было весьма легкомысленно и неуважительно с моей стороны.       В следующее мгновение она бесшумно поднялась на ноги, а затем опустилась на колени и коснулась лбом пола.       – Прими мои извинения и прошу, передай своему наставнику, что я была искренна в своем раскаянии перед тобой. Взамен после ритуала, ты можешь попросить у меня что угодно. Буквально.       Увиденное заставило меня нервно хихикнуть. Первый раз в жизни мне кланялись в ноги, а я даже не знала, как себя вести в подобной ситуации.       – Ладно... передам...       Японка степенно вернулась на свое место, мимолетным движением поправив волосы. Гладкий пучок отливал синевой в свете холодной лампы, а миниатюрный камень в заколке сверкнул морозной искрой, будто звезда в зимнюю полночь.       Женщина притянула к себе коробочку и открыла ее, демонстрируя содержимое. На черной бархатной подушечке покоился небольшой круглый мутноватый кристалл медового оттенка в хитрой цветочной оплетке из потемневшего серебра. Хитоми любовно огладила амулет и принялась быстро шептать что-то неразборчивое. По мере того, как она произносила слова, камень в украшении начинал наливаться светом, а затем его нутро прорезали разноцветные блики всех оттенков янтарного, желтого и даже красно-оранжевого. Спустя пару минут это был уже не блеклый камушек, а настоящий благородный опал молочного цвета со вспышками живого огня внутри.       – Прими его, благородная избранница дочерей Инари, и пусть Лисья Звезда всегда укроет тебя своим светом от всех невзгод, – я так засмотрелась на камень, что Хитоми пришлось повторить это еще раз, а затем многозначительно кашлянуть.       – Ой, извините, – дрожащими руками я приняла коробочку с амулетом, не отрывая от него глаз. До безумия захотелось взять его в руки и ощутить тепло, исходящее от камня.       – Не стоит сопротивляться, – тихонько шепнула кицунэ, – амулет должен с тобой «познакомиться». Теперь ты – его полноправная хозяйка.       – Он прям вот от всех-всех невзгод? – сама не заметила, как вытащила подвеску из коробки и ревниво сжимала ее в пальцах, пропустив сквозь них длинную якорного плетения цепочку.       – Стопроцентной гарантии никто не может дать в этом мире, так что «от большей части», – искренне улыбнулась лисица.       Камушек приятно холодил кожу, но ощущения от него были, словно от настоящего солнышка. Поток внутри меня откликался на амулет теплом и спокойствием, окутывая меня этим чувством будто коконом. Полюбовавшись результатом, Хитоми удовлетворенно кивнула.       – Ритуал окончен, условия сделки выполнены. Теперь твой дотошный наставник может быть спокоен, что его девочке ничего не угрожает.       – Ага.       Женщина умиленно наблюдала, как я разглядываю камень на ладошке, и не особо торопилась сворачивать ритуал. Было видно, что Ватанабэ тянула время, словно не хотела уходить.       Наконец, женщина собралась с духом.       – Скажи, а как вы познакомились с Фоером?       – Не думаю, что это Ваше дело, Хитоми, - холодно ответила я. Внутри словно поднялась волна ревности, заставившая ощетиниться и оскалить зубы.       Ватанабэ снова кивнула и кротко улыбнулась, а затем встала с дивана, чтобы отправиться к выходу из кухни.       – Да, ты права. Права, – эхом повторила она собственные слова, – Несомненно. Но, знаешь, с таким покровителем даже враги не нужны.       Удивление я никогда не умела скрывать, и оно всегда горящим клеймом отпечатывалось на моем лице. Вот и сейчас не стало исключением.       – Ты ведь уже слышала что-то подобное, верно?       Звучало это скорее как утверждение, нежели как вопрос.       На звук наших голосов из гостиной выглянула Аю, а вслед за ней Харуно и мрачный как туча Гарри. Кицунэ легонько кивнула своим сопровождающим. Спохватившийся японец принялся собирать вещички и переобувать свою госпожу, а девушка накинула на плечи Ватанабэ ее пальто.       – Нет, Вам показалось, — внезапно в голове всплыли сами собой слова Хитоми о просьбе. — Хитоми-сама, — от услышанного обращения брови кицунэ удивленно поползли наверх. — Вы сказали, что я могу просить о чем угодно?       — Да, Сара. В буквальном смысле, только в пределах разумного, пожалуйста, — кивнула Ватанабэ. Аю непонятливо сощурилась, но не встревала.       — Видите ли, мой брат увлекается вашей культурой и… знаете, было бы здорово, получить какой-нибудь прям японский …       — Сувенир?       — Да, небольшой. Безделушку. Брелок или амулет.       Японцы дружно переглянулись.       — Прямо сейчас?       — Нет, что Вы! Хотя… нет, забудьте. Обойдется.       Хитоми хитро прищурилась и удовлетворительно кивнула Аю. Харуно же вежливо откланялся, собрал тапочки, открыл дверь и учтиво поклонился.       – Как скажешь, hana. Всего доброго.       Стоило двери за ними закрыться, как на меня накатила просто вселенская усталость.       Гарри бесшумно подошёл ко мне и плавным движением выудил из моей руки амулет, поднимая его за цепочку на уровень глаз.       – Все прошло гладко?       – Как видишь... – я тяжело опустилась на стоящий в прихожей стул. – Слушай, Гарри?       – Да?       – Почему она сказала, что с таким как Фоер и враги не нужны?       Юноша вернул мне Звезду, которая буквально горела в тусклом свете коридора, но теперь ее искры больше походили на тлеющие угли под слоем золы.       – Потому что это так и есть. И советую думать об этом при нем поменьше.              

***

      После всех этих интриг с высшим обществом и мистикой, звонок Питера был просто глотком реальной жизни и свежего воздуха. Я буквально запела оды всем богам, стоило на экране высветиться его имени. Гарри как раз выходил на улицу, когда трубка у меня в руках завибрировала. Юноша заинтересованно склонил голову на бок.       – Это тот самый из парка?       – Что? А, да, – загадочной улыбки на лице Финиганна я уже не увидела, так как спешно захлопнула за ним дверь. – Привет, Питер.       – Привет, не разбудил?       – Что? Пф-ф... Нет конечно! Я тут уже вся в делах с самого утра.       И промозглая серость ноября уже не казалась такой мерзкой и холодной, стоило услышать его, и будто меж свинцовых туч выглянуло ласковое солнышко.       – П-правда? – голос парня напряженно дрогнул, – А я хотел тебя позвать посмотреть пару свежих серий хоррора, о котором я тебе говорил, и п-пробежаться по вопросам к л-лабораторной...       – А я уже как раз освободилась! – поспешно рявкнула я, даже громче и резче, чем хотела. И покраснела.       Эх, Лиз меня не видит.       – Круто, тогда я зайду за тобой через час, – судя по тому, что он ни разу не запнулся, то видимо репетировал этот разговор не один раз.       Сердце в груди бешено заколотилось, будто вот-вот грозилось выскочить, а в животе на мгновение запорхали бабочки. Я заплетающимся от волнения языком продиктовала свой адрес и повесила трубку.       Наконец-то хоть что-то приятное за сегодня...       Уже сидя у Питера в комнате стало ясно, что: первое – свидание дома – не такая уж плохая идея, учитывая разыгравшийся мелкий дождь за окном, второе – он знатно подготовился. В комнате приятно пахло подогретым маршмеллоу, на застеленной кровати была навалена куча подушек, а однотонная гирлянда под потолком добавляла уюта. Химию решили оставить на потом, сначала сериал!       Мы удобненько расположились в подушках, будто в гнезде, и запустили первую серию. Действие на экране лэптопа шло своим чередом, затягивая нас в гущу лихо закрученных событий, что я не заметила, как мы уже лежали в обнимку с Питером, задерживая дыхание в самых напряженных местах. На жутком моменте с кровавым ритуалом, я испуганно пискнула и спрятала лицо, ткнувшись Питеру носом в грудь. В ответ он крепче обнял меня и стал поглаживать по спине.       – Если так страшно, давай включим что-нибудь другое, – тихо шепнул он мне в макушку, пока я подглядывала в монитор сквозь пальцы, тихо млея от тепла и запаха маршмеллоу от его худи.       – Я не говорила, что мне страшно.       – Тогда чего дрожишь?       Приподнявшись на локте, я заглянула в теплые глаза Смита, который внимательно наблюдал за мной.       – Может, жду, когда ты меня опять поцелуешь?       Если бы Хельстрём сейчас была рядом, то она бы вскочила с места и принялась аплодировать, громко вопя: «Это моя детка, это я ее научила!».       Питер удивленно вскинул брови и так улыбнулся, что у меня моментально вспыхнули щеки. А он точно тихоня-отличник, которого почти не видно в классе? Потому что сейчас это улыбался совсем лихой дьявол, уплетающий девичьи сердца на завтрак, обед и ужин.       – Не смею заставлять мою королеву ждать, – в этот раз поцелуй был уверенным и глубоким. Нежным, но в то же время будоражащим, как черный кофе со сливками. Крепкая ладонь Питера скользнула под кофту и нежно огладила полоску кожи между джинсами и футболкой. Я вздрогнула от неожиданности, но прильнула к нему ближе.       От восторга кружилась голова, все было так, как я и мечтать не смела! Тёплая и уютная атмосфера, неспешные и нежные ласки, даже тихий хруст чьих-то костей из колонок лэптопа не нарушал идеальной картины, как вдруг… Один момент пресёк все на корню.       Питер решил двинуться чуть дальше в поцелуях и коснулся губами кожи за ухом, невесомо щекотнув носом шею, и меня словно током прошило. В голове замелькали картинки сентябрьской вечеринки, грубые ласки Сэма… Тело пробила крупная дрожь, грудь сдавила паника, а руки невольно отталкивали ничего не понимающего Смита.       — Сара? Что? Я слишком поторопился? Что случилось? — в карих глазах было непонимание и испуг, будто моя паника передалась и ему.       — Нет, просто… Я… — в носу неприятно защипало и слёзы начали набухать в уголках глаз. Сердце колотилось у самого горла. — Прости, мне… не могу…       Я непроизвольно старалась оттолкнуть Питера, но он и не пытался приблизиться, а наоборот — отсел чуть дальше, включил свет и распахнул окно, впуская в комнату холодный воздух. Дрожащими пальцами я вцепилась в амулет под кофтой, который тут же отреагировал приятным теплом.       Несколько минут мы сидели в тишине, потому что закончилась серия, но нам было не до этого. Наконец, молчание первым нарушил Питер, заметивший, что я больше не сжимаюсь в комок.       — Ты как?       — Лучше, спасибо, — тепло от амулета потекло по руке, выше, затем к сердцу, даря спокойствие. И правда, занятная вещица. — Мне, наверное, стоит пойти домой.       — Что? — окончательно растерялся парень.       — Я все испортила, прости. Я лучше пойду…       — С ума сошла? Куда ты в таком состоянии?! Я тебя не отпущу, не-а.       — Питер, я…       — Кто-то делал это силой, да? — внезапная перемена его настроя меня испугала. Из растерянного мальчишки он резко стал собранным и серьезным молодым мужчиной, рядом с которым было не страшно. Я поддалась порыву и раскрылась.       — Пытался, — тихонько шмыгнула носом я, чувствуя, как снова накатывают слёзы. — На вечеринке. Я перебрала и…       — Не продолжай, — резко оборвал меня Смит.       Снова давящая на уши тишина стала подпитывать едва задохнувшуюся панику. Я рвано вздохнула и нервно тряхнула волосами.       — М-можно, я сяду ближе?       Я кивнула.       — То, что произошло с тобой — чудовищно,— он коснулся моей руки и легонько сжал пальцы. Внезапный порыв чувств заставил меня буквально вцепиться в плечи Питера и повиснуть на нем, будто от этого зависела вся моя жизнь.