Четыре цвета насилия

      Перси лежал безвольной куклой на богато украшенной постели. Обнажённое тело было зарыто в алые покрывала и сбившуюся простынь. Чувств не осталось почти никаких, лишь безразличие и апатия читались в некогда горящих и живых глазах. Пусть комната и сменилась, но кроме обстановки ничего не изменилось. Выйти отсюда не было возможности, в этом полубог убедился и не один раз.       Резные столбы деревянной кровати изображали всевозможные битвы и войны. Пол был выложен искусной мозаикой и от чистоты своей позволял рассмотреть отражение сцен, изображённых на потолке. Тело затекло от неудобного положения, но двигаться не хотелось. Движение означало боль разливающуюся по всему телу и осознание того, что ты жив, и ад закончится еще не скоро. Но с каждой минутой становилось всё неудобнее, и, пересилив себя, юноша поменял своё положение. Тело содрогнулось, и послышался странный звук, словно кто-то взял в руки тяжёлую цепь.       В шёлковых простынях блеснула золотая цепь и, снова звякнув, исчезла в складках багрового покрывала. Это был особый подарок Ареса. Искусно выполненная цепочка из имперского золота начинала свой путь где-то под огромной кроватью и крепилась к правой лодыжке юноши. Красный рубин украшал широкую поверхность наручника, что до крови стирал кожу.       Тихо отворилась дверь, и в помещение широким шагом зашёл Арес. Бросив на юношу плотоядный взгляд, бог направился в сторону постели, по пути снимая и кидая на пол элементы своего гардероба. Оставшись в одних джинсах и футболке, бог войны медленно, как хищник, подошёл к огромному ложу и устроился на самом краю. Полукровка дернулся в сторону, но из-за новой волны боли вновь вернулся в прежнюю позу. Арес недовольно поцокал языком. - Тише, тише, рыбка моя, - проведя тыльной стороной ладони по щеке юноши, бог резко отстранился и направился к противоположной стене. Пройдя к богато украшенной тумбочке, бог войны открыл маленькую чёрную шкатулку, что стояла на гладкой поверхности стола. Внутри маленькой коробочки из чёрного камня лежала небольшая серёжка. Тёмно-синий камушек, размером в гранатную косточку, красиво поблёскивал в лучах ярких ламп. С довольной улыбкой на губах Арес повернулся лицом к юноше, чьи глаза горели ужасом и страхом. Арес сел на постели на колени, отчего продавился матрас. - Я приготовил тебе подарок, тебе понравится, - поставив открытую шкатулку на самый край кровати, бог войны сел на живот юноши, приблизившись к его лицу. Схватив сильными пальцами подбородок парня, Арес заставил его открыть рот, и, несмотря на протестующие стоны, жадно впился в искусанные губы. Проникая языком внутрь горячей полости, Арес принялся исследовать нёбо, щёки и белоснежные зубы. Также резко отстранившись, как и начал поцелуй, Арес улыбнулся, отметив про себя желательную реакцию юноши на свои действия. Полубог принялся жадно глотать воздух из-за того, что олимпиец забрал весь кислород из лёгких. Вернувшись к отставленной коробочке, Арес прижал грудь юноши плотнее к матрасу и приказал высунуть язык. - В твоих же интересах не брыкаться, - Перси посчитал разумным послушаться своего мучителя, всё равно хуже не будет. В руке бога материализовалась длинная игла. Арес, довольно покрутив её в руке, и под взгляд расширенных глаз юноши, резко воткнул её чуть дальше от кончика языка. Мышцы резко напряглись, не давая телу дернуться и навредить самому себе. На подбородок упало несколько капель алой крови, но стоило игле исчезнуть, как красные дорожки капель покатились с подбородка на шею. Арес приблизился к лицу полубога, в глазах бога войны горела похоть, и принялся слизывать кровь с дрожавшего подбородка. Переключившись с идеальной шеи на опухшие губы, он посасывал их и слизывал каждую капельку крови, языки переплелись и теперь бог с особым усердием стал зализывать рану на языке мальчика. Тело ребёнка дрожало то ли от страха, то ли от боли. - Тише-тише, высунь свой язычок! - Арес говорил хрипловатым шёпотом. Перси, сглотнув слюну с привкусом железа, приоткрыл рот и показал самый кончик красного языка. Камушек из мраморной шкатулки быстро перекочевал на руку бога и, сменив свою последнюю локацию, надолго закрепился на языке юноши. Арес отстранился и сел у самого изголовья кровати так, что теперь лицо полубога было на уровне его живота. - Поцелуй меня! - богу было лишь в удовольствие наблюдать за перекосившимся от боли лицом парня и его попытками дотянуться до уровня головы бога. Зрелище, несомненно, было прекрасным, но олимпийцу хотелось приступить к основным действиям. Поэтому, резким рывком подтянув юношу к себе вплотную, бог жадно впился в алые губы. Пройдясь по нёбу, столкнувшись с камушком на красном языке, Арес уловил стон боли. Теперь бог войны специально мял и вылизывал больное место. Возбуждение быстро охватило бога, и он, вцепившись в подтянутые ягодицы, повалил парня на спину. Оставляя поцелуи-укусы от шеи и до груди, Арес вырисовывал хаотичные узоры на теле полукровки. Остановившись на груди, Арес прикусил сосок юноши, заставив того вскрикнуть и резко дернуться. Зализывая покрасневшее место, бог войны отметил что сосок затвердел. Проделав тоже самое и с другим, горячие губы перешли на исследование плоского живота. Стоило языку очертить впадину пупка, как из горла парня вырвался судорожный вздох. Арес довольно оскалился: - Вот видишь, тело нельзя обмануть. Оно отвечает на мои ласки и жаждет продолжения, когда твой разум противится естественным желаниям. - Это не естественные желания, - голос Джексона звучал приглушённо и надрывисто. -Я никогда не буду получать удовольствие от этого мерзкого занятия. Бог войны рассмеялся. - Это совершенно не мерзкое занятие. Ты мой любовник, а секс с любовником - это совершенно нормальное занятие. Перси скривился от новой волны боли, когда Арес, сильно сжав бока юноши, раздвинул половинки ягодиц в разные стороны. - Я не твой любовник. Ты взял меня силой и без моего согласия. - Думай как хочешь. Но если бы ты не был таким строптивым и давал мне то, что я хочу, тогда бы у тебя было больше свободы действий. И, прерывая на время все разговоры, олимпиец приступил к основным действиям. Одной рукой придерживая юношу за поясницу, а другой помогая себе, Арес медленно вошёл в нутро юноши. Послышался сдавленный стон. Этой ночью бог был нежен. Прижав дрожавшее тело к себе так, что прерывистое дыхание опаляло кожу ключиц и шеи, он дал мальчику возможность привыкнуть к неприятным ощущениям, и только когда стройное тело расслабилось в широких руках, принялся медленно и осторожно двигаться. Но, даже несмотря на всю осторожность, лицо юноши исказилось от боли, а по ягодицам потекли алые полоски крови. Поменяв угол входа, Арес ускорил темп. Вскоре стоны боли сменили смущённые, но не менее тихие стоны наслаждения. - Ты полюбишь меня, и я сделаю всё для этого, - хриплый, возбуждённый шёпот опалил горячим дыханием ушную раковину Персея. Нависнув над юношей так, что руки были по обе стороны от его головы, Арес наклонился и жадным поцелуем впился в нежные губы. Забыв обо всей осторожности, бог войны начал сильно вбиваться в тело парня. Когда же начал приближаться конец этого острого забега, острые зубы оставили на предплечье юноши красный отпечаток. Уже через секунду Арес излился в полубога, быстрым движением довёл парня до разрядки и усталый, но очень довольный упал на матрас, прижимая к себе обмякшее тело. - Но пока ты меня не полюбишь, и я не буду тебе доверять, эту комнату ты не покинешь. На некоторое время в комнате повисло молчание. - Но я не бог, и жизнь моя коротка, а полюбить я тебя никогда не смогу, - полукровку оборвал резкий взрыв хохота. - Глупый, упрямый, строптивый мальчишка! Ты находишься в моих владениях, поэтому время тебя здесь не коснётся. Так что не переживай, а лучше ложись спать… а то перед таким телом трудно устоять.