Стреляй

      Стилински плохо запомнил, как Дерек нес его наверх. В памяти оставались лишь ощущения, которых был переизбыток. Горячие сухие губы касались ставшей слишком чувствительной кожи шеи, влажные прикосновения языка заставляли тихо смеяться, а укусы вздрагивать, потому что в такие моменты легкая боль перемешивалась с удовольствием, волной проходящим по телу, из-за чего хотелось ущипнуть самого себя, чтобы удостовериться в том, что все это не сон.       Конечно, впереди еще много дел и опасностей, история стала лишь на какую-то часть понятнее, но в этот момент Стайлз осознавал только то, что он вернулся из похода в лес домой. Относительно целым и невредимым, и, самое главное, живым. Стилински вскрикнул, когда Дерек, поднявшись наверх, в полутемную, залитую лишь светом уличных фонарей, спальню, притер его к стене, вжимая в нее спиной. Стайлз опустил ноги на пол, поморщившись от неприятного покалывания в слегка затекших мышцах, и попытался оглядеться. Помещение было, конечно же, знакомым, но в то же время будто чужим. Стайлз словно смотрел на все другими глазами, изучал заново, выхватывал взглядом детали. Все казалось другим.       Синее покрывало, небрежно накинутое на край кровати, и виднеющееся темное постельное белье вызывали сладкое чувство предвкушения, а наручники, блестевшие в тусклом свете на решетке из-за неплотно прикрытой двери шкафа, будили фантазии, от которых пульсировало внизу живота.       – Душ, – хрипло прошептал Стайлзу в шею Дерек, который не мог разжать рук, сдавливающих талию Стилински. – Иди, – он выдохнул и, явно силой себя заставив, сделал шаг назад. – У тебя пять минут.       – А если я не хочу? – Стайлз пристально всматривался в Хейла, пытаясь понять для себя, стоит ли так стремительно проскакивать последний рубеж, после которого не будет возможности сдать назад. Он замер, заметив мелькнувшую боль в глазах Дерека, но продолжил: – Если я сейчас откажусь, ты отпустишь?       Хейл помотал головой, пытаясь сообразить, чего от него хотят. Ему явно было очень сложно это сделать, в глазах полыхало пламя, клыки виднелись из-под верхней губы, плечи поднимались и опускались из-за прерывистого дыхания, но Дерек медлил. Не набрасывался на Стайлза вновь, явно стараясь воспринять его вопрос и как-то осмыслить.       – Если хочешь уйти, то делай это сейчас, – Хейл вдруг обхватил себя руками за плечи, и это был такой странный, даже жуткий жест для столь сильного зверя, что Стайлза передернуло. – Иди, просто иди.       Стилински округлил глаза, понимая, что Дерек как-то подергивается, а уже после заметил, что по его рукам текут тонкие темные струйки. Он подскочил вплотную к оборотню и вгляделся внимательнее, едва не вскрикнув от шока. Хейл когтями протыкал себе кожу на плечах, явно сдерживаясь, чтобы не причинить ему, Стайлзу, вред. Именно поэтому жест оборотня выглядел странно, и сам он был очень напряжен.       – Дерек! – последние барьеры рухнули, осыпаясь пылью где-то внутри. – Я никуда не денусь, мне просто нужно было понять самому, для себя! Дело не в тебе! – Стайлз, не боясь, почти вжался в Хейла и касался губами его лица, везде, куда только попадал: в нос, губы, щеки, лоб. – Я тут, тут, Дерек! – почти бессвязные фразы возымели успех.       Красные глаза смотрели, не мигая. Почти гипнотизируя. Дерек дышал спокойнее, опустил руки, прекратив ранить себя когтями, а затем мотнул головой, постепенно приходя в норму. Теперь в его облике было больше человеческого, чем звериного. Контроль над волком забрал себе человек.       – Ты решил? – голос Дерека был тихим, но Стайлз четко слышал каждое слово.       – Да.       Стилински отошел от Хейла, шагая спиной в сторону душа, и на ходу стягивая с себя пропыленную после дороги ветровку, кидая ее на пол, не заботясь о том, куда именно. Следом отправилась футболка, и около двери в ванную Стайлз уже стоял с голым торсом. Он засунул большие пальцы за пояс спортивных штанов и откинулся спиной на дверь позади себя, улыбаясь и не отводя взгляда от Дерека.       Который снова был больше похож на зверюгу. Взлохмаченные волосы, покрытые влажной пленкой пота плечи, литые мускулы, которые становились лишь четче в вечернем освещении, и тихое рычание, доносившееся до слуха Стайлза – все это возбуждало так, что он, не сдержавшись, тихо простонал. Запустив одну руку себе в штаны, Стилински пережал член у основания, пытаясь немного остановить накатывающее возбуждение, и услышал почти скулеж.       Красные глаза яркими точками виднелись в полумраке комнаты.       – Стайлз.       Стилински рассмеялся, быстро открыл дверь, а затем захлопнул ее прямо перед носом метнувшегося к нему оборотня. Рычание и четыре борозды от когтей с той стороны были ярким показателем того, что зверей злить опасно, и следует поторопиться с душем, если Стайлз не хочет, чтобы альфа взял его в кабинке душевой.       Стилински посмотрел на себя в зеркало и усмехнулся. Бледный, с потрескавшимися губами, ссадиной на скуле, синяками под глазами, грязный, он все равно был желанным, это чувствовалось даже сейчас, в небольшой душевой. Казалось, будто альфа посылает очередной поток своих феромонов, или как это правильно назвать, чтобы Стайлз поторопился. Судя по рычанию, которое все еще было слышно с той стороны двери – Дерек нарезал круги по спальне и с трудом сдерживал себя от того, чтобы не снести дверь с петель. Останавливал зверя, скорее всего, только человек. Потому что Дерек, в отличие от альфы, понимал, что Стилински нужно в душ и ему просто необходимы хотя бы пятнадцать минут для того, чтобы немного привести себя в порядок и подготовиться.       Стайлз хмыкнул и, быстро скинув с себя оставшиеся вещи, залез под душ, регулируя воду. У него достаточно давно не было секса с мужчиной в принимающей позиции, а сейчас явно все шло именно к такому раскладу, поэтому в любом случае нужно, как минимум, расслабиться. Стилински намылил мочалку первым попавшимся гелем для душа и с наслаждением подставил лицо под приятную прохладу воды. После долгой дороги это было невероятное ощущение, казалось, даже усталость смывается, утекая вместе с сероватой от пыли водой в слив душевой. Стайлз водил мочалкой по телу, осматривая бок, и поражался тому, что, кажется, альфа запустил какие-то процессы регенерации в его организме, о которых он раньше не подозревал. Конечно, рана была еще яркой, полосы свежими, но мыться было не больно, вода и мыло не щипали, да и в целом после похода и достаточно сильной нагрузки Стилински ощущал себя вполне сносно. Боль была, тянущая и противная, но ее вполне можно было терпеть. А на многочисленные ссадины и синяки Стайлз просто плюнул, предположив, что его, скорее всего, сегодня снова оближут в «целях профилактики». От воспоминаний о горячем языке альфы и тех ощущениях Стилински прикусил губу, быстро смывая с себя мыльную пену.       Он провел пальцами по ложбинке между ягодиц и вздрогнул от очередного рычания, раздавшегося с той стороны. Мелькнула дурацкая мысль о том, что он немного ксенофил, но Стайлз, хохотнув, прогнал ее подальше. Не тот момент. Он осторожно вставил в себя палец, растягивая себя для Дерека и стараясь не представлять, как Хейл будет нетерпеливо заниматься тем же. Его член пульсировал от возбуждения, и он снова пережал основание, добавив еще один палец, закусывая губу и пытаясь немного растянуть тугие мышцы, сжавшиеся вокруг пальцев. Конечно, Стилински понимал, что Хейл не сделает ему слишком больно, но все равно захотелось немного облегчить им обоим задачу. Самому было не очень удобно, затекло плечо, которое он ударил в драке с охотником, да и рука заболела, поэтому Стайлз, еще немного потерпев и подвигав пальцами внутри себя, решил, что вполне хватит, и быстро домылся, сдергивая с крючка около душевой небольшое полотенце. Понимая, что одеваться смысла нет, он обернул махровую ткань вокруг бедер и замер на несколько мгновений, прикрывая глаза.       Стайлз сделал глубокий вдох, затем медленно выдохнул. Он не переживал из-за секса, он любил им заниматься, а уж тем более глупо психовать, когда снаружи, в спальне, ждет возбужденный до предела мужик, которому место в мокрых девичьих снах. И который является его, Стилински, реальностью.       Переживания касались именно связи между альфой и его Проводником, но сейчас что-то решить или разобраться в нюансах не представлялось возможным. Поэтому, определив для самого себя, что вообще все мысли и любые события могут отвалить от него до утра, Стайлз протянул руку и открыл дверь, сразу же сталкиваясь взглядом с красными глазами альфы.       Он смотрел, притягивая, гипнотизируя, возбуждая, обещая, любя. На Стайлза в жизни никто так не смотрел, будто он самое ценное, что только могла подарить судьба. Так, будто лучше него нет никого во всем мире, и он только что сделал Дереку самый лучший подарок, который тот только мог себе вообразить.       – Привет, – Стилински протянул руку и коснулся ладонью груди Хейла, который успел раздеться до трусов, стоя теперь перед ним практически голым.       Тонкая ткань не скрывала очертаний крепко стоящего члена и пропиталась каплями смазки с набухшей головки, и Стайлз сглотнул, скользя взглядом вверх. Пресс, сильная грудь, сжавшиеся от прохлады в комнате соски, его собственные тонкие пальцы, слегка поглаживающие смуглую кожу, линия ключиц, подбородок с легкой щетиной, влажные приоткрытые губы, ровный нос, яркие глаза. Все это было теперь, с этой секунды, его. Стилински осознал это так резко и внезапно, что ненадолго задержал дыхание, а затем потянулся к губам Хейла.       Он лизнул сначала нижнюю, затем верхнюю, наслаждаясь тем, что оборотень позволяет ему пока что изучать, привыкать, вести в ласках. Вторая рука Стайлза легко огладила напряженные мышцы живота Дерека, спускаясь ниже, пальцы, коснувшись влажного пятна на трусах, сжали головку члена через ткань, заставляя Хейла резко выдохнуть. Горячий воздух коснулся губ Стилински и он облизнулся, глядя прямо в сверкающие алым глаза. Осмелев от вседозволенности, от отданной ему ведущей роли, он потянул трусы Дерека вниз обеими руками.       Пришлось присесть, быстро сдернуть с собственных бедер полотенце, потому что было неудобно. Ткань, скользнув по сильным ногам, собралась на щиколотках складками, и Стилински легко дернул, побуждая Хейла поднять сначала одну, потом другую. Трусы он откинул куда-то в сторону, а затем провел ладонями по икрам вверх, переходя на бедра. Стайлз сел, опираясь на колени, и легкими поцелуями приласкал весь его член, двигаясь от самых яиц вверх, к влажной головке. Дерек резко выдохнул, запрокинув голову назад. Тяжелая ладонь легла на затылок Стилински, пальцы прихватили пряди волос, но пока не сильно, лишь поглаживая, не направляя. Стайлз, улыбнувшись, прикрыл глаза, позволяя ощущениям завладеть собой полностью. Он лизнул член Дерека, вновь ведя снизу вверх. Поцеловав несколько раз головку, Стилински обхватил ее губами, ощущая на языке легкий соленый привкус, а затем немного прикусил зубами. Совсем не больно, просто неожиданно, и Дерек, едва расслабившийся, резко опустил голову вниз, встречаясь алыми глазами с блестящими, мутными от возбуждения карими.       Стайлз, сжав член Дерека губами, опускался ртом все ниже, пока набухшая головка не уперлась в глотку. Пальцы легко погладили напряженные яйца, полные спермы. Хейл зарычал, пальцами непроизвольно сильнее хватая Стилински за волосы, но тому было на это плевать. Стайлз редко делал кому-то минет, обычно подобным баловали его, но сейчас, вспоминая собственные ощущения, он просто старался сделать так, как самому нравилось больше.       Стайлз гладил напряженные бедра Дерека, притягивал его ближе к себе, и двигал головой, стараясь сильнее сжимать губы вокруг напряженного члена. Стилински наслаждался этими ощущениями, чувствовал языком каждую венку на толстом стволе, и в те моменты, когда выпускал член Дерека из плена своих губ с пошлым хлюпом, скользил по ним языком. Стайлза прошивало нереальным кайфом только от осознания того, что он, стоя коленями на жестком полу, ощущая, как твердая поверхность натирает кожу, отсасывает оборотню, который, уже выпустив когти, водит ими по его шее, под линией роста волос, посылая множество мурашек вдоль позвоночника, а его собственный член пачкает каплями смазки живот. Стилински провел ладонями вверх, по прессу Хейла, насколько хватало вытянутых рук, а затем вниз, оставляя красноватые полосы от ногтей, которыми специально сильнее надавил на кожу. Дерек снова тихо зарычал, а Стайлз, помогая себе рукой, быстрее заработал головой, вновь и вновь пытаясь как можно глубже насадиться ртом на член Хейла, расслабляя горло и сильнее сжимая губы.       Дерек хотел отстраниться, но Стилински, вовремя это поняв, притянул его к себе ближе, надавив на задницу руками, и не отпускал до тех пор, пока Дерек, хрипло дыша, не кончил ему в глотку на особенно глубоком толчке. Стайлз не хотел упустить ни единой капли теплой и терпкой спермы, ему почему-то этого так сильно хотелось, что он даже не анализировал собственное поведение. Выпустив член Дерека изо рта, Стилински легко поцеловал его, а затем несколько раз коснулся губами паха около основания члена, пока Хейл рывком не поднял его на ноги, кусая за место между шеей и плечом. Стайлз вскрикнул, вцепился пальцами в сильные плечи, и обмяк, давая Дереку оставить там яркий засос, рядом с тем, который уже был. Наверное, наутро Стилински будет весь покрыт метками Хейла, но ему было на это наплевать.       Оборотень, подхватив его на руки, донес до кровати и бережно опустил на покрывало. Красные глаза вновь сверкнули в полумраке комнаты, но сразу же погасли, уступая место зеленой, человеческой радужке. Дерек провел ладонью по ноге Стайлза, несильно надавив и заставив согнуть в колене, а затем поцеловал внутреннюю сторону бедра. От этого нежного жеста у Стилински перехватило дыхание, но он сдержал стон, опуская руку Хейлу на плечо и легко поглаживая горячую кожу подушечками пальцев.       Дерек лег на Стайлза сверху, и тот сразу же сомкнул на пояснице Хейла ноги и потерся о его пах своим, двигая бедрами. Член оборотня вновь стоял, и Стайлз засомневался в том, что сможет завтра нормально ходить. Судя по тому, как Дерек быстро возбуждался вновь, сегодня ночью его ждет не один заход. И, возможно, даже не два.       Хейл потянулся к губам Стайлза, и тот послушно приоткрыл их, понимая, что альфа вновь возвращает себе главенствующую роль. Дав Стилински возможность насладиться небольшой властью над волком, он вновь берет свое, целуя, прикусывая, возбуждая и заставляя стонать от страсти в своих объятиях. Дерек спустился влажными поцелуями от губ к шее, прикусив подбородок, облизнул ключицы, проведя по ним языком, поцеловал наливающийся красным засос, а затем прикоснулся губами к соску, слегка втягивая его в рот. Стайлз выгнулся на постели, путаясь пальцами в волосах Дерека. Они были слегка влажными на затылке, и почему-то это только возбудило сильнее. Хейл был потным, горячим, тяжелым, каким-то огромным. Он действительно не был человеком, и, наверное, поэтому Стилински сейчас хотел его, как никого и никогда раньше. После он, возможно, назовет себя конченым извращенцем, но сейчас на это было плевать.       Дерек потянулся ко второму соску, прикусив и его, затем обдавая горячим дыханием, а после спустился поцелуями еще ниже, будто нарочно обделяя вниманием стоящий член Стайлза, который, едва потянувшись к нему рукой, по ней же и получил. Хейл зарычал, а Стилински усмехнулся и расслабился вновь, понимая, что альфа полностью забирает у него контроль над его же удовольствием.       Когда губы Хейла накрыли головку члена, которая уже была темной от прилившей к ней крови, Стайлз выгнулся и громко застонал. Казалось, он может кончить в эту же минуту, в эту секунду, но Дерек, будто ощущая его эмоции, как свои, замедлял движения головой ровно в тот момент, когда Стилински уже прошивало первыми судорогами приближающегося оргазма. Этот минет длился и длился, с тягучими прикосновениями горячего и влажного языка, с припухшими губами, которые идеально обхватывали напряженный член, и Стайлзу уже казалось, что он способен зареветь от безумного удовольствия. Он, кажется, что-то просил у Дерека, шипел и угрожал Хейлу охотничьим мечом, скулил и молил, но тот только двигал головой быстрее, а затем замедлялся, вновь и вновь не давая кончить в самый последний момент.       Когда Стайлз был перевернут на живот, то вообще уже ничего не соображал. Стилински никогда до этого не выпадал из реальности, находясь с кем-то в постели, до такой степени, но с оборотнем, кажется, это будет нормой вещей. Стайлз думал, что ему, наконец, уже вставят, и даже прикусил губу, пытаясь легкой болью сохранить остатки сознания. Но когда Дерек руками раздвинул его ягодицы и прикоснулся языком к сжавшемуся анусу, Стилински дернулся и едва не влепился головой в стенку около кровати. Он сжал пальцами подушку, наволочка на которой была влажной от его же не успевших высохнуть волос, и попытался отстраниться.       – Дерек! – Стайлз всхлипнул и попытался обернуться, но Хейл, подтянувшись вверх, лег на его спину, почти полностью накрывая собой. – Не надо, – прошептал Стилински в губы оказавшегося близко Дерека.       – Почему? – Хейл втянул в рот его нижнюю губу и немного прикусил, затем отпуская. – Тебе неприятно?       Вот как ответить на такой вопрос? Стайлз зажмурился, выдохнул, а затем посмотрел на Дерека вновь.       – Приятно, наверное… – Стилински хмыкнул и расслабился. – Так, – он сделал акцент на этом слове, – в первый раз. – Стайлз очень надеялся, что Дерек поймет, о чем он говорит.       – Ну и отлично, – Хейл, надавив одной рукой Стайлзу на затылок, глубоко и страстно поцеловал его. Так, что у Стилински перед глазами заплясали цветные точки. – Тебе понравится, – прошептал он в приоткрытые влажные губы и поднялся со спины Стайлза, чтобы через несколько мгновений вновь заставить его вздернуть задницу повыше для его же удобства.       Дерека, казалось, вообще ничего не смущало в этой ситуации, а Стайлз жмурился и все никак не мог заставить себя расслабиться. Он понимал, что стесняться в постели, когда оба собрались далеко не чай пить, глупо, но горячий язык Дерека там – это было слишком.       Слишком горячо, приятно, возбуждающе, мокро, и еще миллион эпитетов и описаний, которые, будто цветные вспышки, мелькали в голове, чтобы моментально пропасть, превратиться в водоворот эмоций, куда Стайлз проваливался после каждого касания наглого языка оборотня. Он даже не понял, когда к жадному языку, терпеливо растягивающему, присоединились пальцы, только почувствовал давление, а затем хоть и забытые, но не новые ощущения, но все они разбавлялись тем, что творил бесстыжий Хейл.       Стилински не думал, что будет стонать так громко. Он не был тихоней в постели, но до сорванных связок не доходило никогда. Сейчас же его голос уже был хриплым, спустя несколько минут такой сладкой пытки, Стайлз уже наплевал на все свое мимолетное смущение. Он лишь сильнее выгибался и пытался подставиться под каждое движение языка Дерека, ввинчивающегося глубже, под каждое движение его прекрасных, длинных пальцев. Стайлз насаживался на них, поскуливая от того, что хотелось намного больше. Хотелось ощутить толстый член глубоко внутри, почувствовать обалденную наполненность, и даже от подобных мыслей низ живота скручивало судорогой, а пальцы на ногах постыдно поджимались.       К тому моменту, когда Хейл наигрался, Стайлз был похож на желе. С ним можно было делать все, что угодно, и Дереку, который перевернул Стилински на спину и любовался им, опираясь на вытянутые руки, это явно нравилось. Хейл вдруг встал и переместился так, что его член оказался почти около губ Стайлза. Сквозь дурман удовольствия, Стилински понял, чего от него хотят, и послушно приоткрыл рот. Дерек, придвинувшись еще ближе, провел влажной головкой по красным, припухшим и зацелованным губам Стайлза, размазывая солоноватую и дико вкусную, как казалось Стилински на тот момент, смазку. Он смотрел на Дерека из-под своих нереальных ресниц, блестя глазами, и позволял делать с собой все, что душе угодно. Хейл уперся руками в стену над головой Стайлза и двинул бедрами, следя все же, чтобы Стилински не поперхнулся от сильного и резкого толчка. Но Стайлз лишь положил руки оборотню на бедра, не направляя, а просто держась сам, и сильнее разомкнул губы, в буквальном смысле давая разрешение на то, чтобы Дерек вытрахал этот прекрасный рот.       Хейл застонал и двинул бедрами резче, чувствуя, как член погружается в жар рта Стилински, как его обволакивает влага, и зажмурился от жадных касаний горячего языка. Под веками все, казалось, горело, и Дерек предполагал, что к концу их секса просто обратится почти полностью, благо, в полутрансформации габариты его члена не менялись, и Стайлзу, кроме изменения во внешности Дерека, опасаться нечего. То, каким раскованным был Стилински, как он позволял с собой обращаться, сносило Хейлу башню. Он понимал, что этот пижонский мальчишка так стонал под кем-то другим, и хотелось убить всех вокруг, лишь бы такого не повторилось. Хотелось привязать к себе намертво, чтобы и не думал о ком-то еще, и Дерек со злости слишком резко подался вперед, сразу же опуская голову вниз, ожидая, что Стилински оттолкнет, но нет. Тот лишь вцепился пальцами в бедра Дерека, впиваясь короткими ногтями, и молчал, пытаясь расслабить глотку, впуская член глубже. Его губы были растянуты вокруг члена, и Хейл готов был отдать голову на отсечение за то, что это, мать его, самое лучшее в мире зрелище.       Хмыкнув, он подался назад, и Стайлз выпустил его член изо рта с пошлым влажным звуком. С головки капнула слюна, и Дерек проследил, как прозрачная капля приземлилась на и без того влажный подбородок Стилински. Тот провел по нему пальцем и облизнул его, глядя на Хейла снизу вверх.       Дерек зарычал и лег на Стайлза сверху, подхватывая одну его ногу, сгибая в колене и отводя в сторону. Вторую Стилински сам закинул на поясницу Хейла, а руками обнял его за шею, не отводя взгляда. Дерек приставил головку члена к растянутой заднице Стайлза и толкнулся вперед плавным движением, вызывая у них обоих синхронный стон.       Дырка Стилински была узкой, тугой, будто специально созданной для члена Дерека. Хейл, не выдержав, понял, что у него лезут клыки и когти, но ничего не мог с этим поделать. Альфа внутри бесновался из-за того, что их Проводник наконец-то принадлежит им, отдается, принимает оборотня так послушно и покорно, что взять под контроль взбесившегося от кайфа зверя было невозможно. К тому же, Хейла подстегивали и собственные ощущения, которых, ему казалось, было просто через край. Стайлз выгибался и подстраивался, а потом, когда Дерек уже вошел наполовину, вдруг как-то совершенно сумасшедше улыбнулся и, опустив вниз руки, сильнее раздвинул бедра, растягивая анус для Дерека. Это стало последней каплей в и без того почти полностью опустошенной чаше терпения оборотня. Хейл толкнулся сильнее и вошел до конца, до шлепка потяжелевших яиц о ягодицы. Он резко схватил руки Стилински и, вздернув их наверх, завел над его головой, перехватывая пальцами оба запястья. Стайлз был худым по сравнению с Дереком, и это получилось достаточно легко. Возможно, конечно, от сильной хватки останутся синяки, но Хейлу на это сейчас было наплевать. Паршивец доводил его специально, сжимал ногами и подавался вперед на каждое движение, насаживаясь на член и постанывая так, что было совершенно невозможно держать себя в руках.       Дерек старался наращивать темп постепенно, чтобы не травмировать Стайлза, но тот, будто ощущая, что оборотень медлит, сжимался на его члене, и Хейла будто кто-то толкал в спину, заставляя опускаться на Стилински всем телом, сильнее работать бедрами, которые с каждым глубоким толчком все жестче обхватывали ноги Стайлза.       Хейл двигался и двигался, видя под собой покрытое испариной тело, которое выгибалось от страсти. Стайлз стонал так, что у Дерека перед глазами собирался красный туман. Он прикусывал покрасневшие и припухшие губы, пил эти звуки, словно странник долгожданную воду в пустыне, и никак не мог насытиться, двигаясь все быстрее, но сдерживая себя на грани оргазма. В почти самый последний момент Дерек замер, вызывая у Стилински жалобный стон. Тот сжался на его члене, будто прося двигаться еще, сильнее, ведь оставалось совсем чуть-чуть, но Хейл, зарычав, укусил Стайлза за плечо, оставляя очередной красноватый засос.       – Сволочь, – прошипел Стилински, смотря блестящими от скопившихся слез удовольствия глазами на Хейла над собой. – Скотина! – он дернулся под Дереком и вдруг с силой перевернул их.       Член выскользнул из растянутой задницы, но Стайлз, устроившись на бедрах Хейла, взял его в руку, приставляя к растраханной дырке, и медленно сел, принимая в себя полностью. Он откинул голову назад, впился пальцами в живот Дерека и тяжело дышал, немного ерзая и привыкая к новой позе. Хейл поглаживал напряженные бедра Стилински, едва касаясь острыми когтями и видя, как на коже появляются мурашки, а затем сам толкнулся снизу, выбивая из Стайлза громкий стон удовольствия.       Начав двигаться, Стайлз опустил голову и закрыл глаза, ловя каждое ощущение, каждый отголосок удовольствия. Оргазм снова отодвинулся немного назад, внутри все, казалось, пульсировало, а член стоял колом от неудовлетворенности и сильнейшего возбуждения. Стоило Стилински потянуться к нему, как Дерек перехватил его руки, нагло улыбаясь, и переплел их пальцы, держа так крепко, что стало даже немного больно.       – Хейл, – заскулил Стайлз, натянутый на его член до предела, так, что ягодицам было больно, – ну дай же! – Стилински не соображал, что говорил и как.       Ему так хотелось кончить, что все остальные эмоции и мысли просто отошли на другой план. Дерек тянул его за руки вниз, одновременно с этим двигая бедрами вверх, и от этих ощущений Стайлза, казалось, разрывает пополам. Хейл дернул его за руки сильнее, заставляя лечь себе на грудь, и обнял, прижимая крепко, заключая в горячие объятия. Стилински застонал, когда Дерек резко задвигался, быстро, в таком темпе, что в комнате, помимо их дыхания, стали слышны влажные шлепки. Стайлз увидел, как Дерек скалится, и бездумно потянулся немного вперед, проводя языком по белым острым клыкам. Хейл, будто в ответ, сильнее толкнулся в него, выбивая очередной стон.       Дерек, вдруг отпустив Стайлза, буквально сдернул его с себя и опрокинул на кровать. Стилински протестующе вскрикнул, потому что оргазм снова был рядом, а Хейл все обломал. Дерек перевернул матерящегося Стайлза на живот и, с силой проведя по его выгнутой спине ладонью, отвел свободной рукой в сторону ягодицу, помогая себе вновь войти в растянутую задницу.       Стон Стайлза был прерывистым, просящим, таким, каким Дерек его и представлял, когда дрочил на этого пижона несколько ночей подряд. Стилински сейчас превратился в полностью зависящего от Хейла, возбужденного до предела, податливого партнера, который был идеальным как для человека, так и для волка внутри. Дерек быстро трахал Стайлза, теперь уже не давая ни секунды передышки.       Он навалился на потную спину, чувствуя, как по его собственному позвоночнику текут соленые капли, собираясь в ямочке на пояснице, и отвел одну ногу Стайлза в сторону. Стилински сжал пальцами простынь под собой и выгнулся, пытаясь, даже будучи придавленным тяжелым телом, подставиться сильнее. Дерек зарычал, ощущая, как когти вспарывают матрац, и резче заработал бедрами. Он оперся на вытянутые руки, поставив их перед плечами лежащего под ним Стайлза, видя, как тот, заметив когти, как-то машинально положил свои пальцы поверх, будто пытаясь стать ближе даже в такой малости, и погладил острые лезвия, не боясь пораниться. Это стало последней каплей. Хейл почувствовал, что вот-вот кончит, и, склонившись над Стилински, прикусил ему загривок. Тот, вздрогнув от неожиданности, застонал и сжался так, что у Дерека потемнело перед глазами.       Стилински кончал, выгибая спину, кусая губы и почти плача от накативших ощущений. Дерек, ощущая и его, и свои, и эмоции альфы, почти отключился. Он упал на бок, скатываясь со Стайлза и пытаясь его не придавить. Положив ладонь на вздымающуюся спину с острыми лопатками, он погладил влажную кожу, оставляя на ней едва заметные полосы от когтей, и улыбнулся, когда Стилински повернулся к нему боком и прижался вплотную, позволяя себя обнимать и уже спокойно гладить по спине. Стайлз почти урчал от удовольствия, касаясь губами плеча Дерека, которое оказалось около его лица, и подставлялся под поглаживания широкой ладони, выгибая спину.       – Надо будет в душ, – прохрипел Стайлз куда-то Хейлу в ключицы.       Дерек тут же скользнул рукой ниже, между ягодиц, чувствуя, как Стилински, едва напрягшись, сразу же расслабляется, полностью доверяя. Пальцы огладили растянутый анус, размазали начавшую вытекать сперму по ягодице, а Дерек усмехнулся. Он поцеловал Стайлза в щеку, а затем в губы, когда тот поднял голову, чтобы посмотреть на него.       – Не надо, – Хейл прикусил курносый нос.       – Почему? – Стилински поморщился, но затем улыбнулся.       – Утром сходишь, – прошептал Дерек в приоткрытые покрасневшие губы и утянул Стайлза в очередной поцелуй. ***       – Питер, нет, – Стайлз поморщился и отошел подальше, когда советник альфы, едва увидев его в дверях своей квартиры, принюхался. – Ничего не говори.       – Сдерживание сарказма причиняет мне почти ощутимую боль, – Питер засмеялся и пропустил Стилински и Хейла в квартиру. – Но я поздравляю.       – Будто со свадьбой, – Стайлз наклонился, чтобы разуться, и стиснул зубы, потому что поясница сильно болела.       Сразу же подошел Дерек и, ласково положив на ноющее место руку, придержал Стилински, чтобы он смог нормально разуться. Стайлз хотел огрызнуться, но, встав ровно, увидел в глазах Хейла лишь спокойствие и желание действительно помочь. Никакого самодовольства или чего-то подобного не сквозило во взгляде. Лишь нежность и что-то еще, к чему Стайлз пока не хотел приглядываться. Он благодарно кивнул и посмотрел на Питера.       – Где Джексон?       – Спит, – оборотень указал рукой в направлении комнаты. – Я выделил ему собственную спальню, ютясь на коврике у порога.       Стайлз прошел в гостиную, оценил кожаный диван с брошенным на него мягким пледом, и скептически хмыкнул. Такой «коврик» стоил пару тысяч долларов, не меньше. И кто из них еще пижон? Стилински глянул на Питера, потому что вдруг ощутил какое-то тянущее ощущение беспокойства, и поднял в недоумении брови. Советник и альфа тихо о чем-то переговаривались, и ни один из них не выглядел взволнованным. Скорее они оба были спокойными. Но внутри Стайлза все переворачивалось, было почти физически больно и ощущалось странное чувство потери. Словно он упускает что-то, не успев даже подержать в руках. Стилински поджал губы и подошел ближе к оборотням.       – Питер, а ты как себя чувствуешь? – вдруг спросил он, хотя, по идее, не хотел этого делать. Слова сорвались с языка быстрее, чем он успел что-либо сообразить.       – Хорошо, – Питер пожал плечами. – Не умираю пока еще.       – Я не об этом, – Стайлз почесал щеку, а затем, опустив вниз руку, переплел свои пальцы с пальцами Дерека, который стоял рядом. Теплое прикосновение придало уверенности, и теперь Стилински точно знал, что чувство потери не его и не альфы. Оно принадлежит советнику. – Что произошло между тобой и Джексоном?       – Помимо того, что я половину ночи измерял ему температуру, поил лекарствами, укрывал и не давал бредить? – Питер сделал вид, что задумался. – Ничего. Он четко дал мне понять, какие устанавливает границы.       Стайлз прикрыл на несколько мгновений глаза и вздохнул. Стало совестно, что его не было рядом в такой момент, но, с другой стороны, если бы он, Дерек и Питер стояли около кровати Уиттмора в ожидании, пока у того спадет температура – он же бы первый их послал. Ангина – не предсмертная агония, Джексону нужен отдых, а не три мельтешащих перед глазами человека. Точнее, человека и двух оборотней. Но то ли под влиянием болезни, то ли последних событий, то ли действительно все взвесив и решив, Джексон, судя по всему, свой выбор сделал. И если судить по эмоциям, бушевавшим внутри Стайлза, он был не в пользу Питера.       Дерек, который не знал все нюансы, только нахмурился. Хейл понимал, что Проводник Питера – это Джексон, и то, что тот по какой-то причине сразу это отрицал, не меняет сути. Но также Дерек видел, что его советнику плохо, и в этом явно была вина все того же Проводника.       – Мы будем дружить, – нарушил тишину Питер.       Он усмехнулся, потому что все присутствующие в комнате понимали, насколько это будет тяжело. Волк не сможет просто находиться рядом, и это значит, что постоянно, любое касание, пусть даже случайное, станет для Питера болью. Он, как человек, возможно, смирится и простит, отпустит, даст Джексону построить другую жизнь, но волк внутри будет скулить и болеть постоянно. С этим ничего не поделаешь.       – Лидия? – Стайлз закусил губу и, отпустив руку Дерека, подошел к Питеру, кладя ладонь ему на плечо.       В этот момент он ощутил, как под колени его будто что-то толкнуло. Словно собака боднула лобастой башкой, пытаясь что-то сказать. Стайлз даже оглянулся, но естественно, никого, кроме Дерека, не увидел. Когда Стилински перевел взгляд на Питера, то улыбнулся, моментально все понимая. Глаза оборотня светились лазурью, и Стайлз ощутил, скорее всего, именно его волка, который пытался таким образом сказать спасибо за поддержку.       – Я отпустил его, – тихо сказал Питер, – даже не поняв, каково это, снова быть со своим Проводником.       – Может, все еще наладится, – Стайлз сжал пальцами плечо оборотня. – Мартин не особо-то в курсе, что нравится Джексону. Не факт, что у них что-то получится. Возможно, нужно просто потерпеть, но зато потом Уиттмор не будет мучиться мыслями «а что было бы, если», понимаешь? Стоп, – Стилински распахнул глаза, когда до него дошел смысл того, что сказал Питер. – Снова?       – Я уже потерял своего Проводника однажды, – оборотень отвел взгляд, смотря куда-то в сторону. – Второго раза мой волк просто не переживет.       – Как? – Стайлз опешил.       Он и подумать не мог, что подобное может произойти. Это ведь пара на всю жизнь, как такое возможно? Значит, Питер уже собирал себя по кускам однажды, а Джексон, даже того не зная, нанес не менее сильный удар?       – Иви, этот мелкий мальчишка, которого ты так и не видел, – заговорил Питер, – у него была сестра.       – Альфа мне что-то подобное передает сейчас, – вдруг сказал Дерек, – будто картинки показывает. – Хейл потер виски пальцами и, подойдя к дивану, опустился на него, откидываясь на спинку. – Ты ведь так и познакомился с этим пацаном?       – Да, – Питер, мягко вывернувшись из-под руки Стайлза, отошел к барной стойке в углу комнаты и плеснул себе чего-то резко пахнущего. Странный аромат, не похожий на алкоголь, заставил Стайлза чихнуть, а Дерек поморщился. Скорее всего, это было какое-то пойло, помогающее опьянеть именно оборотням. – Его сестра была моим Проводником. Я познакомился с ней, когда она еще в колледже училась. Веселое было время. Мой волк был молод, она была яркой и непоседливой, мне самому хотелось приключений. Иви был вообще маленьким.       – Как ты нашел их в принципе? – Стайлз присел на подлокотник дивана, радуясь тому, что он был мягким. – По связи?       – Иви был урожденным оборотнем, его должны были принять в другую стаю. Мы случайно столкнулись в лесу, и я ощутил запах. Подумал сначала, что это он, но шлейф аромата привел меня к его сестре.       – Она была человеком? – Стилински опустил глаза, видя, что Дерек, положив ему на бедро ладонь, медленно поглаживает его пальцами, а затем вновь посмотрел на Питера. – Так бывает?       – Да, вполне. Волчица может и человека родить, если партнер человек с сильными генами, но в данном случае она просто была приемной. Но это не столь важно. Мы, конечно же, начали встречаться, и все шло хорошо до тех пор, пока в тот город не нагрянули охотники, – Питер залпом выпил из стакана странно пахнущее пойло и поморщился. – Иви и его мать мы отправили в какой-то городишко в горах, чтобы спрятать, потому что молодого волчонка вообще порвали бы на клочки. А вот она, – Питер горько усмехнулся, – осталась со мной. Мы вообще не смогли бы расстаться. Тогда, кстати, у меня была другая стая.       – А к этому альфе ты пришел как раз после ее смерти, – сказал Дерек, до этого внимательно слушающий историю своего советника.       – Да, именно. Иначе я бы слетел с катушек. Волк просто бесновался после смерти Проводника. Я не уберег ее, – Питер, вдруг сверкнув глазами, с силой кинул стакан в стену, затем моментально успокаиваясь и с каким-то хладнокровием следя за тем, как прозрачные осколки мерцают на полу.       – Не в тебе дело, – Стайлз вдруг грустно улыбнулся. – Люди вообще склонны кидаться в самую гущу событий, не думая о себе. Я уверен в том, что если бы ее спросили, жалеет ли она – ответ был бы отрицательным.       – Ты ничего не знаешь! – Питер в один прыжок оказался близко и схватил Стайлза за ворот футболки.       Моментально зарычал Дерек, вскакивая на ноги, но Стилински выставил в сторону руку, не давая Хейлу кинуться. Он смотрел в сверкающие лазурью глаза Питера и не испытывал страха. Он чувствовал только разрывающую на куски боль самого оборотня, и от этого ему хотелось выть.       – Я не хочу знать, что тогда произошло, и, более того, считаю, что никто не должен этого знать. Та часть жизни, которая была до этой стаи, должна остаться в прошлом. Но я уверен, что она, – Стайлз выделил это слово особенно, – знала, на что шла.       – И ты знаешь, – Питер, конечно же, все понял и усмехнулся, отпуская Стилински. – Чертов Проводник. Чувствуешь меня лучше, чем я сам.       – Потому что я проницательный, – Стайлз, понимая, что напряженность момента ушла, подмигнул оборотню. – А Джексон отходчивый.       – Ладно, Стилински Проницательный, – Питер улыбнулся. – Спасибо.       – Иви ты привел позже, да? – Стайлзу все же было интересно.       – Да, именно. Я нашел его тогда, когда все более-менее утряслось с альфой и Дереком. Пацан как раз был бесхозным, искал стаю, и в идеале, конечно же, хотел выйти на меня, ведь мы уже были знакомы, и он мне доверяет.       – Ясно, – Стайлз зевнул и встал с подлокотника. – Ладно, вернемся к нашим баранам. Где меч? И нам, кстати, завтра на работу твою, помнишь? – он обернулся к Дереку.       Тот кивнул и полез в карман за телефоном, на который как раз пришла смс. Открыв текст, Хейл нахмурился, а затем посмотрел на Стилински, который стоял и ждал, пока Дерек расскажет ему, что там написано.       – Убито сразу трое. Пока ты был в походе, жертв не было. Скорее всего потому, что кое-кто пошел следить за вами, нескольких убили мы с Питером, а еще парочку охотники потеряли в той драке ночью. Сейчас же они, судя по всему, пытаются наверстать упущенное. Смотри, – Дерек развернул телефон экраном в сторону Стайлза. – Сворд пишет, чтобы мы завтра утром приехали сразу в морг. Говорит, что это массовый суицид.       – Массовый суицид троих рыжих девушек в разных районах города и в один день? – Стилински насмешливо приподнял брови. – Он идиот?       – Почему, это ведь может быть и просто сектой, – Питер пожал плечами, – он это просто не связывает между собой.       – Говорю же, идиот, – сам себе кивнул головой Стайлз.       – Ладно, пусть так. Но в любом случае у нас могут появиться новые зацепки. Вдруг очередная бусина, или что-то еще? – Дерек убрал мобильник в карман.       – Скорее, запах, – Стилински снова зевнул, не в силах бороться с сонливостью. Хейл так и не дал ему нормально поспать ночью. – Ты так и не узнал, что это был за аромат?       – Неа, – оборотень мотнул головой, с досадой поджав губы. – И меня это бесит. Что-то такое знакомое, что я ощущаю практически каждый день, но никак не могу вспомнить! Будто отрезает где-то в башке, – Хейл выдохнул и замолчал, явно злясь на самого себя.       – Может, завтра повезет? – Стайлз ободряюще улыбнулся оборотню. – Так, волчары, где меч? Дайте мне посмотреть.       Питер, ехидно улыбнувшись, пробормотал «одну минутку, хозяин» и, кривляясь и пятясь, скрылся в соседней комнате, откуда вышел спустя пару минут, держа на вытянутых руках меч в черных блестящих ножнах. Он протянул его Стайлзу, изображая подобострастие и поклон, как в лучших королевских домах, и склонил голову вниз, будто верный паж.       – Позер, – Стилински показал оборотню язык и, закусив нижнюю губу, осмотрел меч.       На рукояти был трискелион, он привлекал внимание ярким красным цветом. Больше ничего необычного Стайлз не заметил. Ножны тускло поблескивали в дневном свете, сам меч явно был тонким и длинным, и больше ничего определить было нельзя. Стилински, решив хотя бы просто его подержать и понять, насколько он тяжелый, протянул руку и сомкнул пальцы на рукояти.       В тот же миг его голову прострелило такой болью, что он зажмурился и заорал. Стайлз хотел отпустить меч, но не мог разжать пальцев. Из носа потекла теплая кровь, а сам Стилински начал заваливаться на бок, не в силах удержаться на ногах. Сквозь туман боли он слышал, как что-то кричит Дерек, но слов разобрать не мог. Какая-то кровавая пелена появилась перед глазами, а в следующее мгновение Стайлз потерял сознание, проваливаясь в противную, будто липкую, темноту.