Стреляй

      Было страшно. Казалось, что каждое движение может их выдать, а треск разрезаемой ткани палатки звучал просто оглушающе. Во рту пересохло, а уши закладывало от гулких ударов собственного сердца и шума крови. Стайлз пытался вообще не дышать, потому что совершенно не знал, что произойдет в следующую секунду. На какое-то мгновение ему показалось, что лучшим вариантом будет ударить по руке, которая уже виднелась внутри палатки, протиснувшись через разрез на ткани «входа», но он сразу же отмел эту мысль. Им нужно успеть выбраться наружу, пока ночной гость не прирежет их прямо около спальников. Счет будет идти на доли секунд, которые у них появятся в тот момент, когда охотник, а Стилински уже был почти на сто процентов уверен, что это он, пролезет вперед, оказавшись спиной ко входу. Надежда была только на это и на то, что их не сразу заметят в темноте углов палатки, иначе весь план, и без того хилый, пойдет насмарку.       Джексон вдруг махнул рукой, и Стайлз скорее почувствовал это и легкий порыв ветра, который был вызван резким движением. Посмотрев на друга, он заметил, что тот указывает ему на вход в палатку, а сам, тыкая на себя пальцем, показывает в сторону спальников. Стилински усилием воли отогнал от себя мысли о третьесортных боевиках, в которых копы общались такими вот убогими знаками, но суть уловил: Джексон пытается отвлечь охотника, пока он, Стайлз, открывает молнию и дает им возможность вылезти из палатки. Протискиваться в разрезанную ножом дыру самоубийство, впопыхах оба рискуют запутаться в неровных краях ткани ногами или вообще всем телом, и тогда палатка станет их общей могилой.       Тихий шорох и фигура, появившаяся в палатке, заставила замереть. Один шанс к ста, что их не заметят. Палатка натянута по углам, к тому же, рядом стоят рюкзаки, которые создают лишние громоздкие тени, и их легко перепутать с очертаниями спящих парней. Но в любом случае на то, чтобы понять, что спальники пусты, уйдет всего пара минут. Стрелять из пневматики сразу же желания не было, потому что завершать свой поход трупом в лесу категорически не хотелось. Лучше, конечно, вырубить охотника, если это получится.       Огромная фигура, которая казалась просто какой-то жуткой копией Халка, зависла над спальными мешками уродливой тенью. Охотник занес руку, и в этот же момент Джексон со всей силы ударил того битой по голове. Раздался странный хруст, мужчина резко выдохнул и, как-то странно заскулив, начал падать на руки, которые, все же успел выставить перед собой. Стилински метнулся ко входу в палатку и, стоя на коленях, трясущимися руками пытался расстегнуть чертову молнию. Края ткани западали в «собачку», и Стайлз дергал со всей силы, ссадив себе кожу на подушечках пальцев. Он дернул ткань палатки так, что сорвал замок и вылетел наружу.       Вовремя.       Следом из палатки, как ошпаренный, выскочил Джексон. В неярком пока еще предрассветном тумане Уиттмор с окровавленной битой наперевес казался порождением фантазии какого-то больного кинорежиссера, решившего снять арт-хаус и фильм ужасов в одной картине. Все-таки, значит, охотнику досталось. Стайлз, вскочив на ноги и морщась из-за того, что колени были мокрыми и грязными из-за налипшей травы и капель росы, хотел уже убрать пневматику, решив, что она не понадобится, но замешкался. Ему показалось, что он слышит очередные шаги. Хотя, вполне возможно, это все было вывертами взбудораженного резким пробуждением сознания.       – Какого черта? – прохрипел Джексон, сжимая биту так, что побелели костяшки, – а если бы ты не проснулся? – его затрясло. Доходило осознание ситуации и мысли о том, что они могли вообще не открыть этим утром глаза, накатывали панической волной. – Кто это, мать твою?       – Охотник, – Стайлз опасливо покосился на развороченный вход палатки, не решаясь приблизиться. – Но вот какой именно…       – Они еще и разные? – Джексон задохнулся от шока, но сразу же замолчал, стараясь привести себя хотя бы в подобие адекватного состояния. – Стайлз… – Он посмотрел в сторону палатки, кивком головы прося друга сделать тоже самое.       Стилински перевел туда взгляд и обмер. Темная фигура охотника зашевелилась, поднялась на колени, а потом и на ноги. Шатаясь, он сделал сначала один неуверенный шаг, потом второй, и вот уже руки показались из входа в палатку, порождая ассоциации с лезущими из зоны карантина зомби.       – Стреляй! – Джексон в панике перехватил биту и, встав к Стайлзу плечом к плечу, толкнул его локтем. – Давай же!       Стилински прицелился. Он понимал, что вряд ли убьет из подобного оружия такого громилу, но все равно боялся. Раньше Стайлз не стрелял в людей, отец учил его пользоваться пистолетом на банках, далеко за городом. А сейчас вокруг был глухой лес, а перед ним тот, кто очень хочет смерти и Стилински, и Уиттмора. И хорошо, если она окажется быстрой и относительно безболезненной.       Охотник, показавшийся из палатки, оказался не просто большим – действительно огромным. Он был странно одет, в какие-то кожаные доспехи, и в целом выглядел так, словно выпал из другого времени, по чистой случайности оказавшись в этом лесу. Множество ремней опоясывали его бедра и талию, и почти на каждом крепился нож или дротик. Стайлза передернуло, когда он представил, что на самом деле могло быть с ними, если бы по какой-то причине он не подскочил за считанные минуты до нападения. Охотник посмотрел на своих трясущихся от паники жертв, которые, хоть явно боялись, не спешили облегчать ему задачу, и зарычал. По виску мужчины стекала бордовая густая кровь, которая, скользя по щеке, попадала на губы, пачкая их алым. Облизнувшись, охотник кинулся вперед так быстро, словно не у него была пробита голова.       Джексон закричал и наотмашь ударил битой, Стайлз, едва прицелившись, выстрелил два раза, попадая в шею и плечо охотника. Тот упал на одно колено, но моментально потянулся рукой к ремням на поясе, резко срывая с них дротики. Стилински затрясло еще сильнее, этот человек, который был перед ними, выглядел, будто дикий оборотень, даром, что не обрастал шерстью и не отращивал клыки. Те охотники, которых Стайлз уже встречал, казались щенками по сравнению с этим монстром. Он будто не ощущал боли, не чувствовал ничего, кроме жажды убить его и Джексона.       Уиттмор подскочил к охотнику и со всей силы ударил того битой по руке, которую тот поднял, с зажатыми в пальцах дротиками. Мужчина заорал, ведь, скорее всего, Джексон что-то ему сломал, потому что бита внутри была снабжена металлическим стержнем, это было небольшой модификацией школьного оружия от Стайлза.       Стилински, стиснув зубы, выстрелил еще раз и еще, видя, как от каждой маленькой пули из ноги и руки охотника, в которые он попал, сочится кровь, струями стекая по одежде на траву. У Стайлза тряслись руки, он сам весь дрожал, как осиновый лист, и совершенно не представлял, что еще можно сделать.       Убегать точно не вариант, тут их вещи, собранные травы, еда и вода, в конце концов. Быстро собраться тоже не получится, поэтому оставался один вариант, который Стилински не хотел озвучивать даже в своей голове.       Но в тот момент, когда охотник, только вроде упавший на землю, хрипя и сплевывая на землю пузырящуюся во рту слюну и кровь, начал подниматься вновь, у Стилински сдали нервы. Судя по тому, как застонал Джексон – он тоже был на грани срыва. Все их ранние страхи по поводу знакомства с оборотнями могли отойти в сторону по сравнению с тем, что Стайлз и Джексон сейчас просто-напросто собирались убить человека. Пусть охотника, дикого и неуправляемого, но в любом случае человека. То, что это единственный вариант остаться в живых самим, стал уже однозначным. Стайлз вспомнил, что в его рюкзаке есть баночка с маленькими металлическими шариками, которыми тоже можно было зарядить пневматический пистолет. Дробь в голову то, что выкосит любого, потому что вряд ли у охотника скорость регенерации мозга будет сродни супергерою.       – Джексон! – Стайлз, привлекая внимание друга, махнул рукой в сторону палатки и нырнул туда, зная, что Уиттмор попробует максимально отвлечь охотника.       В панике Стилински вытряхивал из своего рюкзака все подряд, не заботясь о сохранности вещей. Он упал на колени, запустив трясущиеся руки в рюкзак и слепо шаря пальцами по его дну, в попытке найти заветную баночку. Под коленками что-то хрустнуло, но Стайлз не обратил на это внимания. Он вздрогнул, когда услышал снаружи звуки ударов и крик Джексона, но тут же воскликнул сам: в руках оказалась заветная баночка!       Вспоминая добрым словом отца, который заставлял сына учиться обращаться с оружием, Стилински моментально зарядил пневматику дробью и, не глядя, куда наступает, выскочил из палатки. Он заорал от страха, когда увидел, что охотник повалил Джексона, который, выставив биту перед собой как перекладину, едва удерживал огромный вес мужчины, не давая ему дотянуться до своего лица ножом. У Стайлза будто красная пелена упала на глаза.       Больше не думая, что делает, не разбирая дороги, он каким-то огромным прыжком достиг охотника и, приставив пистолет к его виску, нажал на курок, выпуская всю дробь в голову мужчине. Наверняка, не все металлические шарики достигли мозга, застревая в прочных костях черепа, но даже одного или двух хватит, чтобы убить и без того раненого мужчину.       Кровь брызнула Джексону на лицо, заставляя зажмуриться и отвернуться. Его руки ослабли, и Стайлз едва успел подхватить начавшего заваливаться охотника, который мертвым телом падал на Уиттмора, грозясь придавить. Откинув в сторону пистолет и выдохнув, Стилински оглядел себя и Джексона. У того была ранена нога, через штанину проступало пятно крови. Все лицо было в красных подтеках, губы казались синими на фоне бледной кожи, а сам Уиттмор дрожал так, что это было заметно невооруженным глазом.       Стайлз подозревал, что и сам выглядит не лучше. Он без сил опустился на траву, садясь и стеклянными глазами смотря на мертвое, как он все же надеялся, тело. Если охотник встанет после такого, Стилински выпустит оставшуюся в пневматике дробь в собственную башку, облегчая страдания. Но охотник лежал ничком на траве, даже не дыша, не подавая признаков жизни, и Стайлз выдохнул, прикрывая на несколько мгновений глаза.       – Помоги, – прохрипел Джексон, пытаясь хотя бы сесть.       Стилински сразу же кинулся к другу и совместными усилиями они подняли его с травы. Уиттмор едва стоял. Судя по всему, пока он удерживал охотника над собой, цепляясь за биту, повредил еще и запястье, которое распухло буквально за считанные секунды. Нога выглядела тоже неважно, а сам Стилински не мог в полной мере помочь, так как бок заболел с новой силой.       – Надо проваливать, вдруг еще кто-то придет, – вдруг дошло до Стайлза. – Нужно уходить, – дрожащим голосом повторил он.       Кажется, паника передалась и Джексону, который, до этого просто морщась от боли, теперь начал оглядываться по сторонам, словно мог что-то увидеть в тумане и едва начинающих проникать сквозь листву лучах утреннего солнца.       Кое-как оба зашли в палатку, и Стайлз сразу же кинулся к рюкзаку Уиттмора, в котором лежали все лекарства. Джексон же, усевшись на развороченный спальник, пытался собрать в кучу вещи, который Стилински вывернул из собственного рюкзака, пока искал пульки.       – Черт, Стайлз, – простонал Уиттмор, что-то поднимая с пола и протягивая другу.       Стилински вгляделся в это и выматерился.       Оба их телефона пошли трещинами и не включались, как бы они не пытались это сделать. Ни попытки перезагрузить, ни вытащить и вставить обратно батарею ни к чему не привели. Видимо, именно это и треснуло под коленями Стайлза, когда он, не глядя, бухнулся на пол палатки около своего рюкзака.       – Что делать? – Стилински нашел шприцы, лекарства, воду, и теперь быстро распределял все это между собой и Джексоном, подавая ему таблетки. – Обратно?       – Нет, – Уиттмор запрокинул голову, глотая пилюли, а затем снова посмотрел на друга. – Мы вообще сменим маршрут.       – Как это? – Стайлз распахнул глаза, не переставая, впрочем, собирать вещи. Все внутри подсказывало ему, что следует поторопиться. – Но ведь нас выследили. Я вообще подозреваю, что тогда, когда на меня и Дерека напали, не все охотники полезли в драку. Кто-то остался, и теперь они в курсе, где я живу. Не могу сказать, что нас можно было подслушать, но вот выследить, куда мы едем – запросто.       – Я не помню за нами хвоста, – Джексон зашипел, когда, стянув штаны, начал заливать рану антисептиком. Кожа была ссажена, скорее всего, о корягу, которую он задел, пока падал. Повреждение было обширным, хоть и неглубоким, но кровь пока не останавливалась. – Ты уверен?       – А мы смотрели на этот самый хвост? Мы даже не обращали внимания на тех, кто ехал за нами или рядом с нами, – резонно возразил Стайлз, собирая контейнеры с травами и запихивая их в свой рюкзак. – Мы ведь не ожидали чего-то подобного.       – Тоже верно, – Джексон нахмурился. – Рация Джона цела?       – Да, – с облегчением выдохнул Стайлз, – папа не будет переживать, но нам надо дойти до какого-то возвышения, иначе она не поймает волну.       – Дай карту, – Уиттмор протянул вперед руку, и Стилински сразу же подал ему сложенную в несколько раз бумагу. – Смотри, тут, – Джексон поманил Стайлза, и тот, на время оставив сборы, сел рядом, – есть овраг. Мы должны были обойти его, но сейчас я бы наоборот, пошел прямо. Там внутри болото, но неглубокое, пролезем. Дальше будет пригорок, и вот там свяжемся с твоим отцом. Если мы сменим путь, – Уиттмор провел пальцем линию рядом с той, которую до этого они со Стайлзом прорисовали красным маркером, когда намечали маршрут, – то это займет больше времени.       – Насколько? – Стилински следил за рукой Джексона, который пальцем обводил новую дорогу. – Пара дней, да? – прикинул он, примерно оценив маршрут.       – Да, – кивнул Уиттмор, – но по этой дороге больше деревьев и поваленных в том числе. Они большие, мы сможем ночевать под ними, тогда палатка не будет бросаться в глаза.       – Может, просто стелить спальники, один на другой, и спать по очереди? – Стайлз возобновил сборы, понимая, что Джексон пока не может ему помочь. Он нашел эластичный бинт и протянул его другу, чтобы тот перетянул запястье.       – Тоже вариант, так хотя бы будет шанс что-то услышать, – Уиттмор зашипел, когда стал затягивать на руке бинт, – черт! Сам себе напоминаю какого-то второсортного героя триллера.       – Знаешь, в чем весь ужас ситуации? – Стайлз поджал губы, с опаской глядя на вход в палатку.       Кажется, у него теперь разовьется фобия, будет постоянно казаться, что вот-вот в ткань вонзится нож, разрезая ее вдоль.       – М? – Джексон, забинтовав руку, набирал в шприц лекарство.       – Мы не сможем предупредить Дерека и Питера, – Стилински посмотрел на Уиттмора, – я ведь не смогу продиктовать папе их телефон и все объяснить по рации.       – Черт, – Джексон закусил губу. – Мы без связи, в лесу, на хвосте охотники, а позвать, в общем-то, и некого.       – Именно, – Стайлз пересел ближе к Уиттмору и задрал на себе футболку, чтобы тот мог обработать бок. – Отцу я в любом случае не скажу всю правду о том, что его сын убийца.       Сказав это, Стилински замолчал. До него только сейчас начала доходить суть слов, которые он произнес. Он ведь действительно убил человека. За такое могут упечь за решетку, ведь органам правопорядка не объяснить, что это был охотник, который пытался их порезать на ленточки. Даже в целях самозащиты никак не получится нанести несколько ранений из пневматики, ударов битой, а еще и выстрел в голову почти в упор. Это явно можно будет расценить как драку, о причинах которой на самом деле уже никому не узнать, а Стайлзу и Джексону вряд ли кто-то поверит. Даже то, что отец шериф не спасет. Скорее его снимут с должности, а такой участи папе Стайлз желал меньше всего.       Паника поднималась откуда-то изнутри удушливой волной, не давая нормально соображать. Судя по тому, как впивался пальцами в его руку Джексон, у друга были аналогичные проблемы. Обоих трясло, зубы стучали, глаза казались двумя стеклянными бусинами, не выражающими совершенно никаких эмоций. Уиттмор вдруг начал тереть лицо ладонями, в попытке убрать с него остатки крови. Но она, уже успев подсохнуть, лишь размазывалась, создавая на бледной коже темно-бордовые разводы.       – Джекс! – Стайлз поймал руки Уиттмора за запястья и сжал то, которое было перебинтовано.       Джексон сразу же дернулся, застонал, но посмотрел на Стилински более осмысленным взглядом. Они не могли прервать этот контакт, просто не в силах выдавить ни слова, потому что понимали, если откроют рты – будут орать. От паники, бессилия, невозможности что-то изменить и какого-то животного ужаса, накрывающего душным покрывалом. Осознание произошедшего было страшным, и не было никакого шанса этого избежать. Нельзя выключить в голове рычаг, чтобы в момент забыть все то, что произошло пару десятков минут назад.       Но им нужно было успокоиться, просто необходимо. Надо было двигаться дальше, и делать это немедленно, если они не хотели оказаться участниками очередной драки. Даже если этот охотник шел за ними в одиночку, понадеявшись на то, что справится с двумя не особенно сильными на вид парнями, то сейчас его могут начать искать, если поймут, что охотник слишком долго не выходит на связь со своими. И тогда на поиски Стайлза и Джексона отправят уже не одного, а нескольких, против которых даже с пистолетом, ножами и битой не останется никаких шансов.       – Надо уходить, уходить, – как заведенный, шептал Стайлз, найдя в себе, наконец, силы, чтобы продолжить сборы.       Он кидал вещи в рюкзаки, не разбирая, что и к кому. Главным было забрать еду, спальные мешки, какое-никакое, но оружие, и лекарства. Травы уже были сложены, карта и списки того, что необходимо собирать, упакованы в полиэтилен, на случай дождя или какой-то другой непредвиденной влаги. Телефоны, хоть и нерабочие, Стайлз тоже кинул в рюкзак, вдруг повезет и хотя бы один «оживет». Можно было выходить, только собрать сначала палатку.       – Давай, – Джексон выдохнул и первым выбрался наружу, неловко подхватив одной рукой вещи.       Он отвернулся от трупа охотника, который лежал там же, где они его оставили. Уиттмор по мере возможности помогал Стайлзу собирать палатку, но от человека с одной двигающейся нормально рукой, к тому же хромающего, было мало толку. Скорее всего, их поход затянется дня на три, ведь скорость передвижения заметно упала.       Палатка была сложена, но Стилински почему-то не торопился уходить. Он подошел к охотнику и присел на корточки около трупа, смотря на него так, словно тот мог встать и схватить. Стайлз протянул дрожащую руку к поясу со множеством ремешков и потянул за один. Сильнее и сильнее, начиная переворачивать тяжелое тело.       – Что ты творишь? – Джексон, не выдержав, подошел ближе.       – Дротики и его оружие. Может пригодиться потом, – Стилински, поджав губы, тянул охотника за пояс, явно брезгуя трогать того, кто нападал на них не так давно. – Вдруг нам потом это чем-то поможет? У оборотней ведь сильный нюх.       – Окей, – Джексон просто не давал себе думать.       Нельзя анализировать действия, сосредотачиваться на том, что он и его лучший друг сейчас обчищают труп. Срывают с пояса прикрепленные к нему дротики, обшаривают карманы, достают мобильник, который оказался тоже разбитым, но решено было взять и его, ведь сим-карта наверняка была цела. Они забрали карту, фонарик, пару ножей, а затем выпрямились, поднимаясь на ноги.       Мужчина остался лежать на земле и теперь его глаза смотрели в посветлевшее за прошедшее время небо. В них отражались облака, и это было жутко. Будто зрачки двигались, когда облака плыли по небу, движимые ветром.       Стайлз резко отвернулся и, сжимая в руках найденные вещи, дошел до рюкзака. Покидал все туда, закрыл его и прицепил палатку. Помог подошедшему Джексону продеть больную руку в лямку, а затем до конца собрался сам. Они, не сговариваясь, пошли прочь самым быстрым шагом, на который были способны.       Им обоим казалось, что охотник встанет спустя какое-то время, и будет преследовать их даже тогда, когда они, наконец, выйдут из леса и даже уедут из деревеньки, направляясь в сторону дома. Оба словно обзавелись дополнительной паранойей, которая заставляла постоянно оглядываться, прислушиваться к любому шороху и держаться преимущественно в тени больших деревьев. Стайлз и Джексон обходили даже едва заметные тропки, которые порой встречались в лесу, оставшись после грибников или биологов, которые частенько заезжали в этот лес.       Предупредить отца о том, что поход продлится несколько дольше, удалось. Пришлось сквозь помехи и плохую связь врать о том, что Джексон скатился в овраг, и потому они просто будут идти медленнее. Казалось, что Джон не поверил ни на единую секунду, потому что Уиттмор не отличался любовью к неловким падениям, но в любом случае вокруг Стайлза и Джексона был лес, а от неудач в походе не застрахован никто. Стилински ненавидел врать отцу, потому что тот, казалось, видит насквозь, только молчит, давая сыну шанс выпутаться. Стайлз всегда чувствовал себя хреново после подобных разговоров, но в данной ситуации выбора попросту не было. Как-то ведь придется объяснить шерифу перемотанное запястье Уиттмора, когда они вернутся домой. Да и хромать Джексон вряд ли перестанет. Если раненный бок Стайлз скрыть сумел вполне успешно, то вот другу повезло меньше. Уиттмор догадался попросить Джона написать смс Лидии. Они диктовали номер ее мобильника несколько минут и надеялись, что шериф услышал все цифры правильно. В очередной раз соврав, что Мартин должна предупредить начальство о том, что оба позже выйдут на работу, Стайлз и Джексон лишь надеялись, что Лидия окажется достаточно догадливой, чтобы хотя бы попытаться предупредить Дерека и Питера. Если Айзек и Иви все еще охраняли ее, Лидия могла бы связаться с альфой и советником, рассказав о задержке возвращения Стайлза и Джексона.       Конечно, на работу им обоим не нужно было, оба брали времени с запасом, больничный, купленный Стайлзом был длиннее, чем поход, даже с учетом большего количества дней, но смс от отца, отправленная Мартин, была единственной возможностью связи с оборотнями. Как еще можно было бы просить Джона написать смс загадочным Дереку и Питеру, особенно с учетом того, что тот знал о Хейле, Стайлз не представлял. Отец сразу бы заподозрил неладное и выслал наряд в лес, а труп охотника – не то, что нужно было в качестве головной боли шерифу Стилински.       Весь остальной же поход превратился в пытку. Оба уставали, но гнали себя вперед. Как ни крути, даже несмотря на хотя бы какую-то физическую подготовку, Стайлз и Джексон не были приспособлены к подобным ситуациям. Не спать ночами, когда один из них бодрствует, вслушиваться в шорохи леса и пугаться даже белки, спрыгнувшей на землю в паре шагов, было пыткой. Стайлз довел себя до панической атаки пару раз, кое-как сумев успокоиться и не разбудить едва заснувшего Джексона. Подобного с ним не случалось со школьных времен, и это было очень плохим знаком. От такого потока эмоций Стилински помогали лишь серьезные лекарства, которые выписывались по рецепту. А пойти к врачу за подобным – подставить под угрозу собственную работу. Потому что куратора, сидящего на седативных, ждет достаточно серьезное наказание, если кто-то из руководства прознает об этом. Стайлз даже думать не хотел о том, как сумеет выпутаться из этой ситуации, и потому старался успокаиваться сам, но получалось плохо.       Помогали лишь мысли о Дереке. Как ни странно, именно о нем, а не альфе, который находился внутри Хейла. Стоило только Стилински прикрыть глаза и представить себя в объятиях сильных рук, казалось, будто ледяная хватка страха внутри ослабевает, становится легче дышать, а паника куда-то отступает. Словно Дерек прогоняет ее лишь одним своим присутствием в мыслях Стилински. Это внушало хотя бы какие-то крупицы уверенности в том, что все закончится благополучно.       Джексон выглядел бледнее с каждым днем, и в тот момент, когда Стайлз с радостью вычеркнул название растения уже из середины списка, оба поняли, что у Уиттмора температура. Его трясло и лихорадило, лоб был покрыт холодным потом, и не спасали никакие антибиотики. У Джексона началась ангина, лечить которую было банально нечем. Стайлз, чудом вспомнив названия некоторых трав, растолок их в кашицу и накормил ей хрипящего друга, который уже почти не мог глотать из-за распухшего горла. Стилински сделал и компресс, которым намазал на шею Уиттмору, и сверху обмотал шарфом, радуясь тому, что отец заставил взять хотя бы по одному запасному комплекту теплых вещей. Они здорово спасали тогда, когда Стайлз или Джексон заступали на ночное дежурство, ведь если один из них спал на земле, приходилось отдавать оба спальника, иначе было слишком холодно. Второй же укутывался во все вещи, которые были с собой, и так можно было продержаться в самое холодное время. Костер разжигать оба боялись, потому что он мог привлечь охотников. Видимо, все эти факторы вместе добили и без того истощенный свежими повреждениями организм Джексона, присовокупив ко всему букету неприятностей гнойную ангину.       Ничего слишком горячего, ничего слишком холодного. Всю еду приходилось переминать почти в пюре, потому что Уиттмор не мог глотать и пропихивать пищу в распухшее горло. Говорить он тоже не мог, голос почти пропал, и последние антибиотики Стайлз пожертвовал Джексону, решив, что его бок нормально заживет и без этого. На самом деле, Стилински удивлялся, почему он не заболел, так как иммунитет из них двоих все же был хуже именно у Стайлза. Но, скорее всего, лекарства, которые он пил и ставил себе из-за раны в боку, как-то повлияли, прогнав ангину подальше. Но вот Джексону не повезло.       Радовало то, что травы находились исправно. В тех местах, которые удалось нагуглить, росло именно то, что было написано в интернете. Никаких километровых обходов делать не пришлось. Изменив маршрут и отклонившись не так уж и на много, удалось собрать почти все, что требовалось. Оставался волчий аконит и волчьи же ягоды, которые росли почти на самом выходе из леса.       Оба торопились, как могли. Стилински подгонял и себя, и Джексона, радуясь тому, что друг не привык ныть и жаловаться. Да и хотелось поскорее оказаться хоть в дешевой, но все же гостинице в деревушке. Душ там, конечно был, так себе, да и одна почти развалившаяся кровать не внушала доверия, но это было не в пример лучше холодной земли, комаров, пиявок и кучи других насекомых, которые искусали Стайлза и Джексона с ног до головы. Стилински умудрился расцарапать щеку о какой-то колючий кустарник, в самой середине которого росли нужные ему цветы. Руки Стайлза выглядели так, словно он дрался со сворой бродячих котов и проиграл. Бледный, хрипящий Джексон выглядел еще хуже, и потому, когда оба вышли-таки к деревне с опозданием аж в четыре дня вместо парочки запланированных, их можно было принять за разбойников с большой дороги. Они мало чем походили на ребят, которые обносили в мегаполисе дорогие бутики.       В магазине, куда первым делом зашел Стайлз, на него косились с опаской. Он выглядел слишком нестандартно даже для работяг этой деревушки, но ему срочно нужно было купить самый дешевый мобильник. Стилински понимал, что, если он не поговорит с Дереком, просто загнется от волнения. Ведь Стайлз так и не знал, как прошла вылазка оборотней к охотникам, и вообще, получилось ли у них что-то.       Джексон направился сразу в аптеку, где фармацевт, даже ничего не спросив, вывалил на прилавок все, что было от простуды и ангины. Уиттмор готов был выпить все сразу, лишь бы горло перестало болеть, и он мог нормально поесть. От слабости его пошатывало, во рту скопился противный привкус железа, а любое движение головы отдавалось такой болью в шее и плечах, что впору было выть на луну.       Они встретились уже в гостинице и, глядя в небольшое мутное зеркало, висевшее в комнате, не сдержали смешков. Им можно было хоть сейчас на съемки фильма о постапокалипсисе или чем-то подобном, потому что их внешний вид оставлял желать лучшего. Хорошо, что в машине оба оставили вещи, в которых приехали к отцу, рассудив, что вряд ли захотят ехать до их городка в том же, в чем выйдут из похода, который продлился несколько дней.       Джексон поковылял в душ, а Стайлз, дрожащими руками заменив сим-карту, набрал по памяти номер Дерека, со страхом вслушиваясь в гудки.       – Стайлз?! – Хейл заорал в трубку так, что Стилински, вздрогнув, уронил телефон на покрывало.       Чертыхнувшись, он нашарил мобильник в мягких складках и снова поднес его к уху, улыбаясь из-за того, что слышит такой родной голос, хоть и наполненный злыми, рычащими нотками.       – Привет, – выдохнул Стайлз.       Тело как-то сразу расслабилось, он весь обмяк и был вынужден лечь на покрывало, потому что как-то внезапно закружилась голова, накатила сонливость и вся усталость последних дней придавила тяжелой бетонной плитой.       – Господи, ты живой, – выдохнул Дерек и вдруг тихо рассмеялся. – Ты бы знал, чего стоило Питеру уговорить меня не бежать на поиски в лес. Убедить, что мы можем разминуться, что в месте, где полно запахов трав, я просто не смогу сориентироваться. Связь с альфой не настолько хорошо установилась, чтобы я тебя нашел лишь по остатку аромата, смешанного с кучей всего остального в лесу.       – Правильно сделал, – Стайлз улыбался, не в силах контролировать собственные эмоции. Скула, поцарапанная о ветки, болела, кожу щипало из-за улыбки, потому что она растягивалась до самых ушей, но было наплевать. – Представляешь, Джексон ангиной заболел.       – Вылечим, – Хейл, судя по звукам, наливал воду. Наверное, собирался выпить чай или кофе. – Что случилось, почему вы задержались, из-за этого?       – На нас охотник напал, – выдавил из себя Стилински и осекся, потому что Дерек, зарычав, что-то разбил. – Эй, альфа, ты там в порядке? Надеюсь, не моя посуда страдает?       – Я дома у себя, – Хейл все еще не мог совладать с собой. Голос был слишком низким даже для его обычного. – Расскажи мне все.       Стайлз прикрыл глаза, затем снова открыл их, вглядываясь в пожелтевшую от времени побелку. Через весь потолок проходила темная трещина, и кое-где из нее свисали куски паутины. Серая от пыли, она покачивалась из-за сквозняка, который гулял по комнате, и Стайлз залип на этом движении, начиная говорить. Слова лились из него одним сплошным потоком, он даже не подбирал их, не раздумывал, что лучше сказать и как преподнести. Он рассказывал, как испугался, как Джексон размахивал битой, как он, паникуя, раздавил экраны их мобильников коленками, пока искал металлические пульки для пневматики, как они обшарили труп и забрали дротики. Стайлз, захлебываясь словами, прерывая сам себя из-за потока мыслей, пересказывал все подробности, делясь эмоциями. Даже теми, которые испытывал, сидя на дежурстве около Джексона ночью. Как пытался подавить панические атаки, как обхватывал себя руками за плечи, пытаясь не кричать. А еще Стилински рассказал, что у него все руки поцарапаны и щиплет скулу, потому что противный колючий куст нападал на него почем зря. Стайлз так разозлился на куст, что посвятил этому факту в своем рассказе добрых минут десять, но Дерек его ни разу не перебил.       Хейл все это время внимательно слушал, задавал вопросы и подбадривал, когда Стайлз замолкал, пытаясь перевести дыхание. Он не смеялся над паникой Стилински, когда тот говорил о том, как испугался белки, пришедшей к нему ночью, потому что он жевал орешки. Стайлз даже не накормил зверька, прогнав прочь, и теперь переживал, потому что мог обидеть белку. Стилински понимал, насколько по-дурному это выглядит со стороны, но ничего не мог с собой поделать. Если у него и был какой-то предел, то он наступил сейчас.       Все оборотни, все охотники, события в его жизни и эмоции выливались на Дерека. Все это потоком Стайлз обрушил на голову того, кто сам погряз в проблемах по уши. Но Хейл не сказал ни слова против, пока Стилински не замолчал, переводя дыхание.       – Ты молодец, – нежность в голосе Дерека была все еще непривычной. – Справился на отлично, – Хейл своими словами будто гладил Стилински по голове, даря очень приятные ощущения, успокаивая. – Когда вы выезжаете?       – Сегодня, – быстро сказал Стайлз. – Я в душ и домой. Не могу тут, если задержусь, то умру, серьезно, – паника снова поднималась откуда-то снизу, грозясь вылиться в очередную паническую атаку.       – Эй, – Дерек твердо позвал Стайлза. – Успокойся. Выезжайте и отоспитесь у отца, хорошо? Звони мне каждые два часа, пока будешь в дороге, ладно? Даже если будешь спать, пусть это делает Джексон.       – Ладно, – Стилински прикрыл глаза ладонью, делая несколько глубоких вдохов. – Когда я приеду, должен будешь мне обнимашки. Теперь твой Проводник нуждается в поддержке. Вы достали меч? – Перевел тему в более важное русло Стайлз.       – Все, что угодно. – Дерек ответил на первый вопрос, а потом заговорил по поводу второго: – Да, он у нас. Точнее, дома у Питера.       – А где он живет? – Стилински даже встрепенулся. Он так привык, что советник рядом с Дереком, что упустил тот факт, что Питер в любом случае где-то должен жить.       – На другом конце города. Там тоже райончик, по типу моего, хорошо запахи сбивает. Так что меч там. Пришлось побегать, нас обоих траванули, я потом еще Питеру кишки штопал, но в целом могло быть и хуже, – Хейл, судя по голосу, улыбался. – Мы все постарались.       – Ладно, – Стайлз сделал еще один глубокий вдох, а затем медленно выдохнул. – Джексон принял душ, я пошел следом, и мы выезжаем.       – Береги себя, – попросил Дерек.       – И ты, – Стилински положил трубку и сел на кровати как раз в тот момент, когда Джексон, замотав полотенце вокруг бедер, вышел из душа.       – Как ты? – Стайлз подошел к другу.       Уиттмор выглядел плохо. Помыться было необходимо, но ему из-за болезни стало хуже. А еще у Джексона были слишком блестящие и покрасневшие глаза. Он плакал. И делал это так, чтобы Стайлз не увидел.       – Эй, – Стилински положил трясущемуся от озноба другу руку на плечо и сжал пальцы, – мне тоже хреново. Но мы прорвемся, – он переместил ладонь на затылок Джексона и прижался лбом к его горячему лбу. – Бро, мы вместе, окей?       – Окей, – прохрипел Уиттмор. – Иди в душ, я пока попробую собрать вещи. Меня хватит только чтобы дойти до машины.       – Я за рулем, – Стайлз кивнул и быстро ушел в ванную, понимая, что Джексону лучше поспать.       А он купит в первом же магазинчике на заправке самый крепкий кофе и будет пить его до тех пор, пока сможет вести машину. Добраться до отца было делом первой необходимости, и только после этого можно будет расслабиться и лечь спать, отключась от проблем хотя бы на какое-то время. ***       – Что тебе сказал Дерек? – Джексон, который уже более-менее пришел в себя, повернул голову к Стайлзу.       – Ждут нас около его дома вместе с Питером, а затем, скорее всего, я останусь с альфой, а тебя увезут, собственно, к тебе, – Стилински прибавил скорость и поерзал на сидении.       От бесконечной дороги за рулем задница была уже, казалось, квадратной.       До отца они добрались без приключений. Проспав несколько часов, Джексон, напичканный таблетками, пришел в себя настолько, что смог вести машину. Правда, не на слишком большой скорости, ведь запястье все же было повреждено, да и нога болела, но достаточно для того, чтобы ехать и дать Стайлзу поспать. Стилински выключило, стоило только голове коснуться кожаной обивки заднего сидения. Хотя до этого он успел выпить три стаканчика крепкого и мерзкого на вкус кофе.       Они звонили Дереку каждые два часа все то время, пока добирались до отца Стилински. Шериф, которого они тоже успели предупредить, встретил их нотацией и парой подзатыльников. Джон настолько привык к шалостям и всевозможным бедам, случающимися с этими двумя катастрофами, что не ожидал ничего другого. Вызвонив медсестру из госпиталя, он позвал ее домой, и она спасла Уиттмора от температуры и отека гортани, до которого уже было недалеко. После капельницы и сильных антибиотиков ему сразу полегчало, и Джексон смог, наконец, нормально поесть.       Стайлз же, под аккомпанемент нотаций от отца, собрал их сумки, переложил все растения более компактно и навел порядок в багажнике машины, куда они до этого кидали все подряд. Вещи, в которых были в лесу, решено было сжечь, и они, сделав на трассе остановку, подожгли скрученные в компактный ком пропахшие кровью, рваные шмотки, которые тащить в дом шерифа явно было не лучшей идеей. Дротики и ножи охотника были упакованы на самом дне рюкзака Стайлза, среди их собственных перочинных ножей, вилок, ложек и кружек.       Успокоив папу, самого себя, удостоверившись, что Уиттмор не начнет задыхаться из-за опухшего горла по пути домой, Стилински уселся за руль и, помахав Джону, покинул городок, подгоняя сам себя. Не терпелось увидеть Хейла, удостовериться в том, что тот жив, обнять его и ощутить такие же крепкие объятия в ответ, чтобы понять, что жив уже и он сам.       Хейл постоянно писал смс, спрашивал, как они, рассказывал о Мартин и о том, как ее охраняют Айзек и Иви, с которыми, кажется, Лидия уже успела познакомиться. Насколько рассказал Дерек, оба оборотня полюбили какие-то фееричные панкейки приготовления Лидии, и теперь Хейл опасался, что будет альфой стаи, в которой оборотни подметают пузом тротуар. Стайлз улыбался, рассказывал все Джексону, и дорога становилась веселее.       Тему об охотнике и о том, что в лесу остался труп того, кого они убили своими собственными руками, оба не поднимали. Это событие осталось запертым где-то глубоко в подсознании, и его не хотелось больше вытаскивать на поверхность. Проще было убедить себя в том, что все случилось давно, случайно, и вообще не было правдой. Иначе оба рисковали снова сорваться в панику, или, чего доброго, попасть на трассе в аварию. ***       – Они ждут нас? – Джексон, прищурившись спросонья, пытался в темноте вечера разглядеть район, по которому ехал Стайлз.       Они как раз подъезжали к дому, где жил Хейл, и, по идее, он должен был встречать, потому что Стилински закончил с ним разговаривать около получаса назад, когда уже выехал на дорогу, ведущую к нему в район.       – Ага, вон, – Стайлз, не сумев сдержать улыбки, махнул одной рукой в сторону подъезда, около которого виднелись две темные фигуры.       Он припарковался, мимоходом вспомнив о том, как впервые приехав к району Дерека, боялся ехать сюда на машине. Сейчас те проблемы казались такими мелкими и далекими, что становилось страшно из-за того, насколько быстро двигалась их жизнь. В ней было полно событий, оттеснивших момент знакомства, все те страхи и подозрения, вообще все, что тогда было в голове.       – Наконец-то, – отстегнув ремень, Стилински вышел из машины и сразу же оказался в кольце теплых рук. – Привет, – выдохнул он в шею Дерека, который его крепко обнял, – я дома.       – Ура, – Хейл отстранился и на секунду в его глазах промелькнули красные искры.       – И тебе привет, альфа, – Стайлз улыбнулся и, подняв руку, погладил ладонью Хейла по щеке.       Тот тихо рыкнул и на мгновение приподнял верхнюю губу. В полумраке вечера блеснули клыки, но в следующее мгновение все вернулось на круги своя, и Стайлза обнимал человек, к которому он так спешил, Дерек Хейл.       Стилински, отстранившись, повернулся, и увидел, как Питер помогает Джексону вылезти из машины. Он придерживал Уиттмора за поясницу, не давая упасть, потому что того шатало от слабости из-за болезни.       – Я отвезу его, – Питер посмотрел на Стайлза и Дерека.       – Бери машину, – Стилински кинул оборотню ключи. – Автомобиль Джексона, у него расширенная доверенность, так что проблем не будет. К тому же, в багажнике все растения, а мы тогда завтра приедем к нему сами, окей? – Стайлз посмотрел на Хейла.       – Я отвезу его к себе, – вдруг сказал Питер, открывая Джексону дверь и усаживая на заднее сиденье. – Моя квартира единственная, которая еще не засветилась, так что надежнее все хранить там. Тем более кое-что уже… там, – не желая произносить слово «меч», замялся Питер.       – Хорошо, – Стайлз подошел ближе к машине и наклонился, чтобы было удобнее говорить с Джексоном. Тот сидел, откинув голову на сидение, закрыв глаза. – Эй, ты поедешь к Питеру?       – Да плевать, – прохрипел Уиттмор. – Не съест же он меня. Я слишком устал, чтобы выделываться.       – Окей, звони, если что, – Стайлз хлопнул Джексона по плечу и выпрямился, отходя от машины.       Питер сел за руль и завел авто, ловко выруливая с парковки. Машина мигнула фарами, будто на прощанье, а затем быстро поехала прочь, скрываясь в темноте.       – Пошли, – Дерек потянул Стилински в подъезд.       Стайлз поплелся следом, чувствуя, как ноги покалывает из-за долгого сидения за рулем. Задницу будто сводило, настолько он устал от нахождения в одной позе. Долгая дорога по трассе выжала все соки, и Стилински ощущал себя куском желе.       Стоило только тяжелой металлической двери с лязганьем закрыться за его спиной, как Стайлз оказался прижатым к стене. Дерек целовал его так жадно, словно они не виделись несколько лет. Распахнув глаза, Стилински опешил, даже не сумев как следует ответить. Он просто подавался на прикосновения и вдруг понял, что Хейл давно уже держит его, подняв над полом и подхватив горячими ладонями под ягодицы.       – Больше никуда тебя не отпущу, – Дерек, перестав прикусывать губы Стайлза, теперь целовал его шею, прекращая лишь тогда, когда что-то говорил. – Я чуть не умер, когда связь оборвалась, – Стайлз вскрикнул от болезненного, но обжигающего укуса в плечо.       Он обвил руками плечи Дерека, а ноги скрестил у него на пояснице. Не потому, что боялся упасть, он откуда-то знал, что Хейл никогда в жизни не уронит. Просто так было удобнее, и ближе к горячему телу оборотня. А перед ним сейчас был именно альфа. Алые глаза светились слишком ярко для темноты коридора, надбровные дуги стали больше, отросли бакенбарды, а из-под верхней губы торчали клыки. Которыми, кстати, Дерек как-то умудрился еще его не поранить.       – Я приехал, успокойся, – Стайлз попытался привести Хейла в более вменяемое состояние, но у того будто сдали все тормоза разом, – Дере-е-е-ек, – простонал Стилински, потому что оборотень с силой провел пальцами по шву на штанах, вдавливая ткань между ягодиц Стайлза и заставляя того выгибаться от нахлынувших ощущений.       – Мой, – Дерек укусил Стилински в место между шеей и плечом, – мой! – еще один укус и еще, от которых во рту пересыхало, а горячий язык, зализывающий эти места, заставлял жмуриться от переизбытка чувств.       – Хейл! – Стайлз шлепнул Дерека ладонями по спине, желая привлечь внимание, – я никуда не убегаю, слышишь?       Пришлось взять лицо оборотня в ладони и силой заставить посмотреть себе в глаза. Красная радужка светилась все также ярко, но взгляд стал более осмысленным.       – Нет? – Хейл будто сам боялся поверить в то, что слышит.       Стилински усмехнулся, а затем улыбнулся. Наклонился ниже, к самому уху оборотня, провел языком по краю, затем прикусывая самый кончик, который уже заострился из-за начавшегося обращения. Тихий, низкий рык отдавался мурашками, которые скапливались внизу позвоночника, заставляя выгибаться, прижиматься еще ближе.       – В душ и в спальню, альфа, – тихо прошептал Стайлз, и прикрыл глаза, позволяя себе немного расслабиться в сильных руках.