Четыре цвета насилия

Пол усыпан зелёными осколками фрески вперемешку с идеально гранёными камнями того же цвета. Одеяло с подушками валяются в дальнем углу комнаты, пока часть шёлковой простыни болтается на люстре. Подобное состояние помещения с некоторых пор стало привычным делом. На широком ложе, если только то, что осталось от некогда прекрасного предмета мебели, можно называть таковым, одно из двух лежащих там тел зашевелилось. Фигура, что была явно меньше в габаритах по сравнению с рядом находящейся, с тихим шипением перевернулась на другой бок, вылезая из под горячих рук оппонента. Перси, шёпотом ругаясь сквозь зубы, неуклюже сел на самом краю матраса, если быть точнее, то он попытался сесть. Что-то инородное в заду парня мешало тому принять нормальное положение тела. Ножки у бывшего изголовья кровати переломились ещё прошлой ночью, когда Арес с горящими глазами кинул тело Джексона, немного не рассчитав силы, поэтому поверхность, которой полагается быть горизонтальной, не соответствовала нужным параметрам. Только полукровка собирался встать, как сильная рука схватила его прямо за запястье. - Куда собрался? - Бог войны медленно повернулся лицом к полубогу, не спеша отпускать руку. - В душ собрался! - Но ноги вернул в более-менее горизонтальное положение. Арес пристально смотрел на обнажённое тело любовника, попутно гладя руку в том месте, где схватил её. - Ты замёрз. - Скорее констатировал, чем спросил. - Не без того. - Перси нервно передёрнул плечами. - Ложись, согрею. - Спорить не было смысла, тем более когда их отношения только-только начали принимать приятный оттенок. По крайней мере Арес принимал за продвижение каждые вспышки истерики полубога, после которых комната и принимала столь плачевное состояние. Арес снял цепь с ноги юноши, тем самым дав тому большую свободу действий, чем Джексон периодически не забывает пользоваться. Громить комнату, выпускать всё своё плохое настроение через битьё очередного витража - замена прежнему ничегонеделанию. Вот и прошлым вечером, устав от ярких красок золотого с зелёным, от заточения в этой проклятой комнате, устав от чувства и ощущения себя вещью, Перси со всей накатившей на него злостью принялся разбивать зеркала, стеклянные перегородки и красивые витражи заменявшие окна. Арес тогда очень удачно зашёл. Не успел он переступить и порога комнаты, как фарфоровая ваза с изящным узором пышных бутонов полетела в голову олимпийца. Арес среагировал мгновенно. Захлопнув дверь и дождавшись пока все остатки фарфора упадут на уже усеянный осколками пол, быстро проник в помещение и закрыл единственный путь к побегу. Найдя взглядом виновника сего беспорядка, бог войны замер, с восхищением смотря на сына Посейдона. За последний год, который он провёл с юношей, Арес видел всякое. Ему довелось узнать каков Персей когда испуган, сломлен, когда тот спит и похож на беззащитного ангела во плоти, но всегда притягивал он Ареса, вызывая желание своей слабостью перед богом. Но сейчас, смотря на тяжело вздымающуюся грудь, капельки пота бегущие по напряжённым скулам, плотно сжатые в кулаки руки, потемневшие глаза, хотелось стоять и смотреть на парня часами, и в то же время хотелось прикоснуться, дотронуться, подчинить. Персей стоял по среди обломков мебели на усыпанном осколками и обломками недавнего подарка, шкатулки с идеально гравированными изумрудами, полу. На бёдрах повязано тонкое шёлковое одеяло, из-за чего не было видно ног. Арес быстро подошёл к полубогу и, сорвав с красивых бёдер ненужную ткань, откинул её в неизвестном направлении. Схватив парня за ягодицы и заставив того обвить свою талию ногами, Арес в два шага добрался до постели. - Что на этот раз не так? - Обдавая ухо горячим дыханием, олимпиец принялся вылизывать покрасневшую раковину аккуратного ушка, медленно переходя к изгибу шеи, не забыв поставить красный, но в скором времени синий, засос. - Камни не понравились? - Дыхание сбивалось, а голос словно охрип. - Н-нет... - Сильно запрокинув голову юноша принялся жадно хватать воздух, пока руки по паучьи цеплялись и царапали плечи бога. - Здесь с-скучно... Ах! Положив Персея на кровать Арес прикусил выступающую косточку ключиц, а руками принялся раздвигать ягодицы парня. - Да неужели? - С трудом просунув один палец в узкое колечко мышц, он принялся водить им по красным стенкам внутри полукровки. - Тогда я постараюсь сделать всё, что бы ты больше не скучал. Отстранившись от юноши, Арес порвал тонкую материю простыни и привязал им руки парня к уцелевшим частям изголовья. Потом, наклонившись, принялся собирать с пола не так давно упомянутые камушки, которые представляли из себя вытянутые ромбы и переливались всевозможными цветами и оттенками зелёного и голубого. Перси наблюдал за всем этим, затаив дыхание и не смея издать звука. Он чувствовал своей многострадальной задницей, что будет что-то из ряда вон выходящее, при чём как всегда пострадает та же задница. Тем временем Арес положил всё собранное в руки на край матраса и вернулся к телу полубога. Обведя языком горошины сосков, не забыв их прикусить, он двинулся ниже, уделил особое внимание пупку и резко перешёл к внутренней стороне бедра. Специально избегая зону повышенного возбуждения он расцеловывал нежную кожу сначала правой, а потом и левой ноги. Стараясь не отвлекаться от ласк, бог потянулся правой рукой за камушком. Обмакнув пальцы в смазке, что выделялась из уретры юноши, Арес по возможности смазал гладкую поверхность кристалла и, приставив к колечку мышц, легонько надавил, ловя удивлённо-испуганные стоны любовника. Протолкнув инородный предмет до половины длины, олимпиец поднял глаза на парня. Перси запрокинул голову назад, зажмурив глаза и прикусив нижнюю губу, связанные руки он сжал в кулаки, стараясь успокоить бешено скачущее сердце. Не став оттягивать неизбежное, Арес протолкнул камень до конца, завороженно смотря как зелёный краешек скрывается за красными стенками. - Тш-ш, расслабься. - Легко говорить... - Сдавленно прошептал парень, но всё же постарался сделать так, как сказал бог. Под чутким взором Ареса в тело юноши отправилось ещё три камня. Отстранившись, олимпиец принялся рассматривать труд своего деяния. Руки полубога были привязаны за головой к изголовью кровати, раскрасневшимся лицом он уткнулся в предплечье правой руки, но было видно как часто юркий язычок облизывал пересохшие губы. Грудная клетка быстро опускалась и поднималась в такт дыханию, а тело украшали красные и синие отметины. Ноги широко разведены в стороны, от чего молодое тело выглядело открытым и доступным. Пальцы на ногах подогнуты, а пятки елозят по матрасу. - А сейчас я хочу, чтобы ты отдавал мне по камню. Джексон не веря посмотрел на бога, вылупив глаза: - Ч-что? Арес лишь лукаво улыбнулся и принялся поглаживать впалый живот полубога. - Давай. Тебе понравится. Тяжело выдохнув, Перси поёрзал на месте и, чуть приподняв поясницу, принялся напрягать и расслаблять мышцы ануса. Довольно хмыкнув олимпиец принялся наблюдать как из узкой дырочки медленно появлялся краешек камушка. Когда изумруд вышел больше чем на половину, полукровка шумно вздохнул и расслабился настолько, насколько позволяло его нынешнее положение, а камень под своей тяжестью упал на не застеленную кровать. - Молодец. Давай теперь остальные. Даже если Джексон и хотел, то спорить всё равно не получилось бы, слишком в невыгодном положении он находился, именно поэтому, облизав пересохшие губы, так что в свете комнаты блеснул синий огонёк на кончике языка, он принялся выполнять сказанное богом войны. *** Перси не знал сколько ещё продлятся его мучения, или сколько долбанных камней осталось в его заду, но дышать стало несомненно проще. Только полукровка собирался избавится от очередного изумруда, как Арес приказал остановится и, нависнув над юношей, вернулся к прерванным ласкам. В начале медленно, словно лениво, он посасывал нежные губы юноши, потом, набирая скорость, как сказала бы Афродита - страсть, принялся теребить кончиком языка маленькую серёжку, время от времени ловящую на себе свет комнаты и мерцающую ультрамарином. Арес незаметно для Джексона избавился от любых признаков одежды и сейчас очень явственно чувствовал не только своё, но и чужое возбуждение. Закинув ногу парня на своё плечо и не переставая целовать, кусать, лизать юношу, Арес медленно, периодически останавливаясь, вошёл в нутро юноши. Персей принялся усерднее дёргать руками, натирая уже порядком онемевшие запястья. Мужчина, войдя чуть больше, чем на половину, принялся двигаться, покачивая бёдрами вперёд и назад. Юноша больше не сдерживал себя и стонал в голос, когда изумруд продвигаемый естеством мужчины попадал по простате и возвращался на место, стоило олимпийцу отстраниться. Арес на мгновение замер, прислушиваясь к ощущениям: юноша напрягся до предела, вцепившись руками в деревянную балку и оставляя на ней ногтями неровные полосы, потом выгнулся дугой, сильнее прижимаясь к горячему телу любовника и кончая себе на живот. Мужчина принялся слизывать белёсые капли с подтянутого живота, постепенно наращивая темп и приближая себя к разрядке. Кончал Арес выходя из тела парня, из-за чего сперма не только попала на загорелую кожу, но и впиталась в измученный в конец матрас. И бог, и полукровка тяжело дышали, мужчина теперь думал только о хорошем сне с красивым парнем под боком, пока желания полукровки отличались только последним пунктом. Поэтому отвязав онемевшие ладони и забросив ненужный кусок ткани куда-то на люстру, Арес подмял расслабленное тело под себя и, утыкаясь носом в темноволосую макушку, уснул. Не успел Джексон проснуться, как все ночные страсти дали знать о себе неприятными ощущениями в заду. Но несмотря на это, лежать под тёплым боком бога было крайне уютно. И пусть мозг вопил о том, что это неправильно и так не должно быть, Перси сильнее прижался к широкой груди, спасаясь от холода.