Утешение

      — Парфюм, хён. Парфюм. Запах важен, и это отличный подарок.       — Эти фигурки такие хорошенькие, правда?       — Эти подарки вы хотите для себя, но мы здесь не ради вас, — устало и с долей безразличия посмотрел на них Юнги.       Чонгук взглянул на изящную стеклянную ёмкость в руках, вздохнул и положил её обратно на полку. Хосок сделал то же самое: положил коробку с фигуркой обратно на пирамидообразный стеллаж, напоследок провожая взглядом странную по форме жёлтую игрушку, которая, по идее, должна быть Спанч Бобом.       Через две минуты к ребятам подошёл ярко-улыбающийся и явно довольный собой Тэхён, который нёс огромного плюшевого льва, с усердием махая им из сторону в сторону.       — Нет, — отрезал Юнги, и лицо друга вытянулось от досады. Он повернулся, выпячивая губу и бормоча себе под нос о том, каким милым и идеальным оказался бы этот подарок.       Вся беготня растянулась ещё на два часа, и у Юнги появилось огромное желание по-тихому улизнуть, в надежде спрятаться подальше от всех в этом огромном магазине. Друзья должны были помочь найти ему подарок для Чимина. Он специально позвонил и привёл в это место своих друзей, но они начали выбирать разные предметы, которые явно нужны были им самим, нежели Чимину. И это начинало уже утомлять.       И какой умник предложил попросить помощи у ребят, утверждая, что они знают, что подарить имениннику, раз все они были близкими друзьями? Ах, да, Сокджин.       Юнги в миллионный раз вздохнул, когда Тэхён вновь рванул к нему, держа в руках ещё более громадную игрушку. На этот раз тот выбрал плюшевого Динозаврика Дули, почти одного с ним роста. Тэхён поднёс игрушку к лицу, тыкая мягкой головой в сторону Юнги.       — Глянь, ты только посмотри, он выглядит как Чимини. Идеально!       Юнги оттолкнул от себя игрушку и уставился на неё. Он знал Дули, все его знали, но он не понимал тех, кто говорил, что Чимин чем-то напоминал этого динозавра. Юнги совершенно не видел сходства, но даже если бы заметил, то в любом случае отказался бы дарить на праздник кому-то игрушку или фигурку.       Не то чтобы Юнги знал, что подарить Чимину, по правде говоря, он не имел ни малейшего понятия, и именно поэтому он пошёл на такой отчаянный шаг и обратился за помощью к Тэхёну, Хосоку и Чонгуку. Но Юнги был уверен, что подарок Тэхёна ему точно не подойдёт. Не плюшевая игрушка. Не Дули.       Он был уверен, что Чимин, вероятно, будет рад независимо от того, какой подарок он получит. Юнги знал, что его поцелуют в щёку, крепко обнимут и сладко прошепчут на ухо благодарности, даже если все это Чимину не понравится или не понадобится. После осознания этого момента Юнги густо покраснел и захотел ещё сильнее подарить что-нибудь хорошее, что точно понравится и заинтересует Чимина.       И только сейчас он осознал, что, возможно, самое главное для подарка — это самому обдумать и выбрать его содержимое; возможно, вот что больше всего оценит Чимин. А если тот по-настоящему обрадуется, то Юнги от этого будет ещё приятнее.       Наблюдать за тем, как трое друзей не знали, что выбрать (насколько Юнги знал, они были самыми близкими друзьями Чимина), придавало ему уверенности, становилось даже как-то легче. На самом деле, Юнги считал, что достаточно хорошо знал Чимина, чтобы купить то, что ему понравится. Он чувствовал, что был ближе к нему, чем Хосок, Чонгук или даже Тэхён.       Юнги проигнорировал носящихся, подобно детям, остальных и рискнул осмотреть магазин в одиночку, исследуя многочисленные стеллажи и полки, в поисках того, что сможет его заинтересовать. Магазин был полон безделушек, игрушек и других предметов, которые могли бы стать неплохими подарками, но ничего из этого не привлекало его внимание. Юнги уже собирался сдаться, когда краем глаза заметил кое-что.       Они были восхитительными. Идеальный подарок для Чимина, особенно сейчас, когда тот был на взводе из-за занятости подготовкой хореографии к соревнованию. У Чимина оставалось ещё два месяца, конкурс намечался на декабрь, но он практиковался каждый день, тратя всё своё свободное время на преподавание занятий по танцам, ночной эфир и танцевальную студию. Просто чудо, что, несмотря на всю занятость, Юнги удалось убедить его отпраздновать день рождения у Хосока в эту субботу. Возможно, такой подарок поможет ему расслабиться и позволить себе небольшую передышку.       Да, подарок был идеальным.       — Ты осуждал нас, но разве это не то, что ты хочешь для себя? — пробубнил Хосок сзади.       — Юнги хён такой лицемерный, — проговорил игриво Тэхён, обнимая за плечи Хосока и заглядывая в пакет в чужих руках. — Но это хороший подарок.       — Но парфюм куда лучше, — проворчал тихо Чонгук, но Юнги всё равно услышал его.       — Твой день рождения уже прошёл, жди следующего года, — бросил он по пути, направляясь к кассе.

***

      — С днём рождения, Чимини! — прокричал Тэхён, открывая дверь с типичной для него улыбкой, и полез обниматься к Чимину.       Он похлопал Тэхёна по плечу в знак приветствия, перед тем как зайти внутрь. Двое друзей продолжили говорить между собой в коридоре, Юнги в это время зашёл в гостиную, где сидели остальные. Сокджин, Чонгук и Хосок, как и ожидалось, уже беседовали между собой; на фоне тихо играла какая-то музыка (которая, кажется, всегда играла в квартире Хосока).       — Вы уже пришли! — воскликнул Сокджин и, улыбнувшись, похлопал по свободному месту рядом. — Удалось выбрать подарок?       Юнги кивнул, и Сокджин заглянул ему за спину, не увидев ничего в руках, и посмотрел на него вопросительно.       — Я не взял его с собой, собираюсь подарить дома.       — Ах, понимаю, — ответил друг, улыбаясь, но это была не просто улыбка. Слишком озорной был для этого изгиб губ, как и тон голоса, интонация — это всё намекало на кое-что другое. Юнги просто поверить не мог. Он слегка ударил ногой по ноге Сокджина.       — Ты… уж от тебя-то я никак не ожидал услышать подобного рода шуточки.       Сокджин рассмеялся, прикрывая рукой рот. Смех перешёл в хохот, когда тот вновь посмотрел на Юнги:       — Да-да, знаю, — хён захихикал, — уж от тебя-то я не ожидаю ничего такого, но я должен был это сказать, если бы не я, то на это намекнул бы Хосок, — фырканье рядом дало понять, что сказанное было правдой. Юнги обернулся и увидел неприличный двусмысленный взгляд от Хосока.       — Ой, да серьёзно, хён, с таким-то подарком не слишком ли очевидно? — ответил он, обнимая Юнги за плечо и играя бровями.       — Хён, — начал Чонгук обращаясь к Хосоку, — мы все знаем, что ты тот ещё извращенец и думаешь о всяких пошлостях двадцать четыре часа семь дней в неделю. Но не забывай — не все такие же, как ты.       Юнги дёрнул плечами, чтобы отцепить от себя Хосока, его губы сжались в одну линию:       — Чонгуки прав, я не…       Именно в этот момент раздался грохот, ребята замерли, и их взгляды метнулись по направлению к шуму. Тэхён и Чимин ворвались в комнату и уставились на них, безмолвно задавая вопрос, ответ на который никто не знал.       К Юнги закралось опасение на этот счёт:       — А где Намджун?       — О, боже, нет, — произнёс Сокджин, поворачиваясь к нему, потому что им это было далеко не впервой. Они тут же пересекли гостиную, чтобы добраться до ванной комнаты, откуда, по всей видимости, раздался шум. Всё как они и опасались — Намджун был причастен к случившемуся.       — Не опять, а снова, — одновременно пробормотали они, потому что ситуация была знакомой до боли.       Сгорбившись над унитазом стоял Намджун, на лице которого читалась паника, его руки лихорадочно пытались соединить все куски керамики, как будто они магическим образом склеятся вместе. Вода растекалась по полу ванны; никому не требовалось видеть лицо Хосока, чтобы понять, что он чувствовал.       — М-мой туалет! Ради всего святого, как ты умудрился разломать мне туалет?       — Это вышло случайно, окей? Случайно! — выкрикнул в ответ Намджун, а потом повернулся и снова посмотрел на растрескавшийся туалет. — Я не знаю, как это произошло…       — Вода льётся, значит, бак треснул. Тебе надо будет слить всю воду, иначе она затопит всю квартиру, — ответил Юнги и, посмотрев на лица ребят, добавил: — Если хочешь, я могу помочь.       Хосок кивнул и тихо благодарил за помощь, продолжая сверлить взглядом поломанный туалет. Тэхён быстро приблизился к нему и, соединив руки вместе, удивлённо посмотрел в ту же сторону:       — Это же единственный туалет в доме? Просто оставайся у меня, пока его не починят.       — Обещаю, я заменю его… — уныло пробормотал себе Намджун, пока Юнги наклонился, чтобы перекрыть кран.       — Ничего, думаю… Думаю, я останусь у Тэ. Мне просто интересно, как ты вообще умудрился его сломать. Я впервые такое вижу, — через ванну, стеснённую многими людьми, прошёлся смешок, и Юнги уже знал, что он принадлежал Сокджину.       — Юнги привык чинить туалеты, если тебе это о чём-нибудь говорит.       — Я привык чинить очень многое — это называется «пособие о том, как выжить со всеразрушающим соседом», — поднимаясь, ответил он и спустил всю воду из бака, останавливая течь. — Это ничего не починит, мы просто избежали ещё большей катастрофы. Позвони позже водопроводчику или ещё кому-нибудь.       — Я заплачу за замену… — повторил тихо Намджун.       — Может быть, нам лучше пойти куда-нибудь и поесть? — раздался голос Чимина из коридора. Друзья согласились, потому что был высокий шанс того, что Намджун мог сломать что-нибудь ещё, если они решат остаться в доме. Намджун запротестовал, но был немного не в том положении — всем пришлось прибирать за ним перед выходом.

***

      Юнги ловко схватил самые вкусные кусочки шипящего на гриле мяса и положил их на тарелку Чимина. Не прошло и пяти секунд, как у стола послышались всевозможные жалобы от одного человека из всей компании, и Юнги был ничуть этому не удивлён.       — Нечестно, это фаворитизм! — воскликнул Намджун, пытаясь палочками ухватить с гриля сочный кусок мяса, но который выхватили из-под его носа.       — Ещё как честно. Сегодня что ли твой день рождения? — спросил Юнги, на что друг сел на место, признав поражение, и насупился, продолжая смотреть на мясо.       — Хён, даже не отрицай, это не единственная причина, — пробурчал Намджун, и Юнги закатил глаза.       — Я даже спорить с тобой не хочу. Хён, положишь остальным? — спросил он, передавая столовые приборы, и Сокджин быстро начал раскладывать еду.       Ребята уже набросились на хёна, выпрашивая конкретные куски, в то же время продолжая спорить между собой за каждую порцию мяса.       Краем глаза он заметил, как Чимин украдкой перекладывал несколько кусочков мяса на тарелку Намджуна. Он тут же замер, когда понял, что попался.       — Я не особо голоден, Юнги хён. Но всё равно спасибо тебе, — тихо произнёс Чимин.       И в любое другое время Юнги в ответ настоял бы, положив больше еды вопреки протестам, но это был не его праздник. Поэтому он решил сделать исключение, всего разок, только на сегодня. Он увидел, как с другого конца стола за ними наблюдал Тэхён. Юнги покачал головой и решил оставить всё как есть. Он спокойно следил за Чимином на протяжении всего вечера, убеждаясь в том, что тот не забывал есть.       Чимин сразу же заметил его действия. Через какое-то время он опустил ладонь на чужое колено и целенаправленно посмотрел на Юнги, поднося еду ко рту. Прожевав кусок мяса, он улыбнулся, слегка сжимая рукой коленку, а потом, как ни в чем не бывало, повернулся к оживленным друзьям.       Юнги пихнули в ногу, и он поднял взгляд. Это был Тэхён:       — Да ты пялишься на него, — произнёс он с дразнящей улыбкой, мечтательно подперев подбородок ладонью.       — И? — невозмутимо ответил Юнги, копируя позу и приподнимая бровь.       — Ничего. Это мило, хён, очень мило, — улыбаясь, ответил Тэхён и подмигнул ему.       Юнги пытался не реагировать на высказывание, стараясь сохранять нейтральное выражение лица, потому что последнее, что хотелось — это удовлетворить чью-то потребность в желании подразнить.       — Как бы сильно я ни жаловался на Юнги хёна и Чимина, они хотя бы милые. Вот прямо очень. Что не скажешь о тебе и Хосок хёне… — Чонгук показательно затих, и Юнги мысленно поблагодарил его за смену темы разговора.       — Учись на будущее стучаться, Чонгуки, — сказал Тэхён, а затем прищурился, продолжив: — Или, если хочешь, можешь наслаждаться нашим шоу.       — Господи, помилуй, — с каменным лицом проговорил парень. — А не проще ли вам научиться запираться? Даже лучше, может, вам уже стоит прекратить заниматься непристойностями в студии?       Ребята посмотрели друг на друга, а потом расхохотались.       — Мы забыли закрыться всего разок, и только гляньте, что происходит.       — А что ты тогда делал рано утром на станции? — спросил Намджун, перед тем, как съесть кусок мяса.       — Я оставил один из моих учебников ночью после работы. Но ты серьезно что ли спрашиваешь, почему я там был, а не почему эти двое занимались всяким во время перерыва? — все за столом пожали плечами.       — Мы как-то все уже узнали, чем они там занимаются в перерыве, так что никто не удивлён, — сказал Сокджин, и все согласились. Разговор пошёл о том, кто занимался подобным или даже чем-то более «активным» на рабочем месте. Чонгук с каждой секундой всё больше бледнел от страха и ужаса.       Юнги отключился от разговора, будучи не заинтересованным в похождениях своих друзей (он уже слышал историю о Намджуне с той хорошенькой новенькой из дизайнерского отдела, а его хвастовство дважды слышать совсем не хотелось), тем более ему нечего было добавить. Юнги решил сосредоточиться на таком же тихом человеке посреди оживлённой беседы. На том, кто сидел рядом и больше елозил по тарелке палочками, чем ел.       — Ешь, — произнёс Юнги, кладя на тарелку его ещё один кусочек. Чимин с удивлением повернулся.       — О, да, конечно, сейчас. Прости, я задумался, — как и обещал, Чимин поднёс еду к губам, прожевал тщательно, проглотил и улыбнулся ему.       — О чём? — поинтересовался Юнги, не понимая, зачем задал вопрос, когда ответ лежал на поверхности.       — Да так, о конкурсе…       Он решил, что не будет больше беспокоить Чимина по этому поводу, не в день его рождения, не перед всеми остальными. Но Юнги не мог никак прекратить беспокоиться, потому что в последнее время Чимин только и думал о танцах.

***

      — Праздник выдался хорошим, — мягко произнёс Чимин, снимая обувь.       Юнги промычал в знак согласия. Вечер прошёл относительно неплохо: как обычно, по-буйному шумный и забавный. И так весело, что они потратили не один час за столиком в ресторане, продолжая есть, пить и разговаривать до позднего вечера.       Чимин сразу же вышел из коридора и направился в комнату, Юнги тем временем отнёс подарки на кухонный стол, чтобы потом не забыть их убрать; сейчас им обоим было как-то не до этого.       На кухню зашёл Чимин, уже переодетый в пижаму, Юнги налил себе стакан воды.       — Ты уже спать? — спросил он. — Сегодня ведь суббота, ты разве не на работу?       Красноватый румянец вспыхнул на щеках Чимина, и он прикусил нижнюю губу:       — Суджон задолжала мне в прошлом, и поэтому я попросил её заменить меня.       — Ох, — Юнги подошёл к нему, сократив расстояние и посмотрев ему прямо в глаза. Он попытался не слишком себя обнадёживать. — Значит никакой работы? — Чимин кивнул. — И в студию не пойдёшь практиковаться? — он снова кивнул. — Правда?       — Угу, — тихо ответил Чимин, протянув руку, чтобы схватить Юнги за ладонь, его взгляд опустился на их сплетённые пальцы. — Это же все-таки мой праздник. Я хотел провести оставшийся вечер вместе с тобой.       Юнги сжал свою ладонь и без раздумий соединил их губы вместе, легко целуя. Целомудренный поцелуй заставил Чимина после отстраниться и посмотреть на старшего чуть широкими, чем обычно, глазами.       — И чем мы займёмся? Выбирай, тебе решать.       От слегка покрасневших щёк и от того, как тот по привычке закусил после, захотелось повторить недавнее действие. Он снова прильнул, прижимаясь к губам Чимина. Вновь поддавшись, Юнги поцеловал его в щёку, в подбородок, а затем отстранился, позволяя губам нависнуть над чужим лицом. Чимин поддался ближе.       С тех пор, как он вернулся из Тэгу, с тех пор, как подарил сонному Чимину первый поцелуй, Юнги, когда мог, то и дело продолжал украдкой целовать его тут и там. Неважно, сколько раз они повторяли, сколько поцелуев дарили друг другу, он никак не мог привыкнуть к тому, каким нежным был Чимин. Каким он был ласковым и осторожным, когда принимал в свои объятия, прижимаясь ещё ближе, касаясь своими губами другие, откликаясь на каждое прикосновение.       — Ах, — выдохнул Чимин, когда они закончили, и облизнул губы. Они до сих пор находились так близко, что Юнги чувствовал чужое дыхание на своём лице. — Фильм. Я-я хотел бы посмотреть вместе фильм.       Он согласился, и Чимин, чуть не споткнувшись, повёл их в гостиную.       Чуть позже они оба устроились на диване: Юнги лежал на спине, расположившись по всей длине дивана, а Чимин устроился между ног, уткнувшись головой в его грудь, и увлечённо смотрел фильм. Юнги тоже пытался сосредоточиться на ярком экране телевизора: недоразумение за недоразумением разлучали двух главных героев, но никак не мог сосредоточиться.       Вместо просмотра он решил провести одной рукой по волосам Чимина, а другой поглаживать его по спине, изредка поглядывая и любуясь на его забавную реакцию во время просмотра дорамы. Юнги наслаждался присутствием Чимина в своей жизни, каждой маленькой деталью. Он соскучился по бездействию, когда они валяли дурака и лениво лежали на диване, не беспокоясь ни о работе, ни о конкурсе, ни о чём-либо ещё.       И сейчас, когда соревнование уже было не за горами, Чимина не было рядом, он постоянно практиковался. Дома он тоже был вечно занят, просматривая снятые записи своего номера, вписывая какие-то заметки, обращая внимания на ошибки (или так называемые «неотработанные движения») и занимаясь поиском роликов для вдохновения. Чимин был на нервах и постоянно беспокоился из-за соревнования. Чаще всего Юнги видел его в доме только так. Иногда он возвращался после работы и находил Чимина уже спящим в кровати. Юнги едва видел его утром, потому что он, как всегда, убегал заниматься в танцевальную студию.       Они продолжали вместе спать, но Чимин казался таким далёким. Даже во сне его тело не расслаблялось ни на минуту: каждый раз Юнги просыпался и видел напряженность в плечах и складку меж бровей, словно беспокойство не оставляло его в покое.       Слова Чимина о том, что он специально освободил остаток сегодняшнего дня только для того, чтобы провести его вместе, отдыхая, стали музыкой для ушей. Видеть Чимина таким расслабленным, таким спокойным — это всё, о чем мог попросить сейчас Юнги.       Он только хотел, чтобы Чимин, наконец, расслабился, взял перерыв и перестал постоянно думать о конкурсе.       Юнги подвинулся, садясь на диване, а Чимин вздрогнул от такого внезапного движения и вопросительно на него посмотрел.       — Я ещё не успел подарить тебе подарок.       — Ты тоже что-то купил? Я думал, что ты скинулся со всеми остальными на подарки, — удивлённо сказал он, когда Юнги встал с дивана и вышел из комнаты.       — Я хотел подарить тебе кое-что другое, — ответил он, когда вернулся в гостиную с подарочной коробкой. — Мне показалось, что это подойдёт тебе больше всего.       Чимин взял коробку и осторожно распечатал, тщательно осматривая искусно сделанный подарок внутри.       — Это… бомбочки для ванны?       — И минеральные соли, — добавил он, тыкая на маленькую стеклянную бутылочку, спрятавшуюся за яркими цветочными бомбочками. — Ты был весь на иголках в последние дни, и я подумал, что это поможет тебе немного расслабиться.       Чимин поставил коробку на кофейный столик и обернулся к Юнги, чтобы подарить ему один поцелуй в щечку, а другой в губы. Затем он приблизился и обвил свои руки вокруг талии, утыкаясь носом в его грудь.       — Спасибо тебе, — это всё, что разобрал Юнги из бормотания в футболку.       — Могу я, — начал Чимин, поднимая голову и смотря вверх на Юнги, не убирая рук. — Могу я попросить ещё один подарок?       — Разве сегодня не твой день?       — Можем мы вместе принять ванну, пожалуйста?       Слова Хосока всплыли в голове, Юнги начал нервничать, потому что он не был таким, и не хотел, чтобы это стало проблемой между ними:       — Чимин, я, прости, я не…       — Я знаю. Мы же уже говорили об этом, — Юнги почувствовал облегчение, услышав эти слова, успокоился от того, как Чимин прислонил ладонь к щеке, и как большой палец мягко коснулся его кожи. Глупостью было даже думать о том, что Чимин мог забыть, не понять его. — Я не имел в виду в этом плане. Мы просто примем ванну вместе. Если ты, конечно, хочешь.       Новая волна благодарности захлестнула его, потому что Чимин всегда был таким — понимающим, заботливым и нежным, куда больше того, чего он на самом деле достоин. Целуя висок, Юнги обхватил Чимин одной рукой, а другой доставал одну из цветочных бомбочек.       — Как насчёт вот этой?