POV:Фрэнк
Ненавижу субботние утра. Не-на-ви-жу. Учусь в этой школе уже девять лет и до сих пор не могу смириться с такой страшной несправедливостью. Отец специально сослал меня сюда, чтобы свести к минимуму общение, уж в этом я не сомневаюсь. Судя по его поведению, ему совсем неинтересно, что, черт возьми, происходит в моей жизни. Моя семья является очень обеспеченной даже по Нью-Йоркским меркам. Мы живем в огромном особняке, который находится в самом живописном районе города, предназначенном для так называемой "элиты". Папа зарабатывает такие деньги, что мне и представить страшно, сколько он может себе позволить. Вот только кроме денег ему, видимо, ничего не интересно. После смерти мамы он быстренько нашел себе молодую наложницу, с которой теперь мне приходится делить жильё. Я всегда любил маму, она была внимательна и чутка к моим переживаниям, поддерживала меня во всем, а эта женщина мне совершенно чужая. И вот я лежал на кровати, размышляя о своей жизни, не имея ни сил, ни желания вставать, пока будильник на моей тумбочке сходил с ума. -Франклин! - послышался с первого этажа голос отца, как всегда холодный и официальный. -Уже шестнадцать лет как Франклин.- я зевнул и с огромным усилием встал. В такие моменты мне кажется, что вся жизнь состоит из сплошного насилия над собой. Когда я попытался спросить у папы, действительно ли это так, он ответил, что я просто зажравшийся бездельник и немного преодоления мне не повредит. Но я-то знаю, что это не так. Меня интересует достаточное количество вещей, есть такие занятия, которым я посвящаю много времени и с которыми я в последствии хотел бы связать жизнь, и для достижения этих целей совсем не обязательно ходить в школу для мажоров. Но, повторяю, никому не интересны мои цели. Есть совсем не хотелось, поэтому я быстро стащил яблоко и убежал краситься. Да, это "постыдное для парня занятие" вошло у меня в привычку. К тому же я не вижу в этом ничего постыдного, для меня это лишь часть самовыражения. Подвожу глаза черным карандашом, наношу тени на веки, и вот я уже чувствую себя совершенно по-другому, намного бодрее. Отец отвозит меня в школу каждый день, и мы никогда ни о чем не разговариваем. Я привык к этому настолько, что молчание и непонимание между нами перестало меня смущать. Но сегодняшний день был исключением. -Сегодня мы с Терезой уезжаем на ужин к Ферли и останемся там на ночь... Побудешь дома один? - он спросил, но на самом деле уже все решил за меня и сейчас просто ставил перед фактом, как он любил делать всегда. Я молча кивнул и, признаться честно, очень обрадовался тому, что мне наконец представилась возможность остаться дома одному, снять маску и в кой то веке побыть самим собой. Мы подъехали к школе, и меня сразу начало тошнить - столько разных и абсолютно чужих людей, с которыми приходится контактировать каждый день, натягивая улыбку, чтобы не казаться высокомерным, столько конфликтов и пустых разговоров; в общем, просто очередной маскарад. Как только я ступил на порог этого зловещего места, все пошло не так, как хотелось бы. -Хей, Фрэнк! - окликнула меня Бекки, моя одноклассница и главная "прилипала".- Есть предложение. Я устраиваю сегодня элитную вечеринку, и мне бы очень хотелось видеть тебя. -Какая вечеринка? Элитная, говоришь? В таком случае я не имею права приходить, ибо не принадлежу к элите, уж извини. Возможно, мой ответ прозвучал чересчур грубо, но я ничуть не сожалел о сказанном, потому что сказал правду. Вот только Бэкки сегодня была особенно настырной. -Ну почему ты всегда такой противный, Айеро? Я всего лишь пригласила тебя на тусу, а ты сразу ерничаешь. -Извини, Бэкки... Просто я занят сегодня. -Эх. Если передумаешь - приходи ко мне домой. В девять начало. Я вздохнул с облегчением, когда наш диалог закончился, и поспешил в кабинет физики. Весь класс уже сидел на местах, и каждый смотрел на меня как на диковинное диво. Поразительно, но все они были похожи друг на друга как две капли воды. Я не любил общаться с людьми, потому что никогда не встречал человека, который был бы мне интересен. А интересовали меня люди, подверженные сильным чувствам, о которых сложено множество песен и написано множество книг. Сейчас я уже сомневаюсь, что всё это существует в реальности, потому что за шестнадцать лет своей жизни я сталкивался только с равнодушием, но слабая надежда продолжает жить во мне. Я нахожусь в вечном поиске чего-то возвышенного и мощного. Например, любви, понятие которой в наше время совсем запятналось, истины, о которой у меня у самого очень слабое представление, и наконец вечности, неподвластной никому из живущих. Я думал об этом, жаждал этого и продолжал ждать. А они продолжали смотреть на меня, будто пытались просверлить дыру во лбу. Я молча сел, решив игнорировать всех и всё, кроме мыслей. И первое, о чем я подумал, были глаза человека, переполненные чувствами. Может ли быть что-то прекраснее? Отец сказал бы, что такое состояние психики нестабильно, но я ненавидел такое мышление, так же как и стабильность. Человек, который чувствует и испытывает ураган эмоций, является прекрасным и по-настоящему живым.***
Обыкновенный школьный день подошел к концу, и я наконец дома. Когда я пришел, папы с Терезой уже не было, что меня несказанно обрадовало. Умывшись, пошел на кухню, сделал сандвич и снова погрузился в размышления. Как я провожу свою жизнь? Имеет ли хоть малейший смысл все, что со мной происходит? Никто не мог ответить на мои вопросы, кроме книги - в ней я всегда находил простые, но такие точные ответы. Чтение - моя большая страсть. Погружаясь в книгу, ты попадаешь в мир ярких событий и великих чувств, на время забывая о равнодушной и пустой реальности. Это что-то вроде наркотика, от которого я не в силах отказаться. И вот я уже тянусь к очередной дозе. Сейчас я читаю "Властелин Колец" Джона Толкиена, меня жутко увлекает эта вещь. Человек здесь представлен величественным и мощным существом, никогда не останавливающимся перед опасностью. Я читал, погруженный в атмосферу Средиземья, как вдруг заметил на столе записку. " Фрэнк, обстоятельства изменились, и мы останемся у Ферли на время твоих школьных каникул. Деньги на еду и другие расходы найдешь на камине. Надеюсь, ты будешь хорошим мальчиком и не превратишь дом в руины к нашему приезду. Тереза просила передать, чтобы ты ухаживал за Чаппи. Хорошего отдыха, Фрэнк.Увидимся через две недели."
Я перечитывал эту чудесную записку множество раз и не мог поверить, что действительно остаюсь один. Это было слишком хорошо, просто прекрасно, и мне хотелось отпраздновать начало своей свободы. Не долго думая, я решил пойти на вечеринку к Бэкки. Сегодня я не очень-то заморачивался в выборе одежды - все мое существо ликовало в предвкушении самых лучших каникул моей жизни, и все остальное отошло на второй план. В прекрасном расположении духа я направился к Бэкки домой. Мы жили в одном районе для "элиты", ведь она тоже была не из бедной семьи, поэтому дорога заняла у меня всего четверть часа. На крыльце уже стояла кучка обкуренных парней, сверлящих меня удивленно-тупыми взглядами. -Айеро?! Что ты здесь забыл? Тебе не объяснили, что это элитная вечеринка? Я хотел было ответить, но вдруг дверь распахнулась, и на пороге появилась веселая, но трезвая Бэкки. -Фрэнк! Я не ожидала, что ты придёшь! Проходи, пожалуйста, чувствуй себя как дома. - Она размахивала руками, активно жестикулируя, потом схватила меня за руку и провела в дом. Теперь я видел элиту во всей красе: многие уже обдолбались и пребывали в странном состоянии, кто-то танцевал, некоторые уходили наверх, решив уединиться со своей "второй половиной", которую, возможно, только что встретили. Я же просто хотел выпить. Наконец я не чувствую гнетущего ощущения, что дома меня ждут равнодушные люди, назвать которых родителями у меня не поворачивается язык. Итак, я заказал виски и стал искать место, куда еще не пробрались представители элиты. Мой взгляд остановился на абсолютно пустом балконе, куда я и направился. Вид из окна был довольно живописным, но я никогда не уделял этому большого внимания, потому что уходил слишком глубоко в свои мысли. Теперь, потягивая виски, я думал, как провести эти каникулы, но ни к чему конкретному так и не пришел. Решил только, что обязательно буду читать и играть на гитаре. Последнее я любил даже больше, чем чтение. Мне нравилось ощущать единение с инструментом: чувствовать, как натягивается струна, как отдельные ноты превращаются в мелодию. Я дернулся от чьего-то прикосновения к моему плечу и резко обернулся. Я думал, Бэкки испугается моей реакции, но вместо этого она вплотную подошла ко мне и начала шептать прямо в ухо, отчего я невольно поёжился: -Фрэнк, ну почему ты всегда такой серьёзный? Что там творится в твоей голове? Она прикасалась губами к моей щеке, терлась о меня и всячески пыталась соблазнить, но я не чувствовал ничего. Это очень странно, учитывая то, что Бэкки была далеко не уродиной, к тому же я выпил... Я всегда был уверен, что завёлся бы в такой ситуации и теперь пребывал в лёгком шоке. Что со мной, чёрт возьми? Так я и стоял, неподвижный, пока Бэкки сама не полезла ко мне. Я снова не чувствовал ничего, будто целовался со стулом. Не в силах больше терпеть, я отодвинул от себя одноклассницу и снова направился к барной стойке. Не помню, сколько я тогда выпил, но точно знаю, что ещё никогда так не напивался. Вокруг мельтешили мои сверстники, все гудело, мелькало, создавая неприятную атмосферу. Внезапно я осознал, что не стоило мне сюда приходить, и пулей вылетел на улицу. Свежий воздух немного отрезвил меня, головная боль утихла. Спотыкаясь, я дошел до дома, захлопнул за собой дверь и обрадовался, когда почувствовал тишину, царившую там. Не в состоянии даже снять обувь, я плюхнулся на пол и уснул прямо в прихожей.