Стреляй

      Вокруг снова наполненный кровавыми бликами луны лес. Огромная круглая пуговица висит над черными деревьями, а облако, наплывшее на диск, кажется двумя глазами, делающими из луны монстра, достойного картины Дали. Стайлз понимает, что он стоит посреди полянки совершенно один, и это пугает гораздо сильнее, чем недавние видения, где вокруг все воняло кровью и палеными ядовитыми травами.       Сейчас в лесу точно нет ни души, и Стилински осознает, что это все потому, что ему надо что-то найти. Иначе в таком видении совершенно не было бы смысла. Он оглядывается и понимает, что где-то вдалеке среди темных прямых стволов деревьев виднеется какой-то огонек. Становится страшно. Сердце стучит так, словно хочет вырваться из груди, но Стайлз преодолевает все сомнения и шагает вперед, зная, что чем быстрее он сделает все, что нужно – тем быстрее освободится от странных видений, которые, к тому же, приносят с собой сильную головную боль.       В этот раз вокруг тихо. Не слышно хруста сухих веточек под подошвами кед, да и в целом каких-то других звуков. Даже дыхание, кажется, становится каким-то глухим и едва заметным. Стайлз понимает, что его грудная клетка двигается только тогда, когда машинально кладет себе руку на солнечное сплетение, делая несколько глубоких вдохов подряд. Он жив, и это придает сил. Хотя, если уж говорить начистоту, его тут вообще нет. Это все выверты подсознания, которое почему-то вдруг решило что-то подсказать Стайлзу таким вот странным образом.       Стилински идет прямо, аккуратно огибая стволы деревьев и иногда касаясь ладонью шершавой коры. Странно, но ощущения не подводят, они точно такие же, как и в любом другом лесу, где приходилось бывать. Нежная кожа пальцев ощущает каждую неровность на стволе дерева, до которого Стайлз дотрагивается и, если честно, лучше бы не было такой реалистичности, потому что в какой-то момент кажется, что он может остаться тут навсегда. Стилински дергает плечом и сглатывает, пытаясь привести в порядок суматошный рой мыслей в голове.       Нет ни единого складного предположения о том, что может ждать впереди. Лишь размытые домыслы, которые сейчас даже не хочется вытаскивать из черепной коробки, осмысливать и как-то пытаться подвести к логике. Хочется просто плюнуть на все, сделать то, ради чего его закинуло в это странное место, и свалить подальше, потому что красная луна, освещающая все вокруг, пугает до чертиков.       До дрожащих кончиков пальцев.       Огонек впереди становится все ярче, и когда Стайлз выходит к нему, то понимает, что это множество ярких светлячков, которые роем летают над странным огромным пнем. Будто многовековое дерево срубили каким-то идеально заточенным оружием, срезая ствол под корень, будто мягкое масло. «Иначе никак нельзя сделать такого ровного среза», — думает Стилински, но это вообще не те мысли, которые важны на данный момент. Он с опаской подходит ближе и в нерешительности замирает около первого крючковатого корня, торчащего из-под земли. Носки кед касаются коры, и Стайлз чувствует эту шероховатость даже сейчас.       И такое восприятие странной реальности его пугает не меньше всего остального.       Он думает, что же делать дальше, но внимание отвлекает мелькнувшая впереди фигура, которая по очертаниям похожа на человеческую. Стайлз щурится, пытаясь разглядеть, кто же это, но алый свет луны не способствует хорошей видимости. Скорее, наоборот, из-за такого оттенка перед глазами начинает плыть туман, будто Стилински долго смотрел в монитор компьютера и устал. Ощущение, будто на роговицу насыпали песка, из-за которого все жутко чешется. Стайлз поднял руки и растер ладонями лицо, а когда опустил их, вскрикнул, отскакивая назад.       Перед ним стоял странный мальчик. Белые волосы до плеч были подстрижены столь аккуратно, что Стилински мог бы назвать это модельной прической, если бы познакомился с подобным парнем просто где-то в кафешке. Сейчас же в залитом красным светом лесу белые волосы казались будто вымазанными кровью, и это было жутко. Бледная кожа, тонкие руки и ноги, такие, будто парнишку долго не кормили, казалось, переломятся от дуновения ветра. Синюшные губы растягивались в легкой улыбке и, если честно, лучше бы этот странный незнакомец не пытался выдавать хотя бы какую-то мимику.       – Эм... привет? – Стайлз понятия не имел, что нужно говорить и стоит ли вообще это делать, но вариантов было не так уж и много.       Если этот странный мальчик не кинулся его убивать, значит, он здесь, чтобы что-то рассказать или показать. Ну, или это просто очередное бесполезное видение, как весь лес, который играет, скорее, просто роль устрашающих декораций, чем несет за собой смысловую нагрузку. То, что весь ритуал подвязан на луне и красном цвете, Стайлзу было понятно уже очень давно.       Парнишка поднял на Стилински глаза, которые оказались лазурными, почти как у Питера, и моргнул, будто пытаясь понять, где вообще оказался. Словно не только Стайлз путешествует по другим реальностям, находясь где-то в своей голове. Тонкая рука поднялась и, мотнувшись, будто безвольная плеть, указала на огромный пень, над которым уже более плотным клубком сновали яркие мотыльки.       – Мне идти туда? – Стайлз удивился, потому что он вообще не планировал как-то подходить к пню ближе, чем уже есть.       Но то, что тонкий палец уже уверенно указывал ему на самую середину пня, заставляя приблизиться к мотылькам, явно доказывал обратное. Идти придется, и выбора Стайлзу не предоставляют. Впрочем, как и всегда в последнее время.       – Ладно, хорошо, – скорее сам себе, чем мальчику, пробормотал Стилински и, обойдя «знакомого», сделал шаг, наступая на первый корень около пня, взбираясь по ним, словно по небольшим ступенькам.       Когда Стайлз залез на край пня, он обернулся, и хмыкнул, ожидаемо никого не увидев за спиной. Интересно все же, что это за мальчишка? Никого из знакомых он не напоминал, Стилински обладал хорошей памятью на лица. Что ж, возможно, этого странного человека или оборотня, если судить по его глазам, еще только предстоит встретить. Или же это просто выверты подсознания, подсказки, которые помогают найти то, что нужнее.       Пройдя в середину пня, Стайлз немного нервно огляделся, но вокруг был все тот же лес, все та же луна, и все тот же алый цвет, который уже раздражал. Мотыльки, паря вокруг, плавно усаживались на плечи, на руки, на пальцы, щекоча и заставляя улыбаться. Стилински аккуратно сел, понимая, что мотыльки упорно пытаются его облепить со всех сторон, и прикрыл глаза. Накатило такое спокойствие, что захотелось свернуться на пне в клубок и уснуть. Дерево казалось лучшей и самой мягкой постелью из всех, где только доводилось проводить ночи.       Мотыльки будто светились ярче, заставляя все больше жмуриться, потому что их свет уже перебивал надоевший красный. Они щекотали нос и щеки, пытались пролезть между прядями волос и будто вплавиться под кожу. Странно, но подобное не вызывало никаких неприятных ощущений, хотя в жизни Стайлз не особенно любил насекомых, особенно всяких бабочек и мотыльков. Он всегда считал их противными, особенно их мохнатые мерзкие брюшки, но в данный момент ему было так спокойно, что даже шевелиться не хотелось.       Стилински поморщился, когда в голове раздался странный гул. Он становился все громче и назойливее, захотелось потрясти головой, чтобы избавиться от него, но Стайлз вдруг понял, что не может пошевелиться. Он сидел на пне, будто статуя, облепленная мотыльками. Стало жутко, потому что он был словно мертвый, какой-то вросший в чертов пень. Стилински попытался заорать, но в рот полезли мотыльки, и вот это уже было противно. Они ползли по гортани, а Стайлз ощущал каждое касание мохнатых лапок, не зная, хочется ему просто блевать или сразу умереть. В голове гудело, внутри жгло, а глаза слезились, потому что, распахнув их несколько мгновений назад, Стайлз не мог больше сомкнуть веки. Какое-то яркое пятно появилось совсем рядом, становясь все больше и больше. Мутным от застилающих глаза слез взглядом Стилински попытался рассмотреть, что это за очередной кошмар, и с удивлением увидел, что внутри свечения есть какое-то движение. Он так опешил, что страх отошел немного назад, оставляя место типичному для Стилински любопытству.       Стайлз пытался разглядеть, что же там, что внутри – и вдруг у него получилось. Мотыльки словно швырнули вперед, давая провалиться в странное свечение, которое поглотило, закручивая вихрем и показывая, наконец, то, за чем Стилински и оказался в этом лесу.       – Дерек, если ты будешь над ним так нависать, задушишь!       Голос Питера ворвался в сознание Стайлза, стоило только вдохнуть полную грудь воздуха. Сразу же на его плечи опустились горячие ладони, и Стилински улыбнулся, не открывая глаз. Дерека он узнавал теперь почти настолько же быстро, как и тот его. Почти по запаху. По прикосновению, даже по самому невесомому.       – Я в норме, – Стайлз открыл глаза и понял, что лежит на диване, все еще находясь в квартире Питера, а рядом сидит Хейл, наклонившись к самому его лицу и вглядываясь в глаза. – Небольшая экскурсия в лес кровавой луны. Кстати, классное название, мне нравится, – Стилински тихо рассмеялся.       – Мне нужно выпить, – Питер прикрыл ладонью глаза на несколько секунд. – Точнее, мне вообще не стоит переставать пить, иначе я просто не вывезу все это. Если ты надумаешь падать в обморок и пребывать в отключке парочку часов, предупреди, я закажу суши.       – Оборотни едят суши? – Стайлз повернул голову и смерил Питера взглядом.       – А ты думал, мы едим только подергивающихся в предсмертной агонии кроликов, политых кровью недавно убитых людей? – ехидно спросил тот.       – Вообще-то я думал, что не все любят рыбу, – Стайлз зевнул, а потом нахмурился, потому что через абсурдность диалога до него, наконец, дошла суть того, что сказал Питер пару мгновений назад. – Погоди, парочку часов?       – Уже полдень, – Дерек повернул голову Стилински к себе, положив ладонь ему на щеку. – Джексон уже проснулся, напсиховался до температуры, поругался с Питером, и заново уснул, потому что тот подсыпал ему снотворное в воду, а я просто не мог отойти ни на шаг, волк не позволял. Но и будить тоже, кстати, – Хейл погладил Стайлза по скуле, на которой подживали царапины, оставшиеся после похода, большим пальцем. – Поэтому я просто сидел и ждал. Что ты увидел?       – Это тема для отдельного разговора, – Стайлз снова посмотрел на Питера, который цедил свое пойло из невысокого стакана. – Разбуди Уиттмора? Или мне самому? – Стилински вспомнил о том, как оборотню тяжело общаться с его другом.       – Нормально, я сам, – Питер без лишних слов скрылся в спальне.       – Сейчас все расскажу, – Стилински хотел сесть, но Дерек пресек этот порыв, придержав его. – Что?       – Альфа соскучился, – Хейл сверкнул красной радужкой, а затем потянулся к губам Стайлза.       – Только альфа? – увернувшись от поцелуя, ехидно спросил Стилински.       – Только альфа, – мстительно поддразнил его Дерек и, крепко прижав ерзающего на диване Стайлза к себе, поцеловал, не давая больше уворачиваться.       Позволив себе на какое-то время расслабиться, Стилински ответил на поцелуй, позволив Хейлу прикусывать губы, проскальзывать языком в рот и посасывать его собственный язык, забирая всю инициативу и не давая Стайлзу хотя бы малейшей власти. Проводник, который уже четко ощущался внутри, развернулся к волку, потянулся на эти прикосновения и ловил такой кайф, что Стилински непроизвольно вцепился пальцами в плечи Дерека, который улыбнулся сквозь поцелуй, а затем закончил его, напоследок несколько раз легко чмокнув Стайлза в губы.       – Вы закончили? – раздался голос Джексона.       Дерек встал, давая сесть и Стайлзу, а тот закатил глаза. Уиттмор, которого разбудили как всегда на самом интересном моменте сна, был злым, как последняя сволочь. За все время их дружбы Стилински привык и нисколько не обижался на огрызающегося друга. Джексон подошел к дивану и, бесцеремонно оттеснив Дерека от Стайлза, улегся последнему на колени, пристроив голову на его бедра. Стилински положил ладонь Джексону на лоб и нахмурился, потому что у него была явно сильная температура.       – Вообще не сбивается? – Стайлз погладил Уиттмора по голове.       – Неа, – вздохнул тот. – Но, хотя бы, горло не так болит.       – Это пока антибиотики действуют, – вдруг достаточно грубо сказал Питер. – Как только температура их выжжет, снова заболит. А твой Проводник будет болеть, потому что ты гонишь моего волка.       – Отвали, – вдруг нахмурился Джексон. – Мы уже все обсудили и, если ты не можешь держать себя в руках, я поеду домой.       – Тебя там как раз ждут охотники. Можешь вообще сразу к Стайлзу домой, – огрызнулся Питер, – чтобы уж наверняка.       – Воу-воу, брейк! – Стайлз изумленно посмотрел сначала на Джексона, а затем на Питера, который до этого момента ассоциировался с чем-то спокойным и монументальным, как бетонная стена.       Видимо, когда Питер говорил о недопонимании с Проводником и тем, что он способен отпустить Джексона, не рассказал о таких вот перепалках, которые, судя по уставшему виду обоих и даже Дереку, который просто откинул голову на спинку дивана и молчал, допекли уже всех троих. Вряд ли Питер, который жил в согласии с собственным волком всю жизнь, не мог с ним нормально договориться. Скорее всего масла в огонь добавлял язвительный Уиттмор, для которого сарказм и агрессия были защитой. Но для оборотня являлись нападением, на которое тот реагировал агрессивно, как и подобает зверю.       – Если вы не способны нормально общаться, Джексону действительно стоит уехать, – аккуратно заговорил Стайлз. – К Дереку, например.       Хейл только махнул рукой, будто давая согласие на все. Он потер виски пальцами, и Стилински поморщился, ощутив, как от негативных эмоций между советником стаи и его Проводником у него самого начинает болеть голова.       – Я согласен, – Уиттмор закашлялся и замолчал.       – Питер? – Стайлз поднял глаза на оборотня и вздрогнул, потому что у того глаза светились яркой лазурью. – Эй?       – Наплевать, – грубо ответил тот и залпом допил что-то из своего стакана.       – Ты бы еще нампф!.. – Джексон не договорил, потому что Стилински плотно закрыл ему рот ладонью, смотря так, что Уиттмор не рискнул продолжить.       – В общем, – заговорил Стайлз, – мое видение, окей? Давайте сосредоточимся на нем.       Дождавшись согласных кивков от троих присутствующих с ним вместе в комнате, Стилински глубоко вздохнул и продолжил, соображая, что лучше упустить, а что рассказать подробно, потому что яркое сияние из видения показало очень много картинок.       – Я опять был в лесу, но в этот раз вышел к огромному пню, который, как я узнал позже, оказался прародителем волчьего леса. Он был чем-то вроде алтаря, ему поклонялись оборотни испокон веков, и каждая стая должна была запечатлеть на его коре символ их единения. Его либо выжигали, либо выцарапывали, не суть важно. Главное, именно запечатление на прародителе леса, – Стайлз вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая, что было дальше.       – Но я не помню никакого символа у своей стаи, – Питер нахмурился, – что у той, что у этой.       – Вот тут начинается вся соль истории, – усмехнулся Стайлз. – Охотники пришли в леса оборотней за шкурами. Оборотни, превращаясь в свою звериную ипостась, были очень ценным товаром, и потому на них открыли Большую Охоту.       – Даже так? – хмыкнул Дерек, глаза которого горели алым.       Стилински знал, что это не из-за злости, а потому, что альфа тоже слушал рассказ Проводника.       – Да, и во время Большой Охоты подожгли лес. Он сгорел дотла, многие оборотни не успели сбежать, кто-то потерял семьи, а кто-то попытался спастись около прародителя, потому что он оберегал лес и волков очень долго. Но охотники, заручившись поддержкой нескольких продажных друидов, развели костры с ядовитыми травами, пытаясь выкурить оборотней из леса. Когда те так и не сдались, охотники напали. Но звери уже, конечно, были ослаблены, – Стайлз замолчал и сглотнул. Он слишком хорошо помнил картинки, которые видел в сиянии около того пня.       Ничего более жуткого ему еще не приходилось наблюдать. Даже те жертвоприношения на поляне стали детским лепетом по сравнению с массовой резней, которую тогда устроили охотники.       – Оборотни вообще всегда были мирными, – Стайлз горько усмехнулся. – Ну, до определенного момента, конечно. Звери защищали своих волчат, как могли, но охотники загнали всех в тупик. Ослабленные волки умирали один за другим, и не могли спасти свое потомство. Когда перебили всех взрослых, волчат загнали на пень-прародитель и подожгли его. Тем самым охотники хотели проучить всех, кто не пошел им на уступки да и вообще всех волков за то, что отказались изначально отдавать им по две-три жертвы ради шкур. – Стилински замолчал и перевел дыхание.       Он посмотрел на замершего Джексона, который, не шевелясь, все еще лежал на его коленях, почти не дыша. Широко распахнутые глаза слишком сильно блестели, и Стайлз понимал Уиттмора. Проводники внутри них просто с ума сходили от боли, которую делили сейчас с волками, хотели сами Стилински и Джексон этого, или же нет. О том, что чувствовали оборотни, думать вообще не хотелось. Но Стайлз должен был все рассказать.       – Все символы стай сгорели, обуглились, и альфы потеряли силу. Те, которые еще были живы на тот момент, скрылись, сбежали из леса, а затем постепенно перебрались в деревни, а после и в города, пытаясь затеряться среди людей. Они собирали стаи, но все это было лишь малой долей былого. Из-за того, что все связи в кланах волков были так резко разорваны, оборотни ослабли, и потому появились проводники. Так прародитель, точнее то, что от него осталось, заботится о своих детях. Золотые мотыльки – это его знаки, – Стайлз вдруг пристально посмотрел на Джексона.       – Мотыльки? – Уиттмор округлил глаза. – Такие, которых мы ловили в детстве на чердаке у тебя дома? Это они?       Стилински усмехнулся и кивнул. Прародитель показал ему, как он делает выбор и какой Проводник лучше всего подходит альфе, советнику, или любому другому оборотню стаи. И Стайлз знал, что у них обоих просто не было выбора. Также, как и у Питера, который, потеряв одного Проводника, непременно бы нашел другого, потому что его волк слишком ценен для прародителя. Он не оставит его без поддержки.       – Из множества альф спустя много лет осталось всего пятеро. Эти волки были самыми сильными, и сумели найти способ переходить от человека к человеку, чтобы не умереть и…– Стайлз замолчал, прикусив губу и глядя на Дерека.       – И отомстить, – закончил за него Хейл, а его глаза разгорелись ярче.       – Да, – Стилински кивнул. – Есть пять символов альф, которые не до конца обгорели на коре прародителя, и именно поэтому они еще обладают силой.       – И именно поэтому за ними охотятся те, кто все еще ненавидит оборотней, – Питер ухватил основную мысль.       – Да, – Стайлз кивнул. – Прародитель пытается заботиться о своих детях, сводит Проводников с альфами, чтобы они могли дать отпор, а охотники передают свои умения из поколения в поколение, чтобы мстить волкам. Хотя, готов поспорить, никто уже и не помнит, за что. На стороне оборотней лес, который знает, с чего все началось, а на стороне охотников слепая ненависть, у которой нет толком никаких оснований.       – Я уже догадываюсь, чем закончится твоя история, – хмыкнул Питер. – Трискелион?       – Именно, – Стилински улыбнулся и посмотрел на Дерека. – Это символ твоего альфы. ***       – После всех этих новостей даже странно идти в участок, – Хейл вылез из машины Стайлза и хлопнул дверью. Дождавшись, пока Стилински обойдет авто и нажмет кнопку на брелке сигнализации, он улыбнулся одними лишь уголками губ. – Нужно не выдать себя и быть таким же, как и в тот раз.       – А ты собирался хватать меня за задницу на глазах у всех копов отдела? – Стайлз приподнял брови и поправил рукава пиджака, который купил перед тем, как ехать в участок.       Раз домой было пока нельзя, пришлось несколько потратиться, потому что ехать на встречу со Свордом в спортивном костюме и футболке Дерека будет странно. Хватит и пластыря на скуле, прикрывающего ссаженную кожу, и общего потрепанного вида, который в любом случае не удастся скрыть.       – Что, не можешь без своих побрякушек? – не утерпел Дерек, направляясь к крыльцу участка.       – Отвали, – засмеялся Стилински и открыл дверь, быстро глянув на часы.       Они немного опоздали, но во всем были виноваты пробки. Попав на время ланча, Стайлз и Дерек застряли в дороге на два часа, вместо запланированного часа. Пришлось коротать время, подпевая популярной попсе на радио и нервируя чувствительного на слух оборотня. Стайлз хмыкнул, вспомнив их дорогу до участка, но постарался взять себя в руки. Конечно, он зарекомендовал себя как веселый и позитивный куратор, но перебарщивать все же не стоило.       – Я в морг, – сообщил Дерек. – Сворд ведь ждет только тебя?       – Да, – Стилински кивнул, поморщившись.       Он не особенно горел желанием выслушивать очередное поливание нерадивого Хейла ведрами помоев от его начальника. Особенно сейчас, зная весь расклад и понимая, что им просто необходимо отслеживать будущих жертв и отмечать места нахождения трупов тех, кого спасти не удалось, было особенно тяжело терпеть подобное отношение к оборотню. Который, к тому же, с недавних пор был полностью его.       Но выбора особо не было, и потому, махнув Дереку рукой, Стилински направился в сторону кабинета Сворда, надеясь, что память его не подведет и он быстро найдет нужную дверь.       Спустя пару минут Стилински действительно стоял напротив темной двери и с тоской смотрел на нее, будто ему могли сказать, что заходить не потребуется. Конечно же, это все было лишь мечтами. Стайлз, постучав костяшками пальцев по дереву и услышав «войдите», надавил на ручку и натянул на лицо улыбку, встречаясь глазами со Свордом, который как-то слишком пристально осмотрел его, будто сканируя с ног до головы.       – Что с вами произошло? – пожав Стайлзу руку, спросил Сворд.       – Небольшое падение дома со стремянки, – Стилински неловко улыбнулся и сел в кресло напротив стола Сворда, закидывая ногу на ногу. – Я не так давно переехал, ремонт, сами понимаете. Не рассчитал силы после болезни и вот, – Стайлз обвел себя руками, – авария.       – Будьте осторожнее, – мужчина наклонил голову набок и прищурился. – Такое красивое лицо будет жаль.       Стайлз с трудом удержался от возгласа удивления, пытаясь сидеть спокойно и не таращиться на босса Дерека, как баран на новые ворота. Нет, конечно, ему делали комплименты, и мужчины в том числе, но от этого человека Стилински хотел бы слышать подобное в последнюю очередь. Особенно сейчас. Нет, Сворд не был уродом, отнюдь, но с поправкой на отношения Стилински с альфа-оборотнем излишнее внимание к его персоне могло этой самой персоне выйти боком. Поэтому Стайлз лишь улыбнулся и промолчал, давая понять, что данную тему поддерживать не намерен.       – Как продвигается работа с Хейлом? – Сворд сложил руки на столе перед собой, переплетая пальцы. – Все хорошо?       – Да, вполне, – Стилински уже успел отчитаться перед собственным начальством по телефону, поэтому сейчас был готов повторить примерно такое же вранье. – Срывов не было, предпосылок к ним тоже. Дерек стабилен, не агрессивен, спокоен. Он адекватно рассуждает и в состоянии строить логические цепочки, не сбивается в мыслях. В целом, – Стайлз развел руками, – я почти уверен, что в назначенное время он сможет приступить к работе в полной мере.       – Даже так? – Сворд приподнял брови, будто бы не веря.       Стилински подобное отношение оскорбило. Дело даже не в том, что Дерек, в целом-то, далек от бывшего наркомана так же, как Стайлз от карьеры прима-балерины, тут скорее задело едкое недоверие и высокомерность, с которыми Сворд оценивал его труды. Если бы Стилински действительно отчитывался о своем подопечном и сказал бы такие слова, значит, он был бы уверен на сто процентов в том, что говорит. Если Стайлз рекомендовал подопечному выйти на работу – значит, тот действительно мог это сделать, без каких-либо поправок и недоразумений.       – Именно так, – Стайлз с вызовом посмотрел на Сворда. – Я не просто за красивое, как вы сказали, лицо, занимаю свою должность. То, что я хорошо выгляжу не значит, что я не умею работать.       – И что же это значит? – все с той же насмешкой спросил Сворд.       – То, что я могу зарабатывать и получать деньги за хорошо проделанную работу, – отрезал Стайлз и встал с кресла. – У вас все?       – Почти, – Сворд тоже поднялся и обошел стол.       Стилински нахмурился и сделал шаг назад, немного отступив к входной двери. Ему не слишком понравилось выражение лица мужчины, да и в целом его поведение отличалось от того, которое было ранее.       Словно Сворд внезапно узнал о том, что Стайлз дорогая шлюшка, и у него хватает денег, чтобы ее заказать.       Словно Сворд знает о Стилински что-то, что тщательно ото всех скрывалось, но сейчас вылезло на поверхность.       Так как Стайлз не хранил в себе никаких серьезных тайн, а то, что Дерек оборотень, вряд ли бы вылезло сейчас, наводило на мысли о банальной неадекватности мужчины. Стилински даже всмотрелся внимательнее в его лицо, зрачки, жесты – но ничего похожего на то, что Сворд принял что-то, не заметил. Может, он всегда таким был, а Стайлз просто не замечал? Как бы то ни было, из этого кабинета захотелось поскорее свалить, слишком уж странной стала атмосфера.       – Вы очень красивый молодой юноша, вы знаете? – Сворд остановился от Стилински, уже вжавшегося спиной в дверь, буквально в полуметре.       – Знаю, – Стайлз как-то нервно дернул уголком губ и выпрямился, не давая зажать себя около двери, будто какую-то школьницу у мужской раздевалки. – Но я не уверен, что это относится к теме моей или вашей работы.       – А если я не хочу, чтобы мы ограничивались работой? – Сворд уперся одной рукой в дверь над плечом Стайлза и тот, скосив глаза на запястье с блеснувшими на них часами, пожалел о том, что дверь не открывается наружу.       Тогда можно было бы свалить, ничего особенно не объясняя.       Сейчас же придется как-то выкручиваться, отшивая явно на что-то рассчитывающего мужчину, и его при этом не обидеть, потому что в случае ссоры он может отыграться на Дереке, а уже это поставит под удар их доступ к полиции и жертвам охотников, которые готовят ритуал.       Стилински ненавидел попадать в такие убогие ситуации. Из-за либидо одного самца он вынужден искать какие-то пути отхода, вместо того, чтобы просто врезать ему по яйцам и свалить, хлопнув дверью так, чтобы в голове потом звенело.       – Стайлз, – Сворд оказался слишком близко. Так, что Стилински был вынужден выставить вперед руки и упереться ему в грудь ладонями. – Ты мне нравишься.       Проглотив ехидное «да ну, а я и не заметил», Стайлз постарался улыбнуться и отодвинуть от себя мужчину, делая это не слишком резко и грубо. Хотя хотелось просто толкнуть того в грудь, возвращая себе личное пространство.       – Послушайте, – Стилински говорил мягко и медленно. Как со своими подопечными. – У меня уже есть любимый человек, которому я не готов изменять, хорошо?       – Ты такой правильный? Никто же не узнает, – Сворд улыбнулся.       Стайлз едва не фыркнул. Его всегда поражали такие странные фразы. Какая разница, узнает или нет, если он сам отказывается от предложения подобного плана? Если бы ему было плевать на любимого человека, и он был готов на измену – такого диалога в принципе бы не было, зачем упоминать о том, кого не уважаешь и не ценишь? Смешили люди, которые считали, что после слов «он не узнает» на них запрыгнут, с радостью отдаваясь во власть эмоций.       – Я не хочу, – как можно понятнее и доходчивее попытался сказать Стайлз, глядя Сворду в глаз. – Понимаете? Нет.       Мужчина моргнул, как-то медленно отодвинулся назад, опуская руку, и Стилински расслабился, переставая упираться ладонями в грудь Сворда. Он выдохнул, собираясь уйти и уже развернулся, чтобы открыть дверь, как вдруг его схватили за плечо и рывком повернули обратно. Стайлз успел только распахнуть глаза и издать какой-то полузадушенный писк, потому что Сворд, крепко его обхватив руками, впился в его губы, больно кусая за нижнюю.       Стилински дернулся, но понял, что без серьезного применения силы этого человека он от себя не оттолкнет. Тогда он, приоткрыв рот и позволив себя поцеловать глубже, резко сжал зубы и прикусил Сворду язык. Тот, дернувшись, ослабил хватку, и Стайлз резко ударил его локтем в бок, выворачиваясь и возвращая себе желанную свободу. Он для верности толкнул Сворда сильнее, и тот по инерции сделал пару шагов назад, сразу же выпрямляясь и вытирая тыльной стороной руки рот. Стайлз выдохнул, понимая, что против этого человека его сейчас спас только эффект неожиданности, потому что Сворд явно не ожидал, что холеный мальчик сумеет дать ему хотя бы какой-то отпор.       Да с чего вообще он кинулся целоваться? Они до этого несколько раз пересекались, и, если во взгляде мужчины что-то и скользило, он явно это сдерживал. Что произошло сегодня?       – Я подам на вас в суд, – прошипел Стилински. – Какого черта? – он плюнул на приличия, его просто трясло от злости.       – Извини, – Сворд с усмешкой поднял вверх ладони, будто показывая, что не будет больше ничего делать. – Просто ты, правда, красивый.       – Кидаться на красивых людей не очень правильно, – Стайлз поморщился. – Всего доброго. Надеюсь, больше не увидимся.       Он, все еще опасаясь повторения поцелуя, нащупал за спиной ручку и потянул дверь на себя, пока она ребром не уперлась ему между лопаток. Тогда он шагнул в сторону и уже спокойнее открыл дверь, давая себе больше места.       – У тебя еще отчет, который надо сдать мне, – Сворд обошел стол и уселся на свое место.       – Пришлю по е-мэйлу! – Стайлз захлопнул чертову дверь и прислонился к ней спиной, переводя дыхание.       Что вообще сейчас было? Вздрогнув, Стилински утер рукавом пиджака губы и заторопился на улицу, радуясь, что около кабинета никого не было. Нужно было срочно перевести дыхание, а еще дико захотелось курить. Сигареты остались в бардачке машины, за которой они все же заехали перед тем, как отправиться в участок. Дерек всю дорогу следил за тем, не появился ли «хвост», но все было нормально. Охотники, судя по всему, были сосредоточены на другом или же подсчитывали собственные потери. Что сыграло на руку, ведь приехать в участок на такси было бы странно, особенно с учетом того, что Стайлз уже обратил внимание Сворда на себя и свою машину при прошлой встрече.       Чертов Сворд, да что с ним не так?       Дерек задержался в морге еще на полчаса. Судя по всему, несколько трупов все же привлекли внимание альфы, потому что иначе тот вышел бы быстрее. Стилински успел покурить, прогуляться вокруг участка, позвонить Джексону и дойти до магазинчика, чтобы купить мятных леденцов. У него почему-то было дикое желание помыться, но такой возможности сейчас точно не было.       Стайлз подходил к машине, крутя в руках пластмассовую коробочку с леденцами, когда из участка вышел Дерек и, махнув ему рукой, направился навстречу. Сердце Стилински забилось в несколько раз быстрее. Хейл все поймет через пару секунд, да даже если бы не понял, Стайлз сам бы рассказал, несмотря на то, что ситуация была премерзкой. Но стоило только Дереку поравняться со Стилински, как его радужка вспыхнула красным. Стайлз замер, быстро оглянулся по сторонам и, заметив нескольких копов на крыльце, которые что-то обсуждали и курили, потянул Дерека за руку.       – Хейл, я все объясню, только не здесь! – он тащил оборотня к машине, надеясь все же, что если кто-то и заметит красные глаза, спишет все на обман зрения.       – Да, – только и мог сказать Дерек, у которого из-под верхней губы уже виднелись клыки.       Стайлз завел машину со второго раза. Руки тряслись, и он не мог попасть в отверстие ключом зажигания, даже уронил его, но пару раз вздохнув, взял себя в руки. Заблокировав дверь на всякий случай, он рванул с места, надеясь, что терпения Дерека хватит хотя бы на полчаса, пока они не уедут с оживленного района города в какой-нибудь тихий дворик. Стилински почти угадал, Хейла хватило на пятнадцать минут, после чего на колено Стайлза легла горячая ладонь, а пальцы слегка сжали ногу.       – Остановись, – хрипло попросил Дерек.       Он тяжело дышал, глаза все еще горели алым, и альфа был рядом. Стайлз это чувствовал примерно настолько же хорошо, насколько осознавал, что на улице сейчас день. Он припарковался в первом же попавшемся дворике, быстро оглядел пустующую детскую площадку, а затем повернулся к Дереку, отстегивая ремень безопасности. Его моментально потянули вперед, буквально доставая из водительского кресла. Стайлз оказался сидящим на коленях Хейла, боком, что было не слишком удобно, но спорить сейчас Стилински бы не рискнул. Через ткань пиджака он очень хорошо чувствовал острые когти Дерека, который обнимал его. Стайлз положил ладони на плечи Хейла и замер, ожидая, что будет делать альфа.       Тот провел рукой по спине Стилински, остановил ладонь на его шее и сжал ее, надавив так, что Стайлз был вынужден наклонить голову, подставляя Дереку шею. Тот провел носом по коже, вызывая мурашки, а затем лизнул то место, где бился пульс. Острые клыки прикусили несколько раз, поверх красноватого засоса, который остался после их ночи, а затем Дерек вновь втянул воздух, водя носом вдоль шеи Стайлза. Хватка сильной руки немного ослабла, и Стилински понял, что альфа успокаивается.       – Кто?       – Сворд, – тихо ответил Стайлз и вздрогнул, когда Дерек зарычал.       Хейл сразу же погладил его по спине, будто уговаривая не бояться и давая понять, что злится не на него, а на того, кто посмел целовать Проводника альфы. На несколько минут в машине воцарилась тишина, прерываемая только тихим дыханием Стайлза и Дерека. Стилински удобнее устроился на коленях Хейла, вытянув ноги на водительское кресло и сгибая их в коленях, чтобы не упираться в рычаг переключения скоростей. Ему было тепло и уютно в объятиях Дерека и осознание того, что тот всего лишь ревнует, а не злится просто на него безо всякого выяснения причин, приятно удивило. Конечно, ревность, в целом-то, – не очень хорошо, но это все же лучше, чем если бы Хейл метнулся в участок, обратившись, и располосовал Сворда когтями.       – Он набросился на меня, я даже сам не понял, почему, – Стайлз нервным жестом почесал щеку. – Мы вроде просто разговаривали, как обычно, а потом он начал меня выводить из себя. Усомнился в моей компетенции, пытался как-то вывести на эмоции. А когда я уже хотел выйти – поцеловал.       – Раньше такого не было? – Дерек приподнял лицо Стилински за подбородок и поцеловал, будто стирая неприятный осадок после касаний губ Сворда. – Никогда? – добавил он, прерывая поцелуй.       – Нет, – уверенно ответил Стайлз, – я вообще не понял, что на него нашло.       – Разберемся, – Хейл завозился, потому что у него в кармане завибрировал телефон.       Стилински, который эту вибрацию ощутил задницей, засмеялся и приподнялся, оперевшись локтями о дверь позади себя, но давая все же Дереку достать мобильный. Он уселся обратно, а Хейл поднес к уху телефон.       – Питер? – он нахмурился, слушая, что ему говорит оборотень. – Да, освободились. Приедем. Хорошо. Видел.       Стайлз понял, что нужно ехать к Питеру и пересел на свое место, поправляя пиджак и пристегиваясь. Дерек тоже сел ровно, заканчивая разговор с Питером.       – Все, ладно. Позвони, да, – сбросив вызов, он убрал телефон в карман и посмотрел на Стилински. – Айзек и Иви приедут к Питеру, Джексон вызвал себе такси и тоже направится туда. Лидия и Майя в вашем центре, там в окружении людей они в безопасности. Нужно обдумать план действий.       – Да, согласен, – Стилински завел мотор. – Что ты нашел в морге? – он плавно вырулил из дворика и повернул в сторону нужной улицы.       – На самом деле, ничего нового. У Питера и расскажу, чтобы не повторять два раза, – Дерек все еще был хмурым. – И по поводу Сворда поговорим еще.       – Хорошо, – вздохнул Стайлз, понимая, что Хейл будет долго отходить от этого случая.       Стилински грызло противное чувство вины. Хоть он и понимал, что по факту, Сворд застал его врасплох, но вот лучше от этого осознания не становилось. Да и Дерек все понимал, это было видно, только вот и ревности от этого меньше не становилось. Стайлз поморщился, не переставая следить за дорогой. Только вот ссор из-за такого им и не хватало.       – Вы долго, – Питер был, как всегда, сама любезность.       – Нормально вполне, – Стайлз полез в карман за телефоном. – Мы лишь немного задержались в дороге.       – И было из-за чего, – проворчал Дерек, который все еще был не в духе.       Разувшись, Хейл прошел в квартиру Питера, с кем-то здороваясь в комнате. Стайлзу пока не было видно его собеседников.       – Что у вас случилось? – Питер подошел ближе и вдруг втянул носом воздух около Стайлза. – Хм, что за запах? Где-то я его уже… – оборотень задумался, – знаю уже этот запах.       – Ты тоже? – Дерек появился в коридоре и внимательно посмотрел на советника. – Альфа скребет внутри, а я не могу понять, почему.       – Странно, – Питер, наклонившись ниже и почти уткнувшись носом в макушку Стайлза, снова глубоко вдохнул.       – Эй, меня смущает такое обнюхивание! – Стилински поежился. – Хватит!       – Кого там нюхают, а меня не позвали? – в коридор из комнаты прошел высокий парень, с копной кудрей на голове. Они ореолом обрамляли красивое скуластое лицо, на котором яркими огоньками вспыхнули лазурные глаза. – Привет, я Айзек.       – Привет, Айзек, – Стайлз улыбнулся, – рад, наконец, познакомиться.       Оборотень кивнул и пропустил в коридор последнего члена стаи, которого Стилински еще не…       – Твою мать, – выдохнул он, глядя на парня, который стоял перед ним.       Светлые, почти белые волосы, аккуратной ровной стрижкой ложащиеся прядями на плечи, они, конечно, не подсвечивались красным, как во сне, но не узнать их было нельзя. Глаза в обрамлении белых ресниц, абсолютно такое же лицо, как и у того парня в видении, тонкие руки и ноги, небольшой рост, да и вообще изящность фигуры – это был именно тот, кто указал на светлячков. Стилински смотрел на парня во все глаза, не замечая даже, что оборотни притихли, удивленные его реакцией.       – Я Иви, – представился парень и прищурился, глядя на Стайлза.       Словно в замедленной съемке Стилински смотрел, как глаза оборотня загораются ярким желтым цветом. Точно таким же, каким мерцали те мотыльки, показавшие Стайлзу самое начало истории волков и их прародителя в лесу.