Aedd Ginvael

      Чёрный лес тревожно шумел над головой: в кронах деревьев, усиливаясь с каждой секундой, зловеще завывал ветер. Скрюченные голые ветви тополей и невысоких берёз низко свисали над заросшей тропой, мешая одинокому всаднику пробираться сквозь гущу иссохших кустарников. Но наездник не обращал на это внимания: он упрямо вёл коня вперёд, стараясь не вслушиваться в заунывную, словно стоны оживших мертвецов, песнь ветра. Тропа то обрывалась, то петляла среди оврагов, огибая небольшую горную речушку, чьи кристальные воды казались холоднее самого льда. Всадник вскинул голову вверх, но сквозь густо переплетённые между собой кроны деревьев не смог увидеть ничего, кроме зияющей кромешной тьмы. Ночь вступила в свои права. Кирилл, стараясь не смотреть вокруг, склонился к конской шее и закрыл глаза, изо всех сил пытаясь не замечать чёрные тени, то и дело видневшиеся в лесной чаще. Он ощущал на себе взгляд мёртвых глазниц, улавливал на лице мертвенно-холодное дыхание, чувствовал, как призраки стремятся проникнуть в его разум, желая выведать сокровенные мысли.       «Сочельник Саовины, — раздался в голове хрустальный перезвон Арэйона. — Духи тянутся к тебе, улавливая Силу в крови. Не позволяй им пробиться в твой разум».       — Я пытаюсь, — сквозь зубы процедил Кирилл, вцепившись побелевшими пальцами в конскую гриву. — Их слишком много. Не так, как было в Каэр Морхене.       «Сконцентрируйся на моём голосе, — успокаивающий перелив окутал мысли, позволяя Кириллу собраться с силами и открыть глаза. — Взгляни на них без страха. Они его чувствуют».       Духи, всю дорогу преследовавшие путников, затаились среди деревьев, когда Арэйон, оставив позади громадную мрачную стену леса, поднялся на небольшой пригорок. Внимательный взгляд чёрных глаз уловил в темноте очертания небольшого посёлка, раскинувшегося прямо перед ними в лоне горной долины. Кирилл обернулся: мерцающие огоньки заблудших душ витали в чащобе, призывая парня вернуться. Он стиснул зубы и отвернулся, вглядываясь в силуэты деревенских хат: те вырисовывались во тьме ночи, освещаемые множеством горящих факелов. Тишина окутала поселок; лишь вой ветра эхом разносился среди приземистых хижин кметов. В Саовину никто из них не осмелился бы выйти на улицу. Кирилл бросил взгляд в сторону корчмы, в тусклом свете факелов стараясь разглядеть лошадей — явный признак того, что в заведении полно посетителей. Направив Арэйона вниз по склону холма, парень выехал на главную улицу; вдруг в самой чаще леса, знаменуя чью-то скорую гибель, раздался жуткий протяжный вой вестницы смерти. Заслышав этот полный отчаяния крик, Кирилл не смог унять охватившую его нервную дрожь.       «Не лучше ли нам подождать, когда она выедет на большак?»       — А вдруг она уже была здесь и успела уехать? — из корчмы раздался дружный смех нескольких прокуренных глоток. — Но ты прав — входить туда мне совсем не хочется.       «Но ты всё равно сделаешь это, — констатировал Арэйон. — Лучше сними маску. Она привлечёт слишком много внимания.»       — Снимать не буду, — Кирилл скатал нижний край маски, оставив закрытым только лоб. — И так сойдет.       Он спешился и замер у порога, вслушиваясь в нестройный гул голосов, доносившийся из-за неплотно прикрытой двери корчмы. Кони посетителей, привязанные тут же к деревянным кольям, беспокойно храпели, нервно били копытами и прядали ушами — животные лучше людей чуют нечисть в ночь Саовины. В окне показалась заросшая рыжей клочковатой бородой рожа одного из посетителей, который, заметив Кирилла, тут же отскочил обратно. Парень мысленно выругался и толкнул дверь, входя в полутёмное помещение. Тусклый свет горящих свечей заставил его прищуриться в попытке разглядеть фигуры нескольких мужчин, которые, завидев его, тут же резко вскочили на ноги.       — Проваливай! — грубо прокричал один из них, махнув рукой в сторону двери. — Ну, кому говорят!       Кирилл, нарочито покорно попятившись к выходу, замер у порога, окидывая бандитов наигранно растерянным взглядом. Сидевший в углу беззубый старик-попрошайка сокрушённо качнул головой.       — В сочельник Саовины негоже путника под дождь выгонять, милостивые господа. Беду накличете. Праздник как-никак.       — А ведь правду говорит, — хлопнул себя по лбу бородатый тип, лицо которого Кирилл за минуту до этого заметил в окне. — Конец октября!       — Плевать мне на праздник! Дуй отсюда, пацан!       — Оставь, — махнул рукой коренастый бородач, широко зевнув. — Пущай отогреется и валит подальше. Скукота смертная.       — Дрянная ночка, милсдарь, — ответил Кирилл, стараясь вложить в голос всё своё дружелюбие. — Заплутал в лесу, едва ноги унёс. Отвратнейшая ночка, говорю я вам.       — Это ведьмы и нечисть людей на погибель в лес заманивают, — Кирилл глянул в сторону старого нищего, сидевшего чуть поодаль от группы мужиков, бандитские рожи которых не внушали парню никакого доверия. — Саовина — время чар и ворожбы.       — Во заливает, старый хрыч, — расхохотался коренастый тип, облачённый в видавший виды кожаный доспех. — Будем сейчас сказки слушать, братцы мои! — Он хмуро взглянул на Кирилла, направившегося в сторону стойки корчмаря. — Эй, ты! Не чувствуй себя здесь гостем, уж больно ты мне не нравишься. Пей, ешь, коли есть на что, а затем уматывай куда подальше — чтоб к утру духу твоего здесь не было. Мы сегодня добрые.       — Благодарю, милостивые господа, — Кирилл скривился, отвернувшись к стойке. — Пожалуй, я даже утра не стану дожидаться.       — Верное решение, — едва слышно пробормотал корчмарь, бросая косые взгляды на наглую шайку. — Беги отседова, парень. Беду на свою голову накличешь.       — Мне бы отогреться чутка, да и вороной мой совсем из сил выбился. Куда я пойду в такую-то ночку? Только в пасть упырице или стае волков.       — В сарае сночуй, — так же тихо обратился к нему корчмарь и быстро отвернулся, усиленно делая вид, что занят.       Кирилл, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, присел за стол в самом дальнем и тёмном углу корчмы, незаметно прислушиваясь к разговорам бандитов. Две молодые девушки крутились вокруг них, старательно прислуживая. Парень досадливо скривился, когда с губ одной из кметок сорвался наигранный возмущённый визг: высокий детина смачно шлёпнул её по ягодицам и похабно улыбнулся, демонстрируя зазевавшейся девке свой звериный оскал.       — Фалька сгинула в лесах, говорю я вам, — на этих словах Кирилл, не совладав с собой, вскинул голову; сердце учащённо забилось, перехватывая дыхание. — Филин её в морду орионом секанул, да так, что из неё как из резаной свиньи кровь фонтаном так и хлестала! От такого она очухаться никак не могла.       — Скеллен промахнулся. Морду ей разделал под орех, но не убил.       Кирилл стиснул зубы и судорожно сжал ладони в кулаки, уткнувшись немигающим взглядом в чернеющую за окном пасть ночи. Магия кольнула пальцы: глубоко в нём волной поднимался еле сдерживаемый гнев, мелкой дрожью отзываясь во всём теле. Одна из кметок искоса бросила на него беглый взгляд и поспешила убраться восвояси, заметив на лице незнакомца недобрую ухмылку.       — Дед, давай, рассказывай свои сказки, чтобы мы тут со скуки не померли!       — А что тут ещё добавить-то можно? Ночь Саовины — ночь страха и упырей. Лучше по домам сидеть. Всей роднёй.       — Всей роднёй, говоришь? — гадко усмехнулся невысокий бородач, которого звали Киприан Фрипп. — Значица, кузнечиха возле огонька сейчас греется?       — Златовласая красотка! — вскричал Юз Йованновиц. — То-то будет нам сегодня потеха! Затащим девку сюда или позабавимся с ней на глазах у её семейки?       — Собирайтесь, мужики! — зычным голосом обратился к дружкам Фрипп, выглядывая в окно на улицу сквозь мутную плёнку бычьего пузыря. — Чёрт, какая вьюга началась, дери её за ногу!       — Это не ветер, милостивые господа, — замогильным голосом произнёс нищий. — Это чаровницы мчатся верхом на вороных кобылах. И смерть тому, кто услышит топот копыт и увидит ведьму на такой бестии…       — Кончай трепаться! — рявкнул Юз, раздражённо махнув рукой. — У меня в животе свербит уже от твоих сказок, старик! Ты вона лучше мальцу этому бредятину на уши вешай, а с меня хватит!       Кирилл зажмурился и медленно досчитал до десяти, из последних сил стараясь унять поднимающуюся злобу. Он хотел узнать про Цири. Шайка знает про неё. И неважно, каким образом и кто из них заговорит первым. Он взглянул на свою ладонь: между пальцами искрилось бледно-голубое свечение. Некстати заметивший это корчмарь в изумлении отшатнулся, сдержав вскрик. Кирилл отрицательно качнул головой, сузив глаза в немой угрозе. Дверь за спиной парня резко распахнулась, впуская в помещение вихрь морозного, продирающего до костей, воздуха; чуткий слух уловил звук торопливых шагов — в корчме явно появился новый посетитель. Или старый?       — Что такое, Риспат?! — удивлённо поинтересовался Фрипп, бросая на дружка недоуменные взгляды.       — Вороная кобыла, — замогильным голосом пробасил Риспат. — Чаровница!       — Фалька это, дурень! — вскрикнул Фрипп, прилепившись лицом к окну.       Кирилл замер; сердце колотилось как бешеное, грозя выскочить из груди. Он больше не прислушивался к разговору бандитов. Слова доносились до него словно сквозь невидимый барьер. Звук распахнувшейся двери заставил его оцепенеть; напряжение давило на плечи, щемящей болью отдаваясь во всём теле. Корчмарь сглотнул, сдержав подступивший к горлу вскрик: в его глаза смотрела сама смерть, ощерившись изломанным рядом острых зубов. Чёрная маска, внезапно скрывшая лицо парня напротив, зашлась в хриплом вое.       — Поймали мы тебя, Фалька! Не ожидала нас здесь увидеть? — торжествующе оскалился Киприан Фрипп.       — Ожидала, — разнеслось по корчме, и хозяин заведения задрожал в страхе, уловив в голосе незнакомки невозмутимое торжество смерти. Путник перед ним развернулся лицом к шайке Фриппа и плавным движением шагнул в сторону нищего, обходя бандитов с тыла. Корчмарь даже не успел заметить, как парень в жуткой маске взглянул на вошедшую девушку и шумно выдохнул, увидев на её лице чудовищный шрам, пересекавший всю левую щёку. А затем всё вокруг завертелось в смертельном танце: пепельноволосая ринулась на бандитов, описав мечом полукруг в молниеносном выпаде.       Раздался пронзительный женский визг — завизжала одна из кметок, когда Деде Варгас из шайки Фриппа тяжело повалился на стол, опрокидывая грузным телом деревянные стулья. Парень в маске стрелой метнулся к Риспату, толкнув ногой в его сторону один из валявшихся стульев. Бандит споткнулся, не успев увернуться, и, падая, зацепил растянутую в углу верёвку с сушившимся на ней серым застиранным бельём; безнадёжно запутавшись, он изо всех сил начал предпринимать тщетные попытки подняться на ноги. Но пепельноволосая была уже рядом. Сверкнула сталь меча, со свистом вспоров воздух. Риспат, захлебываясь, захрипел, выплёвывая кровь, что фонтаном лилась из рассечённого горла. Кирилл выхватил меч, ушёл от удара Йанновица мягким кошачьим пируэтом и ударил сам, развернувшись в полуобороте. Бандит сумел парировать. Но не смог уловить обманный финт, когда противник вывернулся в разворот. Меч ужалил; искрящиеся огнём руны залило алой кровью, когда сталь ядовитым жалом впилась в живот, заставляя жертву согнуться от адской боли. Кирилл видел, как Фрипп, замахнувшись, прыгнул на Цири, вкладывая в удар всю свою силу. Пепельноволосая ловко парировала, развернулась в полупируэт и ударила коротким движением меча. Фрипп неуклюже завалился на бок, глядя перед собой остекленевшими глазами. Сквозь пальцы рук, прижатых к шее, из рассечённого горла фонтаном хлестала кровь. Кирилл бросился к девушке. Разгорячённая боем, та, не узнавая, прыгнула навстречу и наотмашь ударила мечом. Сталь вгрызлась в сталь, разбрасывая вокруг огненные искры.       — Цири?! Это я! Они мертвы. Эй, смотри на меня! Я здесь, слышишь? Я с тобой…       Надрывный вопль кметки наконец прекратился, сменившись звуками рвоты: вполне ожидаемая реакция обычного человека при виде залитых кровью и зверски искромсанных тел. И эту недалёкую деревенскую бабу сейчас совершенно не интересовали парень и девушка, застывшие друг против друга со скрещенными мечами. Не было ей дела и до того, как пепельноволосая с изуродованным лицом отпрянула к стене, выронив оружие из внезапно одеревеневших пальцев. Корчмарь, глухо охнув, заскулил от страха при виде того, как парень содрал с головы чудовищную маску и шагнул к худенькой девушке, неумолимо сокращая расстояние между ними. Старый попрошайка, лежавший под столом на полу — он был придавлен телом убитого Деде Варгаса, ничего этого не видел, но отчётливо расслышал, как тихо всхлипнула пепельноволосая, когда парень стиснул её в объятиях, притянув к себе за вздрагивающие плечи. Слышал, как с его губ срывались слова утешения, но ничего не смог разобрать, когда речь превратилась в тихий и мягкий успокаивающий шёпот.       — Убийцы-ы-ы… — взвыла вторая кметка, прижимаясь к стене. У ног её, выпучив широко открытые неподвижные глаза, лежал Риспат.       Кирилл не обратил на это никакого внимания, лишь сильнее прижал к себе Цири, спрятавшую заплаканное лицо в ворот его куртки. Корчмарь за их спинами жалобно причитал, сжимая руками голову.       — Нас повесят, всех, всех повесят, а деревню спалят… — бессвязно бормотал он, невидящим взглядом уставившись себе под ноги. — Что же вы натворили…       Цири нехотя разомкнула объятия, удивлённо взглянула на корчмаря. Кирилл поднял с пола меч и молча протянул ей Ласточку. Девушка обернула лицо шарфом, накинула поверх головы капюшон ондатровой курточки. Парень схватил свою маску, резким движением натянул её на голову и повернулся к старику, на четвереньках медленно выбирающемуся из-под стола.       — На чёрной кобыле едешь, — глухо пробормотал дед. — Кто с тобой встретится… — Кирилл сверкнул глазами, прищурился — но старик не увидел предупреждающий холодный блеск в глазах парня, — …тот от смерти не убежит. Ибо ты и есть смерть.       Цири пристально посмотрела на нищего, выдержала долгую паузу. Кирилл ударом ноги распахнул входную дверь. Ветер взвыл, врываясь в пропахшее тяжёлым металлическим запахом крови помещение. Огоньки горящих в корчме свечей задрожали и погасли, погрузив комнату в кромешную тьму.       — Ты прав, — слова донеслись сквозь завывание ветра перед тем, как девушка растворилась во тьме ночи, захлопнув дверь.

***

      Замок Монтекальво был погружён в тишину и спокойствие. Огромные залы, освещаемые мягким светом изящных золочёных канделябров, пустовали, окутанные тягучим безмолвием. Филиппа Эйльхарт с кошачей грацией прошла по богато убранному коридору и, в задумчивости постояв перед массивной дубовой дверью, спустя несколько мгновений решительно толкнула её, входя в просторный кабинет. Трисс Меригольд, сидевшая в одном из мягких кожаных кресел, вскинула голову, оторвавшись от чтения объёмной старинной книги, которую держала перед собой на коленях. Рыжеволосая чародейка чуть склонила голову в приветствии, когда Филиппа проследовала мимо.       — Ты хотела поговорить со мной?       — Да, Трисс. Благодарю, что ответила на мой призыв, — черноволосая магичка изящно опустилась в стоявшее у мраморного камина кресло.        — К чему это всё, Филиппа? Снова расспросы про Цири?       — Нет, в этот раз речь пойдет не о ней. Мне интересен мальчишка, который с подачи Йеннифэр пророчествовал на Танедде.       — Разве наш прошлый разговор не дал ответы на все интересующие тебя вопросы? Я рассказала Ложе всё, что знала. Ведьмаки нашли мальчика, вырастили и обучили своему ремеслу. У него тот же дар, что есть и у Цири.       — Но ты так и не рассказала, каким образом мальчишка попал к ним.       — Потому что мне самой это неизвестно, — Трисс не мигая выдержала проницательный взгляд Филиппы. — Ведьмаки… Геральт… не захотел раскрыть историю появления у них Кирилла.       — Всё вновь и вновь замыкается на этом ведьмаке, — фыркнула Эйльхарт, её карие глаза полыхнули презрением. — Никакое существенное событие не обходится без его вмешательства. И что вы только находите в этой деревенщине, который только и делает, что прозябает в сточных канавах, гоняясь за омерзительными чудовищами? Ну-ну, не отрицай, Трисс. Уж я-то помню, как ты пускала слюни, глядя на него во время бала на Танедде.       — Я ответила на все твои вопросы? Зачем тебе Кирилл? Он не наследник престола и не влиятельная персона, покровительством которой ты можешь заручиться.       — Ответ на поверхности, моя дорогая Трисс, — Филиппа сузила глаза. — Они ведь росли вместе? Как он относился к Цирилле?       — Как старший брат к сестре, — машинально ответила Трисс и не смогла сдержать нервную дрожь в голосе, когда внезапное осознание накрыло её с головой. — Уж не хочешь ли ты…       — Что именно? — Эйльхарт лукаво улыбнулась, заговорщицки сверкнув глазами. — Свести их вместе?       — Какая тебе от этого выгода? Мальчик пропал после событий на Танедде.       — А Вильгефорцу какая? Зачем иначе он охотится за Цириллой? И ты ошибаешься, Трисс — мальчишка жив и здоров. Шпионы Дийкстры видели его вместе с ведьмаком, а затем, когда мои люди хотели выйти с ним на связь, маленький паршивец исчез вновь. Будто кто-то предупредил его, надоумив уехать из Туссента.       — Не может быть, — прошептала рыжеволосая и глаза её наполнились радостью. — Это же просто отличная новость!       — Не вижу смысла радоваться, — холодно отрезала Филиппа. — Мальчишка должен держаться подальше от Цириллы. Не хватало ещё, чтобы между ними возникли узы посильнее обычной дружбы. Ты понимаешь мои опасения? Вижу, что нет. Тогда ответь мне на вопрос, сестра: что будет, если планы Ложи относительно этой девушки пойдут прахом? Мы многие годы возлагали на Цириллу большие надежды, и теперь они могут пойти прахом из-за появления рядом с ней этого нежелательного субъекта. Девушки в её возрасте влюбчивы и способны на необдуманные поступки в поисках острых ощущений. Совершенно неизвестно, во что это в итоге выльется.       — Мы не можем заставить его отдалиться от Цири, — вздохнула Трисс; её губы сжались в упрямую линию.       — Йеннифэр может повлиять на свою воспитанницу, — всё так же холодно продолжала Филиппа. — Девчонка её послушает. А если нет, что ж… Тогда я сама решу проблему с мальчишкой.       — Я не думаю, что это приемлемо, — взволнованно парировала Трисс, выдержав испепеляющий взгляд ореховых глаз Эйльхарт.       — Благо не тебе одной это решать, а всей Ложе, — надменно улыбнулась Филиппа. — До встречи Трисс, нам обеим нужно подумать над этим.

***

      Белые хлопья снега медленно осыпались с неба, затянутого низкими белёсыми облаками. Грунтовая дорога, изрытая колёсами телег, тянулась далеко на запад, где по легендам находилась знаменитая Башня Ласточки, окружённая россыпью тысячи озёр. Двое всадников галопом промчались по краю леса, превратившись в чёрные размытые тени на фоне наступившей ночи. Лошади под ними неслись во весь опор, унося путников прямо в чащу мрачного леса, окутанного мёртвой давящей тишиной. Когда заросли окончательно сгустились, животные перешли на неспешный шаг, петляя среди голых деревьев и засохших кустарников. Кирилл вглядывался в темноту, стараясь разглядеть пригодную для привала полянку. Но взгляд натыкался лишь на нескончаемые кустарники и поваленные ветрами деревья.       — Как ты выжил? — вкрадчивый голос в тишине спящего леса заставил Кирилла невольно вздрогнуть. — Я не надеялась, что увижу тебя ещё раз.       — Я и сам на это не надеялся, — хмыкнул он, всматриваясь в очертания её лица, скрытого шарфом. — Этот старый ублюдок хорошенько меня тогда отделал. Знать бы ещё, какой кмет меня арбалетным болтом прошил.       — Я видела, — глухо прошептала Цири. — Эта жуткая картина всё время вертелась у меня перед глазами. Да и вообще…       Они замолчали, вспоминая бойню в Ревности. Забыть подобное никто из них не мог. Но убитых не вернуть.       — Интересно, — нарушил молчание Кирилл, — что теперь стало с остальными?       — Надеяться на лучшее не приходится, — мрачно ответила девушка. — Если им хватило ума, то могли скрыться, дождаться амнистии, если таковая всё же была. Если же нет…       — Смотри, — парень указал рукой в сторону чернеющего среди деревьев силуэта. — Что это?       Арэйон, который не нуждался в дополнительных указаниях, тут же развернулся в сторону таинственной тени. Вороной всю дорогу хранил молчание, и Кирилл, пытавшийся было с ним заговорить, натыкался на ментальный барьер, не позволявший ему мысленно обратиться к другу. Парень не понимал причину такого поведения Арэйона. Но терпеливо ждал, уверенный, что разговор так или иначе всё равно состоится.       — Хижина, — выдохнула Цири и сдержала Кэльпи. — Как думаешь, там кто-нибудь живёт?       — Если и да, — Кирилл соскочил с седла, замер у покосившейся деревянной двери, — то теперь уже вряд ли. Проверим?       Пепельноволосая кивнула и ловко спрыгнула на землю, подняв сапожками снежную пыль. Девушка прислушалась, но смогла уловить лишь заунывное завывание ветра в щелях хижины. Кирилл с усилием распахнул дверь: проржавевшие петли отозвались протяжным стоном. Парень едва заметно шевельнул губами — вокруг руки заплясала небольшая магическая сфера, излучающая мягкий свет.       — Дамы вперёд? — улыбнулся Кирилл, услышав ехидное фырканье. — Не бойся, здесь разве что мыши нас загрызут.       — Ты явно не видел, каких они могут вырастать размеров, — усмехнулась Цири, входя в хижину. Затхлый запах прелой листвы и гнилых досок ударил в нос; над головами выл ветер, разнося по небольшому помещению пронизывающий холод.       — Да-а-а, — протянул Кирилл, в тусклом свете рассматривая скудную опрокинутую мебель, в беспорядке раскиданную где попало, — хозяевам не по вкусу пришлась лесная жизнь, это я могу сказать без преувеличения. Отсюда даже мыши, скорее всего, дёру дали.       — Мы здесь всё равно не задержимся, — хмыкнула Цири, пнув ногой сломанный стул. — Здесь есть небольшой очаг, что уже неплохо. Нужно только дрова собрать.       — Благо с этим проблем не будет. Для начала можно сжечь деревянную мебель. Скидывай всё в очаг, а я подпалю.       Через несколько минут, когда языки пламени, потрескивая, принялись лизать деревянные ножки развалившегося стола и сломанных стульев, путники присели у очага, устремив взгляды в горящий огонь.       — Как ты нашёл меня? — спросила Цири, продолжая смотреть в языки пламени.       — Старик на болотах подсказал, — пожал плечами Кирилл, уклоняясь от подробного ответа. — А застал тебя в той деревеньке случайно. Если бы не успел, пришлось бы ждать у башни.       — Нет, это не может быть так просто, — Цири нахмурилась, подозрительно прищурившись. — Как ты оказался у Высоготы?       — Воспользовался своей силой, — безэмоционально ответил Кирилл, немигающим взглядом уставившись в огонь. — Мне помогли, если можно так выразиться.       — А Геральт? Значит мы можем вернуться к нему тем же способом?       — Он и остальные остановились в Туссенте переждать зиму, — в голове вновь зазвучали слова Знающего. Парень вздохнул. — И нет, мы не сделаем этого. Твои преследователи найдут нас и там. А ты можешь с уверенностью сказать, что они не убьют Геральта и остальных, пытаясь тебя поймать? А так у нас есть шанс найти Башню. Замести следы и оторваться от погони.       — Ты уверен, что у нас получится? — спросила Цири, поёжившись. — И вообще, почему ты не остался с Геральтом? — она взглянула на него, изучающе рассматривая выражение лица.       — Я непоседа, знаешь ли, — он хмыкнул, взглянул на неё. В уголках губ засела едва заметная улыбка. — Всегда ищу приключений на свою пятую точку. От тебя заразился, наверное?       — Возможно, — Цири усмехнулась. — А если серьёзно?       — Хотел бы я и сам знать точный ответ на твой вопрос, — едва слышно прошептал он и не отвёл взгляда, когда их глаза вновь встретились. — Это было предчувствие? Уверенность в том, что смогу найти тебя? Или может Предназначение, нашёптывающее свою волю? А может всё вместе? Я просто не смог остаться. И уж точно не позволю… — он осёкся на полуслове, будто вынырнув из омута дурмана. «Не позволю вновь разлучить нас», эхом пронеслось в мыслях.       — Что именно? — поинтересовалась Цири, увидев замешательство на лице своего собеседника.       — Не позволю им добраться до тебя, — ответил юноша, криво улыбнувшись. — Мы вместе справимся со всем этим. Обещаю.       — Я знаю, — Цири кивнула в ответ. Едва заметно улыбнулась. — Спасибо, что ты здесь. Не хочешь рассказать какую-нибудь историю ваших с Геральтом приключений?       — У нас ещё найдётся время на истории подобного рода, но сейчас нужно поспать, — промолвил Кирилл. — Неизвестно, когда ещё выпадет шанс отдохнуть. Так что лучшее, что ты можешь сделать — сесть поближе и отдохнуть. Помнишь, как в старые добрые, когда мы с Геральтом в горах пропадали.       Он мягко притянул Цири к себе, укутывая в подбитый мехом дорожный плащ. Девушка не шелохнулась, лишь опустила голову ему на плечо и притихла, не решаясь нарушить воцарившееся молчание. Исходящее от огня тепло мягко обволакивало уставшее, замерзшее тело, согревающей волной разливаясь по окоченевшим рукам и ногам. Кирилл устало прикрыл отяжелевшие веки и, опираясь локтем о согнутое колено, склонил голову на руку, в душе надеясь, что после подобного сна не проснётся окончательно измотанным.

***

      Поднявшаяся ночью вьюга замела тракт и лесные тропы, сковав льдом озёра Миль Трахта. Жители близлежащих деревень лишь вздыхали и качали головами, сетуя на раннюю зиму. Припорошенные рыхлым снегом ветки деревьев пригибались к земле, укутавшейся в белый саван; дым из печных труб тянулся ввысь, теряясь в белёсых облаках, затянувших небо сплошной непроницаемой для солнца пеленой. Госта вскинул голову и поёжился, сильнее запахнув ворот подбитой овчиной куртки. Лес, объятый зимним сном, растянулся по краю скованного льдом озера, очертив силуэты двух всадников на чёрных, как ночь, скакунах. Кмет, позабыв про рыбалку, во все глаза уставился на странную парочку, застывшую у леса. Один из конников махнул незадачливому рыбаку рукой, и мужчина сглотнул, приготовившись сбежать при малейшей опасности. Внезапно второй всадник развернул коня и галопом пустил его прочь по откосу, устремившись в сторону леса. Госта, не искушая судьбу больше дозволенного, быстро собрал своё небогатое рыбацкое имущество и побежал к противоположному краю леса, прекрасно сознавая, что повстречал тех, кого не должен был. Чутьё и жизненный опыт подсказывали, что такие одиночки не разъезжают по лесам и безлюдью, если за ними по пятам не следует погоня.       — Почему ты не спросил у него дорогу? — удивлённо вскинула брови Цири, уставившись на Кирилла. — Без него мы заплутаем в этих лесах.       — Не заплутаем, — хмыкнул парень, когда вороной под ним всхрапнул и мотнул головой, жадно втягивая ноздрями морозный воздух. — Ведь до сих пор всё было прекрасно. У нас есть карта, которую дал нам старик с болот. К тому же, за нами следует погоня, которая вряд ли будет церемониться с ненужными свидетелями, тем более такими, как тот рыбак у озера. Ты так не считаешь?       — Ты прав, — кивнула Цири. — Из-за меня того корчмаря наверняка убили, а с ним и всю деревню сожгли.       — Не думай об этом. Мы уже ничего не в силах изменить. К утру нужно добраться до озера, иначе погоня настигнет нас. Галопом, Цири, галопом!       И кони сорвались с места, пустившись стрелой в галоп вдоль края леса. Белый вихрь взметнулся по сторонам, когда вороные, взрыв сугробы сильными ударами копыт, помчались по тракту, огибавшему заснеженные склоны хвойных лесов. Цири и Кирилл прижались к конским шеям, пряча лица от порывов холодного ветра, который бил по лицу, перехватывая дыхание щупальцами трескучего мороза. Арэйон и Кэльпи, словно не чувствуя усталости, несли своих всадников вглубь диких земель — навстречу Башне, затерянной среди тысячи хрустальных озёр.       Утро, сменившее долгую ночь в пути, настигло их у поросшего ивняком озера; его берега сплошь покрывал пушистый снежный ковёр, искрящийся в первых лучах восходящего солнца.       Яркий свет слепил глаза, и Кирилл сощурился, всматриваясь в противоположный берег озера. Он стянул с головы капюшон и приподнялся в стременах, стараясь разглядеть вдали хоть какой-то признак вздымающейся к небу Башни. Заснеженные кроны деревьев тянулись ввысь, переплетаясь ветвями в один сплошной природный навес. Ветер сдувал с веток невесомые снежинки, и те, кружась в холодном воздухе, оседали под копытами лошадей на серых камнях и замёрзшей земле.       — Они нагонят нас, пока мы будем искать Башню, — парень выдохнул клубы пара и взглянул на Цири, лицо которой всё ещё скрывал край шарфа. — Территория озера огромна и…       — Мы можем разделиться, — бросила пепельноволосая, сдерживая Кэльпи, в тревоге заплясавшую на месте.       — Плохая идея, — Кирилл отрицательно покачал головой. — Мы можем потеряться, и если они всё же нагонят одного из нас… — парень смолк на полуслове и в упор взглянул на девушку. — Я не хочу повторять прошлые ошибки.       — Со мной ничего не случится, — возразила Цири и, немного подумав, мягко добавила: — Обещаю. Я не исчезну и не пропаду.       — Надеюсь, — он кивнул, всё ещё продолжая смотреть ей в глаза. Спустя несколько долгих мгновений он всё же нехотя отвёл взгляд, обдумывая план действий. — Я проеду по северному склону. Ты — по южному. Встретимся у края обрыва, — Кирилл указал пальцем направление. — С него открывается отличный обзор на котловину. Поспеши, Цири. У нас мало времени.       — Я справлюсь, — девушка кивнула и развернула Кэльпи. Кирилл удержал спутницу за руку.       — Будь осторожна. Если что-то пойдёт не так, встретимся у озера, где видели того рыбака.       Цири кивнула и пришпорила свою лошадь. Кэльпи сорвалась с места и грациозной рысью устремилась вдоль берега озера, вскоре скрывшись из виду среди зарослей молодого березняка.       «Они совсем рядом».       Кирилл вздрогнул, когда в голове прозвучал хрустальный перелив Арэйона. Вороной, молчавший с ночи Саовины, всхрапнул и ударил копытом, заплясав на месте.       — Ты нарушил свой обет молчания? — фыркнул Кирилл, раздосадованный необъяснимым поведением товарища. — Ты не хочешь поведать мне причину, Арэйон?       «Тебе нужно подготовиться. Нет времени на разговоры: они утратят всякий смысл, если тебя убьют сегодня. Это охота, Кирилл — и ты в ней не охотник. Убийца сильнее вас, хитрее и коварнее. Вспомни Ревность, резню в корчме и не соверши ошибку, вновь позволив эмоциям захлестнуть разум. Zireael способна постоять за себя».       — Я знаю, — Кирилл нахмурился и слез с коня, подняв взгляд к небу. — Но в чём причина твоего молчания?       «Эмоции — вот в чём твоя слабость. Ты не подумал о последствиях, подвергнув риску жизни невинных людей. Ты отнимаешь жизни так, словно они ничего не значат».       — Теперь понятно, о чём ты, — хмыкнул Кирилл. — Они убили бы нас, разве нет?       «Ты не должен был привлекать к себе внимание. А теперь на тебя объявлена охота. И не только среди бандитов».       — Рано или поздно это должно было случиться, — отмахнулся Кирилл. — Даже удивительно, что этого не произошло сразу после Таннеда.       «Чародей потерял тогда твой след. Но теперь, благодаря свидетелям, он знает, куда ты направляешься, и кто тебя сопровождает».       — Плевать, — он сдвинул брови к переносице и взглянул в сереющее над головой небо. — Мы примем бой, а там будь, что будет. Возьмём их хитростью — оружием, которым так славится Бонарт. Он не будет разочарован, я в этом уверен. Цири поймёт, что делать и как поступить. А мы ей немного поможем.

***

      Озеро Тарн Мира встретило их зловещей тишиной; его северный склон зарос густым ельником, скрывавшим крутой берег от любопытных глаз незадачливых путников. Вороньё, рассевшееся на голых ветках обледеневших берёз, уставилось на них блестящими бусинами смоляных глаз, и Скеллен нахмурился, ощущая на себе неприветливый взгляд вестников смерти. Риенс, оставив тщетные попытки докричаться до своего мастера, сжимал в руках ксеноглаз и старался не смотреть на Бонарта, на лице которого намертво застыла паскудная ухмылка. Бореас Мун, застывший у крутого спуска к берегу озера, сдержал свою лошадь и спешился, намереваясь проверить на прочность лёд, что сковал глубокие воды Тарн Мира.       — Она недалече… Я это чувствую, — с присвистом выдохнул Бонарт, окидывая раскинувшееся перед ним пространство взглядом голодного хищника. — Опережает нас не более чем на милю, а то и меньше.       — Откуда такая уверенность? — с сомнением в голосе пробурчал Риенс, подбрасывая ксеноглаз в руке. — Следов-то не видать!       — Она прошла здесь! — крикнул им с берега Бореас Мун, замахав рукой. — Следы совсем свежие.       — Только она не одна, — вмешался Скеллен, указывая на следы копыт, терявшиеся среди густого ельника.       — И кто бы это мог быть? — Филин недоуменно вскинул брови. — Неужели тот, о котором так сбивчиво толковали кметы?       — Именно, — кивнул Бонарт, злорадно оскалившись. — Придётся твоему господину раскошелиться на ещё одну тушку, Риенс. Если это тот, о ком я думаю, значит, мне выпал счастливый шанс свести счёты не только с зеленоглазой бестией.       — Слышите? — Скеллен вскинул голову, прислушиваясь; сидевшее повсюду ещё минуту назад вороньё исчезло, будто испарившись. Охваченные азартом охоты и разгорячённые преследованием наёмники напрочь упустили тот миг, когда наводящие жуть птицы взлетели в небо и словно призраки исчезли в надвигающемся тумане. — Ни звука… Аж в зубах свербит…       — Туман сгущается, скоро озеро совсем скроет, — Бонарт подслеповато прищурился, тщетно стараясь разглядеть противоположный берег.       — Незачем тут торчать. Двигаем по льду. Он должен нас выдержать, если уж выдержал кобылу девчонки, — и Скеллен с опаской ступил на лёд, припорошенный снегом. Под ногами тут же раздался угрожающий хруст: лёд у берега пошёл тонкими разветвлёнными трещинами, заставив мужчин затаить дыхание. — Не стоять на месте! Лошадей прочь! Двигаемся, двигаемся, господа! Нужно нагнать девчонку!       Охотники за головами шли след в след, растянувшись небольшой цепочкой. Бореас Мун, шедший впереди всех, остановился, с сомнением уставившись на лёд прямо перед собой. Следы он различал чётко: они вели всё вперёд и вперёд, теряясь в сплошной завесе густого тумана, окутавшей преследователей со всех сторон. Но вместе с тем следопыт мог бы поклясться, что беглянка здесь, совсем рядом…       — Я вижу следы, но почему же я не вижу её? — в тревоге попятился Бореас, выхватывая меч из ножен. — Я видел сон… Я умру здесь. Моя смерть совсем рядом…       — А ну, заткни свою пасть! — рявкнул подскочивший к нему Скеллен. Но в этот раз грубый окрик Филина не произвёл должного впечатления: страх Муна заразил и его спутников, заставив их в ужасе озираться по сторонам, ожидая нападения неведомых сил. — Она всего лишь девчонка! Человек, а не призрак!       — Он совсем рядом, — не унимался Бореас Мун. — Он снился мне накануне… Чудовищный оскал смерти на его лице и кровь… Снег, залитый кровью…       — Закрой своё хайло! — Скеллен вскинул руку и со всего размаха опустил сжатый кулак на лицо Бореаса, повалив того на лёд. — Испугался сопливой девки?! Ты меня должен бояться пуще самой смерти! Меня, не её!       — Остынь! — прорычал Бонарт, разворачиваясь лицом в сторону, где они оставили лошадей. — Продолжайте идти по следам. Я же вернусь к коням и пойду по второму следу, чтобы перехватить девчонку, если она вздумает пересечься со своим спутником.       — Не думал, что ты способен так трусливо бежать, — скривился Риенс. — Я почему-то полагал, что ты покрепче будешь, Бонарт.       Охотник за головами не вымолвил ни единого слова, лишь окинул чародея презрительных взглядом холодных рыбьих глаз. Скеллен махнул рукой.       — Оставь его, Риенс. Справимся сами. Поднимайся, Мун, и держи себя в руках. Иначе кишки на лёд выпущу.       Бонарт, даже не оглянувшись, скрылся за пеленой густого тумана, прокручивая в голове дальнейший план действия. Он знал, что девчонка пытается его перехитрить, хочет заманить в ловушку, спрятаться в тумане, чтобы нанести удар в спину. Она хитра, но он хитрее. Жизнь научила его этому.       Снег под ногами хрустел и потрескивал; внезапно Мун резко остановился и попятился, указывая рукой на что-то впереди себя. Скеллен, выругавшись, подошёл ближе и замер: следы, всё это время бегущие вперёд по льду, исчезли, обрываясь в нескольких шагах от преследователей.       — Что за чертовщина! — воскликнул Риенс, озираясь по сторонам. — Она взлетела, что ли? Скеллен, что всё это значит?! Ветер её унёс?       — Нет, — замогильным голосом прошептал Бореас Мун. — Хуже.       — Чёртова девка! — выругался Риенс, указывая на две длинные изогнутые линии, едва заметные на припорошенном снегом льду. — Коньки. Она теперь точно сбежит от нас.       — Не сбежит, — произнёс Скеллен глухо. — Месть не та штука, чтобы от неё отказаться. Старайтесь уловить скрип коньков по льду! В кучку все! Ближе к друг другу! Прикрывайте спины!       — Смерть мчится ко мне навстречу и глядит на меня сквозь саван мглы, — не своим голосом шептал Бореас Мун. — Мы все умрём здесь. Это конец…       — Заткнись! — заорал Скеллен; его лицо побагровело от гнева, глаза прищурились, а рот искривился в зверином оскале. — Всем молчать!       Ожидание оказалось недолгим. Скрип коньков, ножом резанувший по напряжённым нервам, заставил их вздрогнуть и содрогнуться; протяжный крик в агонии умирающего от рук невидимого убийцы человека оглушил их среди звенящей тишины. Скеллен едва не повалился на лёд, когда на него налетел Берт Бригден, выскочивший из тумана.       — Она убила его! — закричал мужчина, рухнув плашмя на лёд. — Зарезала Стигварта. Я даже не успел её увидеть! Не смог разобрать, откуда она нанесла удар.       — Держаться вместе! Не паниковать! — пытался успокоить своих людей Скеллен; внезапно геммериец, идущий позади всех, развернулся и побежал прочь в туман, не ведая, что от смерти не убежать. Они видели, как стремительная тень мелькнула в тумане, как бандит, не успевший скрыться в белёсой пелене, резко вскрикнул и дёрнулся вперёд, словно оступившись. Алый фонтан крови веером взметнулся вверх, очертив на льду жуткий узор смерти. Мужчина мешком повалился вперёд и задрыгал ногами, заливая горячей кровью лёд озера.       Никто из них так и не понял, что произошло дальше. Нечто невидимое со всего размаха ударило прямо в толпу бандитов, раскидав их в разные стороны. Риенс схватил Скеллена за рукав, и оба повалились на спину, ощущая как морозное дыхание зимы обжигает кожу и перехватывает дыхание, осыпая лицо ледяными иголками замёрзших снежинок. И в этот миг закричал Бореас Мун: хрипло и надрывно, словно стремясь истошным криком выдавить весь воздух из лёгких. Это не могла быть она! Бледно-голубое свечение мелькнуло перед глазами Скеллена, растворившись в воздухе. Через мгновение дикий крик второго геммерийца острой бритвой резанул слух, заглушив скрип коньков по льду. Ещё удар! И вот уже дёргавшийся в конвульсиях геммериец затих окончательно, захлебнувшись собственной кровью. Оль Харшейм, запоздало бросившийся на выручку товарищам, вскрикнул и рухнул на бок, словно подрубленное дерево, лишившееся собственных корней. В этот раз Скеллен краем глаза успел увидеть, как смертоносная тень мелькнула совсем рядом с Олем; блеснул меч — и ядовитое жало стали полоснуло по ноге Харшейма, разрезая кости и сухожилия, словно нож масло.       — Бона-а-а-арт! — не своим голосом закричал Скеллен и упал на живот, когда тень вновь промелькнула в тумане. Риенс и Бореас Мун последовли его примеру, но Берт Бригден не успел. Ветер ударил по скорлупе льда, поднимая целый вихрь снежинок, когда мимо пронеслось неведомое нечто, опрокидывая Бригдена на спину. Бандит дико закричал и дёрнулся, когда невидимая сила подкинула его высоко в воздух и метнула в сторону, словно тряпичную куклу. — Чёртов чародей, сделай же что-нибудь! — в отчаянии взревел Филин, метнувшись к Риенсу. — Колдуй! Призывай кару небесную и адский огонь, но не дай этой твари нас убить!       Риенс вжал голову в плечи и судорожно вздохнул, когда Филин, подстёгиваемый ужасом, схватил его за грудки и хорошенько встряхнул, побуждая к немедленным действиям. Чародей, осыпая всех и вся ругательствами, рухнул на колени и, не без усилий поднявшись на ноги, вскинул руку. Произнося причудливые слова заклинания, Риенс не мог сдержать предательской дрожи в голосе; дрожала и его рука, из которой в следующее мгновение вырвался сноп огненных молний. Но попали они не туда, куда следовало. Ярко-оранжевый всполох с шипящим треском прочертил по поверхности озера замысловатый зигзаг. Плита льда лопнула, словно яичная скорлупа: сквозь образовавшийся разлом хлынула чёрная вода, с гудением вырываясь из расширяющейся на глазах ледовой щели.       — Про-о-чь! — истошно завизжал Скеллен. — Бегите-е-е прочь!       Но они не успели. Не смогли убежать от ревущего потока воды, закипевшего среди гигантских обломков льдин. Бореас Мун провалился в полынью, исчез под водой труп одного из геммерийцев. Скеллен, в отчаянии хватавший пустоту руками, не удержавшись, неуклюже повалился на спину и с громким всплеском исчез в чёрной глубине. Риенс вцепился руками в край льда и повис на краю разлома; но вот по льду вновь заскрипели коньки, и лицо обдало новой порцией холодного ветра. Мужчина вскинул голову и задрожал всем телом, но вовсе не холод был тому причиной. Размытый чёрный силуэт застыл на самой границе тумана, уставившись на Филина провалами пустых глазниц, из которых синей дымкой вырывалось призрачное свечение.       — Господи… — застонал Бореас Мун, который с трудом всё же сумел выбраться на лёд. Он уставился на подрагивающий в тумане призрачный силуэт, рядом с которым возникла преследуемая ими девушка. Существо рядом с ней приняло более чёткие очертания, вырисовываясь в человеческую фигуру. — Магик. Ей помогает чародей…       Риенс, упрямо цеплявшийся за край полыньи, застонал, с немой мольбой заглядывая в глаза Бореаса Муна.       — Спасите… Помогите… Не позволяй ей…       Но Бореас Мун не успел ответить. Слова застряли в горле, едва до его слуха донёсся скрип коньковых лезвий. Она приближалась. Очень медленно. Неторопливо. С её меча тонкой струёй стекала кровь, оставляя на льду алый пунктир капель. Мун сглотнул. Риенс задрожал ещё сильнее, из последних сил цепляясь за лёд онемевшими пальцами. Девушка остановилась; она не сводила с Риенса пристального взгляда зелёных немигающих глаз. Силуэт на краю тумана не двигался с места, позволяя ей самой завершить начатое.       — Спаси меня, — жалобно заскулил Риенс, из последних сил цепляясь за край льдины. — Я расскажу тебе, где он держит Йеннифер! Даю тебе слово...       Девушка стянула с лица шарф и улыбнулась. Бореас Мун, увидев пересекающий щёку жуткий шрам, с трудом подавил рвущийся из горла крик.       — Ты ведь обещал научить меня боли, помнишь? — зловещая улыбка не сходила с её изувеченного лица. — Вот этими руками и пальцами, которыми так отчаянно цепляешься за жизнь. Не забыл?       Риенс, стуча зубами, пробормотал что-то нечленораздельное. Его тело сотрясала крупная дрожь, от чего вода вокруг ходила рябью, с плеском ударяясь о края полыньи. Цири развернулась и медленно подняла руку с мечом. Бореас Мун, ожидавший, что она сию секунду зарубит Риенса, с удивлением увидел, как девушка развернулась и заскользила прочь, быстро разгоняясь резкими взмахами рук — через мгновение её силуэт скрылся в густом тумане. Затих скрип коньков, растворившийся в завывании ветра.       — Му-у-ун-н, — застучал зубами Риенс. — Вы-вы-т-тащи-и… — чародей, теряя последние силы, резко выбросил обе руки на лёд и растопырил пальцы, пытаясь зацепиться за скользкую поверхность ладонями.       Бореас Мун оглянулся, ощутив на себе взгляд таинственного спутника Цири, всё ещё стоявшего у самой кромки тумана. Следопыт готов был поклясться, что увидел ухмылку на скрывавшей лицо незнакомца чудовищной маске, оскал которой белел, торжествующе ликуя. Туман вокруг юноши звенел и вибрировал, поднимая с поверхности льда вихри снежинок. А затем Мун услышал. Уловил острым слухом следопыта скрип коньков по льду ещё до того, как силуэт девушки стрелой вылетел из тумана, стремительно приближаясь. Она мчалась по самой кромке разломанной льдины, не боясь свалиться в пучину ледяной воды. Взмах рукой. Пение стали в морозном воздухе. Ужас осознания захлестнул разум Муна, когда Риенс коротко вскрикнул и исчез. На льду, совсем рядом с ровным следом от коньков, осталась кровь. И пальцы. Восемь отрубленных пальцев. Бореас Мун взвыл и дёрнулся, скрючившись в рвотном позыве. Следопыт не видел, как чёрный силуэт, что стоял в стороне, окутали всполохи бледно-голубой магии. Спутник девушки неотрывно смотрел на Скеллена, успевшего за это время незаметно выбраться из воды. А затем, словно молния разрезавшая небеса, метнулся в сторону коронера. Сверкнула сталь меча, полыхнув огненными рунами. Филин закричал. Его дикий нечеловеческий крик заставил Бореаса Муна в ужасе оглянуться. Следопыт увидел, как алая кровь залила лицо Скеллена, ручьём стекая за ворот промокшей насквозь куртки. Мужчина схватил орущего от боли Филина за шиворот и вытянул на лёд, мгновенно пропитавшийся кровью. Бореас Мун, несмотря на то, что имперский коронер отчаянно закрывал лицо ладонями, увидел рассечённую до лба левую щёку и стиснул зубы, когда новый приступ тошноты скрутил все внутренности.       — Око за око, — жутким эхом пронеслось в туманной мгле, когда призрачный силуэт исчез из виду, словно его никогда и не было.

***

      Бонарт гнал коня сумасшедшим галопом, не заботясь о том, что животное в любой момент может переломать себе ноги, споткнувшись о торчавшие из-под земли корни вековых елей и сосен. Озера он не видел. Котловина была заполнена туманом, который скрыл девчонку от чужих глаз. Охотник знал, чувствовал, что она там. Конь его вылетел на откос, помчавшись по берегу. Туман рассеялся так же внезапно, как и появился. Скудные лучи солнца пробились сквозь редеющие свинцовые облака, ударив по скорлупе озёрного льда. Бонарт увидел её, мчавшуюся на самом краю нависающего обрыва. Ударил коня пятками и напружинился, вперившись взглядом в спину девушки. Он должен её убить. Плевать на чародея и на его приказы. Охотник за головами закричал, когда понял, что его всё же обхитрили. Девчонка гнала вороную по противоположной стороне озера, словно по тетиве лука.       — Наперерез, — лихорадочно произнёс мужчина, направив лошадь на лёд. — Я не позволю тебе меня перехитрить, маленькая ведьма. Я убью тебя.       Цири гнала Кэльпи вперёд, отчаянно надеясь, что Башня окажется именно там, где и должна быть. Вид преследующего её Бонарта вселил в сердце девушки ужас, заставив вжаться к лошадиной шее. Она боялась. И страх этот делал её беспомощной. Она обернулась. Уловила мелькнувшую среди заснеженных сосен чёрную тень. Наперерез Бонарту, прижавшись к шее Арэйона, на лёд вылетел Кирилл и вскинул руку. В блеске солнечных лучей огненными рунами заискрился ведьмачий меч. Запела сталь, разрезавшая хрустальный воздух зимней стужи. Цири осадила Кэльпи и неверяще мотнула головой, не желая принимать увиденного. Башни не было. Не было даже её развалин. Лишь едва заметный холмик, покрытый изломанными чёрными ветками и заиндевевшими от мороза серыми камнями. Она услышала, как дико заржал гнедой Бонарта, когда чёрная бестия в лице Арэйона налетела на него, едва не выбив седока из седла. Затрещал лёд, покрывшись россыпью мелких трещин. Охотник не был бы собой, если бы не сумел увернуться от удара жалящего меча. Он ударил в ответ. В лицо мгновенно дыхнуло холодным порывом ветра. Вороной атакующего уже был в нескольких метрах от него. Без седока. Бонарт удержал гнедого, оглянулся по сторонам и увидел. И не поверил своим глазам. Недобитый Крыс стоял в десятке метров от него, застыв в боевой стойке. Охотник узнал его. Оскалился, обрадованный тому, что догадки его оказались верными.       — Вернулся, всё-таки! — громко воскликнул он, не уловив никакой эмоции на лице парня. — Живучие вы, Крысы. Жаль, что ты не видел, как я отрезал головы твоих дружков. Скажи мне, парень, не сбеги ты тогда, смогла бы она избежать того ада, через который я заставил её пройти? Молчишь?       Вокруг Кирилла заискрилось бледно-голубое свечение и Бонарт злобно зашипел, вспомнив, что следует за подобным. Он упустил мальчишку в Ревности, не зная тогда, кто он и на что способен. Но повторять своих ошибок охотник за головами никогда не любил.       — Крысы ведь всегда бегут? Ты не поможешь ей. Башни нет, — охотник за головами соскочил с седла, схватил свой меч, направив острие в сторону Кирилла, — бежать некуда. Я завершу начатое. Разберусь с тобой, чтобы теперь всё было наверняка. А потом прикончу её. Жаль, что в этот раз ты не будешь умирать под музыку.       Он сократил дистанцию двумя огромными прыжками, словно дикий кот, метнувшийся к своей добыче. Ударил. Но не попал. Кирилл ушёл от удара мягким и плавным движением, ударил сам, вывернувшись из пируэта. Цири видела, как на льду замелькали две тени, закружившиеся в смертельном танце. Сердце сжалось, тревогой застучав по вискам. Башни нет. Её никогда здесь не было. Конец пути. Им не убежать от убийцы. Не спастись. Она должна помочь Кириллу. Прогнать прочь страх, сковавший всё тело.       Сталь вгрызлась в сталь, когда Кирилл парировал очередной удар Бонарта, не позволяя охотнику застать себя врасплох. Гнев кипел внутри, клокочущей лавой разливаясь по венам. Бонарт ушёл в сторону, отведя свой меч из блока. Усмехнулся и кинулся в новую атаку. Удары посыпались один за одним, заставив Кирилла уйти в оборону, изредка чередующуюся обманными выпадами и молниеносными ударами. Удар, выпад. Новый удар, разворот и блок. Кирилл увернулся от удара, подпрыгнул, когда охотник пригнулся и с быстротой молнии ударил по горизонтали, желая сбить противника с ног. А затем ударил вновь. И едва удержался на ногах, когда инерция удара о защитный барьер Знака едва не вырвала меч из рук.       — Ведьмаки вас неплохо натаскали, — холодно бросил Бонарт, отскочив в сторону. Вокруг тела юноши всё ещё мерцали и потрескивали оранжевые сполохи Квена. — Я признаю это. Но мне уже надоела эта игра. Пора с этим кончать, Крыс.       — Ты проиграл, — презрительно зашипел Кирилл, вперившись в охотника ненавидящим взглядом. — Ты не получишь её. Никогда.       Воздух задрожал, сгустился и лопнул, обдав Бонарта острыми осколками ледяных снежинок. Ветер взвыл и заклубился вокруг него, едва не сбив с ног. Он зарычал и метнулся к Кириллу, взмахнув рукой в смертельном ударе. Но не попал. Сталь меча вспорола ледяной воздух в том месте, где парня уже не было. Бледно-голубое свечение мелькнуло справа, мелькнуло слева, то вспыхивая, то исчезая. Бонарт стиснул рукоять меча побледневшими от напряжения пальцами. Его рыбьи глаза лихорадочно смотрели по сторонам, выжидая удара.       — Покажись! — вскричал охотник за головами, когда призрачная дымка мелькнула прямо перед ним. — Ты не спасёшь её!       Клубы тумана закипели вокруг охотника, ударились о берега озера, словно волны штормящего моря. Гнедой мужчины взвился на дыбы, не позволяя Бонарту сесть в седло.       Туман налетел и закипел с новой силой, принимая причудливые очертания, с каждой секундой вырисовывая всё более чёткие контуры призрачных наездников верхом на скелетах лошадей. Бонарт вытаращил глаза. Скелеты наездников, возглавляемые королём Гона, промчались по льду озера, перекрывая путь к Цири. Но охотник не струсил. Не пустился прочь, услышав в голове предупреждающее завывание мертвецов. Уловил впереди себя, в тумане, яркую вспышку бледно-голубого света и пнул коня пятками, когда силуэт Кирилла застыл в сотне метров перед ним. Гнедой сорвался в галоп, подстёгиваемый ужасом и гневными криками Бонарта. Охотник за головами вскинул руку с мечом, напружинился, готовый к атаке. А затем понял, что проиграл. Юноша перед ним, вокруг которого гудел и вибрировал воздух, и который мгновение назад неотрывно сверлил его взглядом полыхающих гневом глаз, со всей силы ударил ладонями по поверхности замёрзшего озера. Ледовая плита треснула, с чудовищным скрежетом разломалась на несколько кусков, выступив из воды острыми изломанными кольями. Гудящая чёрная вода с рёвом хлынула сквозь расширяющиеся щели, устремившись в сторону Бонарта. Гнедой взвился на дыбы и ударил копытами по льду, мгновенно покрывшемуся зигзагами трещин. Ледяная скорлупа лопнула под тяжестью подков, изломав льдины надвое. Вода с рёвом хлынула в образовавшиеся щели, перевалила через ледяные плиты. Бонарт не успел. Не сумел отскочить, когда гнедой свалился в полынью, дико заржав. Вода сомкнулась над головой охотника за головами. Щупальца холода скрутили всё тело, выбив весь воздух из лёгких. Бонарт задёргал ногами, почувствовал внезапную опору и вынырнул, судорожно хватая ртом воздух. И увидел.       Там, где несколько мгновений назад был один лишь маленький холмик из камней и веток, вздымалась к небу башня. Величественная, стрельчатая и изящная, чёрная, гладкая и блестящая, словно высеченная из цельной глыбы базальта. В немногочисленных окнах мерцал мягкий свет, окутывая стены башни причудливым магическим сиянием. Он увидел девушку на вороной кобыле. Увидел застывшего рядом с ней юношу, вскочившего в седло своего коня. Заметил, как они взглянули в его сторону, прежде чем юноша первым направил своего скакуна в чёрный провал каменного свода. Пепельноволосая уже не оглядывалась, не спеша направила кобылу вслед своему спутнику и исчезла, растворившись во тьме башни. Ослепительно-яркий свет резанул по глазам, и звенящий гул прошёлся по окрестностям, словно извещая о победе. Бонарт открыл глаза. Башни не было. Лишь груда камней осталась немым воспоминанием его жестокого провала.

***

      Копыта лошадей зазвенели по каменным плитам, когда Цири и Кирилл въехали под своды гигантской арки, освещаемой неестественным, ослепительно-белым сиянием. Тьма вокруг них внезапно лопнула, наполнилась шепотками, стенаниями и вздохами, уступила место свету, когда двери перед ними распахнулись, открывая путь в бесконечность. Неисчислимое количество путей, ведущих в миры и измерения, сокрытые за гранью человеческого понимания.       Двери продолжали раскрываться. Шепотки усилились, проникая в сознание. Видения смешались, картинки прошлого, настоящего и будущего замаячили перед их глазами, соединяясь в множественные цельные образы людей живых и мёртвых. Цири видела, как черноволосая женщина ведёт за руку пепельноволосую девочку, испуганно озирающуюся по сторонам. Видел это и Кирилл, внимательно наблюдая за происходящим. Но лицо женщины сменилось другими образами, которых он не мог узнать. Голоса в голове усилились, смешались в калейдоскоп эмоций. Кирилл стиснул поводья, стараясь отгородить себя от такого количества ментальной энергии. Образы и картинки перед ним замаячили с большей скоростью и вдруг застыли, словно само время растянулось в замедленной съёмке.       Он увидел себя маленького, бегущего по зелёной лужайке их старого дома. Услышал радостный смех матери и сердце сжалось, гулко ударив о рёбра. Он забыл звучание её голоса, не помнил черты её лица, словно оно было вырезано из памяти. Маленький мальчик продолжал бежать, оглашая округу радостным смехом ребёнка, ещё не столкнувшегося с тяготами жизни. Молодая женщина бежала за ним, стараясь схватить ребёнка в кольцо своих объятий. Кирилл не заметил, как невольно склонил голову в сторону, стараясь разглядеть лицо женщины, стоявшей спиной к нему. Мальчуган в видении восторженно подпрыгнул и захлопал в ладоши, обрадованный игре, из которой вышел победителем. Светлые волосы женщины растрепал ветер, когда она подбежала к ребёнку и, весело смеясь, заключила его в объятия. Образы покрылись рябью. Ребёнок указал пальчиком на Кирилла, словно мог видеть его. Парень напрягся, когда картинка приняла размытые очертания и дрогнула. Он внутренне взмолился, отчаянно желая, чтобы женщина обернулась. Её силуэт задрожал, исказился, окутанный ослепительно-ярким светом, резанувшим по глазам. Он невольно моргнул, а когда открыл глаза, ничего уже не было. Исчезло.       — Нет, нет, нет, — забормотал он и зажмурился, словно это могло отмотать назад случившееся. — Позволь мне увидеть её. Лишь на мгновение. Запомнить её…       Но ответа не было. Спустя мгновение он ощутил на плече мягкое прикосновение ладони Цири, сквозь гулкие удары собственного сердца услышал её успокаивающий голос. Он открыл глаза и взглянул на девушку, губы которой дрогнули в ободряющей улыбке. Невольно взглянул туда, где мгновение назад исчезло видение. Ничего не было. Никогда не было. Пустота и тьма.       — Нам лучше здесь не задерживаться, — хрипло произнёс он, сдерживая волнение в голосе. — Ты их тоже видела, да? Мы затерялись среди дорог времени и пространства. Нужно выбираться отсюда. Сейчас же.       Она кивнула, вновь пустив Кэльпи в неторопливый шаг. Арэйон протяжно заржал. Распахнулись двери, впустив во тьму ослепительный свет и пронзительный аромат диких роз и черёмухи. Когда они выехали из-под мраморной арки, на глади озера перед ними заиграли солнечные лучи, отразившись в кристальной чистоте воды. Берега озера утопали в буйстве зелени и цветов. Тепло весны сразу же окутало тело, прогоняя прочь воспоминания о зиме и изнурительном бегстве от погони.       Кирилл первым уловил звуки флейты, что разносила по округе неуместно задорную мелодию. Он уже слышал её когда-то. И догадывался, кто поджидает их за поворотом зелёной тропинки. Он заметил, как восторженно глазела Цири в сторону двух единорогов, застывших на берегу волшебного озера. Арэйон всхрапнул и тихонько заржал, словно приветствуя своих давних знакомцев. Мелодия флейты звучала всё громче, долетая до них из-за кустов дикой розы, увешанной бутонами белоснежных цветов. Кирилл позволил Цири проехать вперёд и слез с коня, увидев эльфа, сидевшего на округлом камне. Его миндалевидные глаза взглянули сначала на Цири, потом на Кирилла, стоявшего рядом с Арэйоном. Губы эльфа дрогнули в удовлетворительной полуулыбке, но ловкие пальцы продолжали перебирать по отверстиям флейты, словно эльф не желал прерывать звучание мелодии. Дурманящий запах черёмухи и диких роз закружил голову, возвращая Кириллу позабытые воспоминания о мире Знающего. Здесь всё было иначе. Даже цветы пахли иначе, нежели в мире, который остался за их спинами.       — Долго же вы сюда добирались, — наконец произнёс эльф, оторвавшись от флейты. Он улыбнулся, взглянув на Цири, и Кирилл невольно нахмурился. Он никогда раньше не видел, чтобы Авалакʼх так улыбался. Искренне и дружелюбно? Он вообще был способен на такое? Кирилл удивился, не увидев поблизости Эредина с его Всадниками. Удивился тому, что его не скрутили сразу же, заведомо лишив возможности к сопротивлению. Лис снова ведёт свою игру? Что же ты задумал, Авалакʼх? — Следуйте за мной. Вы проделали долгий путь. Нужно отдохнуть и набраться сил. Нас ждёт очень долгий разговор.

***

      Полная луна медленно выглянула из-за гор, заливая долину под собой мягким серебряным светом. Горгона, словно коснувшись вершиной самих небес, была окутана мерцанием далёких звёзд, свет которых отразился в вековых ледниках её отвесных склонов. Ночь окутала Туссент тишиной и спокойствием, погрузив всё в магический и умиротворённый сон. Ночные пичуги вспорхнули из кустов виноградника, когда край плаща бредущего мимо путника зацепился за ветку, потревожив обитателей маленького птичьего мирка.       Внезапный топот конских копыт за спиной привлёк внимание мужчины, и он обернулся, заинтересованно хмыкнув. Гнедая кобыла Кагыра галопом выскочила из-за поворота дороги, и всадник вскинул руку, привлекая к себе внимание. Лошадь взрыла копытами землю и нетерпеливо всхрапнула, когда юноша натянул поводья, призывая кобылу остановиться.       — Решил устроить ночные скачки? — Геральт вскинул бровь, увидев на лице товарища взволнованность. — Что с тобой, Кагыр.       — Сразу после твоего ухода к нам явилась некая особа, которая сказала, что ты её хорошо знаешь. Поведала нам, что хочет поговорить с тобой. И разговор этот не терпит отлагательств.       — И кем же представилась сия дева? — ухмыльнулся Геральт, отгоняя прочь назойливые мысли о черноволосой чародейке.       — Трисс Меригольд.       — И где она? — насторожился ведьмак.       — На нашем постоялом дворе. Сослалась на то, что явилась сюда инкогнито, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание.       Геральт задумчиво замер на месте, прокручивая в голове возможные причины появления здесь Трисс. Взглянул на Кагыра.       — Не будем заставлять даму ждать, согласен? — с этими словами ведьмак вскочил в седло, и лошадь сорвалась с места, пустившись лёгкой рысью.       Лютик сидел за столом, изредка бросая взгляды на магичку, что сидела напротив. Регис, занятый своими целебными травами, делал вид, что ему нет дела до происходящего вокруг. Помещение окутал приторный запах цветов и кореньев. Свет свечей бросал на стены причудливые тени, бликами танцуя на лицах присутствующих.       — Нет гарантий, что Кагыр сможет его найти, — наконец произнёс Лютик, взглянув на Трисс. — Он мог уйти выполнять очередной заказ из своего списка. Туссент велик.       — Я подожду еще час. Если к этому времени он не вернётся…       Массивные дубовые двери корчмы распахнулись, впуская в помещение постояльца. Лютик заметил, как девушка напротив облегчённо выдохнула, узнав в вошедшем мужчине Геральта. Ведьмак скинул с головы капюшон плаща и подошёл ближе к столу.       — Трисс, — промолвил он, слегка склонив голову в приветствии. — Рад тебя видеть. Хоть и при немного странных обстоятельствах.       — Я знаю, но на это нет времени. Меня могут выследить и понять, что я виделась с тобой. А это мне ни к чему, — чародейка слегка вскинула голову, взглянув на Геральта из-под капюшона своего плаща.       — Чем раньше ты мне всё расскажешь, тем быстрее избавишь себя от опасных последствий этой встречи, — ведьмак сел на один из стульев, внимательно взглянул на Трисс.       — Кирилл в опасности, — наконец вымолвила рыжеволосая. — Я ещё не знаю, что ему угрожает, но Филиппа явно не хочет, чтобы он находился рядом с Цири. На девочку у неё свои планы.       — Планы? — глаза белоголового опасно сузились. — Ей-то какое дело до Цири? Или до Кирилла?       — Цири не абы кто — она наследница трона Цинтры, фигура, которую можно удобно и выгодно разменять в игре, которую затеяла Филиппа, — Трисс не обратила внимания на презрительный хмык Ангулемы, внезапно оказавшейся рядом с Лютиком. — Она понимает, что Кирилла будет сложно контролировать, в то время как на Цири может повлиять Йеннифер.       — Цири не настолько зависима от меня или от… — ведьмак скривился, — неё, чтобы позволить собой манипулировать, — холодно бросил Геральт.       — Ты не знаешь Ложу, не знаешь, на что способна Филиппа.       — Почему же, прекрасно знаю и помню это по Таннеду, — прервал её ведьмак. Лютик и остальные слушали, не прерывая. — Только ставку свою всё равно на неё делать не буду.       — Да, но у неё найдутся аргументы, от которых даже Цири не сможет отказаться. Где Кирилл? Ты должен предупредить его, призвать к осторожности.       — Его здесь нет, — Геральт поднялся на ноги и подошёл к окну, задумчиво уставившись в пустоту ночи перед собой. — Уже с месяц как. И хрен знает, вернётся ли он вообще.       — Тем лучше, если не вернётся, — кивнула Трисс, и голос её надломился. — Мне жаль, Геральт. Что всё так обернулось. Если бы я могла что-то изменить…       — Но ты не можешь, — безэмоционально произнёс ведьмак, даже не взглянув на неё. — Я знаю, что ты связана своими клятвами и убеждениями, и не буду просить о помощи. Иначе тебе пришлось бы пойти против своих же. Но я благодарен тебе, что ты предупредила меня о возможной опасности. Надеюсь, что никто не узнает о вольности, которую ты себе позволила.       — Я тоже на это надеюсь, — кивнула девушка, поднимаясь на ноги. — Береги себя, Геральт.       Она на мгновение замерла и вновь взглянула на ведьмака. А через следующее мгновение взмахнула руками и произнесла заклинание. Помещение наполнилось жёлтым свечением и гулом открывшегося портала. Лютик непонимающе посмотрел на Геральта, словно мысленно призывая его сказать хоть что-то ещё. Он видел, с какой тоской и печалью на ведьмака взглянула чародейка, исчезнувшая в провале захлопнувшегося портала.       — Ты от пня или камня сейчас ничем не отличался, — скривился Лютик, осуждающе покачав головой. — Мог бы поговорить с ней по-человечески.       — Я ведьмак, — в голосе белоголового сквозил лёд. — Я лишён чувств и эмоций. Это ты мог бы запомнить.       — Ты эту чушь шлюхам в порту будешь рассказывать, Геральт, — скривился трубадур. Ангулема хихикнула. Регис покачал головой, вновь вернувшись к сортировке своих целебных трав. — Хотя даже они не поверят в эту твою извечную обиду на жизнь. Трисс пришла предупредить тебя, но ты повёл себя с ней, как полный кретин.       Ведьмак ничего не ответил, лишь нахлобучил капюшон плаща на голову и вышел вон из корчмы, громко хлопнув дверью. Кагыр, вошедший через мгновение после его ухода, недоуменно вскинул брови и увидел, как Лютик махнул рукой, не желая ничего объяснять. Каждый из них знал, что магичка оставила в ведьмачьем сердце тревогу и опасения, которые не оставят его в покое до тех пор, пока его воспитанники не окажутся в безопасности. Но мир слишком суров. Слишком много в нём препятствий и опасностей, с которыми им всем ещё предстоит столкнуться.