Deadgirl

Я захожу в архив через огромные двери, которые редко кто использует. Самым частым, да и, пожалуй, единственным посетителем архива считаюсь я. Другие доктора все узнают через интернет или выпытывают у пациентов, но у меня совершенно другие методы лечения и восприятия. Я стараюсь больше изучать факты из опыта других врачей, учиться на их ошибках, а не искать информацию в интернете. Там все или слишком преувеличено, или вовсе неверно. Книги же — дело другое. Все четко и ясно. Все коротко и по делу. Вот это я понимаю. Как только захлопываются двери, мне в нос ударяет запах старой бумаги и чая. Справа от входа стоит древний компьютер, слева — огромный куст в горшке, а прямо — бесконечные ряды книжных шкафов и полок. Я делаю несколько шагов вперед, и пол, выложенный темным деревом, скрипит подо мной. На этот звук из-за угла выглядывает хозяин архива.  — Mein lieber!* Ко мне навстречу приближается низкорослый старик. Его руки широко разведены в стороны. Я принимаю его в объятия.  — Может, чаю?  — Не откажусь. Йохан — так зовут хранителя архива и просто моего хорошего друга. Он всегда выслушает меня и всегда поймет то, о чем я говорю, даже если я несу бред. Он собирает для меня информацию и делится своей кладезью знаний. Мы обсуждаем то, что творится в лечебнице, за чашечкой его самодельного чая. Пускай я не люблю чай, Йохану отказать невозможно, как и не попробовать его новый сбор. Йохан усаживает меня за стол, накрытый цветочной скатертью, и ставит на нее чайник и небольшую вазочку, полную конфет. Разливая чай, Йохан начинает разговор: он болтает обо всем подряд, и это неплохо успокаивает нервы. Все в клинике считают его отшельником. Кроме меня у него друзей нет. Никто и никогда не видел, как Йохан приходит и уходит с работы. Он еще ни разу не выбирался из своего архива. Это неправда. Иногда я отвожу Йохана домой, но чаще всего он задерживается здесь. Мне бы стало жутко на его месте оставаться на ночь в клинике, полной психов.  — Давно ты меня не навещала. Я уже успел заскучать по твоим беседам. — Мне нужна помощь.  — В чем?  — Мне нужна информация о моем новом пациенте. Его зовут Джокер. Точнее, это даже не его имя, скорее псевдоним. Слышал о таком? Говорят, он в Аркхаме не в первый раз. Надзиратель думает, что я смогу помочь ему. Я, конечно, не уверена, да и вообще, никто не смог, а я смогу? Ну не бывает так. У меня руки из задницы растут, а мне такое дело доверяют.  — Тебе заняться нечем, девочка?  — Сам Куинси Шарп сказал мне его лечить, лично вручил историю болезни.  — Слушай, я не знаю, что этот тип еще забыл в этой лечебнице. Он ведь уже был здесь, правильно тебе говорят. Никто ему помочь не смог. Так что и тебе советую оставить это дело. Если до тебя ни у кого не получилось вправить мозги этому психу, то и у тебя не получится. Я не говорю, что ты плохой врач. Тут случай запущенный.  — Ты хочешь сказать, что его никак не вылечить, так? А зачем тогда его сюда отправили? Остался бы в тюрьме. Там для таких как он условия будут пожестче.  — Это полиция решает. Они все боятся этого Джокера. Чем подальше он будет от них, тем им спокойней. И чем дольше, тем лучше. Была тут одна, которая ему приглянулась. Так он полгода здесь проторчал, пока не уволок эту клушу за собой. Ты даже не парься по поводу. Он опять сбежит, его опять поймают. Нервы лишними не бывают.  — А кто она?  — Кто?  — Ну эта, которая психу приглянулась. Расскажи мне о ней.

***

Я сажусь за стол и открываю слегка потрепанную папку. Внутри оказывается несколько фотографий Джокера и много-много записей, которые понять не в моих силах. Прежде чем подробно изучить историю, я обвожу и подписываю сверху непонятные слова, ранее накорябанные другими докторами, которые вообще не парились по поводу письма. За окном глубокая ночь, а я до сих пор у себя в кабинете пересматриваю фотографии Джокера и Харли, прослушиваю записи приемов с этими двумя. Оба кажутся невменяемыми, безумными. Писклявые голоса, уродский смех, от которого по спине бегут мурашки. Спустя некоторое время я беру одну из кучи кассет и вставляю ее в проигрыватель. Я слышу голос врача, голос Харли. Они беседуют обо всем, кроме того, что мне нужно. О том, как тяжело живется преступникам, что если бы не Джокер, то жизнь Харли могла бы быть намного лучше. Она отрицает это, говорит, что жизнь, которую она живет сейчас, полна всего того, о чем она мечтала. И пускай все это не так радужно. У нее был парень, но этот парень — жестокий убийца, она жила в огромном особняке, но помимо этих двоих в доме находилась целая банда головорезов и склад оружия, у нее была машина, но это лишь небольшой красный фургон со следами от полицейских пуль. Харли говорит, что хочет ребенка, но, пока они не встанут на ноги, ничего хорошего из этого не выйдет. Выключаю проигрыватель. Я в разочаровании. Это не совсем то, что мне нужно. Нет, это совсем не то, что мне нужно.

***

Сложив все материалы в ящик стола, приведя рабочее место в приличный вид, я покидаю свой кабинет и иду на пост. Рейчел сегодня дежурит. Наверняка уже заснула. Я вешаю ключи и иду к лифту. Вслед мне шлют проклятия психи. Они бьют ногами в дверь, суют руки между прутьев решетки. Мне становится жутко, и я прибавляю шаг. Мне навстречу из-за угла идет санитар. Я прижимаю сумку к животу, когда он проходит мимо меня. Резкий удар приходится прямо по затылку. Я падаю на пол и вырубаюсь.