Ночь Вереска

- Поганые ублюдки! - визжала Ундина, - пошли вот отсюдова! При том, что ее лицо и так было покрыто старческими морщинами и родинками, красные пятна ярости всё равно нашли где вылезти. Ноздри её раздувались все сильней, и Август быстро сообразил, что пора отсюда улепетывать. Он схватил под локоть Айзэ и, не заметив как её рукав зацепился за блюдце со свечей, разлил пламя прямо на скоп жёлтых бумаг, разбросанных по полу. Огонь моментально захватывал все большие территории итак невеликой комнатки. Почему-то в этот момент Август больше испугался за свои книги, он кинулся к какому-то пыльному мешку, валявшемуся в углу, и начал быстро закидывать в него все книги, которые на вид казались ему важными или дорогими (с толстым богатым переплетом, с цветными орнаментами). Огонь уже съедал заживо деревянный стол, на котором лежала, возможно, самая ценная для Августа книга - дневник его родителей, который он ещё ни разу не открывал. То ли боялся узнать правду, то ли не хотел её знать. Девушка, увидев взгляд Августа, сунула руку прямо в огонь за этим дневником, она вскрикнула от боли и, стиснув зубы, потушила горящий рукав. Август оторопел от её поступка и не мог сказать ни слова. Айзэ схватила его под руку и они оба рванули к выходу. А запыхавшаяся бабка уже ждала их наверху. - Быстро собирайте необходимое шмотье и зовите на помощь! - вопила она. Август и Айзэ стали кидать самые важные вещи: деньги, одежду, кое-какие добротные хлопковые ткани, шкуры - в общем все, что попадалось под руку, ничего особенно ценного в этом доме всё равно быть не могло. Полы в это время уже дымили во всю. Дряхлые половицы потрескивали от высокой температуры, и Август понял, что убираться им нужно как можно скорее. Ундина копошилась в своей комнатке, видимо, пытаясь спасти свои сбережения. - Ундина! - кричал Август. - Я уже бегу, - отвечала испуганным голосом бабка, как вдруг полы её комнаты уже кусками обваливались в подвальное пекло. "Нет. Только не это" - думал Август, зовя свою бабку. Он попытался вбежать в комнату, но середина пола уже исчезла в огне. Между родственниками возникла непреодолимая пропасть. Бабка обернулась, и на лице её запечатлелся первобытный испуг, прежде чем она кинула дрожащий в её руках мешочек Августу и, не сказав ни слова, с треском провалилась вниз. Больше Август никогда её не увидит. Больше он не услышит её ругательств в его адрес. Больше он не сможет ничего расспросить о своих родителях. Больше не съест её пережаренного окуня. Не узнает её наставлений. Прямо как и с его мамой и папой. Он никогда их всех не увидит и не услышит. Никогда.

***

Август стоял перед своим домом. Хотя, вряд ли это уже можно было назвать домом - всё сгорело. К вечеру все уже разошлись, остался только Гунур и Айзэ. Август за весь день не проронил ни слова. - Ничего-ничего, - произнес мужчина низким, полным сочувствия голосом, - поживёте у меня. И работу я тебе найду. Ты только духом не падай - гиблое это дело, я по себе знаю, слышишь? - Он встряхнул парнишку своими ручищами, что Август чуть было не потерял равновесие. - Все хорошо, Гунур, спасибо, - он постучал по плечу здоровяка, - мне просто нужно побыть наедине. Он оставил все свои мешки и вещи прямо на земле и пошёл, куда глаза глядят. Через несколько минут его настигла Айзэ. - Я же сказал, что хочу побыть один, - раздражённо бросил парень, но, увидев физиономию Айзэ, он опешил. Она вся дрожала, обнимая себя за плечи, как от холода, в глазах её читалась тревога. Август никогда не видел девушку в таком состоянии. - Что случилось? - Август, прошу тебя, умоляю... Нам нужно убираться отсюда, как можно скорее, - запинаясь и сдерживая всхлипы, проговорила она. - Я знаю, что прошу слишком многого, но ты должен мне поверить, - она взглянула Августу прямо в глаза, в его изумрудные глаза. Такие уставшие и прекрасные. В них было столько печали и безысходности. Несмотря на её сдержанный характер и тактическую равнодушность практически ко всему, его, Августа, ей хотелось всегда поддержать, заставить его радоваться и смеяться. А собственно, что ему было терять? Всё, что можно было, он уже потерял. У него осталась одна только девушка, которую он случайно спас. Он не понимал, что она говорит и что имеет в виду. Но ему было плевать. Ему нужно было это. Он хотел этого. Он не мог здесь больше оставаться. Конечно, жизнь с Гунуром была бы неплохой, простой и... Обычной? От такой мысли ему сделалось не по себе. - Я и не собирался здесь оставаться, - он обнял девушку, пытаясь унять ее дрожь, - Где Гунур? Нам нужно найти его, думаю, он все поймет. И ещё: давай навестим кое-кого перед отъездом. ... Август стучал в деревянную дверь. Время было далеко заполночь. Лекарь спокойно открыл дверь, как будто уже стоял под ней. - А, ну вот и вы, - улыбнулся он. Айзэ и Август переглянулись, но ничего не сказали. Старик перемещался по комнате в поисках чего-то. Он снял со стены подобие картины,на которой был изображен сам Вебранд, только гораздо моложе. Если бы не его крючковатый нос и одеяние Белого - так называли людей, учившихся врачеванию в Армус'Ильц'Гаавосе. Это признанная школа лекарей (которую хрен выговоришь). Говорят, там дают необычные знания, ведь работа настоящего Белого Служителя очень тесно граничила с магией, и, если с нею сильно заиграться, можно не нащупать границу между жизнью и смертью, что в конечном итоге приведет к летальному исходу больного. Но лекари ни в коем случае не считались колдунами или магами. По сути они просто напросто обладали большими знаниями о природе человеческого организма и не только. Под картиной в стене было отверстие, в которое могла залезть рука. Вебранд достал от туда деревянную шкатулку, завернул её в ткань и отдал Августу, который лишь мельком смог взглянуть на прекрасную резьбу, и невольно оценил, сколько бы дали за такую вещицу в городе. - Слушай меня внимательно, мальчик. Ни в коем случае не потеряй это. То, что там лежит, может спасти человека или, наоборот, свести его с ума. Придет время, и ты поймёшь, как это использовать, - старик отдал Айзерре её травяные лекарства и, видимо, с запасом. Ещё дал несколько разных настоек и трав: одни являлись противоядием, другие были от простуды, третьи унимали боль и жар. Он знал, что задумали эти двое и приготовил им всего понемногу - про запас. Гости, попрощавшись, вывалились за дверь. Август хотел было ещё кое о чём расспросить Вебранда, но Айзерра, можно сказать, вытолкала его наружу. - Да что такое? - он непонимающе уставился на блондинку, - Зачем так спешить? - Я не могу это объяснить... - девушка опустила взгляд и замялась. - Ты просишь покинуть меня место, где я прожил всю свою жизнь, неужели нельзя подождать. Я даже попрощаться так ни с кем не успею! - было очевидно, что Август, мягко говоря, не в настроении, - Может, хотя бы попробуешь объяснить? - он смягчил тон. - Такое чувство, что меня что-то преследует. Или кто-то... Не знаю, как это описать, понимаешь? И пока что "оно" не знает, что я здесь, но скоро "оно" будет здесь. В этом поселении. - Если честно, я не совсем понимаю. Кто именно? И почему "это" тебя преследует? Ты что-то сделала? - Август неожиданно понял, что он совсем не знает человека, который стоит сейчас прямо перед ним. Кто она? Откуда? Зачем оказалась там, вся в снегу. Почему она ничего не помнит... И правда ли не помнит? - Август, прошу тебя, не сейчас, - девушку опять схватила дрожь, - давай сначала уберёмся отсюда подальше, а потом я тебе всё... - Ну уж нет. Либо ты всё мне рассказываешь, либо идешь одна! - Август не знал, можно ли вообще ей доверять. Девушка долго молчала и стеклянным взглядом смотрела на свои руки. - Думаю, я не должна сейчас быть живой, - и после минутного молчания, которое показалось ей вечностью, она добавила: - думаю, я была мертва.