***
Тяжёлые капли проливного дождя барабанили по крыше замка, гулким эхом оседая внутри стен огромной залы, где сидели трое, задумчивыми взглядами уставившись в полупустые кружки из-под медовухи. Первый месяц осени ознаменовался сезоном дождей, лишь изредка позволяя ведьмакам покидать крепость по неотложным делам: накормить лошадей, привести в порядок прохудившуюся крышу сарая, или же истребить особенно наглую нечисть, что осмелилась подойти слишком близко к территории замка. Больше не звучит во дворе весёлый смех Кирилла или Цири, увлечённо спорящих об эффективности той или иной тренировки. Не слышны яростные и полные энергии удары стали о сталь, звонким эхом разносившиеся по внутреннему двору крепости. Каэр Морхен опустел. Вернулся в своё старое русло, и жизнь потекла всё так же размеренно, словно ничего и не было. — Как это случилось? — первым заговорил Эскель и посмотрел на Весемира, вернувшегося в замок несколько часов назад. — Странно было не застать тебя здесь при нашем прибытии. — Я надеялся, что смогу напасть на новый след. Найти хоть каких-то свидетелей. Но, увы, след нигде больше так и не появился. — А что Геральт? — Ламберт взглянул на старого ведьмака. — Ты встречался с ним? — Нет. В Элландере его уже не было. — Хреново, — пробубнил Ламберт. — И зачем ты вообще потащил его за собой? — Затем, чтобы показать, как живут люди вне этих стен. Чтобы у парнишки было хоть какое-то представление о мире. — Ну, с этим я тебя поздравляю: он явно оказался недоволен тем, что увидел там, — Ламберт всплеснул руками, криво усмехнувшись. — Настолько, что перерезал кому-то глотку и сбежал, поджав хвост! — Сбавь обороты, — шикнул на товарища Эскель, буравя его сердитым взглядом из-под нахмуренных бровей. — Весемир хотел как лучше. — А получилось то, что получилось. — Нет, Ламберт прав. Я не должен был так рисковать. — Что сделано, то сделано, — Эскель залпом осушил содержимое своей кружки. — Остаётся лишь ждать и надеяться, что паренёк не закончил свои дни в сточной канаве. Громыхнуло. Затряслись оконные стёкла, и помещение наполнилось воем ветра, беснующегося за стенами замка. Новый грохот разрезал небеса пополам. Гулкий рокот прошёлся по горным ущельям, затерялся в шуме дождя, знаменуя появление кавалькады Всадников, мчащихся по разрываемому молниями ночному небу.***
— Сконцентрируйся! Направь Силу в сторону. Впитай в себя энергию вокруг. Нет! Слишком сильно! Огненный вихрь взмыл вверх, искрами пламени разлетелся в стороны, метнувшись к эльфу. Тот не растерялся — выставил левую руку перед собой, наколдовывая защитный барьер. Правой рукой совершил изящный жест, словно прикоснулся к чему-то воздушному, а не хотел укротить вышедшую из-под контроля огненную стихию. В мгновение ока пламя ослабло, подчиняясь силе эльфийского мага. Кирилл облегченно выдохнул и бросил взгляд на Знающего, который стоял чуть поодаль — невозмутимый и спокойный, — словно минуту назад ничего сверхординарного и не случилось. — Думается мне, что с тебя сегодня хватит, — эльф развернулся, взглядом уставившись на группу всадников, выехавших со стороны гор. Он знал, чей отряд сейчас мчится по краю озера, приближаясь к ним с каждой секундой. Кирилл спустился к берегу, исчезнув из виду. Холодная вода помогала остудить разум и мысли, не дававшие ему покоя с того момента, как они оказались в городе эльфов. Сможет ли остаться здесь на целых два года, если уже сейчас чувствовал себя не в своей тарелке. Привыкнет ли к тому, что за спиной постоянно шушукаются, едва ли не показывая пальцами в его сторону? «Плевать… Если они используют меня, то и я использую их…» Паренёк зачерпнул ладонями ледяную воду, смывая с лица пыль и копоть. Обернулся, бросив взгляд на Аваллакʼха, который стоял у края песчаного обрыва. Знающий был единственным на данный момент, с кем он постоянно общался. Тренировался, если быть точнее. Временами тренировки эти были в несколько крат сложнее, нежели маятник или Мучильня в Каэр Морхене. В большей степени из-за того, что приходилось пользоваться совсем другой, более сложной магией, чем та, которую знали Трисс и друиды Скеллиге. Авалакʼх был терпелив, даже слишком. Временами это спокойствие раздражало парня. Он ловил себя на мысли, что ему не хватает таких уже привычных выкриков ведьмаков, когда они были недовольны результатами своих тренировок. Их грубость подстёгивала, даже если не получалось с первого раза преодолеть маятник, приходилось вставать, не обращая внимания на ссадины и раны, и идти пытаться вновь, чтобы доказать себе и им, что не слабый, что сможешь вызвать на их лицах одобрительную улыбку. Знающий был их полной противоположностью. При неудаче он лишь с удивительным спокойствием принимался объяснять причину ошибки, кропотливо раскладывая всё по полочкам. И даже спустя десяток повторов и ошибок он лишь вздыхал, одним только взглядом намекая, чтобы Кирилл продолжил тренировку. Парень гадал: все ли эльфы, чей социальный статус был вровень с положением Знающего, такие же терпеливо-спокойные, как Авалакʼх? Эльфийки в расчёт не брались. Высокомерие так и сочилось из них, оседало на мраморной коже, на фарфоровом, словно неживом, лице. В каждой насмешке и кривом взгляде читалось презрение, стоило только Кириллу пройти мимо них, возвращаясь с очередной тренировки или прогулки по городу и окрестностям. Но всё же Кирилл мог с уверенностью сказать, что один из эльфов является точной противоположностью Знающего. Эредин Бреакк Глас — командир Красных Всадников, всё естество которого кричало о том, что от этого представителя Народа Ольх стоит держаться как можно дальше. Лучше всего вообще не показываться в поле его зрения. Первую встречу с ним Кирилл запомнил так, словно она произошла не несколько месяцев назад, а только вчера. Будто разговор с эльфом вновь пробудил в нём волну гнева, которую парень так старался скрыть, следуя наставлениям Знающего. — Эредин не тот эльф, с которым тебе захочется вести задушевную беседу. Будь сдержан при разговоре с ним. Держи себя в руках, даже если услышишь что-то не по душе. — С чего бы это? Он ваш король? — Король редко покидает стен своего дворца, — тень мимолётной грусти коснулась лица эльфа. — Как бы это объяснить. Наш король прожил очень долгую жизнь по меркам людей. Шестьсот лет не предел во времени, отведённом нашей расе. Кирилл присвистнул, удивлённо вскинув брови. Неверящая улыбка коснулась его губ, но он увидел серьёзный взгляд Знающего. — Ты не шутишь. Я понял. Но всё же… это просто невероятно. Я не слышал, чтобы эльфы из покинутого мною мира жили так долго. Это ведь здорово быть бессмертным, разве нет? — В этом есть своя прелесть, до тех пор пока бесконечно долгая жизнь не начинает надоедать. Ты прожил сотни лет, познал все радости и невзгоды жизни, открыл тайны мира, и вот в нём уже не осталось секретов и мест, которых ты не раскрыл и не посетил, — Авалакʼх улыбнулся. — Разве обыденность не опостылела бы? — Хмм… что-то в этом есть. Но ведь безвылазно сидеть во дворце тоже не вариант. Разве нет? — Может быть. Но королей не судят. Просто помни мои слова про Эредина. Не позволяй ему манипулировать собой. — Да кто он такой? — вспылил Кирилл. — Кроме того, что является командиром Красных? Кто он на самом деле? — Боюсь, что правда тебе не понравится. И она ему действительно не понравилась. Теперь, вспоминая тот разговор, Кирилл мог с точностью сказать, что Знающий был прав относительно Эредина. Высокий черноволосый эльф, на бледном лице которого яркими пятнами выделялись холодные серо-голубые глаза, произвёл на парня отталкивающее первое впечатление. Усмешка, застывшая на тонких губах, и ледяной взгляд, прожигающий насквозь, не сулили человеческому отпрыску ничего хорошего. В тот момент Кирилл ещё не мог знать, что первая встреча не окажется последней. Что между Знающим и командиром Красных идёт сокрытое от посторонних взглядов противостояние. Но забавность ситуации заключалась в том, что Авалакʼх — не зря получивший прозвище Лис — знал о планах Эредина, в то время как сам Всадник и не подозревал о двойной игре своего соратника. — Есть успехи? — голос Эредина раздался за спиной, и Креван обернулся, кивком головы приветствуя своего товарища. — Или он так же безнадёжен, как и весь его жалкий род? Как долго ты планируешь с ним возиться, позволь спросить? — Столько, сколько потребуется, — спокойно ответил Знающий, посмотрев на Всадника. — Спешка ничем не поможет. Мы, применив Силу сейчас, рискуем уничтожить свой мир навсегда. Неизвестно ещё, как отреагирует на него магия Белого Хлада. Велика вероятность, что станет только хуже. Нужно время. — Необязательно ждать, пока мальчишка сможет по-настоящему управлять Силой. Мы просто откроем врата в их мир. Как и планировали до этого. Как делали это сотни лет назад. — Где гарантии, что Белый Хлад не доберётся и туда? Да, могут понадобиться столетия, прежде чем это случится, но рано или поздно и тот мир сгинет в холодном безмолвии, — Знающий покачал головой, словно спор утомлял его. — Использование врат может убить их, как это произошло в прошлый раз. И где гарантии, что ген не исчезнет вместе с их последними носителями? Кроме того, мне ещё нужно изучить гены Кирилла. Понять, каким образом он получил свои способности. Он сильнее, проявление способностей хаотично. Вот почему так необходимо обучение. По крайней мере до тех пор, пока здесь не появится Zireael. — Мне может показаться, что ты тянешь время, — Эредин неотрывно смотрел на Знающего. — Его у нас нет. Неизвестно ещё, когда именно появится девчонка. Нужно использовать то, что у нас уже есть. — Я озвучил тебе все риски. Лучше меня знаешь, что король дал своё согласие. И, пока у меня есть отведённое для исследований и тренировок время, я буду делать то, что посчитаю нужным, — Авалакʼх едва заметно улыбнулся, взгляд аквамариновых глаз смягчился. — Мне понятно твоё стремление спасти наш мир, друг мой, но, стремясь спасти его, мы можем уничтожить все миры, коих не коснулся ещё Белый Хлад. Если это случится, бежать будет некуда. — Делай, что должно, — Эредин кивнул и, соединив руки за спиной, устремил свой ледяной взгляд туда, где на берегу озера сидел Кирилл, очищая свои меч и рубашку от грязи. — Ирония — иначе и не скажешь. Такая сила в руках ничтожных людей, — голос Всадника наполнился металлом и презрением. — Ген должен вернуться к нам. Девчонка должна сыграть свою роль, несмотря ни на что. — Я уже поговорил с королём. Он согласен. Остаётся лишь надеяться, что план сработает. — Должен сработать. Ведь Знающий никогда не ошибается. Не так ли? Я готов подождать. И, кстати… есть планы на этого мальчишку. Через год он должен быть готов к путешествиям сквозь миры, не рискуя остаться в них навсегда. Мне пригодится в отряде ещё один навигатор. Карантир зазнался. Будет забавно стравить их вместе. Человек должен знать своё место. Уверен, что Карантир с этим справится и не позволит мальчишке себя превзойти. Лишний стимул держать себя в форме никогда не помешает. — Интересное предложение, — Знающий кивнул, соглашаясь. — Он будет готов к этому времени. Даю тебе слово. Va Fail, Эредин. — Va Fail, Авалакʼх, — Всадник кивнул и, вскочив в седло, пустил коня рысью, направившись в сторону королевского дворца. В последний раз взглянул на мальчишку и стиснул зубы в презрении. «Уж я-то постараюсь, чтобы жизнь твоя и её здесь больше не была такой безмятежной, как сейчас. Авалакʼх неглуп. Он понимает, что не сможет вечно опекать носителей гена, как делал это многие столетия до вас. Он не пойдёт против своего короля в стремлении защитить тебя и девчонку от гибели».***
Кровавая луна, отбрасывая на тучи зловещий красный оттенок, величаво выплыла из-за края чёрного леса. Лёгкая дымка тумана стелилась по земле и, подхваченная порывами ветра, маленькими вихрями кружила над поверхностью тёмных вод реки, за которой простирались многие мили бесконечных и смертельно опасных болот. Не перечесть, сколько душ сгинуло в непроходимых топях этого мрачного края, где за каждым поворотом тропинки мелькает мёртвый лик дамы с косой. Лошади захрапели, черными глазами уставившись в мерцающие тени, отбрасываемые горящим костром. Лютик сильнее укутался в плащ, безуспешно пытаясь согреть ладони-ледышки. Ведьмак лежал у костра, подложив руку под голову. Переводил взгляд с одной звезды на другую, едва различая их холодное мерцание сквозь пелену ночных облаков. — И на кой-хер мы здесь лагерь разбили? — заныл трубадур. — Тут же рукой подать до этих проклятых болот! И комары! Тут просто полчища этих кровопийц! На мне живого места не осталось, Геральт. — Выпей один из моих эликсиров, — ведьмак разжевал край соломинки, продолжая изучать небо глазами. — Ну или, на крайний случай, вылей на себя очередной флакон своей вонючей туалетной воды. Комары вмиг сдохнут. Впрочем, как и я от этой дряни. — Молчал бы… вони… — Лютик съёжился и подсел поближе к костру. — От тебя тоже не лавандой несёт. У меня от этого места мурашки по всей заднице. Ты ведь знаешь истории этих мест? Они где-то там. Ведьмы, чтоб их… — Кончай ныть, — Геральт поднялся на ноги и размял затёкшие мышцы. — Ничего с тобой не случится. Никто не сожрёт тебя спящим, не изнасилует, затащив в придорожные кусты. Визгливые поэты не во вкусе местных головорезов. — Да иди ты! — поэт как можно ниже натянул на лоб свою шапочку, смахнув с лица надоедливое перо. — Поэтов любят все. Даже бандиты, смердящие кровью. Да и к тому же никто не откажется лишний раз послушать одну из знаменитых баллад мастера Лютика. — Ага, а потом вздёрнут на ближайшем дереве, если не смогут получить выкуп за твою нежную душу, — Геральт издал тихий смешок. У края болот завыли волки, надрывая свои глотки под лунным светом. — Ещё и волки. Чудесно-то как, — пробубнил поэт. — Волки не подойдут близко, если костёр горит. — А вот волчий король — запросто. — Обычный волколак. Да и то, поджав хвост, даст дёру, почуяв ведьмака, — Геральт подкинул сухих головешек в костёр. Весело затрещали поленья, окутанные жёлтым пламенем огня. — Поскорее бы оказаться в стенах цивилизации. Ещё два дня пути — и не буду вылезать из новиградских бань целую неделю, — Лютик блаженно зажмурился. — Что и тебе советую. Хоть человеком себя почувствуешь. — Ты знал, что здесь водятся духи? — таинственным и задумчивым голосом спросил ведьмак. — Несколько лет назад Белки утопили в реке темерский отряд. Точнее тех, кто смог выжить. Воооон там, — ведьмак указал пальцем на мост, под которым несколько притоков, соединяясь в один, образовывали глубокое русло, размывая илистое дно. — Там несколько подводных течений и дна не видно. Камень на ноги и привет… Представь, каково им было задыхаться, утопая в иле. С тех пор говорят, будто призрачный отряд этот видели купцы, несколько раз проезжавшие по мосту. Это те, которым повезло. Духи мстительны, как видишь. — Разрази тебя молния, Геральт! Я же теперь заснуть не смогу! — возмущённо взвизгнул трубадур, опасливо озираясь по сторонам. — Твоё желание увидеть призрачный отряд меня не колышит. Ты ради этого здесь остановился?! Перепил своих эликсиров? Надеешься упокоить их души? — Если только ты нырнешь в воду и достанешь со дна их останки, то… да, пожалуй, я попробую отправить их души, — Ведьмак цокнул языком. — Ну, туда, где им место. — Отвали, шутник херов, — недовольно насупился Лютик. — Портовые шлюхи, наверное, в восторге от этих твоих плоских шуточек. — Это ты у нас знаток по части портовых дамочек, — Геральт рассмеялся, хлопнул друга по спине. — Ладно, не делай такое лицо, словно лимона нажрался. Завтра рано в дорогу. Спи и не волнуйся — насильник к тебе и близко не подойдёт. Ведьмак усмехнулся, увидев злобный взгляд товарища. Когда Геральт вернулся, наполнив фляги в ручье, поэт уже спал, уткнувшись лицом в дорожный плащ. — Отключился ты на удивление быстро после таких баек, — пробормотал белоголовый, внимательным взглядом осматриваясь по сторонам. Волчий вой раздался вдалеке у холмов, покрытых ковром вековых сосен. — Ну хоть это радует. Не придётся снова спасать тебя уже из лап волчьей стаи.***
Ему снился Каэр Морхен, утопающий в тени деревьев. Он не мог припомнить, было ли в замке так много деревьев, корни которых росли сквозь камень крепостных стен. Что-то в этом сне заставляло нервы сжиматься в тугой комок, а сердце — учащенно биться в предчувствии неладного. Вся крепость находилась в страшном запустении, словно была заброшена уже несколько сотен лет назад. Геральт прошёл вперёд, миновал внутренний двор и застыл как вкопанный. Кирилл стоял в двадцати шагах от него, вскинув голову вверх, туда, где когда-то возвышалась разрушенная башня цитадели. — Что здесь произошло? — вопрос ведьмака так и повис в воздухе в ожидании ответа, которого не последовало. — Кирилл? Услышав своё имя, тот развернулся, встретившись глазами со взглядом ведьмака. Перед Геральтом стоял уже не тот мальчишка, которого он оставил на попечении Весемира. Этот Кирилл, который предстал перед ним, возмужал и вытянулся, превратившись из щуплого мальчишки в молодого мужчину. Чёрный доспех из драконьей чешуи с ярко-алыми кожаными вставками и ремешками на груди, голенищах сапог и перчатках — явно изготовленный первоклассным мастером — надёжно защищал подтянутую фигуру парня, за спиной которого всё так же привычно виднелась рукоять меча, некогда выкованного в Каэр Морхене. — Не произошло, — грустная улыбка тронула губы бывшего ученика. Голубые глаза сочувствующе взглянули на Геральта. — И мне жаль, что всё так обернётся, — он вновь окинул взглядом крепость, словно вспоминая времена её былого величия. — Не ищите меня. Слишком опасно для тех, кого я поклялся оберегать. Zireael не должна покидать храм. Будь всегда рядом с ней. Если ты не в состоянии обеспечить её безопасность, верни отцу. Его армия в силах её защитить. Не устраивает подобный выбор? Тогда Белому Волку не следовало оставлять её в храме. Скоро ты поймёшь, какую ошибку совершил. — Объяснись! Зачем ты здесь?! Ведьмак шагнул было в сторону ученика, намереваясь задать новые вопросы, но громкий хлопок резанул слух так, что заложило уши. Голубоватая дымка окутала Кирилла с ног до головы, и тот лишь в последний раз взглянул на наставника, прежде чем окончательно раствориться в морозном дыхании внезапно наступившей зимы.***
— Эй, Геральт, дьявол тебя дери, проснись! — голос Лютика гулким эхом проник в сознание, и ведьмак вскочил, возвращаясь в реальность. — Меня чуть кандрашка не хватила. — Отвяжись, Лютик, я в порядке, — белоголовый охнул, схватившись за голову, которая гудела, словно после похмелья. — Ты всё время звал Цири и Кирилла какого-то, — поэт удивлённо приподнял одну бровь. — Что за Кирилл? — Мальчик-исток, как и Цири, — ведьмак отхлебнул холодной воды из фляги. — Долгая история. — И ты молчал? — у трубадура отвисла челюсть. — И причём тут Цирилла? — Некоторое время они росли и тренировались вместе, — Геральт махнул рукой. — Всё, не хочу об этом говорить. Скоро рассвет. Собирайся. — Но ты так и не рассказал, как Исток попал к тебе? — возмутился поэт, скинув с себя плащ. — Не сейчас, Лютик. Пойду умоюсь. Что и тебе советую. — Вот вечно ты так. Всё у тебя через задницу. Говоришь «а», но не говоришь остальной алфавит, — возмущенно буркнул Лютик, направившись в сторону небольшой рощицы. Да так и застыл на месте, потёр глаза рукой. Он спит? Ущипнул себя и тихонько ойкнул — это не сон. У кромки леса, за которым начинались непроходимые болота, стоял прекраснейший олень, голову которого украшали невероятной красоты изящные рога, отливающие золотом в сумерках приближающегося рассвета. Поэт завороженно уставился на прекрасное создание, которое грациозно качнуло головой и ударило тонким копытом по мокрой траве, разбрызгивая вокруг себя капли ночной росы. Животное всхрапнуло и вновь качнуло головой, взглянув на Лютика своими огромными тёмными глазами. Олень развернулся полубоком, шагнул в тень деревьев и вновь взглянул на поэта. Тот шагнул следом, сам не понимая, почему вдруг ему захотелось следовать за этим созданием даже на край света. А тем временем Геральт, остудивший мысли в холодной воде горного ручья, бросил взгляд через плечо, заметив, как силуэт трубадура мелькнул среди деревьев, исчезнув из виду. — Какого?! Лютик! — ведьмак сорвался с места, рванул сквозь заросли кустарника, лихорадочным взглядом выискивая фигуру товарища. — Лютииииик! Побежал по кромке леса и нырнул под шатёр из ветвей и листьев, уловив запах духов, которыми душился поэт. Взглянул под ноги и увидел, как следы человека чередуются со следами оленьих или козьих копыт. Вновь вгляделся в пространство перед собой, сощурился и в ста метрах впереди себя увидел золотой отблеск, мелькнувший среди деревьев. — Блять, — ведьмак бросился наперерез, уже заранее догадываясь, кто именно одурачил его придурка товарища. Лютик, чьё сознание окутал странный дурман, безвольно шагал за прекрасным оленем, не догадываясь, чем грозит ему такая беспечность. Животное застыло, навострило уши и втянуло ноздрями воздух. Что-то неслось к ним слева. Треск и хруст ломаемых кустов неприятным эхом разнёсся по лесу, звеня и вибрируя в утренней тишине. Нечто выскочило из ближайших зарослей и налетело на поэта, сбив его с ног. Лютик впечатался лицом в мокрую и пропахшую сыростью траву, тихо ойкнул, ощутив, как чья-то ладонь врезала по уху. В голове загудело, словно взбесился рой пчёл. Существо, сбившее его с ног, ругалось благим матом, проклиная трубадура и его мать за то, что родила на свет такого законченного идиота. Поэт осел на землю и услышал сквозь шум в ушах нечеловеческий визг, от которого захотелось завыть диким зверем. Сквозь блики перед глазами Лютик увидел огненный всполох ведьмачьего Знака и отшатнулся назад, пребольно ударившись затылком о ствол дерева. Оглянулся, надеясь увидеть того чудного зверя, но вместо создания с золотыми рогами увидел существо, от одного вида которого затряслись поджилки. Мохнатое и тощее существо, ростом напоминавшее краснолюда, с визгом метнулось в сторону, уворачиваясь от серебряного меча. Острые как бритва зубы клацнули перед самым носом поэта, но ведьмачий сапог впечатался в живот карлика, откидывая его прочь. Белоголовый встал в боевую позицию, закрывая собой всё ещё пребывающего в дурмане товарища. Лесная тварь кинулась на ведьмака, ехидно смеясь и бормоча под нос слова, которых было не разобрать. Геральт выставил руку перед собой, и тварь налетела на барьер Квена, отлетела назад, яростно закричав. За спиной раздался всхлип Лютика, который сжимал ладонями горящие огнём ухо и затылок. «Зато очухался…» Ведьмак рванул вперёд, налетел со всей яростью на хитрую тварь, на деле оказавшуюся не такой страшной, какой её описывали в умных книжках про реликтов Сопряжения Сфер. Карлик кинулся на убийцу чудовищ с не меньшей яростью. Но ведьмак был ловчее. Он нырнул вбок, перекатом ушёл в сторону и рубанул всей длиной меча. Существо отчаянно завыло и повалились на траву, прижимая костлявые руки к распоротому брюху. Ведьмак взмахнул мечом, завершая свой привычный и кровавый ритуал по избавлению мира от ещё одного чудовища. — Что это было? — хриплый голос Лютика раздался за спиной, и ведьмак обернулся, наблюдая, как его товарищ встаёт на ноги, покачиваясь, словно пьяный. — Ты мне в ухо врезал! Какого дьявола, Геральт! — Я бы тебе ещё раз врезал, да только времени не было, — ведьмак сплюнул, вытирая меч о траву. — Какого хрена ты поперся за ним? Жопа по приключениям изнывает?! — Так что это было? Леший? — Хуйлеший! — прорычал ведьмак, испепелив товарища тяжёлым взглядом. — Туросик это был. Треклятый лесной божок, который питается такими ротозеями и олухами, как ты. — Я же не знал, что это тварь какая-то! — Лютик насупился постепенно приходя в себя. — Думал, олень обычный. А я ведь говорил, что здесь места проклятые, а ты всё трындел, что сейчас здесь спокойно. — Лютик, не беси меня, — Геральт пнул ногой трухлявую ветку дерева, прожигая поэта нахмуренным взглядом. — Пойдем, иначе и лошадей кто-нибудь сожрёт.