Кукловоды

В то же самое время на Явине все было тихо и мирно. Для магистров, по крайней мере. А вот для падаванов жизнь была куда менее приятна. — Если ты еще раз скажешь мне, что я… — Мара, тащившая канистру с водой, запнулась о корень и прервала свой монолог, обращенный к младшему Скайвокеру, возмущенной тирадой на хаттском. — Скажу, — сумел вставить слово в нескончаемый поток жалоб Люк. — Всего-навсего надо принести десять канистр воды для полива грядок. — Ага, без использования Силы, — огрызнулась Джейд, пытаясь удержаться на ногах и не расплескать с таким трудом добытую из лесного источника жидкость. То, что местная вода была больше похожа на коричневую жижу, кишащую разнообразной мелкой живностью, она напоминать не стала. Экзар Кун приказал — будь добра, таскай. А то, что «удобрение» так и норовит удрать из канистры — твоя проблема. Пробку закручивать надо. А еще лучше — приваривать. — Ну и что? — устало поинтересовался джедай. — А то, что я хрупкая, миниатюрная девушка. И меня надо холить и лелеять. А не гонять по джунглям почем зря. Скайвокер тяжело вздохнул. Мара явно не была знакома с Йодой и принятыми на Светлой стороне Силы методами воспитания. С другой стороны — для полевого агента и связника их и не требовалось. — Падаван должен быть терпелив, спокоен и собран. А также он должен во всем слушаться учителя и соблюдать Кодекс, — занудным голосом начал Скайвокер, бессознательно копируя интонацию Кеноби. Добравшаяся до грядки Джейд плюхнула канистру на землю и подробно объяснила джедаю, где и в каком виде лично она видела Оби-Вана, Кодекс, падаванов и Храм. Сочетание их в изложении Мары выглядело на редкость противоестественным. — Ну ладно, ладно, — сдался покрасневший Люк. — Всего-то осталось полить и вырастить. Девушка набрала воздуха для новой тирады, потом смерила взглядом уходящую вдаль вскопанную и засыпанную семенами полосу, с чувством плюнула и поволокла емкость с водой к краю участка. Спустя час грядки были политы. И если в исполнении Скайвокера это выглядело более-менее пристойно, то половина Мары больше напоминала череду луж разного размера и формы. Но спорить о качестве полива со взбешенной Рукой Императора Люк не рискнул, и поэтому решено было перейти к следующей стадии — проращиванию семян. Усевшись спина к спине, падаваны зажмурились и сосредоточились, пытаясь воспроизвести все то, что им последние три дня втолковывал Квай-Гон в перерывах между сельхозработами. Учитывая тот факт, что лекции о тонкостях садоводства в исполнении Джинна получались обычно достаточно занудными, а полуденное солнышко припекало не хуже Тату-1 и Тату-2 вместе взятых, молодое поколение плавно перешло из медитации в сладкий сон. Благо учителя, занятые какими-то своими делами, их пока не видели. — Нет, этот листик надо было оставить, — Экзар Кун задумчиво повертел перед собой крошечное дерево в горшочке, придирчиво разглядывая миниатюрные веточки. — Наоборот, надо убрать еще два, — гнул свое Квай. — Вот тут и тут. Тогда композиция приобретет целостность. — И лишится всего своего очарования! — отрезал древний ситх. — Ну нельзя делать все настолько скучным и правильным. Это не свойственно живой природе. Кеноби, бессмысленно пялившийся на многострадальное растение, загипнотизированный мерным вращением горшочка, очнулся и моргнул, пытаясь понять, что он пропустил. Как показал быстрый осмотр — за прошедшие полтора часа господа садоводы решили судьбу всего одной веточки. И то — до сих пор спорили, получилось ли то, что задумывалось. Оби-Ван мысленно связался с Молом, которому было поручено надзирать за падаванами, и поинтересовался, все ли у них в порядке. Забрак уверил его, что все работы производятся по графику, бытового травматизма нет, особого скандала — тоже. На этом рыцарь-джедай успокоился и перевел взгляд на Вейдера. Темный лорд, сидевший с закрытыми глазами, впечатления спящего не производил, а при попытке достучаться до него мысленно выяснилось, что главком умудряется общаться в Силе на три фронта — с Императором, кем-то из ситхов на Коррибане и попутно ругается с Йодой. Похоже, именно последний собеседник раздражал Анакина больше всех. — Хватит уже пальму мучить, — мрачно буркнул Вейдер, открывая глаза и одаряя растение таким нехорошим взглядом, что с испуганного деревца тут же осыпалось с десяток листьев. — Эй, полегче! — возмутился Квай-Гон, пряча горшочек за спину. — Ты нам так всю красоту испортишь. Главком удивленно вздернул бровь. По его мнению, в миниатюрном искривленном стволе и слабосильных веточках не было абсолютно ничего красивого. А вот в ровных линиях ИЗР — было. Впрочем, по этому вопросу у него и раньше случались расхождения во мнениях с Императором, но Сидиус, в отличие от джедаев, на своем видении предпочитал не настаивать, философски замечая, что каждому свое. — Э… — глубокомысленно высказался Кеноби, одновременно выкладывая перед собой реквизированную у Квая колоду карт. — Тоже верно, — поддержал Кун, неожиданно для себя вошедший во вкус современных азартных игр. — Сабакк полезен для тренировки мозга и математического мышления. — И навыков битья физиономий, — хмыкнул Вейдер, выразительно покосившись на Оби-Вана. Мастер-джедай неоднократно был уличен в попытках смухлевать и подсмотреть в чужие карты. Воспитательные меры каждый раз применялись разные, но всегда вредные для здоровья. — Сдавайте уже, — печально вздохнул Джинн, погружаясь в очередную мечту о культурном озеленении Явина. Тот факт, что под парковой зоной он понимал сад камней, он пока предпочитал не озвучивать, справедливо полагая, что Экзару, отдававшему предпочтение более пышной растительности, идея не понравится. С другой стороны — планета большая, как-нибудь на двоих поделится. Мерное шлепанье карт о камни, сопровождаемое лишь мрачным хмыканьем и бормотанием вполголоса при попытке подсчитать число ставок, продолжалось минут тридцать. Выигрыши и проигрыши были слишком предсказуемы, чтобы обращать на них внимание. И лишь на пятом круге спокойное течение игры нарушилось, когда Кеноби с торжествующим видом выложил перед Вейдером три карты — «Идиота», двойку и тройку. Комментарий от Куна, выдержанный в духе «рыцарям всегда везет на глупости», Оби-Ван предпочел проигнорировать, предвкушая сладкую месть — еще в самом начале было договорено, что тот, кто соберет «чистый сабакк» или «дурацкий расклад», получит право загадать желание, которые проигравший обязан выполнить. И теперь мастер-джедай готов был воспользоваться этой возможностью. «Знаешь, Анакин, я все эти дни мечтал снова увидеть тебя падаваном. С дурацкой косичкой и вечным «да, учитель». Но, боюсь, мою шутку ты не оценишь». Вейдер выразительно фыркнул, послав бывшему наставнику картинку из собственных мустафарских воспоминаний. Только в ней роли были распределены несколько иначе. Кеноби сглотнул, понимая, что у Темного лорда слова редко расходятся с делом, особенно таким, и примирительно выставил перед собой ладони. «Ладно, ладно, я согласен на меньшее. Например, на… — Оби-Ван покосился на сидящих с выжидательным видом Квая и Экзара, — падаванский «хвост». Будет один черный, один коричневый и один серый». — И один рыжий, если ты сейчас не заткнешься, — вслух сообщил Анакин, проводя рукой по волосам. Пепельно-седые пряди собрались в аккуратный конский хвост, длиной чуть ниже плеч. — Так устроит? — Ну, — протянул мастер-джедай, — за неимением лучшего… Закончить мысль он не успел, поскольку Вейдер сгреб его за воротник и притянул к себе, явно собираясь на практике доказать магистру опасность избыточных желаний и необходимость смирения и терпения. Но дикий женский визг прервал начинающуюся разборку. — Э? — озадаченно поинтересовался Кеноби, обнаруживший, что все, кроме него, уже устремились к источнику звука. Отрываться от коллектива было нехорошо, поэтому магистр кое-как разгладил смятый плащ и перенесся к импровизированному «огороду». Где застал весьма занимательную картину. Грядка, еще недавно выглядевшая как след от джавовского краулера, теперь буйно колосилась, если это слово можно было применить к шипастым лианам трехметровой высоты и несвойственной для обычных растений подвижности. Побеги извивались и потрескивали, сталкиваясь колючками, но не отступали перед алым клинком Мола, усердно их подравнивавшего. Оби-Ван несколько секунд наблюдал за действом, осознавая все новые смыслы выражения «живая изгородь». Данный экземпляр, судя по всему, был еще и голодным. — Это! — Мара, отодравшая от предплечья особо удачливую лиану-охотницу, потрясала все еще шевелящимся обрывком перед носом абсолютно спокойного Экзара Куна, пытаясь высказать древнему ситху все, что она о нем думала. Но слов девушке явно не хватало ни на одном из известных языков. А ее образ в Силе просто-таки клубился багровым маревом, выдавая весь спектр переполняющих Руку Императора эмоций. Неподалеку младший Скайвокер тщательно затаптывал в пыль еще один ошметок зеленых насаждений. Судя по мрачному виду юноши и нескольким отсутствующим на его правом сапоге пряжкам — Люка лиана схватила за ногу, но менее удачно, чем Мару, поскольку «прокусить» толстую кожу то ли не успела, то ли не смогла. — Это, — любезно просветил даму Кун, — очень полезное растение. Обладает повышенной живучестью, легким наркотическим эффектом и стойким запахом, отлично отпугивающим диких животных. Джейд с ужасом уставилась на свою располосованную руку. — Оно еще и ядовитое? — слабым голосом поинтересовалась она. — Не особо. Выживешь, не беспокойся, — хмыкнул наблюдавший за выяснением отношений Вейдер, — кстати, оно красиво цветет. Большими розовыми цветами. Мара, озадаченная столь несвойственным для ситха замечанием, с подозрением посмотрела на Темного лорда. Вейдер, которого проблемы падаванов волновали мало, тем более, такие несущественные, отвернулся от нее и теперь с интересом разглядывал результат работы Мола и Квай-Гона, занятых превращением обрубленных кое-как лиан в приличную изгородь без явных дырок. Джейд, у которой перед глазами все уже слегка двоилось, имела веские основания не доверять тому, что видит. Она покосилась на расправившегося-таки со своим огрызком растения Люка и, убедившись, что у рыцаря такое же недоуменное выражение лица, как у и нее самой, осторожно поинтересовалась: — Милорд, а с чем связана такая… перемена облика? — Хм? — Вейдер, уже успевший забыть о новой прическе, не сразу сообразил, о чем его спрашивают. — С проигрышем в карты. После чего добавил весьма нехорошим тоном: — А почему вас это так интересует? — Ну… — протянула Мара, невинно хлопая глазами и ослепительно улыбаясь, — хотела уточнить — это изменение временное или насовсем. Вам так значительно лучше. Придворные дамы будут в восторге, можете мне поверить. Брови Темного лорда медленно поползли вверх. Люк, сообразивший, что следующий комплимент будет для Джейд последним, сгреб девушку за шиворот и потащил в сторону, не слушая ее слабых, по причине врезающегося в шею воротника, протестов. — Женщины — странные создания, — извиняющим тоном произнес Кеноби, которому было стыдно за падавана, хоть и не своего. Вейдер фыркнул. — Бен, ну кому ты это рассказываешь, а? Мастер-джедай слегка смутился, осознав, что действительно сказал что-то не то, но его выручили, как ни странно, ситхи. — Так, дам мы обсудим несколько позже, — заявил Мол. — А пока у нас есть предложение… Забрак широко улыбнулся, продемонстрировав окружающим полный набор черненых зубов. — И касается оно тонкостей фехтовального искусства, — закончил мысль Кун. — Проще говоря, мы пытаемся определить, дает ли двухклинковый меч реальные преимущества в драке на открытой местности. — А чем вам в качестве противников джедаи не угодили? — полюбопытствовал главком. Мол иронично хмыкнул и повел плечами, умудрившись этим в целом нейтральным жестом выразить свое отношение к джедаям в целом и двум тут присутствующим — в частности. — Ясно, — ухмыльнулся Вейдер. — Охраняем вымирающий вид. Ситхи синхронно оскалились. — Ну, тогда приступим, — Анакин протянул руку, и в подставленную ладонь легла рукоять чужого клинка. Кеноби не успел даже дернуться вслед улетающему оружию. — Простите, учитель, — издевательским тоном извинился Темный лорд, — но мне сейчас нужнее. Лезвия алого и синего меча скрестились с характерным треском, причудливо подсветив лицо Вейдера с двух сторон. — Танцуем, — выдохнул Мол, первым бросаясь в атаку. — Они ненормальные, — пробормотал спустя пару минут Квай, глядя, как Кун шинкует ломтиками попавшую под меч колонну. Сражение с земли плавно переместилось на верхнюю площадку храма. При этом участники действа прекрасно обошлись без телепортации, пройдя весь этот путь своими ногами. Или пропрыгав, в случае Мола. Вид, который приобрела после их восхождения северная лестница, печатными словами не описывался. — Я всегда это говорил, — проворчал Оби-Ван. — Но ведь меня никто… — Не мешайте смотреть, — яростно прошипела пришедшая в себя Мара, сидевшая на данный момент за плечом Кеноби. — И вообще, в следующий раз надо им разноцветные мечи выдать, а то ни ситха не видно… — И плащи, заодно, — хмыкнул Квай, — а то все в черном. Забрак, словно услышав слова магистра, сдернул свой плащ с плеч и попытался использовать его для отвлекающего маневра. Но не совсем удачно. Меч из левой руки Вейдера он выбил (при виде разрубленной рукояти Кеноби заскрипел зубами), но подставился сам. И тут же с жалобным воплем улетел в свежеобрушившиеся развалины. Перчатка у Темного лорда все еще была бронированная и при столкновении с носом Мола произвела вполне ожидаемый эффект. Кун, воспользовавшийся тем, что противник открылся, размашисто рубанул клинком, заставив Вейдера уйти в неуклюжий кувырок, сопровожденный грохотом доспехов и весьма заковыристым ругательством на хаттском. Но главком сориентировался достаточно быстро и, подхватив меч Мола, наглядно продемонстрировал Куну, что умеет с ним обращаться не хуже забрака. Хоть и без акробатики. Вращаемые с бешеной скоростью клинки гудели, как небольшая электростанция, нехорошо напоминая Кеноби этим звуком покойного Гривуса, прозванного графом Дуку «джедайской мясорубкой». Сам генерал сепаратистов этим неофициальным именем очень гордился, не подозревая, что граф Серенно ему не польстил, а выразил свое отношение к лишенной изящества манере Гривуса сражаться с одаренными. — М-да, когда еще увидишь двух лордов ситхов, столь увлеченно выясняющих отношения? — задал риторический вопрос Квай, глядя, как противники медленно кружат по площадке, пытаясь найти брешь в обороне друг друга. — А раньше так разве не было? Ну, в древней истории? — спросил Люк, неотрывно следящий за фехтовальным спектаклем. — Вот она, древняя история. Прямо перед тобой, — кивнул Оби-Ван на завертевшегося юлой Экзара. — Спрашивай, сколько хочешь. Хотя я не думаю, что за последние пару тысяч лет ситхские нравы изменились хоть на волосок. Скайвокер с сомнением посмотрел на мастера-джедая и сухо произнес: — Боюсь, в этом случае я предпочту проверить, а не поверить. При виде вытянувшейся физиономии Кеноби Квай и Мара дружно прыснули. Оби-Ван обиженно засопел — похоже, его учитель ценил имперскую недоучку выше, чем собственного бывшего падавана. А может, просто хотел его подразнить. Как это случалось и сорок, и тридцать лет назад — у Джинна характер был еще более постоянным, чем у Йоды. По крайней мере, в обществе ситхских твилекк Квай до сих пор замечен не был. Мол, наконец-то выбравшийся из обломков, осторожно пощупал распухший нос и уселся на ближайший «ломтик» колонны. Досматривать действо. Экзар низко присел, уходя от нацеленного в голову удара, и очертил широкий круг алым лезвием, метя по ногам. Особенным сюрпризом для противника при этом маневре должна была стать незадокументированная возможность удлинения одного из клинков почти вдвое. Но Вейдер подпрыгнул как кошка и тут же атаковал, заставив Куна исполнить впечатляющий прыжок из положения сидя. Клинки схлестнулись, рассыпав море искр, и застыли в опасном равновесии, сцепившись рукоятями. А сами ситхи образовали занятную скульптурную группу, отдаленно напоминающую памятник на площади Согласия. Памятник изображал солдата-клона, протыкающего штыком половинку лежащей на спине дройдеки. В данный момент в роли дройдеки выступал главком. Нижнее лезвие меча Экзара почти упиралось Анакину в подбородок. Но с учетом характеристик меча — легко могло проткнуть его насквозь. В то время как оба клинка вейдеровского меча никому вреда причинить не могли. — Поражение? — ехидно поинтересовался древний ситх. — Ничья, — ухмыльнулся Анакин. Кун недоуменно нахмурился и перевел взгляд ниже, обнаружив, что не заметил второй меч, выключенный. Все бы ничего, но сейчас он был направлен ему в грудь. Когда Вейдер успел подобрать свое оружие, Экзар не заметил, да и не был уверен, что тот его вообще терял. — Ничья. Лорды поднялись на ноги и вежливо раскланялись. Мара и Мол зааплодировали. Кеноби, получивший от учителя чувствительный тычок по ребрам, скривился и пару раз вяло хлопнул в ладони. Настроение у него было непоправимо испорчено. Спустя двое суток, когда падаваны закончили с возведением живой изгороди (на сей раз процесс было поручено контролировать Кеноби, а не Молу), Квай пригласил их на одну из площадок храма, пострадавшую во время тренировок больше всего. И сообщил, что поскольку они простой труд освоили — настало время изучить стадию труда разрушительного, чтобы в конечном итоге перейти к созидательному. Кун высказался проще — велев Люку и Маре придать остаткам изрубленной колонны вид, пригодный для использования в возведении сада камней. То бишь, следовало лишить эти куски камня следов обработки. Поскольку ни Скайвокер-младший, ни Джейд молниями Силы пользоваться не умели, следовало найти какое-то другое решение проблемы. Световой меч в качестве каменотесного орудия был забракован сразу же, поскольку срезы получались слишком ровные. Оставалось лишь бить булыжники друг о друга. Стараясь не забыть, что каждый из них весит не меньше полутонны. Пока магистры обеих сторон Силы художественно расставляли результаты работы учеников, главком, сидевший на чудом уцелевших верхних ступеньках обрушившейся лестницы в окружении нескольких проекторов и двух передатчиков, методично мотал кому-то нервы. Исходя из вида парящих в воздухе схем и бесконечных «да, милорд», вклинивающихся в паузы ситхского монолога, Оби-Ван сделал вывод, что на сей раз за родину страдают генштабисты. Чем именно они не угодили Темному лорду, мастер-джедай не знал, но подозревал, что ничем хорошим это для них в любом случае не закончится. Квай-Гон, удовлетворившийся итогом расстановки последних булыжников, прикрыл глаза и осторожным прикосновением Силы провел по светлому песку полагающиеся по дизайну бороздки. Экзар, наблюдавший за процессом, не удержался и добавил кое-где немного от себя, в результате чего линии из обычных концентрических кругов превратились в некое подобие лабиринта. Джинн с сомнением посмотрел на результат и, проследив взглядом образовавшийся маршрут, предложил реализовать этот же лабиринт в другом масштабе, вспомнив при этом один из набуанских садов — именно в таком виде и устроенный. Мара и Люк застонали хором, в красках представив очередной этап копательно-сажательных работ. Но Квай смилостивился, сообщив, что им предстоит только следить за ростом кустов. Падаваны вздохнули и смирились. Решив в следующий раз прихватить на дело скафандры. Хотя Джинн и клялся, что растения внутри живой изгороди будут исключительно культурными. Из Императорского сада. — Вот этого я и боюсь, — буркнула в ответ Джейд, прекрасно помнившая, что одно из ее тестовых заданий проходило как раз среди этих условно-зеленых насаждений. И стоило ей двух внушительных шрамов на спине. Которые Сидиус приказал не сводить, а оставить ей в назидание. После завершения работы над садом камней Кун решил заняться своей половиной импровизированного парка, но для этого требовалось куда-то деть несколько тонн мелких и крупных обломков, некрасивой кучей громоздящихся посреди расчищенного участка. — Хм… — Экзар потер подбородок, пытаясь придумать, как можно использовать оставшийся стройматериал. Квай и Мол синхронно пожали плечами. Кеноби, занятый залечиванием десятой по счету ссадины на падаванских конечностях, неопределенно хмыкнул, давая понять, что ситхская архитектура его не интересует. — Анакин? — Что еще? — раздраженно спросил Темный лорд, которого отвлекли от очередной очень важной беседы. — Нам нужно украшение для сада, — с нажимом произнес Кун. — Я похож на скульптора? — вздернул бровь Вейдер. Но после секундной паузы задумчиво проговорил, — впрочем, инициатива наказуема исполнением. Сжатые в бронированный кулак пальцы окутало марево фиолетовых искр. Обломки задрожали, нагреваясь и растекаясь неопрятной лужей. Кун опасливо отодвинулся. И вовремя, поскольку раскаленная масса выплеснулась вверх, застывая в форме то ли причудливого цветка, то ли какой-то твари. — Что это? — полюбопытствовал Квай-Гон, поднимаясь на ноги и отряхивая плащ от горячей каменной крошки. — Сарлакк! Как живой, — восторженно сообщил Экзар, осторожно касаясь остывающего щупальца. — Моя любимая галактическая гадость. — Кто бы сомневался, — буркнул Кеноби. А Люк, неожиданно побледневший до синевы, слабым голосом оповестил присутствующих, что мимо этой штуки ночью ходить не будет даже под страхом смертной казни. Уж очень скульптура походила на настоящего монстра. Да и размером практически не уступала. Мара похлопала джедая по плечу, преувеличенно бодро отметив, что готова его сопровождать в ночных прогулках. Скайвокер смутился и отвел глаза. На этом решили пока остановиться, предоставив древнему ситху возможность обустраивать свою часть территории сообразно личным предпочтениям. А вся прочая компания, за исключением все еще совещающегося главкома, отправилась на поиски съестного. Разумеется, если блюда полевой джедайской кухни могли рассматриваться в таком качестве. На закате сытый и умиротворенный Оби-Ван сидел на самом большом из обтесанных Силой камней и бездумно смотрел перед собой. Как показывала практика — медитации на полный желудок удавались ему значительно лучше. Хотя от десерта он бы не отказался даже сейчас. Скрипнул камешек, выдавая чужое присутствие, но еще раньше Мола выдала желто-оранжевая волна в Силе. Почему забрак, будучи ситхом, ощущался именно так, Кеноби не задумывался, предпочитая принимать это как данность. Мол легко запрыгнул на соседний камень, устроился поудобнее и тоже уставился на закат. — Что у нас нового? — из вежливости поинтересовался мастер-джедай, с трудом удержавшийся от вопроса «что у нас плохого?» Именно это он чаще всего спрашивал у Анакина. — Да ничего особенного, — качнул головой забрак. — Разве что вот. Ярко-фиолетовый фрукт описал плавную дугу и приземлился на колени рыцарю. — Кун вырастил, — пояснил Мол. — Ты на цвет не смотри, он вкусный. В подтверждение своих слов ситх выудил из рукава второй плод и с хрустом в него вгрызся. — Спасибо, — поблагодарил Оби-Ван, изучая шипастый шарик. Колючки были мягкие, а шкурка тонкой настолько, что Мол не стал морочиться с чисткой и жевал так. — Действительно вкусно, — признал спустя пару минут Кеноби, щелчком отправляя тщательно облизанную косточку в долгий полет к земле. С учетом высоты храма — лететь ей было секунд двадцать, не меньше. — Будешь учить падаванов плохому? — ухмыльнулся забрак. — В смысле? — переспросил Кеноби, которого несколько озадачило такое предложение со стороны ситха. — Грабить сад Куна, — растолковал свою мысль недогадливому рыцарю Мол. — Или мелкими пакостями в отношении мастера позволено промышлять только аппрентисам? Оби-Ван фыркнул и собрался уже прочитать нахалу маленькую лекцию на тему того, что положено падаванам согласно Кодексу, но вспомнил, как его ругал за неизбежные ошибки Квай. А потом он сам ругал Анакина. Другой вопрос, что он ошибался ненамеренно, а вот Скайвокер — вполне осмысленно. — Нет, но у нас это не считается правилом. — А жаль, сильно разнообразит процесс обучения, — с притворным сожалением пожал плечами ситх. — С точки зрения учителя — скорее раздражает, — парировал мастер-джедай. — Кстати, о падаванах. Я кое-что собирался им рассказать на сон грядущий. Из новейшей истории. Поздно вечером вымотавшийся, но довольный собой Кеноби спокойно шел по одному из многочисленных темных коридоров храма. Слабо дышали Силой окружающие строение джунгли, яркими пятнами выделялись ауры падаванов и более тусклыми — призрачных магистров. Все было тихо, мирно и спокойно, как и положено приличному учебному заведению. И не было на малейших намеков на то, чему предстояло произойти спустя пару минут. Тьма за спиной рыцаря сгустилась и обрела форму. Смазанное движение, полузадушенный вскрик жертвы, весьма чувствительно приложившейся затылком о тяжелый наплечник и глухой от злобы голос: — Дорогой учитель, похоже, забыл, что в некоторые дела его вмешиваться не просили? — Анакин?! — Кеноби выдохнул имя, не веря себе. Зловещая аура Темного лорда не ощущалась, знакомым был лишь голос. И та же самая интонация, которую он слышал двадцать с лишним лет назад на Мустафаре. Мертвая хватка стальных пальцев на горле тоже вызывала не самые лучшие воспоминания о тогдашней самоубийственной дуэли. — Да, Бен, да, — Вейдер потянул наставника вверх и теперь шептал ему в самое ухо. — И меня очень расстраивает то, что считаешь нужным рассказывать падаванам. Мару ты своими сказками не удивишь, а вот Люку ты в свое время и так сказал слишком много. А я предпочитаю строить свои отношения с детьми без посторонней помощи. Особенно такого толка. Оби-Ван, почувствовав, как носки его сапог отрываются от земли, обеими руками вцепился в перчатку ситха, отчаянно надеясь, что ему дадут сказать хоть пару слов в свою защиту перед тем, как свернут шею. Но если с хваткой Силы он мог поспорить, то с механикой экзоскелета — с трудом. — Ты уже настроил — Люку руку отрубил, лишил его нормальной жиз… Договорить Кеноби не дали. — А чего лишил его ты? — Я защитил его от влияния Темной стороны! — выпалил магистр. — Да? — сардоническая ухмылка Анакина переросла в оскал. — А мне кажется, что ты лишил его всего того, что может быть дорого человеку. Родителей, сестры, возможности узнать о своих способностях на двадцать лет раньше, всего многообразия мира, наконец. Ничто из этого не стоит ни Светлой, ни Темной, ни какой-либо еще стороны. Оби-Ван протестующее дернулся, но затих, понимая, что еще немного — и ему сломают позвоночник. А то и размажут по Великой Силе. Раз и навсегда. — Весь ваш Орден был лишь пародией на семью, инородным образованием на теле общества. Тогда, при Руусане, всем одаренным показали, чего стоят их способности. Ситхи затаились — вы пошли служить. Вилять хвостом у трона. Неспособные его занять, но изображающие верное служение. А что вам еще оставалось? Разрешать конфликты вы так и не научились, свергнуть власть не могли по причине неумения ею пользоваться. Ведь Галактика по Кодексу существовать не может, она жить хочет. А жизнь — это не только созерцание. Это борьба, страдания, смерть. И чувства. Темный лорд перевел дыхание, пытаясь справиться с предательской дрожью голоса. Кеноби ждал, гадая, кто же на самом деле с ним говорит. Может ли быть нечто, еще более глубокое и древнее, чем Сила? То, что чернее черного. — Свет — это добро. Равновесие, передышка в бою, если хочешь, — рискнул рыцарь нарушить молчание. — Равновесие? Нет, это покой. «Нет смерти, есть покой» — так говорится в старых легендах. Но, увы, сам видишь, реальный мир немножко отличается от сказки. И покой в нем — это растворение в великом Ничто. При жизни, после смерти — все едино. Чего вы могли добиться, попытавшись свергнуть канцлера? Чего вы добились бы сейчас? Гражданской войны, уничтожения всех тех, кто отличался от общей серой массы. Это не считая тех самых «вероятных жертв среди мирного населения», которых никто в отчетах о ваших миротворческих миссиях не упоминал. Тут тоже не учли. Вы защищали меньшинство от большинства. Но всегда ли это верно? Или иногда надо уничтожить часть ради сохранения целого? Значительную часть. — Ты готов платить такую цену? — А я заплатил, если ты забыл. И неоднократно. Темная сторона, который вы так боитесь, дает самую опасную иллюзию — свободы. Только вот тот, кто думает, что не придется нести ответственность за свои решения — обречен. — А тот, кто готов? — тихо спросил Кеноби, уже зная ответ. — Становится лордом ситхов. Оби-Ван замолчал на несколько минут, после чего произнес: — И ты готов такое предложить своим детям? — Да. Только в отличие от вас, я сначала озвучу цену решения. А принимать его или нет — личное дело каждого. Деяние и недеяние отличается лишь результатом. Да и тот ничего не значит по прошествии нескольких сотен лет. — Мне жаль тебя… Вейдер зло фыркнул. — Раньше надо было жалеть. Добил бы — глядишь, через год сам пришел бы в лаву прыгать. От осознания результата трудов своих. — Нет!!! Ситх разжал пальцы. — Злость — это хорошо. Полезно. Тьма сухо рассмеялась и исчезла, оставив изумленно хлопающего глазами Оби-Вана стоять посреди коридора. О реальности произошедшего напоминала только боль и несколько наливающихся чернотой отметин на шее. Рассвет следующего дня был пронизывающе холодным. Край неба медленно светлел, обещая скорый восход солнца, а небо из непроницаемо черного становилось густо-синим. Темный лорд, сидевший на остатках парапета, прикрыл глаза и прислонился затылком к остывшему за ночь камню. Его ждала бесконечная череда неотложных дел, но ни одно из них сейчас не стоило этих пяти минут покоя. Когда-то давно он больше всего любил смотреть на звезды над Татуином. Потом много лет он видел их сквозь транспластил обзорных иллюминаторов сначала орденских истребителей, а потом имперских крейсеров. А теперь снова видел их своими глазами. Возможно, стоило вернуться с того света исключительно ради этого слабого света далеких звезд. Вейдер тихо хмыкнул, услышав легкие шаги. «Нигде, нигде нет мне покоя!» — вспомнил он слова какой-то старинной трагедии и открыл глаза. — Да? — хриплый после долгого молчания голос заставил подошедшего Люка вздрогнуть. Но младший Скайвокер не собирался так просто сдаваться. Помявшись несколько секунд, он решительно плюхнулся на растрескавшиеся плиты и поджал ноги, всей своей позой выражая терпение и, как ни странно, настойчивость. Ситх вопросительно выгнул бровь. Помогать сыну в трудном деле задавания неудобных вопросов он не считал нужным. — Я хотел спросить, — начал юноша. «О чем же? Не сомневаюсь, что Кеноби весьма красочно расписал тебе мою биографию. Не упустив при этом ни одной детали, якобы указывающей на мою изначальную склонность к Темной стороне», — мысленный монолог для посторонних не предназначался, но Вейдера действительно интересовало, что именно спросит у него сын. Но такого вопроса он, признаться, совершенно не ожидал. — О Шми, — наконец выдохнул Люк, виновато косясь куда-то в угол. Анакин молчал, не представляя, что можно ответить. И против своего желания погружаясь в омут воспоминаний. Пауза затягивалась, становясь из театрально подчеркнутой просто глупой. Но мальчик сам нарушил тишину. — Я… был бы удивлен, если бы ты поступил иначе, — слова давались Люку с трудом, и видно было, что подбирал он их очень тщательно, всерьез опасаясь, что неудачный выбор испортит все впечатление. — А именно? Вейдер поймал взгляд сына. — Если бы не отомстил. Темный лорд удивленно моргнул, а Люк, воспринявший это как разрешение, торопливо заговорил дальше, пытаясь то ли доказать что-то собеседнику, то ли убедить самого себя. — Мне кажется, что начать жизнь в пустыне и заканчивать ее там — очень разные вещи. В первом случае ты довольствуешься тем, что есть, и мечтаешь о большем, во втором — думаешь о том, как много потерял. Это должно… накладывать отпечаток. Ну и правила выживания… можно считать их ограничениями, а можно просто принимать как должное. Нужно принимать, ведь правила целого мира стоят хотя бы того, чтобы их уважали. Скайвокер снова замялся, не желая никого критиковать, но все же преодолел внутреннее противоречие и продолжил: — И, как я вижу, для Оби-Вана это действительно оказалось слишком. Йода выбрал изгнание сам, как проигравший, а Бен… ну, он поступил так, потому что это было… правильно. А не потому, что сам этого хотел? Вейдер почувствовал, как уголки губ ползут вверх. Его учителю определенно не везло с учениками. — Кеноби всегда был слишком старательным джедаем. На словах, по крайней мере. — А на деле? — тут же спросил Люк. Темный лорд поморщился. — А на деле, как ты сам видел, неправильные решения легко прикрывались цитатами из Кодекса. Нельзя жить, руководствуясь мертвым словом, а интуицией Квай его пользоваться не научил. Хотя я сильно сомневаюсь в наличии у некоторых хотя бы малейших способностей к предвидению. Вечная готовность к худшему имеет свойство притягивать неприятности. А в сочетании с непробиваемой уверенностью во всеобщем благе это приобретает масштабы катастрофы. В общем, Бен всегда хотел как лучше. А получалось как всегда. Младший Скайвокер тяжело вздохнул, вспомнив последние прижизненные попытки Кеноби повлиять на ситуацию. Если бы у мастера-джедая получалось врать хоть немного качественнее, все могло сложиться совсем иначе. В том, что у Оби-Вана достало бы сил сказать ему правду сразу, Люк сильно сомневался. А за некоторые умолчания был и сам готов пересчитать Бену кости. Например, за то, что Оби-Ван не потрудился сообщить, что Лея — тоже Скайвокер. Ладно, он не сказал это ему, но самой принцессе, куда лучше умевшей хранить тайны, можно было сказать? Четыре с лишним года непонятных отношений — то ли дружбы, то ли влюбленности, стоившие ему в итоге слишком дорого. Люк снова вздохнул и отвел глаза. Похоже, с таким багажом имело смысл и дальше продолжать играть в некую отстраненность и стараться как можно ровнее относиться к окружающим. Другой вопрос, что Скайвокеру совершенно не нравилась эта маска. Но за наивность и доверчивость он уже получил по носу. Да так, что забыть это не получится до конца жизни. Строить отношения с нуля? До сих пор толком не умея разбираться в людях? Когда он пытался следовать правилам — получалось плохо. Но если полагался на интуицию — получалось еще хуже. — К фразе «делай или не делай» стоило бы добавить еще пару слов. В неожиданно разорвавшем тишину голосе Вейдера помимо привычной уже иронии угадывалось что-то еще. — Каких? — осторожно поинтересовался Люк. — А ты сам подумай, — улыбка Темного лорда стала более явной. — Делай или не делай, но только перестань терзаться? Да? — Совершенно верно. Юноша улыбнулся в ответ. Немного неуверенно, но искреннее.