***
Маринетт со всех ног выбежала из дома Агрестов, по пути врезавшись в Натали — секретаршу отца Адриана. Покрасневшая от бега и недавнего созерцания голого Адриана она попыталась извиниться, но получилось что-то нечленораздельное, поэтому, смутившись еще больше, она просто побежала к ближайшей станции метро. Уже будучи в поезде, брюнетка смогла облегченно вздохнуть. Людей почти не было. Взглянув на часы, Маринетт увидела, что уже почти девять вечера. Девушка заглянула в боковой кармашек сумки. Оттуда на нее, как два ярко-красных глаза, смотрели сережки. Тикки дала ей их сегодня днем, когда они были в штабе — так тот дом назвала Тикки. Маринетт почти ничего не поняла, но почему-то была очень рада. Ей всегда хотелось быть кем-то большим, чем неуклюжей тихоней Маринетт. В своем классе она ни с кем кроме Альи не общалась, а с Адрианом вообще познакомилась случайно, помогла ему найти школу, когда здание стояло прямо перед ним. И сразу влюбилась, как последняя дурочка. Она старалась быть к нему как можно ближе, хотя была Хлоя, ближе которой к блондину еще никто не приближался. Ну разве что Нино. Но Нино был другом, как и сама Маринетт, а она хотела быть еще ближе. Тяжело вздохнув, девушка встала и схватилась за поручень: поезд начало сильно трясти. Страх сжал горло, заставляя задыхаться. Ноги подкосились. Маринетт никогда не любила транспорты, даже боялась их. — Что происходит? Почему поезд трясется так сильно? — закричал кто-то из пассажиров. Повсюду начали раздаваться голоса и крики. Стало ужасно страшно. Брюнетка постаралась протиснуться к дверям, но вскочившие люди отпихнули ее обратно, в центр вагона. Девушка, держась за поручень, предприняла попытку, выглянуть в окно, но вагон внезапно сильно наклонился, и Маринетт буквально впечаталась в стекло. Ее лицо от столкновения спасло то, что она вовремя уперлась туда руками. Слышался детский плач и взволнованные разговоры людей. Маринетт знала, что должна делать, но вдруг не выйдет? … FLASHBACK Девушки зашли в здание. Их встретил огромный зал, оформленный в золотисто-бежевых и белых тонах. Повсюду стояли растения в горшках, а в центре был огромный фонтан. Маринетт подумала, что Тикки привела ее в какой-то очень дорогой отель. — А почему Адриану нельзя сюда? — спросила брюнетка, обернувшись на спящего в машине друга. — Это официальная штаб-квартира Инсектс*, здесь не место для посторонних. Нам в ту сторону, к лифту. Поднявшись на седьмой этаж, они попали в длинный коридор. Стены были бордовые с замысловатым золотистым узором. Иногда в коридоре встречались маленькие тумбочки. На них были приклеены листы с планами самого коридора и примерное местонахождение каждой тумбочки. Опять же везде были растения, и иногда встречались кулеры с водой. Они зашли в комнату. Типичная комната, как в обычном отеле. Маринетт все больше казалось, что штаб образовали на месте бывшего отеля или же специально был замаскирован под таковой. Две кровати, стоящие напротив друг друга, одна застелена красным бельем, другая сиреневым, две тумбочки, два стула около стола — все говорило о том, что в комнате двое жильцов. Тикки медленно прошла в центр комнаты, а затем подошла к огромному стеллажу, на котором была куча книг и всяких мелких побрякушек. Открыв один из шкафчиков, девушка высунула маленькую шкатулочку и протянула ее Маринетт. — Я не знаю, когда ты будешь готова, и не собираюсь тебя торопить. Здесь лежат специальные сережки. Когда сама посчитаешь нужным, надень сережки и вколи это себе в вену, смерть наступит почти мгновенно. Ты проснешься буквально через десять минут, может позже, а с тобой проснутся и новые способности, — Тикки протянула девушке небольшую коробочку. Похожая была у Маринетт в пятом классе, только та была для циркуля, а это для шприца. — А что это? — тихо спросила брюнетка, дрожащей рукой принимая вещи. — Какая разница? Просто бери. Знай, я не тороплю и не настаиваю. Если хочешь, я могу сделать что-то другое. Можем свернуть шею или перерезать горло, ну или на худой конец… — Ладно! Я поняла, я сделаю, все сделаю… Тикки как-то странно улыбнулась и пошла к двери. Маринетт убрала все, что получила, в сумку и пошла за наставницей. END OF FLASHBACK Когда Маринетт вытащила из коробочки шприц, рука ее дрожала настолько, что казалось, она скорее кольнет мужчину рядом, прижавшегося к сидению, чем себя. Сережки уже были в ушах, и Маринетт оставалось только сделать укол. Она выдохнула, вспоминая, как делала бабушке успокоительные уколы, когда родители были на работе. Главное — расслабить руку и плавно ввести иглу. Но одно дело — успокоительное, и совсем другое — неизвестный яд, который моментально убьет тебя. Последний раз выдохнув, Маринетт ввела иглу под кожу, закусив губу до крови. Затем плавно нажала на шприц, выдавливая жидкость в вену. Как только шприц оказался пустым, он сразу же выпал из ослабевшей руки. Маринетт посмотрела вперед, поезд все еще качало, пассажиры старались держаться за поручни, кто-то вовсю ревел о том, как сильно не хочет умирать. Женщины успокаивали своих детей, а у самих по щекам бежали слезы… Все было как в тумане, а затем и вовсе начало расплываться, будто бы в замедленной съемке Маринетт почувствовала, как падает на пол, кто-то начал кричать, затем взял ее за руку. — У нее почти нет пульса… — слова растягивались, а голос женщины превращался в хриплый мужской, — Это шприц? Да она покончила с со… —, а затем темнота.***
С трудом раскрыв глаза, Маринетт попыталась разглядеть, что происходит. Они все еще в поезде, только сейчас тут гораздо темнее. Попытка рассмотреть точное время тоже окончилась неудачей. Минутная показывает на девятку, значит, сейчас сорок пять минут. Но часовой не видно. Скорее всего, сейчас без пятнадцати десять. Значит, она все-таки пролежала больше десяти минут… Почти все люди спали, прижавшись друг к другу, кто на полу, кто на сидениях. Поезд ехал совсем медленно, но качало его все также сильно. Выглянув в окно, Маринетт увидела, что до станции осталось не так много. Немного отодвинувшись от окна, девушка смогла различить на стекле очертания своего отражения. Половину ее лица закрывала маска. Ярко-красная в черный горошек, в цвет божьей коровки. Глубоко вздохнув, Маринетт сосредоточилась. Она вспоминала, как Тикки учила ее связываться через сережки. — Представь, что ты набираешь номер, представь лицо того, кому собираешься звонить… — вслух прошептала она, зажмурив глаза. — Маринетт? Это, правда, ты? — послышался в голове удивленный голос красноволосой. — Тикки?! У меня вышло, я сделала, как ты говорила! — Маринетт на радостях завизжала на весь вагон. Но, видимо, люди настолько устали из-за страха, что почти все проигнорировали ее. — Маринетт… Ты такая смелая девочка… — в голосе Тикки читались уважение и гордость. — Да, но это сейчас не важно. Я в поезде, в метро. Что-то произошло. Вернее, что-то происходит… Поезд трясется, и людям не дают выйти. Сейчас мы едем очень медленно, станция близко, но как же мне открыть двери? … — Выбей их к чертям собачьим. Ты сильная, ты очень сильная сейчас… Стоп! На лице появилась маска? — Ага, появилась, — Маринетт провела рукой по пупырчатой поверхности маски. Она напоминала девушке кожу ящерки… — Тогда ты еще сильнее, чем очень сильная! Выбей двери. Маринетт послушно подошла к дверям, где ярко-красными буквами высвечивалась надпись «Не прислоняться!». Сжав руку в кулак, она пару раз демонстративно постучала по стеклу, будто проверяла на прочность, а затем со всей сила ударила, но разбилось только стекло и тогда, резко дернув ногой, она выбила одну из дверей. — Получилось? — послышался взволнованный голос наставницы. — Вроде того… ЭЙ! ВСЕ БЫСТРО, ПОДЪЕМ! НА ВЫХОД! — Маринетт закричала на весь поезд, но никто даже не шелохнулся. А затем в поезд через проем двери зашел мужчина. В нем не было ничего необычного, кроме того, что он вошел в поезд, когда тот ехал! А за ним зашли еще двое, причем точно таких же. — Кто ты? Что ты сделала? — металлическим голосом проговорили все, как один. — Чего? … — Маринетт, они заколдованы, их нужно вылечить! Постарайся узнать, к чему прикоснулся Моль, — голос Тикки звучал не уверенно и обеспокоенно. — Моль? — девушка не отрывала взгляда от врагов, которые, судя по всему, терпеливо ждали, пока она наговориться. — Да, все потом объясню, действуй, просто найди вещь, которая заражена! — после этого стало очень тихо. Маринетт догадалась, что Тикки прервала связь. Брюнетка снова оглядела врагов. У них была внешность одного мужчины, из чего Маринетт сделала вывод, что заколдован только один, но из-за магии он разъединился. Значит, прежде всего, следовало найти настоящего, а затем уже проклятую вещь. Девушка приняла боевую позу. Она ходила на боевые искусства, правда, в четвертом классе, но все же ходила, поэтому с основами была знакома. Сначала на нее пошел тот, что зашел в поезд первым. Она ловко оттолкнула его ударом ноги, но пропустила момент, когда начали наступать оставшиеся двое. Они подошли к ней по бокам и хотели напасть, но Маринетт ухватилась за поручень и, оттолкнувшись от пола, приподнялась на нем, попутно выталкивая из поезда первого мужчину. А те двое просто столкнулись лбами друг с другом. Внезапно Маринетт заметила, что у одного из них на пиджаке пуговиц больше на одну. Этот мужчина был справа от нее и, не теряя ни минуты, девушка спрыгнула на пол и оторвала с пиджака лишнюю пуговицу. Бросив ту, брюнетка прыгнула на нее обеими ногами, тем самым разбив вещь на несколько кусочков. Двое мужчин пропали, а третий отчаянно схватился за голову и повернулся к брюнетке. Они молча смотрели друг на друга, пока он широко не раскрыл глаза и одними губами прошептал: — Какого черта поезд едет, если я машинист? — затем, не дождавшись ответа, он побежал в сторону первого вагона. Девушка облегченно выдохнула и присела прямо где стояла. Руки все еще тряслись, но она так гордилась собой… Такого с ней еще никогда не случалось. Она хотела было встать, чтобы присесть на свободное место, как голову пронзило дикой болью. Будто кто-то кувалдой бил ее по макушке. Она взвыла и сильно треснула кулаком по железному подлокотнику, отчего тот согнулся пополам. Затем она подумала о том, что это Тикки пытается связаться с ней, и боль пропала. — Маринетт? Как все прошло? — Просто отлично, это была пуговица. Я сломала ее, и машинист пошел на место, — она даже сначала не узнала собственного голоса, настолько он охрип от того болезненного воя. — А вызов всегда будет таким… неприятным? — Нет, просто тебе стоит привыкнуть отвечать сразу, тогда даже не успеешь боль почувствовать. А вообще, я так тобой горжусь! Ты моя прелесть! — Ладно, я пойду домой. Поезд уже у станции. Как мне только маску прикрыть… —, но вдруг она заметила на одной из спящих девушек длинный плащ с капюшоном. — Хотя, я уже нашла. Думаю, это достойная плата за спасенную жизнь. Укутавшись в этот плащ, Маринетт выскочила из остановившегося поезда и побежала домой.***
Адриан валялся на диване в гостиной. Отец таки наказал его, но не за Маринетт, а за то, что в его комнате было разбито окно… Переключая канал за каналом на телевизоре, Адриан остановился на новостном. - … поезд был атакован группой преступников, людей кто-то усыпил. Мы сейчас свяжемся с нашим корреспондентом, он уже прибыл на место происшествия… На экране появился молодой человек, он что-то говорил про законы и морали, а потом подошел к какому-то мужчине лет сорока. Пиджак его был немного порван, не хватало пуговицы. Внизу появилась надпись: «Жонан Кейч, машинист». - Здравствуйте, расскажите, что вы видели? — к нему придвинули микрофон. - Ну, я очнулся в поезде. В одном из вагонов. Все люди спят, а передо мной стояла девушка в маске. Я уверен, это она остановила преступников. Кажется, она даже выбила дверь, чтобы люди могли выйти. Она привела меня в чувства, и я сразу же бросился к головному вагону**. — Опишите эту девушку, пожалуйста. — Ну, у нее темные волосы, сине-черные такие, они перевязаны двумя красными ленточками, одежду я не запомнил, а маска… она была красной в черный горошек. Такая расцветка как у божьей коровки… Адриан удивленно вылупился на экран. «…темные волосы, сине-черные такие, они перевязаны двумя красными ленточками…» — Маринетт?! Затем вновь показали того молодого человека, корреспондента. - Таким образом, мы нашли для Парижа нового героя. Божья коровка? — парень ласково улыбнулся, — Ты не против, если мы будем звать тебя ЛедиБаг?