Тринадцатый. Раскол во времени

Пять лет, прошедших с того момента, пролетели как несколько часов. Я занималась подготовкой к выпускным экзаменам, искала подработку, пыталась помочь организовать выпускной и один раз даже подала запрос в полицию – мне уже было восемнадцать, и я имела полное право искать своего отца. Я почти не помнила его – он пропал, когда мне было четыре года, и меня сразу же отправили в пансион. С мамой я встречалась редко, и об отце мы почти не говорили – слишком много всего случалось каждый день, чтобы оглядываться на старую трагедию. Я даже не знала, пыталась ли мама искать его: эта тема была у нас почти запретной. В восемнадцать лет я отправила запрос, но так и не получила ответа. Было такое впечатление, будто это дело старались замять и забыть как можно быстрее… А потом меня захватил ворох моих собственных проблем, и поиски отошли на второй план. К тому же я понимала, что лишний раз биться головой об одну и ту же дверь бесполезно – я же не дятел, и такими темпами вполне могу свернуть себе шею. После выпускного всем пансионеркам разрешили остаться еще на полгода, а за это время нужно было найти себе работу. Нас ожидало довольно стандартное будущее – льготы постепенно снимались, и каждая из нас в итоге могла стать либо частной воспитательницей, либо секретаршей, либо разносчицей газет. В марте мне стукнуло двадцать один, в мае нас торжественно проводили в жизнь, а в декабре я должна была поступить на службу и съехать из пансиона. Где-то к середине июля половина моих бывших одноклассниц, в том числе и Мэгги Харт, разъехались кто куда, и нас осталось совсем мало. Друг с другом мы почти не общались – так, пересекались мимоходом в коридорах. Большую часть времени я была одна. В один из понедельников я сидела в коридоре под тем самым расписанием, с которого все и началось. Кстати, этот эпизод за столько лет почти забылся – иногда я даже не могла вспомнить, было это со мной на самом деле или я просто читала об этом в какой-то книжке. Устав от необъятного вороха бумаг и писем на столе (это я так помогала секретарше разбирать корреспонденцию), я встала и отошла к окну, чтобы дать глазам немного отдохнуть. В такое время на нашем этаже почти никого не было – поэтому шаги за спиной меня почти что напугали. Я резко обернулась и увидела, что по лестнице поднимается какой-то человек. Что-то в нем показалось мне смутно знакомым – то ли осанка, то ли цвет волос, то ли фиолетовый костюм… Но когда я заметила неровную походку и то, что он хромает на одну ногу, сомнений не осталось вообще. Это был Герард Данэм. Я схватилась пальцами за подоконник и прикрыла глаза, подозревая, что все это мне почудилось и надо меньше пялиться в бумажки. Но шаги приближались, и мое сердце почему-то забилось быстрее. Нельзя сказать, что я мечтала вновь его увидеть. Нельзя сказать, что я вообще помнила хоть слово из того, что он говорил тогда. Но пять лет… Почему он ничуть не изменился? И что ему понадобилось здесь, в пустом пансионе, где уже пару месяцев днем с огнем никого не сыщешь? - Мистер Данэм! – Я окликнула его практически в ту самую секунду, в которую он сам меня заметил. Получилось более чем смешно, когда наши взгляды столкнулись друг с другом как два молотка каменоломщиков, разбивающих одну стену с разных сторон. В следующий же миг Данэм улыбнулся, а меня захватила волна стойкого дежавю. Вложив пальцы в шлейки для ремня на поясе, он повернулся и подошел ко мне. - Я же говорил! – начал он с ходу, пока я отчаянно продумывала приветственную речь, и это слегка сбило меня с толку. - Вы много чего тогда говорили, - нашлась я. – Кстати, добрый… кхм, вечер, мистер Данэм. - И вам того же, - кивнул лектор. – Вот мы и встретились, мисс Фаулер. Кстати, на том же месте. Только почему здесь никого нет? - То есть?.. – переспросила я ужасно глупым голосом. - Ни учениц, ни преподавателей, - Данэм оглянулся по сторонам. – Кстати, вам не влетит за то, что вы стоите здесь со мной и разговариваете? - Секундочку! – Я подняла ладони вверх: этот поток из фраз и вопросов уже начинал меня утомлять. – Во-первых, вас здесь уже никто и не помнит. – Он поднял одну бровь, а я, предчувствуя новые вопросы, затараторила еще быстрее. – Во-вторых, «влететь» мне ни от кого сейчас не может, потому что учебный год уже закончился. В-третьих… - Как, закончился? – изумился он. Я глубоко вдохнула и попыталась быстро собрать мысли в кучу. - Кстати… - Нет, не «кстати»! – перебила я поспешно. – Прошло пять лет, мистер Данэм. Пять лет! А вот где вас все это время носило – это, простите, не мои проблемы. Я поспешно захлопнула рот, боясь, что наговорила лишнего. Но лектор, похоже, пропустил мой последний выпад мимо ушей и снова оглянулся, как будто это могло что-то поменять. - Вы сказали, пять лет? – переспросил он озадаченно. - Ага, - подтвердила я упавшим голосом. Все это напоминало сцену из какой-нибудь дурацкой комедии. Было такое чувство, что мы разговариваем на разных языках, к тому же кто-то из нас – явно глухой. Причем этим «кем-то» была точно не я. - Позвольте, - я взяла Данэма за руку и развернула к висящему у окна календарю. – Ну и какой сейчас год? - Две тысячи шестнадцатый, - произнес он. - А приезжали вы к нам когда? – добивала я. - В две тысячи одиннадцатом. Последовала неловкая пауза, которой чуть-чуть недоставало драматизма, чтобы называться немой сценой. Затем Данэм внезапно рассмеялся, хлопнув себя ладонью по лбу. - Понял, - выдохнул он сквозь смех. – Понял! Простите, мисс Фаулер, я тут немного… - Ошибся? – закончила я. – Это ж как надо ошибаться, чтобы перепутать один год с другим! Теперь смеялись мы оба, а когда нас наконец отпустило, лицо Данэма снова стало серьезным. - Недоразумение, мисс Фаулер, - сказал он. – Но я за этим и пришел. - За… чем? – спросила я осторожно. - За вами. Данэм отодвинул стул, приглашая меня сесть, и я снова опустилась на свое рабочее место среди вороха бумаг. - Я странный, правда? – начал он издалека, и я сдержанно кивнула. – Вот именно. Ты же помнишь, о чем я говорил тогда на лекции? Или за пять лет… - Помню, - приврала я вдохновенно. – Время и пространство, как же, как же… - Прищурившись, я уставилась в висящую на стенке картину напротив себя, хотя картина в моей голове складываться упорно не хотела. – И что вы хотите этим сказать? Лектор закатил рукав и показал мне правое запястье: - А это ты видела? «У него татуировка, Лара. На правом запястье, с той стороны, где вены, старинным шрифтом. Число тринадцать и еще что-то по-латински – две буквы, я не разобрала» Слова Мэгги тут же всплыли у меня в голове. - И что это значит? – спросила я. - Нас было тринадцать, - сказал Данэм таким тоном, будто открывал мне невесть какую тайну. – Тринадцать Искателей, тринадцать путешественников во времени. Нас выбрали случайным методом и много недель готовили к прыжку во времени. Это был специальный правительственный эксперимент, своего рода программа – летали же люди в космос на каникулы, так почему бы не проделать то же со временем? – Его магнетический голос был весьма кстати, потому что я слушала его, приоткрыв рот и почти не моргая от изумления. – Но все пошло немного не так. Точки пересечения эпох – мы называем их вратами – оказались слишком непрочны, и теперь оставшиеся двенадцать человек могут застрять в своих временах навечно. Я должен собрать их, Лара. Я – Тринадцатый. Последняя фраза повисла в воздухе. Наверняка он ждал какой-нибудь реакции с моей стороны, но я лишь тупо кивнула. - И причем тут я? – Дар речи вернулся ко мне минуты через две. – Только не надо мне историй в стиле «ты избранная, и так далее, и тому подобное». Данэм полез в карман и достал оттуда нечто, отдаленно напоминающее компас, только чуть побольше и с четырьмя стрелками вместо двух. Но цепочку, державшую этот прибор, я узнала бы из тысячи. - Папа, - произнесла я почти что шепотом. – Это его цепочка. Для часов. У них с мамой было две, потом маме пришлось продать одну… Она говорила, это все, что от него осталось. Откуда она у вас, мистер Данэм? – я подняла глаза и уставилась на него очень пристально. - Твой отец был одним из нас. В первую секунду я даже не смогла до конца понять, что он говорит. На какой-то короткий миг все поплыло перед глазами, а земля под ногами качнулась и снова замерла, но звон в ушах остался. Так спокойно. Так буднично. Так ненавязчиво он дал мне ответ, ради которого я готова была в лепешку разбиться. И я ему поверила. Не понимаю, почему, но я ему поверила. - Что мне делать? – спросила я решительно, когда звон поутих, а туман рассеялся. – Где мне искать его? Данэм наклонился ко мне и протянул ладонь. - Полетели?..