Стреляй

      Дерек ожидал чего угодно. Он был готов увидеть пустую квартиру, распахнутую настежь дверь и наряд полиции, ожидающий его около самой лестницы. Хейл не удивился бы даже дулу пистолета, направленному ему в висок и допроса, который могли бы учинить как Стайлз, так и его друг, если тот, конечно, не сбежал, куда подальше. Но Дерек оказался совершенно не готов к тому, что увидит на своей кухне двух грязных, с головы до ног забрызганных его кровью парней, которые будут пить кофе и обследовать шкафчики гарнитура на предмет «того вкусного печенья с пудрой, я помню, Хейл его доставал оттуда», как выражался Стайлз, указывая своему другу на очередную дверцу. Дерек замер, занеся ногу для очередного шага, во все глаза рассматривая почти идиллическую картину. Портил все только общий потрепанный вид всех участников происходящих событий, да и запах крови, которая, хоть уже подсыхала, все равно не выветривалась слишком быстро.       – Привет, – ничего умнее Дерек придумать не смог, поэтому решил хотя бы поздороваться. По крайней мере то, что эти двое не убежали и не кричали в панике, давало надежду на то, что и дальше получится построить какой-то диалог. – Спасибо за то, что помогли.       – Ага, – кивнул Стайлз. – Это Джексон, который промывал тебе рваные раны на боку буквально час назад.       Упомянутый Джексон помахал Дереку рукой и отпил кофе, затем подпирая рукой подбородок. Он был будто заторможен, как-то медленно двигался, и Хейл не мог его винить, потому что он сам, когда узнал о существовании оборотней, находился в состоянии шока достаточно долгое время.       – Кофе? – Стилински посмотрел на Дерека и, дождавшись его кивка, достал третью чашку. Поставив ее перед Хейлом и наполнив ароматным напитком, Стайлз придвинул ближе все же найденное печенье, и спокойно добавил: – Рассказывай.       – И все? Так просто? – Дерек оказался в кои-то веки солидарен с альфой внутри себя, который, хоть и был слаб после произошедшего, находился в замешательстве.       – Ты сначала расскажи, а потом мы решим, бежать без оглядки, звонить копам или сразу санитарам, – усмехнулся Джексон, и Хейл вдруг подумал, что лучшего друга для такой язвы, как Стилински, и придумать было нельзя.       Эти два симпатичных, холеных, если не считать их вид на данный момент, умных, целеустремленных и, как выяснилось, стрессоустойчивых парня были как две половинки одного целого. Они понимали друг друга с одного взгляда. Стайлз, казалось, слышал, что говорит ему Джексон, стоило только тому просто посмотреть на него или даже кинуть мимолетный взгляд. На какое-то мгновение Дерек пожалел, что у него никогда не было такого друга, а с учетом произошедшего в его жизни и быть не могло. Только если его Проводник захочет быть рядом и… кстати, об этом.       – Я оборотень, альфа, – заговорил, наконец, Хейл, а Стайлз и Джексон, как по команде, напряглись, внимательно слушая то, что говорил Дерек. – Это, скажем так, досталось мне случайно.       – Воздушно-капельным путем? – съязвил Джексон, а Дереку захотелось его придушить.       – Уиттмор, – прошипел Стайлз, но явно больше из-за реакции Дерека, чем из-за собственной инициативы.       – В тот раз, в лесу, – снова заговорил Хейл, пытаясь понять, с чего вообще лучше начать разговор. Но он осекся, осознав, что не в курсе, насколько сильно осведомлен Джексон во всем деле. – Стайлз, что знает твой друг?       – Эм, – Стилински почесал кончик носа, – в общем, в прошлый раз, то дело, из-за которого Дерека упекли в санаторий, не было полностью закрыто. То есть, официально его завершили, но по факту остались еще некоторые моменты, – Стайлз закусил губу, глядя на Уиттмора, который все больше хмурился с каждым его словом. – Там действовала секта, в которой остались еще те, кто слепо следует идее. Они хотят… а чего они хотят, Дерек? – Стилински повернулся к Хейлу, поняв, что так и не может полностью сформулировать все то, что есть в его голове.       – Все началось с того, что я влез в то чертово дело. Я часто занимался расследованием связанных между собой убийств и можно сказать болел этим, секты были в какой-то степени моей страстью, – Хейл покрутил в руках кружку с кофе, бездумно водя пальцами по керамическим бокам. – Ритуал кровавой луны, который я распознал в череде убийств, конечно же, вызвал интерес. Мои ребята из отдела поддержали, и мы решили взяться за тот случай всерьез. Только в прошлый раз мы не учли всего размаха этой секты. Мы понимали, что есть кучка охотников, которые возомнили себя вершителями судеб, но оказалось их гораздо больше. И еще, конечно же, мы не могли принять во внимание оборотней, о существовании которых даже и мыслей не было. – Дерек прервался, делая глоток кофе. Он помолчал несколько мгновений, а потом добавил: – Есть сигареты?       Джексон, похлопав себя по карманам, достал изрядно помятую пачку, кидая ее на стол и доставая затем зажигалку.       – Оборотни курят? – спросил Уиттмор, щелкая колесиком и поднося огонек к кончику сигареты, которую Дерек уже держал, зажав в уголке губ.       – Курят. Эффекта нет, просто успокаивают монотонные действия, – Хейл усмехнулся. – В общем, мы выследили секту. На тот момент мы считали, что охотники, как они себя называют, просто пытаются уничтожить скверну, о которой написано в статьях о ритуале. Под этим, конечно же, подразумевались просто маньяки, которых они хотели истребить якобы через убийства девушек. Они ловят нескольких жертв и потом режут их в лесу, на ритуальной поляне. После охотники расходятся в разные стороны и идут отстреливать ту самую скверну.       – Под которой подразумевались, на самом деле, оборотни? – догадался Стайлз, а Дерек кивнул.       – Этот ритуал и жертвоприношения притягивают самую сильную стаю во главе с альфой. Волки ведут своих людей, а точнее оборотней, на запах крови, но не для того, чтобы всех сожрать, а ради защиты. Такие наполовину звери охраняют леса, а в случае с нашим мегаполисом парки. Они приходят из-за того, что нарушено равновесие, и вот тогда охотники их убивают, потому что считают монстрами.       – Очищают лес от собравшейся в нем скверны, – подытожил Джексон, доставая себе сигарету и прикуривая, – так?       – Именно. – Дерек, осмотрев кухню в поисках чего-либо, что сойдет под пепельницу, вздохнул и кинул бычок в остатки кофе. Стайлз и Джексон синхронно поморщились, но промолчали, и потому Хейл продолжил, – мы с ребятами оказались среди бойни между охотниками и оборотнями. Это было жутко, потому что пойманных оборотней подвешивали за руки к веткам деревьев и разрубали пополам, а самих охотников, которым не повезло попасть в лапы волкам, опознать было вообще невозможно. У нас, людей, хоть с оружием, хоть без – не было ни единого шанса остаться в живых. Убили и девушек, пойманных ранее, и моих ребят, почти всех охотников и стаю, которая пришла тогда на зов кровавой луны и ритуала.       – Почти? – Стайлз распахнул глаза и посмотрел на Дерека.       – Почти, – повторил он, кивая. – Тот мужчина, на которого я наткнулся в лесу, был альфой. Он передал мне своего волка, хотя я его и не просил, – Хейл хмыкнул. – Ничего хуже со мной в жизни не происходило.       – Как такое возможно? – тихо спросил Уиттмор.       – Если бы я точно знал, – усмехнулся Дерек. – Уже после, когда прошла ломка из-за волка внутри, я уяснил некоторую информацию, которую мне передал альфа.       – Так он твоя другая личность? – Стайлз нахмурился, – или как? Ты себя не контролируешь?       – А вот тут уже сложно, – Хейл вздохнул и сжал пальцами переносицу, – те оборотни, которые рождаются такими, находятся с волком в гармонии и не делят себя на человека и зверя. Те, кого обратили добровольно, как правило, выращивают своего волка внутри себя. Он появляется медленно, сливаясь воедино со своим человеком и это достаточно сложный, но безболезненный процесс, в котором главное договориться с волком, который растет внутри.       – И есть третий вариант, – Джексон кинул свой бычок в чашку Дерека и посмотрел на него, – который, надо полагать, самый сложный и как раз твой.       – Да, – Хейл сложил руки на столешнице и переплел пальцы. – Вынужденный переход волка в того, кто оказался рядом. Мне достался агрессивный, злой альфа, который рос с одним человеком всю жизнь, и в какой-то момент его перекинули в другое тело. Которое, к слову, совершенно его не устраивало.       – Чем это обернулось для тебя? – Стайлз внимательно смотрел на Дерека.       – Агонией, – Хейл поморщился от неприятных воспоминаний. – Болью в каждой клеточке тела, такой, будто меня выкручивало наизнанку. Альфа хотел обратно в того человека, к которому он привык. Он ненавидел меня, а я не хотел принимать его. Я пугался собственного отражения в зеркале, а ночами раздирал себе грудь и живот до страшных ран, словно пытаясь достать из себя волка. Утром я просто корчился на кровати до тех пор, пока раны не начинали затягиваться. А потом все повторялось заново.       – Но как вообще удалось в тебя перекинуть альфу? Я так понимаю, это вполне сформировавшаяся личность, да? – удивленно спросил Стайлз.       – Тот оборотень, на которого я наткнулся в лесу, притянул меня ближе. Протащил до себя, потому что, как я понимаю, у него не было другого шанса спастись. Человек, как смог, позаботился о том, чтобы его волк не умер.       – Вы и так умеете? – поразился Джексон. – Ты сам тоже пользуешься такими примочками?       – Было пару раз, – признался Дерек, глядя на Стайлза виновато.       Стилински сразу понял, что на самом деле кроется в таком взгляде. Стало понятно, откуда в нем такое спокойствие в моменты, когда следовало бежать без оглядки. Почему он остался вскрывать труп, а не вызвал полицию. Почему он позволил сковать себя наручниками и потом прижимать к кровати, наплевав на вопящую об опасности интуицию и доводы здравого смысла. Почему вообще Стайлз до сих пор не отказался от Дерека.       А сейчас? Были бы они оба, и Стилински и Уиттмор, так спокойны, если бы не странное воздействие альфы, которое и сам Дерек не мог толком объяснить? Ответ был очевиден, и Стайлз хмыкнул, осознавая, что скорее всего можно сказать «спасибо» за подобный бонус. Вероятно, он уберег его и Джексона от неслабого нервного срыва.       Конечно, если бы Хейл не использовал эти странные волчьи феромоны на нем, Стилински бы, возможно, действительно сбежал. Но, положа руку на сердце, Стайлз не мог не признать, что вернулся бы с точностью до девяноста процентов. В конечном счете, вероятнее всего, итог был бы тем же, лишь только развитие ситуации стало бы несколько более длительным. Поэтому Стайлз решил подумать о некотором принуждении со стороны Дерека потом, после того, как узнает все об оборотнях, в которых до сих пор не сильно получалось поверить.       – Ладно, что дальше? – Стайлз посмотрел на Дерека и улыбнулся, увидев, как тот удивился.       Видимо, в очередной раз Хейл ожидал другой реакции.       – Дальше тот оборотень прокусил мне руку, поделился своей кровью, а потом приказал себя убить, – Дерек вздохнул и прикрыл глаза на несколько секунд. – Позже я узнал, что это единственный вариант передать волка кому-то. Добровольный и осознанный приказ носителя волка, просьба о собственной смерти. Да еще и кровавая луна, которая усилила всю эту магическую чушь. – Хейл поморщился и дернул головой, словно избавляясь от назойливого насекомого, летающего вокруг головы.       – Чушь? – Джексон поднял брови, – Дерек, мы зашивали тебя, как лоскутное одеяло, некоторое время назад. Ты щелкал клыками, блевал черной смолой и рычал. Я молчу о твоих красных глазах и силе, которая едва давала мне удержать тебя на месте. И ты сейчас называешь магию чушью? Серьезно? Тут хочешь не хочешь, но приходится верить в то, что происходит.       – Я не выбирал этого, – прошипел Дерек, вскидывая на Джексона злобный взгляд. – Я не хотел этой жизни. Я не хотел слышать, чувствовать, видеть больше, чем обычный человек. Да я блевал первый месяц постоянно только из-за того, что в ванной царил запах лимонного геля, который забивал мне нюх! Я не мог выйти на улицу, не мог поговорить по телефону, не мог вообще разговаривать в целом, потому что мне мешали чертовы клыки, которые я тоже не мог контролировать! – Хейл встал так резко, что стул, на котором он сидел, отлетел назад и перевернулся, громко ударяясь спинкой об пол. – Я не горел желанием слышать рычание в собственной голове и не просил о чертовом альфе, который ненавидит меня настолько же, насколько и я его!       – Дерек, – вдруг заговорил Стайлз, безбоязненно подходя ближе и придерживая Хейла ладонью за плечо, – успокойся.       – Что? – Дерек резко повернулся к Стилински, ощущая сильный гнев, кипевший внутри, но испуганный взгляд Стайлза подействовал на него, как ведро холодной воды, опрокинутое на голову. – Вот и еще одна вещь, о которой я хотел рассказать.       – Твои красные глаза, которые ты тоже не можешь контролировать? – тихо спросил Стайлз. – О, пропали. Что случилось?       Дерек моргнул, поднял с пола стул и уселся на него, кинув на Джексона извиняющий взгляд. Уиттмор лишь мотнул головой, давая понять, что все в норме, и прикурил еще одну сигарету, выпуская через приоткрытые губы колечко сероватого дыма.       – Проводник, – заговорил Хейл. – Это ты.       – Теперь более подробную версию. – Стайлз сел рядом и тоже закурил, попутно щелкнув кнопкой на чайнике и поставив его кипятиться.       – Скорее всего, та стая оборотней оказалась поблизости еще и из-за того, что альфа искал своего Проводника. Зов кровавой луны ведь не распространяется на весь мир, он ловит тех, кто находится в зоне досягаемости. И альфа был в ней потому, что и без того направлялся в этот город на поиски своего Проводника.       – А это, надо полагать, я? – Стилински сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, явно пытаясь успокоиться.       – Да, скорее всего. Альфа сразу тебя принял, как только ты подошел к двери моей квартиры, – признался Дерек. – Проводники и их оборотни ищут друг друга на протяжении всей жизни, потому что их баланс помогает в стае и вообще стабилизирует волков, собирая их вокруг найденного альфой Проводника.       – Так значит только у главного в стае может быть такой бонус? – уточнил Джексон.       – Нет, не так, – Дерек покачал головой. – Альфа сильнее, и потому он первым находит своего Проводника. Потом, когда стая объединяется вокруг этой пары, другие тоже начинают ощущать зов, а там уже кто как найдет собственного спутника.       – Волчий брак? – грустно улыбнулся Стилински.       – Не обязательно, – Хейл отстраненно следил за тем, как Джексон, увидев, что вода в чайнике закипела, поднялся со своего стула и достал три чистые чашки, намереваясь сделать еще кофе. – Сексуальный контакт не обязателен, но для волков это, конечно, более явный показатель принадлежности. Члены стаи ведь не обязаны спать друг с другом, чтобы установить связь. Просто так получается, что Проводник, находясь всегда рядом с альфой, становится не просто другом, а кем-то большим.       – То есть за мной шел оборотень, который хотел проявить какую-то симпатию, возможно, дружбу, а возможно, что-то большее? – Стайлз хмыкнул. – А в итоге мы имеем тебя, ненавидящего альфу внутри, меня, непонимающего, что вообще делать, и какую-то гипотетическую связь, которую ощущаем оба, но с которой, опять же, не знаем, как быть.       – Типа того, – Дерек взъерошил волосы на затылке, мимоходом подумав о том, что ему, все же, не помешает душ. – Ты, должно быть, с детства интересовался природой, или чем-то подобным? Я знаю, что Проводники в любом случае выделяются чем-либо.       – Он травами интересуется, – заговорил Джексон. – Умеет заварить состав любой сложности, прочел массу книг, и у него определенно к этому талант.       – Вот даже как, – Дерек глянул на Стилински. – Ты еще и друид. Тот альфа явно выбрал сильную партию.       – Не говори о нем в таком ключе, – Стайлз нахмурился, – это твой альфа. Уже не «тот», не «какой-то там». Это то, с чем тебе, а теперь и мне, нужно суметь разобраться.       – Это не все, – Дерек вздохнул.       – Давай уже, обрубай, – Джексон откинулся на спинку стула и вздохнул. – Срывай швы без наркоза.       – Ты, – Хейл указал рукой на Уиттмора, который приподнял брови в удивлении. – Альфа не дает тебя отпустить, и это может значить только одно.       – Добивай, – Джексон оперся локтями о столешницу и спрятал лицо в ладонях. Его голос зазвучал глухо сквозь руки, но Уиттмор все равно говорил: – Просто скажи уже все, Хейл, и закончим этот сложный разговор.       – У меня есть стая, но она совсем маленькая, – Дерек смотрел куда-то за спину сидевших напротив него Стайлза и Джексона. – Один волк остался еще от предыдущего альфы, один пришел к нам в то время, пока я был в санатории, и притащил еще одного с собой.       – То есть вас трое, помимо тебя? – Стилински хмыкнул. – И где они все?       – Живут неподалеку. Охраняют меня и тебя, – Дерек кинул взгляд на Стайлза. – Надеюсь, не стоит объяснять то, что на нас нацелились охотники и именно они режут сейчас жертв, готовя ритуал? Если они догадаются о том, что ты не просто куратор, а Проводник, – Хейл резко выдохнул, – твоей смерти не позавидуешь.       – Спасибо, мне стало гораздо легче жить, – Стайлз поежился. – А Джексон тут причем?       – Если альфа не хочет, чтобы он уходил, – Дерек перевел взгляд на Уиттмора, и его глаза на миг вспыхнули красным, – значит, в моей стае кто-то его волк.       – Что? – Джексон вскочил на ноги. – Нет! Я не могу быть Проводником!       – Почему? – криво усмехнулся Стайлз. – Я могу, а ты нет? Мы же бро, с самого детства. Куда я, туда и ты, да?       – Отлично, просто отлично. И где твоя стая? Я должен их увидеть и успокоиться, – Уиттмор упал на стул и со стоном опустил голову на стол. – Какого черта это происходит в моей жизни? Подождите-ка! – он сел ровно. – Вы ведь что-то чувствуете, а я нет, так? Может, это ошибка?       – Не может, – Дерек качнул головой. – Понимаешь, связь между альфой и проводником не установилась, и потому другие пока слабо ощущают притяжение. Но твой волк, как только тебя увидит, все поймет. Ты позже, а он нет. Не может такого быть.       – Отлично, просто отлично, – как попугай, повторил Уиттмор. Он потянулся к пачке, увидел, что в ней пусто, и с досадой кинул ее на стол. – Ты говорил, что секс не обязателен?       – Нет, – Хейл дернул плечом. – Вы можете просто подружиться. Конечно, без ритуалов не обойтись, но в них нет ничего особенного, разве что парочка порезов на ладони, как знак обмена кровью. Это самое неприятное, точно. Тут я могу пообещать.       – Хотя бы так, но… – Джексон посмотрел на Стилински, вспомнив, что он говорил о Дереке и том, что Хейл ему понравился. – Стайлз?       – Мы разберемся, – потерев лицо ладонями, Стилински как-то болезненно улыбнулся. – Хреновая ситуация выходит. Я должен был узнать про оборотней в любом случае, но не должен был встретить Дерека. Кстати, почему героин?       – Он отбивает запах волка, а мне нужно было затаиться на время, чтобы научиться контролировать альфу и спрятаться. Питер достал героин, устроил все так, что мое же руководство из полиции застало меня дома с наркотиками, а так как я тогда выглядел и без того ужасно, не возникло лишних вопросов. Волка нельзя подсадить на иглу, так что для анализов я накачался наркотой без вреда для здоровья. Альфа потом все вывел из моего организма, – объяснил Дерек, глядя на уставших Джексона и Стайлза, которые все еще сидели напротив.       – Питер? – Уиттмор спросил уже больше для справки, чем от удивления или шока. За этот вечер он, казалось, превысил все свои лимиты по состоянию прострации.       – Тот самый член стаи, который остался в живых после нападения на стаю в парке. Его порезали так, что он едва восстановился, но этот живучий волк, мне кажется, просто не способен так банально умереть, – Дерек усмехнулся, вспомнив, видимо, этого самого Питера. – Вы сойдетесь в общении.       – Почему? – удивился Стайлз.       – Он такая же пижонская язвительная задница, как вы двое. Будто ваш старший брат, – Хейл улыбнулся. – Не хотите поспать? – вдруг перевел тему он.       – Но мы еще не поговорили о твоей ране и не подумали, что делать дальше, – возразил Стайлз, но зевнул в противовес своим же словам.       – Вот отоспимся и поговорим. На работу мне только через день, так что у нас есть сутки, чтобы продумать, как вообще действовать дальше. – Дерек встал и прошел к окну, приоткрывая его для проветривания, чтобы сигаретный дым не скользил клубами сероватого тумана по кухне. – Уступаю вам спальню.       – Там все в крови и черной смоле, – поморщился Уиттмор, следом за Стилински растягивая рот в зевке. – И воняет.       – Это смущает вас после того, как вы зашили оборотню несколько рваных ран? – Дерек насмешливо приподнял брови.       – Нет, конечно же нет, – Стайлз вспомнил, что так и не написал отцу смс и потому быстро достал из кармана мобильник, набрал текст и отправил сообщение, давая понять Джону, что его сын как минимум жив. – Ладно, разбуди, если нужно будет кого-то подштопать. – Стилински первым направился наверх.       – А меня не буди, – Джексон пошел следом. – Даже если умрут все вокруг. Моей нервной системе нужна перезагрузка.       Хейл закатил глаза и принялся мыть кружки. Ему нужно было успокоиться и хотя бы попытаться договориться с альфой, который бесновался внутри из-за невозможности быть рядом с Проводником. Дерек соврал, когда рассказывал о сексуальном контакте. Без него, конечно, смерть никому не грозила, но вот волки принимали Проводников так гораздо быстрее. Да и, что уж скрывать, сам Хейл, откидывая запросы альфы, был бы не против быть рядом со Стайлзом. Куратор ему нравился и, если бы они встретились где-то в клубе, на улице, в магазине, да при любых других обстоятельствах, все могло бы быть иначе. Сейчас же Дерек считал, что просто не имеет права требовать от Стилински еще и этого. Тем более, Стайлз, вероятнее всего, вообще не поверит в искренность Дерека, списав все его собственные порывы на эмоции альфы внутри.       Господи, как же Хейл ненавидел ту жизнь, которая была у него сейчас. Он бы все отдал, чтобы изменить ее хотя бы как-то, но ему просто никто не предоставлял такой возможности. ***       Стайлзу снилось, что он бежит по лесу. Над головой висела огромная, красная луна, которая, казалось, вот-вот упадет на ветки деревьев, лопаясь и кровавыми брызгами заливая все вокруг. Он бежал, слыша, как под подошвами кед хрустят сухие веточки, устилающие землю в лесу сероватым покровом. Казалось, будто на него смотрят десятки пар глаз, а скрыться абсолютно некуда, как ни старайся спрятаться среди темных стволов деревьев.       Стайлз слышал, как где-то вдалеке раздаются крики, которые становятся все громче с каждой минутой. Дыхание уже сбивалось, а ноги становились ватными. Мышцы давно забились, и казалось, что в икры одновременно втыкаются сотни иголочек, и все в итоге закончится тем, что он просто свалится на землю.       Позади послышался топот ног, но Стилински не мог оглянуться. Казалось, что он бежит по одному и тому же месту, не двигаясь ни на шаг, но в то же время тратя просто неимоверные усилия на то, чтобы передвигать ногами.       Раздался громкий крик, который перешел в вой, и стало жутко. От этого надрывного, наполненного болью звука, мурашки побежали по позвоночнику. Будто огромного зверя истязали, причиняя страдания, а Стайлз почему-то очень хотел ему помочь, но все еще никак не мог добежать до нужного места.       Внезапно он налетел на ствол дерева, впечатываясь в него со всей силы и едва не разбив нос. Ладони обожгло от резкого трения о кору, а коленки были, казалось, ссажены до мяса даже через слой джинсов. Дыхание перехватило, и Стилински закашлялся, пытаясь проглотить горькую слюну, которая скопилась во рту. Стайлз тяжело всхлипывал, будто пробежал до этого парочку километров без единой передышки.       Он смотрел вперед и видел поляну, на которой горел костер. Над ним чадил темным дым, который пах так, что глаза слезились. Стайлз откуда-то знал, что в костер постоянно подкидывают травы, которые влияют на восприятие реальности, особенно, если вдыхать испарения достаточно долгое время.       Около костра сидели две связанные девушки. Их руки были заведены за спину так, что плечи выворачивались под неестественным углом. Они обе плакали, были все исцарапаны, словно их до этого тащили волоком по траве и сухим веткам. Хотя, скорее всего, так оно и было. Стайлз шарил взглядом по полянке и вдруг застыл, увидев того, за кого боялся сильнее всего на свете.       Около одного из деревьев, привязанный к ветке, висел Дерек. Он был избит так, что с трудом можно было угадать когда-то красивые и правильные черты лица. В нескольких местах сломанный нос, заплывший глаз, рассеченная бровь и залитое кровью лицо смотрелись жутко, особенно в неровных всполохах огня, тенями расчерчивающих поляну для кровавого ритуала.       Около Хейла нарезал круги жуткого вида мужчина. Он был огромной горой накаченных мышц, таких, что Стилински было страшно даже просто на него смотреть. Казалось, этот монстр выращен на каких-то химикатах, таким огромным он смотрелся рядом даже с далеко не щуплым Дереком. Хейл пытался шевелиться и дергаться, но все было тщетно, потому что веревки держали крепко.       Приглядевшись, Стайлз увидел, что с пораненных запястий по рукам стекает черная жижа. Такая же, какую Дерек недавно выблевывал на пол своей квартиры. Веревки, скорее всего, были чем-то пропитаны, потому что Хейл не мог даже немного их ослабить, не говоря уже о том, чтобы выбраться из пут.       Стайлз хотел закричать, но не смог выдавить ни слова. Он даже пошевелиться не сумел, как бы сильно ни пытался двинуться вперед, сделать хотя бы что-то, да даже просто подвинуть ногу, обутую в грязный и заляпанный кровью кед. Почему-то когда-то любимые красные конверсы сейчас казались неподъемными металлическими кандалами, которые были будто приклеены к земле.       Стилински чувствовал, как по щекам текут слезы, глаза застилала влага, но он не мог даже смахнуть ее, потому что у него не шевелились руки. Все, что ему оставалось – смотреть, как медленно, будто ловя каждое мгновение и смакуя секунды, один из охотников, находящихся на полянке, подошел к девушкам. Взяв одну за волосы, он волоком подтащил ее ближе к костру. Из-за того, что обе были связаны вместе, вторая упала, выворачивая себе руки еще сильнее, издавая тихий стон. Казалось, они обе смирились с тем, что помощи ждать больше неоткуда, и просто ждали, когда весь этот кошмар закончится. Словно даже хотели, чтобы все поскорее уже началось.       Медленно, будто специально, чтобы все можно было рассмотреть в подробностях, охотник перерезал горло сначала одной девушке, а затем второй. Мертвыми телами они упали к его ногам, а пламя костра, добравшееся до длинных волос жертв, весело лизало рыжие кудри, превращая их в обугленные пакли.       Стайлз хрипел и пытался дернуться вперед, он цеплялся пальцами за кору дерева, около которого все еще стоял, так, что ссадил себе подушечки в кровь, но все еще не мог двинуться. Ему оставалось только наблюдать, в бессилии сжимая зубы и пытаясь оставаться в сознании. Он понимал, что все это зачем-то нужно и знал, что обязан досмотреть жуткое «кино» до конца, чего бы это ему ни стоило.       Когда тот огромный мужик, пока шло жертвоприношение, подошел к Дереку, Стайлз очень сильно захотел зажмуриться. Он понимал, что последует дальше, в голове очень хорошо отпечатались слова о том, как именно охотники убивают оборотней, но это было последним, что Стилински желал бы увидеть собственными глазами.       Вытащив длинный, тонкий меч, охотник почти без замаха провел им будто бы около Дерека. Хейл сначала даже не дернулся, казалось, он и не понял, что случилось. Зато очень хорошо осознал Стайлз, который наконец смог закрыть глаза. Темнота стала спасением, и только вой Дерека, который все же раздался через несколько секунд, заставил холодный пот скатиться вниз по спине.       Стайлз вдруг ощутил, что ему стало легче дышать. Он смог опустить руки, перестать цепляться за кору дерева, которого, вроде бы, даже и не было больше перед ним. Он пошевелил пальцами, понимая, что может двигаться, и открыл глаза.       Стилински смотрел в открытые, распахнутые глаза Дерека, в которых угасал красный огонь. Альфа покидал мертвое тело, умирая следом, и только через эти искорки Стайлз мог хотя бы как-то попрощаться с тем, кто жил внутри Хейла. Кровавая луна светила безжалостным светом, обагряя все вокруг оттенками, на которые Стайлз, кажется, никогда больше в жизни не сможет смотреть.       Он поднял руку, будто пытаясь дотронуться до Дерека, но сразу же отдернул ее, потому что было страшно касаться только верхней половины тела Хейла. Нижняя неопрятным куском валялась около его ног, заливая траву и сухие ветки бордовым, окрашивая носки кедов Стайлза в ненавистные уже цвета.       – Дерек? – прохрипел Стилински, видя, что альфы уже нет в мертвом теле Хейла.       Равно как и нет человека, служившего для волка сосудом. Нет ни одного, ни другого. Нет больше никого, кто мог бы остановить охотников в этом городе. Стайлз вдруг осознал, что ритуал кровавой луны полностью завершен, а те остатки стаи, которые еще по каким-то причинам могли бы быть живы, постепенно найдут свою смерть сами, потому что не смогут существовать без альфы.       Стайлзу стало больно. Так, что он, схватившись за живот, согнулся пополам, не в силах больше стоять ровно. Резануло внутри настолько, что Стилински заскулил, заскреб пальцами по ткани толстовки, будто пытаясь выцарапать изнутри эти адские ощущения. Ничего не помогало, становилось только хуже. Стайлз вдруг понял, что виноват во всем только он один.       Проводник должен был защитить, попытаться остановить ритуал. Ведь в его силах договориться с природой, попросить помощи, постараться как-то помочь стае, которая ценой собственной жизни будет охранять Проводника, который выбрал их альфу. Стилински упал на траву, сворачиваясь клубком на боку и подтягивая ноги ближе к себе. Он был совершенно один на полянке в лесу, в окружении трупов, окутанный запахом ядовитых испарений и крови. Над головой, будто издеваясь, все ярче разгоралась красным луна, становясь уже такой огромной, что ее свет озарял поляну лучше, чем солнце днем.       Последним, что увидел Стайлз перед тем, как закрыть глаза, была рукоять меча, которым охотник разрубил Дерека. Заляпанный кровью меч лежал на траве рядом с нижней частью тела Хейла, а на его рукояти в причудливом отблеске пламени будто бы плясал трискелион, извиваясь спиралями, словно ядовитыми змеями вокруг рукояти.       – Стайлз! Стайлз!       Кто-то сильно тряс его за плечи, выдергивая из мутного марева сна. Это было очень кстати, потому что если бы Стилински еще несколько минут остался в том кошмаре, он бы точно сошел с ума. Открывая глаза, Стайлз пытался сфокусироваться на лице, которое было над ним, и улыбнулся, поняв, что его будил Джексон. Уиттмор выглядел взъерошенным, бледным, но вполне вменяемым. Это не могло не радовать, потому что в свете недавних событий вполне естественно было бы слететь с катушек.       Стайлз сел на кровати и потер глаза, пытаясь хотя бы как-то прогнать остатки сна. Он не хотел вспоминать досконально этот кошмар, но подсознание, будто издеваясь над ним, подкидывало все новые и новые подробности, во всех красках прокручивая то, что было во сне. Казалось, руки до сих пор покалывает от ощущения впивающихся в кожу частиц жесткой коры дерева, а в ноздрях остался запах железа и крови, душным маревом растекаясь где-то внутри организма.       Зато сейчас у Стилински не осталось никаких сомнений по поводу того, Проводник ли он для альфы или же нет. Он был им, он должен был помочь Дереку независимо от того, смогут ли они общаться после. Стайлз решил наплевать на собственную симпатию к Хейлу, наплевать на все те чувства, которые лишь начинали давать ростки в его душе. Стилински решил помочь мужчине, который оказался втянутым в страшные и совершенно нелогичные с точки зрения науки и вообще каких-либо привычных им законов природы события. Они оба не могли повлиять на то, что уже произошло, но сейчас Стайлз понимал, что может что-то сделать с тем, что может произойти.       – Привет, – он посмотрел на Джексона, который, стоя в трусах около кровати, все еще оглядывал Стайлза так, будто тот мог вот-вот сойти с ума. – Как ты?       – Не знаю, – Уиттмор взъерошил волосы и присел рядом со Стилински на кровать, – не понимаю. – Он вздохнул. – Я не могу не верить тому, что видел, что слышал, но мой мозг упорно отказывается это воспринимать. А еще я не понимаю, почему вообще тут нахожусь, не свалив к себе домой. Или в другой штат.       – Может, это действительно волчья сила? О которой говорил Дерек? Магия альфы или что-то такое, – Стайлз вздохнул. – Вроде как, это успокаивает.       – Но не отключает ведь мозги, – Джексон нервно хохотнул. – А у нас они, кажется, вообще вышли из головы погулять.       – Знаешь, с учетом специфики нашей работы, того, что нам подобное вообще нравится, и тех клиентов, с которыми нам приходится общаться, нормальными мы можем называться с большой натяжкой. – Уиттмор дернул уголком губ. – Но в целом я согласен. С магией волков, как ты это назвал, или же нет, мы немного иначе воспринимаем любые выверты людей, – Джексон вдруг тихо рассмеялся, – или не людей.       – Мне приснилось, что Дерек умер, – вдруг перевел тему Стайлз, откидываясь на постели, – это было жутко.       – Умер? Как? – Джексон лег рядом и тоже посмотрел в потолок, скользя взглядом по темным балкам, пересекающим его.       – Ужасно. Его разрубили пополам. – Стайлз поежился, но не от прохлады, а от воспоминаний, которые снова нахлынули ярким потоком, сметая крупицы спокойствия, которые удалось восстановить после пробуждения. – И я ничего не мог сделать, ничем не смог помочь.       – Это был какой-то знак? Что ты еще видел? – Уиттмор был серьезен, потому что понимал, что теперь от любой мелочи могут зависеть жизни их всех.       – Опять трискелион, – Стилински поджал губы. – Странно, потому что этот символ никогда не означал что-то кровавое, какую-то расправу. Ты понимаешь вообще в знаках хоть что-то? – он слегка повернул голову к Уиттмору, но тот лишь дернул плечом, давая понять, что не разбирается в подобном. – Трискелион имеет десятки различных значений, он был символом племен и солнцем для некоторых, но никогда еще его спирали не означали кровавых жертв.       – Это странно, или? – спросил Джексон, подталкивая Стайлза к объяснению своих мыслей.       – Как минимум, странно, – согласился Стилински. – То, что я видел во сне этот символ, и то, что он нашелся на книге трав, связано, я уверен. Тем более, если Дерек упоминал, что Проводники с детства чувствуют какую-то тягу к чему-то подобной специфики, я так понимаю, это был намек на то, чтобы я почитал что-то о травах и оберегающих отварах.       – Такие бывают? – удивился Уиттмор.       – Да, только я раньше не воспринимал те рецепты всерьез. Считал их просто укрепляющими, да и не пробовал даже варить, потому что не к чему было применять. Там, во сне, точно были какие-то ядовитые травы, которые кидали в костер на поляне, где убили Дерека. Значит, я могу сварить что-то, что будет типа… – Стайлз задумался, легко щелкая пальцами на правой руке.       – Типа антидота? – договорил за него Уиттмор.       – Да, именно, – согласился с другом Стилински. – А еще во сне был меч, на рукояти которого красовался все тот же трискелион.       – Слишком много странных символов в моей жизни, – поморщился Уиттмор.       – Я думаю, этот меч просто попал не в те руки. Возможно, при правильном использовании, он будет не начинать ритуал, а наоборот, закрывать охотникам доступ в лес, а в нашем случае парк, во время этой чертовой луны.       – Кровавой, – Джексона передернуло, – почему все ритуалы обязательно полны кровищи, кишок и прочего ужаса?       – Ну, было бы странно, если бы ритуал, призванный убивать оборотней, назывался обрядом увеселения радужного единорога, – фыркнул Стайлз. – Будем считать, что так исторически сложилось.       – Ладно, – Джексон хотел сказать что-то еще, но осекся потому что на лестнице послышались шаги.       Через несколько мгновений в комнату вошел Дерек и, приподняв брови, с ухмылкой осмотрел развалившихся поперек собственной кровати Стайлза и Джексона, которые пялились в потолок. Оба не обернулись в его сторону, просто потому что понимали, что кроме Хейла вряд ли кто-то стал бы приходить в спальню на чердаке.       – Что показывают? – хмыкнул Дерек, кинув быстрый взгляд на потолок, куда смотрели Стилински и Уиттмор.       – Тишину, – Стайлз сел на кровати и поежился, потому что Хейл окинул его торс взглядом, в котором сверкнули красные искорки. – Что ты хотел? Поговорить? Или кто-то умирает?       – Пока нет, – Дерек указал рукой на шкаф, который стоял в противоположном углу спальни. – Найдите себе одежду, ваша слишком сильно заляпана кровью. А потом жду вас внизу, хочу познакомить кое с кем.       Уиттмор сел на кровати и крикнул уже в спину уходящего Дерека:       – С кем?       – С Питером! – раздалось уже с лестницы в ответ.       – Что за мистический и прекрасный Питер, мне интересно, – Джексон прошел к шкафу, на который указал до этого Хейл, и открыл дверцы. – Дерек носит что-то кроме черного и серого? Мое чувство прекрасного загибается в муках, – Уиттмор стоял, задумчиво разглядывая сложенные аккуратными стопочками футболки и штаны темных расцветок.       – Ой, да какая разница, – Стайлз, обогнув Джексона, пролез ему под руку и выхватил первую попавшуюся поло и спортивные штаны. – Лучше в темном, чем в раскрашенном будто арт-хаус художником кроваво-красном.       – Да уж, – Джексон тоже взял вещи и оделся, засмеявшись, когда увидел Стилински, которому вещи Хейла были велики. – Мы просто братья-близнецы.       – Ага, в костюмчиках с плеча старшего брата, – поддержал Стайлз и, поддернув штаны, пошел к лестнице. – Ну что, вперед к знакомству с очередным волчарой?       – Надеюсь, Питер будет не таким разодранным и блюющим, каким был Дерек при знакомстве сегодня со мной, – проворчал Джексон, направляясь следом за другом.