***
Он проснулся, когда первые краски занимающегося рассвета яркими полосами протянулись по горизонту, прогоняя прочь ночную тьму. За окном, купаясь в каплях росы, щебетали птицы, рассылая свою песнь по всей округе. В распахнутое окно ворвался порыв ветра, дыхнув озёрной прохладой и туманом. Дом оживал: слуги сновали по комнатам; из кухни тонкой нитью тянулся аромат травяного чая и выпечки; под окнами расхаживали стражники, нетерпеливо ожидая смены ночного караула. Он вдохнул прохладу утреннего тумана и, поднявшись с кровати, удивлённо сощурился, увидев в углу комнаты манекен и тёмно-алый лоскут ткани, выбившийся из-под льняного покрывала, накинутого сверху. Юноша удивлённо хмыкнул и подошёл ближе, с любопытством срывая покрывало с манекена. Восторженный вздох разнёсся по комнате, и юноша невольно шагнул назад, рассматривая великолепную работу эльфийского мастера. Состоящий из полного комплекта куртки, сапог, перчаток и поножей чёрный доспех из странного, явно незнакомого ему материала удобно разместился на манекене, приковывая к себе взгляд юноши. Тёмно-алые кожаные вставки кровавыми нитями растянулись вдоль рукавов куртки, перчаток и голенищах сапог, скреплённых множественными ремешками. Он невольно коснулся пальцами материала доспеха, словно пробуя его на ощупь. Снял куртку с манекена и удивлённо хмыкнул, когда не ощутил на руке почти никакого веса. Ткань излучала странное тепло, вызывая в пальцах магический и едва осязаемый отзыв. — И кто же всё это сюда притащил? — задал Кирилл самому себе запоздалый вопрос. — Аваллакʼх? И, вспомнив про реванш и скачки, торопливо оделся, бросив взгляд на ненавистный бальный костюм. Юноша повёл плечами, взмахнул руками и довольно хмыкнул, когда доспехи идеально сели на тело, не сковывая движений. За окном сменился караул. Солнечный диск едва показался из-за гор, и листва на деревьях заискрилась отражёнными в утренней росе причудливыми бликами света. Через некоторое время, покончив с приготовлениями, Кирилл выбежал из дома, направившись в сторону конюшен. Озеро, всё ещё окутанное пеленой едва рассеивающегося тумана, шумело низвергающимися с порогов водопадами. Ветер пронёсся по мостовой, дыхнув в лицо прохладой и водяной моросью. Когда впереди замаячили очертания королевских конюшен, Кирилл перешёл на лёгкий бег, надеясь на то, что не опоздал. И каково же было его удивление, когда вместо Цири он увидел перед собой Знающего, что стоял, облокотившись на невысокий забор загона, за которым неторопливо паслись несколько лошадей. Арэйона, которого накануне призвали родичи, среди них не было. Юноша вздохнул, вспоминая их короткий прощальный разговор. — Аваллак’х? — Кирилл замер рядом с эльфом, бросив удивлённый взгляд в сторону конских стойл. — Здравствуй, Кирилл, — Знающий взглянул на него и одобрительно хмыкнул. — Значит, мастер не ошибся с размером. Твои старые доспехи слишком износились. Негоже, чтобы ты расхаживал здесь в изорванном тряпье. — А я не ошибся, предположив, что это твоих рук дело, — Кирилл последовал примеру Знающего и облокотился на ограду загона. Вздохнул, издав тихий смешок. — Спасибо. Теперь-то точно никто из эльфов не будет шарахаться от меня, как от прокажённого. — Не бросай таких тоскливых взглядов на дорожку, — ответил эльф, выпрямляясь. — Цириллы сегодня не будет. Ваше пари отменяется. До вечера, по крайней мере. — Что? Почему? — Кирилл вопросительно вскинул брови, уставившись на ведуна. Усмехнулся, через мгновение отведя задумчивый взгляд в сторону. — И она не смогла рассказать мне об этом сама? Что произошло вчера на балу? Цири избегает встречи со мной? — Нет, — коротко бросил ведун. — У неё важная встреча с нашим королём. — Интересно какая же… С чего бы это ему снисходить до разговоров с человеком? — Это мы обсудим при возвращении. — Возвращении? — Кирилл непонимающе взглянул на Знающего. — Откуда? — Из мира, в котором ты получишь некоторые ответы на вопросы о происхождении своих сил и о том, почему я хочу, чтобы ты остался в нашем мире до тех пор, пока не научишься их полностью контролировать. Если мои предположения окажутся верны… Что же, там и узнаем, — загадочно побормотал Знающий и зашагал прочь от конюшен. Кирилл на мгновение застыл на месте, переваривая сказанное, и сорвался за ведуном. — Портал откроется совсем скоро. — С чем мы там столкнёмся? Какой он, этот мир? — Ничего кроме смерти мы в нём не найдём и не увидим, — произнёс эльф с… грустью? — Не отставай. И Кирилл услышал, как в провале одной из крепостных башен, что окружали Тир на Лиа, загудел только что открывшийся портал. Жёлто-оранжевые блики заплясали по каменным стенам и аркам. Знающий замер напротив портала. Обернулся. — Мы пройдём через несколько миров. Очень надеюсь, что разделяться нам не придётся. — И это твой план? Ринуться в неизведанное? — Ты не ребёнок, — холодно ответил Аваллак’х, протягивая юноше небольшой рунный камень. — Он подскажет направление. Чаще всего порталы находятся вблизи друг от друга. Уверен, что ты справишься. — Ну спасибо, — пробормотал Кирилл, сдвинув брови к переносице. Ситуация с каждой секундой становилась всё абсурдней. — И как я пойму, что нахожусь там, где нужно? — Ты это почувствуешь. — Всё странней и странней. — Ты готов? — Более чем, — решительно кивнул Кирилл. — Надеюсь, что это того стоит. Знающий кивнул и шагнул в гудящий портал, исчезнув из виду. Кирилл поднял взгляд к каменному потолку и вздохнул, прогоняя прочь сомнения и закравшуюся под кожу тревогу перед неизведанным. Обернулся, сам не зная почему. Ответом ему были лишь шелест листьев на ветру да журчание воды, бьющей из фонтана. А через следующее мгновение вибрирующий гул затмил собой все остальные звуки, когда юноша исчез за провалом портала, утянувшего его в неизвестность.***
Тьма окутала его на долгие секунды, ослепила, когда свет из закрывшегося портала потух, оставив его наедине с мраком ночи. Над головой шумел лес, перешёптываясь всевозможными призрачными голосами. Кирилл поднёс ладонь к лицу и произнёс заклинание. Маленький магический сгусток света скользнул по пальцам и взлетел в воздух, словно птица, метнувшаяся в полёт. Юноша сощурился, стараясь разглядеть окрестности. Но вокруг, неизвестно на сколько стае вперёд, возвышалась лишь сплошная стена леса. Спутавшиеся между собой кроны вековых исполинов не позволяли лунному свету проникнуть во мрак. Затхлый и резкий запах прелых листьев неприятно щекотал ноздри, проникал в лёгкие, хриплым кашлем подступая к горлу. Кирилл осторожно шагал по ковру из сгнивших листьев и не мог понять, почему тревога и страх липкими щупальцами обвили сердце, забившееся в груди на несколько ударов быстрее. Лес был мёртв. Звенящая тишина эхом вибрировала в наполненном могильной сыростью пространстве, повисла в воздухе, давя на сознание. Рунный камень в руке, на четырёх гранях которого были выбиты странные символы, едва ощутимо завибрировал, и Кирилл невольно вздрогнул, выругавшись себе под нос. — И ты не мог сказать, что отдал мне чёртов компас по поиску порталов? — процедил юноша сквозь зубы, обращаясь к рядом отсутствующему ведуну. Грань рунного камня заискрилась жёлтым, и Кирилл, стараясь обойти поваленное ветром дерево, внезапно замер на месте. Шорох и треск сухой ветки в могильной тишине ночи ударили по слуху не хуже звука снаряда, выпущенного из корабельной пушки. Кирилл нырнул под ствол покосившегося дерева и замер, вжавшись спиной в шершавую кору. Магический светлячок погас, и юноша потянулся к мечу, сжав ладонь на рукояти. Шорох и треск раздались позади. Человек превратился в один сплошной слух и закрыл глаза, отдавая себя на волю ощущений и инстинкта. Очередной треск ломаемой ветки слева смешался с воем ветра над головой. Пальцы сложились в Знак. Человек неспешно вдохнул и выдохнул. Шорох, теперь уже перемешавшийся с вибрирующим утробным рыком, переместился и затих. Кирилл сильнее стиснул рукоять меча. Сердце гулко ударило о рёбра, когда осознание накрыло с головой: он не знал с чем имеет дело. Но точно знал, что тьма скрыла в своём мраке не только его одного. Следующего шороха он не услышал. Тело, напряженное в ожидании возможной атаки, среагировало молниеносно, пустив в ход ведьмачьи рефлексы. Невидимая в ночи тварь метнулась в атаку, и в свете рун, полыхнувших на стали меча, Кирилл увидел сверкнувшие огнём вертикальные зрачки, наполненные яростью неутолённого голода. Квен окутал тело, когда человек, оттолкнувшись от земли, отпрянул в сторону, уходя от атаки. Магический сгусток света метнулся в сторону, когда огненный всполох гудящего пламени ринулся туда, откуда донеслось очередное гортанное рычание. Свет и пламя сошлись воедино, вырвав из мрака тварь, которая не встречалась ни в одном прочтённом Кириллом бестиарии. Существо прильнуло едва ли не к самой земле и застыло на месте, уставившись на человека горящими жаждой убийства глазами. Вибрирующее рычание вырвалось из пасти чудовища, и юноша невольно сглотнул, увидев несколько рядов бритвенно-острых зубов, между которыми высунулся змеиный язык. Монстр, чем-то напомнивший формой исхудавшую собаку размером с лошадь, зашипел, когда человек попятился, готовый к побегу. Из руки юноши вновь вырвался сноп пламени. Кирилл увидел, как язычки огня лизнули ветки кустарника. Увидел, как тварь попятилась и взвыла, ощерившись на занимающееся пламя. Краем глаза юноша заметил, как смоляная шерсть существа встала дыбом. И человек побежал прочь, слыша, как за спиной раздался новый протяжный вой уже нескольких адских глоток. А через следующее мгновение он едва не повалился на землю, когда нечто с чудовищной силой вгрызлось в защитный барьер Квена. Кирилл не видел, как острые иглы, заменявшие монстру шерсть, с шипением и свистом пронеслись вокруг него, вгрызаясь в стволы деревьев. Тварь дико взвыла, когда, мелькнув синей вспышкой, такая желанная добыча выскользнула из лап, буквально растворившись в воздухе. Но сородичи были уже рядом. Хищник на уровне инстинктов чувствовал, как они загоняют добычу, окружая её со всех сторон. Улавливал тепловые колебания в воздухе, мелькавшие среди деревьев. Кровавый отблеск полной луны мелькнул впереди там, где заканчивался лес, уступая место бескрайним пустошам. Кирилл мысленно ринулся вперёд, когда силы в крови в мгновение ока перенесли его к кромке леса. Погоня приближалась. Вой в лесу смешался с воем ветра, ударившего со стороны могильных пустошей. Он увидел долину, окутанную свинцовой пылью. Увидел при свете луны покосившиеся остовы разрушенных домов, словно скелеты, оставшиеся немым напоминанием о произошедшей некогда здесь трагедии. Каменные своды портала, оказавшегося на краю отвесного обрыва, лишь каким-то чудом ещё не рухнули в пропасть, и Кирилл, стараясь не смотреть на чудовищный пейзаж погибшего мира, ринулся вперёд к спасительному выходу. Вой и рычание смешались в адскую какофонию, когда треск ломаемых веток раздался за спиной, подстёгивая убегающего прочь человека. Тварь метнулась справа — наперерез. Одним прыжком сократила дистанцию, ударило когтистой лапой, сплошь покрытой переливающейся при свете луны чешуей. И промахнулась. Кирилл уже явственно слышал: вой чудовищ эхом разнёсся по округе и, подхваченный порывами ветра, затих в могильной тишине, окутавшей долину когда-то живого города. Человек обернулся. Увидел чёрные тени, бегущие со всех сторон. Свет кровавой луны отразился в змеиных зрачках, наполненных жаждой убийства. Охотник, всё это время наблюдавший за погоней с возвышенности, сощурился, внимательно следя за происходящим. Звери загнали жертву на край пропасти, окружили полукругом, медленно приближаясь, словно решили, что добыче некуда бежать. Человек — теперь у охотника не было в этом сомнения — медленно отходил к странному сооружению, не сводя с адских тварей внимательного взгляда. Наблюдатель удивлённо сощурился, когда странное свечение окутало тело человека в мгновение, и за его спиной зашлось огненное марево, после чего вибрирующий гул эхом разнёсся по окрестностям. А в следующее мгновение гул этот утонул в оглушающем взрыве, сотрясшем землю. Охотник видел, как чудовищная волна энергии устремилась вперёд, как вой тварей смешался с воем ветра, когда земля расползлась трещинами, а ударная волна сбила хищников с ног. Он видел, как огненное марево за спиной человека полыхнуло ослепительно-яркой вспышкой, заставив мужчину невольно зажмуриться. Когда он вновь взглянул туда, где погасло огненное марево, человека уже не было. Кровавая луна наблюдала за охотником. Охотник взглянул на неё, а потом посмотрел туда, где развернулось необычайное сражение. Оставшиеся в живых твари, хромая, поднимались на ноги, скуля и подвывая. В свете луны сверкнули два меча, желая напиться кровавым благословением предстоящей охоты. Мужчина уверенно выдохнул и повел плечами, намереваясь утолить эту жажду, растёкшуюся по венам вечным желанием новых сражений с чудовищами, притаившимися в тенях этой бесконечной ночи.***
Он больно впечатался всем телом в разбросанные по земле мусорные баки, когда очередной портал выплюнул его в новый мир, а затем, словно по мановению волшебной палочки, захлопнулся, сверкнув напоследок желтоватым всполохом. Лицо тут же обдало противной влагой льющегося с неба промозглого дождя. Кирилл, разминая ладонью ушибленное плечо, поднялся на ноги и огляделся, рассматривая грязный и тёмный переулок, освещаемый тусклыми бликами… неоновых вывесок? Он видел, как в конце улочки пробежали люди, пряча лица и самих себя под раскрытыми зонтами. Видел, как с воем сирен, окрасив улицу в цвета сине-красного, мимо толпы людей промчалась полицейская машина. В голову невольно закралась пугающая мысль: не попал ли он в свой собственный мир? Парень, стараясь держаться в тенях, выглянул из-за угла, осматривая улицу впереди. Неоновая вывеска на стене здания несколько раз мигнула фиолетовыми надписями, которые он не смог разобрать. Он вновь отошёл в тень и прижался спиной к каменной стене, выуживая из кармана куртки рунный камень. Грань его, указывающая направление, всё так же привычно светилась жёлтым. Кирилл выдохнул и проводил взглядом направление, затерявшееся где-то среди жилых высоток. «Теперь бы не заблудиться. И, самое главное, не нарваться на очередные неприятности». Юноша несколько раз вдохнул и выдохнул, поморщившись от неприятного запаха канализации, сочившегося из-под прикрытого железной крышкой люка. Над головой громыхнуло. Косой росчерк молнии зигзагом разрезал небеса на кривые линии. Юноша накинул капюшон на голову и бросил взгляд на меч, который мог привлечь к себе нежелательное внимание прохожих. Он огляделся по сторонам, надеясь найти хоть какое-то подобие плаща или накидки. Внимание привлёк балкон соседнего дома, на верёвках которого сушились видавшие виды простыни. Через мгновение он уже был на балконе, опасливо заглядывая в наполовину прикрытое шторами окно. Присел на четвереньки, стягивая с вешалки серую простынь. Тусклый серебристый свет лился из комнаты, а фиолетовый отблеск неоновой вывески отражался в поцарапанном от времени стекле окон, причудливыми оттенками оседая на выцветших обоях небольшой комнатки. Кирилл расстегнул ремешки, удерживающие меч, и торопливо завернул оружие в ткань. Запах порошка, отбеливателя и какого-то лекарства, впитавшегося в простынь, скользнули в лёгкие, и парень поморщился, отмечая, что во всём этом ему чудится давно закопанный в глубине подсознания запах лабораторий и больничной койки. В комнате за спиной, словно доносясь из-за плотно закрытой двери, послышался приглушённый детский голос. Кирилл вжался спиной в стену, осторожно заглядывая в квартиру. Комната — та часть, которую он смог разглядеть, — состояла из письменного стола, пары стульев, кровати и приковала к себе его внимание, когда за окном вновь раздался умоляющий голос, зовущий на помощь явно кого-то знакомого. Парень всмотрелся в угол комнаты, где располагалась кровать, и увидел ребёнка, растерянно уставившегося на противоположную дверь квартиры. Мальчик, которому от силы исполнилось лет восемь-девять, словно звал кого-то на непонятном ему языке, едва ли не срывая голос на плач. Кирилл растерянно приподнял брови, не понимая, почему ребёнок только зовёт, не предпринимая попыток встать с кровати. Осознание накрыло через несколько мгновений, когда нахмуренный взгляд наткнулся на инвалидное кресло, оставленное в изголовье кровати. Он хорошо помнил, для чего они использовались. Кирилл запрыгнул на соседний балкон, заглядывая в другую комнату. Пусто. Никого, кроме мальчика, в доме явно не было. Юноша бросил изучающий беглый взгляд на соседние окна, но увидел в них лишь зияющий провал потухших огней, а в некоторых местах и наглухо заколоченные ставни. «Райончик не особо жилой, да? Что же мне с тобой делать, парень?» Кирилл вздохнул и зажмурился, потирая переносицу. Детский умоляющий голос и призыв о помощи захлебнулся в надрывном плаче. Сердце кольнуло, жалостливо ухнув где-то под рёбрами. «Я не должен вмешиваться… Я не должен вмешиваться… Это ведь вообще меня не касается. Ничем хорошим это не закончится. Прости, парень…» И он спрыгнул вниз, разбрызгав сапогами наполнившуюся дождём грязную лужу. Брызги разлетелись в разные стороны, впитав в себя фиолетовые блики неоновой вывески. Он сжал в руке завёрнутый в простыню меч и зашагал прочь, стараясь отгородиться от приглушённого плача, укоризненно нёсшегося в спину. Совесть с не меньшим укором противно засела где-то внутри, грызя внутренности. Мимо вновь промчалась полицейская машина, едва не забрызгав его с головы до ног. Он остановился у обочины и тяжело вздохнул, чертыхнувшись. Развернулся, быстрым шагом направившись в сторону балкона. Громкий плач ребёнка стих, перейдя в более низкую тональность. Кирилл вновь перебрался на соседний от комнаты мальчика балкон и, вновь осмотрев комнату на отсутствие других жильцов, через мгновение оказался внутри помещения. Резкий запах лекарств ударил по обонянию, заставив юношу невольно сморщить нос. Парень не знал, как помочь ребёнку, который, скорее всего, его речь вообще не поймёт. Он обвёл квартиру изучающим взглядом, отмечая её скромное убранство. Несколько фотографий, висящих на стене, привлекли его внимание. На одной из них, одетый в явно спортивную экипировку, стоял улыбающийся ребёнок, которого обнимали не менее счастливые женщина и мужчина. На другой, что была стянута в уголке чёрной лентой, смотрел на него всё тот же улыбающийся мужчина. Чёрная лента была красноречивее любых слов. Кирилл на мгновение впал в прострацию, разглядывая фотографии некогда счастливой семьи, и очень хотел понять, почему для ребёнка всё обернулось худшим сценарием его жизни. Нахмурился, отгоняя прочь глумливый внутренний голос, упорно твердивший, что судьба ломает не только его собственную жизнь. Тишина за дверью наконец выдернула его из состояния минутной комы, возвращая в реальность. Он замер на пороге, вслушиваясь. Ничего. Пальцы в кожаной перчатке легонько надавили на дверь, осторожно открывая её. Он скорчил гримасу, когда скрип петель неприятным эхом разнёсся в оглушающей тишине. Опасения оказались напрасны: мальчишка тревожно спал и непонятно было, утомлён он, или же нервный срыв измучил детский организм, выплеснувшись наружу потоком слёз и просьбами о помощи. Кирилл шагнул в комнату, выключая свет. Лучи уличного неона мгновенно ударили в окно, уютно растекаясь по одной из стен. Он шагнул ближе, настороженно вслушиваясь в малейший шорох. «Не хватало, чтобы кто-то меня здесь застукал. Я же явно сейчас похожу на какого-нибудь воришку…» Кирилл усмехнулся собственным мыслям и мгновенно посерьёзнел, всматриваясь в измученное лицо ребёнка, лежавшего на кровати. Полумрак комнаты не скрывал мешков под глазами мальчишки, не скрывал исхудавшее тело, скрытое под одеялом, как не скрывал и того факта, что паренёк перед ним являлся лишь бледной копией себя прежнего: жизнерадостного и беззаботного, улыбающегося с семейных фотографий. Мальчик тревожно шевельнул головой, и на лице его отразилась гримаса не то боли, не то отчаяния, сочившегося даже сквозь короткий сон. Кирилл стянул зубами одну перчатку с руки, в другой всё ещё сжимая завёрнутый в простыню меч. Через мгновение прислонил его к стене, снимая со второй руки другую перчатку. Поднёс ладонь ко лбу мальчика и прочитал заклинание, утянувшее того в глубокий сон без сновидений. Лицо ребёнка мгновенно разгладилось, словно тот ничего уже не чувствовал. — Я просто надеюсь, что ты действительно ничего не почувствуешь, — успокаивая то ли себя, то ли его, произнёс Кирилл. Между пальцами рук тонкой синеватой дымкой заструилась магия. Сияние окутало ладони, когда он вновь прочитал очередное заклинание, сканируя тело ребёнка. И мысленно поблагодарил Аваллак’ха, который когда-то научил его некоторым основам исцеления. Предположения оказались верными. Он будто видел перед собой разломанный и собранный по кусочкам позвонок ребёнка, служивший свидетельством того, почему мальчик не мог подняться с кровати. Новое заклинание сорвалось с губ, когда Кирилл прижал ладони к телу ребёнка, мысленно направляя поток исцеляющей магии на изломанный позвонок. Веки мальчишки дрогнули, словно тот почувствовал что-то. Брови на секунду сошлись на переносице и тут же вернулись в привычное положение. Кирилл не знал, сколько времени простоял возле кровати ребёнка, возвращая чувствительность в нервные окончания, заново соединяя между собой теперь уже почти здоровые позвонки. Ему вдруг стало жарко, а усталость медленно, но верно стянула окаменевшее от напряжения тело. Магическое сияние в ладонях нерасторопно потухло, и Кирилл устало опустился на пол, прислонившись спиной к стене. Ребёнок спал, провалившись в глубокое забытье. Парень хмыкнул и невольно улыбнулся краешком губ, когда через несколько долгих минут мальчишка, сам того не подозревая, перевернулся на бок, повернувшись к нему спиной. — Теперь дела пойдут на поправку, да, парень? — вновь хмыкнул Кирилл и, словно ужаленный, вскочил на ноги, когда в соседней комнате хлопнула дверь, и раздался звук торопливых шагов. Он молниеносно схватил свалившиеся на пол перчатки и меч и через секунду оказался на балконе. В лицо вновь ударило промозглым дождём, когда он вжался спиной в стену. Снова. Свет из комнаты залил край балкона, и до него донёсся встревоженный и извиняющийся тон женщины, вошедшей в комнату. Он не мог разобрать и понять, что именно она говорит, но лицо её было красноречивее любых слов. В первое мгновение на нём отразилось непонимание, сменившееся шоком. Через секунду замешательства она уже была возле кровати сына, пытаясь привести его в чувства. Но действие заклинания всё ещё не прекратилось, позволяя организму окончательно прийти в себя. Ребёнок лишь вновь неосознанно перевернулся на спину, не пробудившись от крепкого сна. Кирилл в последний раз окинул ребёнка задумчивым взглядом, мысленно запирая надоедливый внутренний голос в самый тёмный закоулок сознания, отгораживая себя от причудливых аналогий судьбы, решившей вновь пошутить над ним не самым приятным образом. Он сжал под мышкой свёрток с мечом, когда, спрыгнув с балкона, бросил последний взгляд на тусклый серебристый свет, льющийся из квартиры. Он сделал, что мог. Не должен был менять чужую судьбу в очередной раз, но не смог пройти мимо, когда перед глазами навязчиво всплывали образы себя маленького, запертого в стенах лабораторий без шанса увидеть мать и отца. Мальчишка, напомнивший ему его самого, получил свой второй шанс. Оставалось лишь надеяться, что мать и ребёнок сумеют им воспользоваться.***
Миры, сменяющие друг друга. Калейдоскоп из всевозможных картин перемешанного времени пронёсся перед ним, прежде чем третий портал выкинул его в неизведанный ранее мир. Он лишь успел прикрыть голову руками, инстинктивно защищаясь от порыва ветра, ударившего в лицо. Мощный поток ледяного воздуха сбил его с ног, швырнул в сторону полуразрушенного здания, выбивая воздух из лёгких. Он упал на четвереньки, стараясь сориентироваться в бушевавшей вокруг стихии. Рыхлый снег забился в ворот куртки, объял лицо и одежду, после чего толстым слоем облепил всю фигуру человека. Защитный барьер, заискрившийся вокруг тела, дал лишь временную передышку, позволяя буквально ввалиться внутрь неизвестно каким чудом уцелевшего дома. Ветер снаружи взвыл сильнее, дыхнув в спину новой порцией ледяного воздуха. Парень судорожно закашлялся, выплёвывая снег, попавший в рот. Руки лихорадочно блуждали по телу, избавляя доспехи от прилипших комьев снежинок. Кирилл протёр глаза и огляделся, поёжившись. В разбитых окнах первого этажа не было видно ничего, кроме снега. Юноша отметил, что комната была необычной круглой формы, по левой стене которой вверх поднималась витиеватая полуразрушенная лестница. Он шагнул на первые две ступеньки. Опасливо вскинул голову вверх и оглянулся, когда очередной порыв ветра ворвался в полуразрушенное оконце. Безопасно здесь не было. Лишь минутная передышка. Лишь жалкая попытка убедить самого себя в том, что холод внутри помещения не так страшен, как снаружи. Въедливый внутренний голос настойчиво твердил, что смерть настигнет его даже в этом относительно безопасном помещении, если в скором времени не удастся найти выход отсюда. Руки вцепились в край изломанной ступени над головой, помогая телу подтянуться выше. Он вновь вскинул голову, облегчённо отмечая, что наверху темно, как в склепе. Это значило лишь то, что на верхнем этаже нет разбитых окон, в которые мог бы ворваться пробирающий до костей холод. Но он оказался прав лишь отчасти. В руке вспыхнул магический светлячок, скользнувший из ладони в стылый воздух чердачного помещения. Конусообразный потолок навис над головой, ощерившись на человека разбросанными по разные стороны тенями. Он сделал несколько шагов вперёд — они оглушающим эхом отразились от каменных стен. Магический светлячок витал впереди него, отбрасывая скудный свет. Но и его оказалось достаточно, чтобы парень замер на месте, увидев картину, развернувшуюся перед глазами. Трупы. Окоченевшие тела некогда живых существ жались к стенам, к друг другу, тщетно надеясь, что смерть минует их стороной. Но она не прошла мимо. Обречённостью, непониманием и ужасом отразилась на их лицах, что навеки застыли в своей немой мольбе. Кирилл всматривался в искажённые смертью лица, ощущая, как в висках стучит кровь, и как гул в ушах усиливающимся набатом отдаётся где-то под черепом. Юноша на покосившихся вдруг ногах шарахнулся в сторону, пытаясь удержать равновесие. Перед глазами вновь мелькнули образы маленьких ведьмаков, сгинувших в пещере Старого Грота. «Нет, нет, нет… Только не снова… Я не хочу… Слишком много боли…» Светлячок, больше не удерживаемый магией, вспыхнул и погас, погрузив комнату во мрак. Человек зажмурился, схватившись руками за голову. Упал на колени, стараясь отгородиться от внезапной ментальной атаки. Они были повсюду. Одновременно нигде и везде. Потерянные во мраке, убаюканные ледяным дыханием смерти. Они смотрели на него пустыми провалами глазниц, кружили вокруг него, врываясь десятком призрачных голосов куда-то на периферию сознания. «Проклятая кровь… — шипящее эхо голоса пронзило мысли. — Погибель, чьё возвращение сулит лишь смерть». «Он ждёт тебя, Дитя Времени… Ждёт…» «Наша боль — твоя… Наша месть — тебе…» «Убить… Убить тебя…» — Мне не нужна ваша боль… — он стиснул зубы, яростно отгораживая сознание от сонма призраков. — Прочь из моей головы! Он закричал, когда медальон на груди вспыхнул, и обжигающая волна энергии растеклась по телу. Бледно-голубое свечение вырвалось наружу, призрачной дымкой витая вокруг фигуры юноши. Он поднялся на ноги. Он видел, как призраки тянут к нему руки. Слышал, как шипение их голосов всё ещё звучит в голове. Заметил, как на призрачных лицах мелькнул страх. «Ты — это он… Мы видим тебя… Чувствуем… Затерявшийся во времени. Изгнанный…» Кирилл не понял, в какой момент реальность перестала существовать. Не понял, в какой момент, сам того до конца не осознавая, ощутил нахлынувшую ярость. Ощутил, как из рук вырвалось синее свечение, вихрем закружившееся вокруг призраков. Они закричали. Дико. Надрывно. Словно были всё ещё живы. Словно мёртвые всё ещё не забыли чувства боли. Так кричали эльфы, заживо сгоревшие от магии его рук на залитом кровью Таннеде. Так кричали Ширру и Соловей, когда он прошёл мимо полыхающей ивовой бабы, даже не оглянувшись и не внимая их мольбам о помощи. И так же дико и истошно кричал Филин, зажимая ладонями рассечённую мечом щёку, на объятом магическим туманом озере у подножья Башни Ласточки. Через мгновение, когда наваждение схлынуло, а видения и образы растворились во мраке комнаты, Кирилл непонимающе уставился на свои руки. Голоса в голове исчезли, оставив после себя лишь холодную пустоту. — Что это было? — бездумно выдохнул юноша, прокручивая в голове случившееся несколько мгновений назад. — Чёртовы призраки. Он прислонился спиной к холодному камню стены, закрыл глаза, выдыхая облачко пара. Медальон на шее едва ощутимо пульсировал. Магия текла по венам, оседая на сердце странным призывом. Таким, какой он ощущал, наблюдая за далёкими горными вершинами в Тир на Лиа. Вершинами, которые окутали снега наступающего Белого Хлада. Но здесь, в странном, неизведанном, мёртвом мире тревога медленно заползала в душу гадким змеем, постепенно сжимая удушливые кольца. Кирилл встряхнул головой, прогоняя остатки наваждения. Достал из-за пазухи рунный камень, всматриваясь в сверкающую грань. Портал был где-то здесь. Затерянный среди бесконечной вьюги и холода. На мгновение ему показалось, что Аваллак’х специально придумал всю эту авантюру с перебежками по мирам, словно решил поиграть с ним, проверить. Испытать? — Очередная твоя игра? — он не заметил, как произнёс это вслух. Погрузившись в раздумья, не сразу заметил, как на лестничном пролёте раздались гулкие размеренные шаги. Мягкий магический свет окутал помещение, вновь вырывая у тьмы скрюченные останки замёрзших насмерть эльфов. Теперь он это видел, хоть и не сумел разглядеть сразу. — Долго же тебя ждать пришлось, — голос Знающего окончательно протрезвил затуманенный ментальной атакой разум. — Добрался без происшествий? — эльф увидел, как заиграли желваки на лице Кирилла. Заметил, как руки сжались в кулаки, а из груди вырвался тяжёлый вздох. — Я так понимаю, что оказался я здесь не случайно? — Ты невероятно догадлив, — хмыкнул Аваллак’х. — Нет, — их взгляды встретились. — Я уже знаю, что ты ничего не делаешь просто так. А теперь скажи мне, какого лешего мы забыли в этом ледяном аду? Это ведь именно то место, о котором ты говорил? — Ты что-то почувствовал? — голос эльфа изменился. В нём явственно читалось любопытство и… волнение? — Что именно ты увидел? — Ты ведь у нас ведун, — Кирилл продолжал сверлить Знающего тяжёлым взглядом, выискивая любое эмоциональное изменение на его лице. — Разве ты сам не знаешь ответа на свой вопрос? — Я бы не стал его задавать, если бы не хотел услышать правду от тебя самого. — Нет, ничего существенного, — Кирилл оттолкнулся от стены, пожав плечами. — Лишь горстка призраков. Но со мной такое было не впервые, так что всё это ерунда. — Я бы не назвал ерундой то, что здесь происходит или произойдёт, — голос эльфа вновь стал привычно серьёзным и безэмоциональным. — Ступай за мной. Я должен тебе кое-что показать. — Веди. Самому не терпится закончить со всем этим. Чем бы это ни было. — Ты, надеюсь, уже понял, что снаружи погода не призывает к прогулке под открытым небом. — Да неужели? — парень хмыкнул и покачал головой, следуя за ведуном. Когда они спустились с лестницы, в лицо вновь дыхнуло пронизывающим холодом. Знающий прошёл к дальнему углу комнаты и, едва заметно взмахнув рукой, поднял в воздух рухнувшие стеллажи, за которыми показалась покосившаяся от времени дверь. — Мы спустимся в подземелье? — Отчасти. Если, конечно, замурованный под снегом замок считается подземельем. — Скорее, одним большим склепом, — буркнул юноша, когда петли отворяемой двери протяжно заскрипели, гулким эхом слетая по лестнице, ведущей во мрак нижних этажей. И каждый раз, натыкаясь на новые трупы при спуске в никуда за ведуном, Кирилл старательно отводил взгляд в сторону, отгораживая сознание от новых попыток ментальных атак. Он видел, как призрачные тени, скрываясь во мраке холодных комнат, кружат вокруг них. Ощущал могильное дыхание на коже, отдающееся нарастающей тревогой под рёбрами. Но Аваллак’х продолжал идти вперёд, разгоняя тьму светом. Громкое эхо их шагов разлеталось по замку, тревожа тысячелетний сон его мёртвых обитателей. — Мы почти на месте. — Почему здесь так много не нашедших покоя душ? — поинтересовался Кирилл, когда они миновали очередной коридор и просторную пустую залу. — Их здесь что-то держит. Словно проклятие, прочно пустившее корни и набравшее силу за сотни лет своего существования. Геральт говорил, что только воистину страшное событие способно удержать такое количество мертвецов в мире живых. Это не нормально. — В кои-то веки я, пожалуй, соглашусь с твоим наставником. Но, всё же, это не совсем проклятие. Души удерживает здесь не оно. Эльф остановился у массивной двери. После недолгих раздумий он шевельнул губами, и дверь распахнулась, пропуская человека и эльфа вперёд. Магический свет разлился по каменным стенам помещения, очерчивая её громадные размеры. Когда Аваллак’х произнёс несколько заклинаний, по углам и вдоль стен вспыхнули факелы и жаровни, разгоняя мрачные тени. Кирилл невольно сглотнул, увидев в дальнем углу комнаты то, что видеть бы никогда больше не захотел. Он хорошо помнил свои детские страхи, что не позволили бы спутать лабораторию с чем-то другим. И сейчас в огромном помещении вдруг стало слишком тесно, словно стены и потолок разом сдавили его тело в своих тисках, не позволяя сдвинуться с места. В голове отчётливо пронеслось слайд-шоу из воспоминаний, а горло свело судорогой, словно весь воздух разом выбили из лёгких. — Я помню это место, — не своим голосом прохрипел Кирилл, окидывая помещение затравленным взглядом. — Почему я помню его? Я ведь не был здесь. Никогда здесь не был. Это не та лаборатория. Похожа, но не та. А я всё равно её вспомнил? Что за чертовщина?.. — Её помнишь не ты, — голос Знающего долетал до него словно из ниоткуда и отовсюду одновременно. Произнесённое магическое заклинание ударило внезапно, сотнями игл вгрызаясь в тело и мысли. Кирилл схватился за голову и рухнул на колени, когда новая мощная волна заклинания тараном ударила по барьеру сознания. — Не сопротивляйся. Ты должен всё вспомнить. Только так ты сможешь противостоять Белому Хладу. Твои страхи, эмоции, смерть, что шагает рядом с тобой. Совладай с ними. Прогони прочь сомнения. Открой свой разум прошлому. Новая волна заклинания прожгла тело, щупальцами сокрушающей древней магии просачиваясь за ментальный барьер. По ушам резанул чей-то надрывный крик, и Кирилл затухающим сознанием понадеялся, что это был лишь отголосок из заискрившихся в голове воспоминаний, а не его собственный. Когда медальон на груди вспыхнул адским пламенем, реальность оглушительно схлопнулась, уступив место бескрайнему ничему и тьме, утянувшей его в холодное небытие.***
Ей снился сон. Лес вокруг неё шумел зелёной листвой. Ветер играл с пепельными волосами, выбивая непослушные пряди на лицо. Влажная от росы трава щекотала босые ноги, а над землёй поднимался лёгкий утренний туман. Она озиралась по сторонам, словно ощущая на себе чей-то изучающий взгляд. Взглянула под ноги, но не увидела тропинки. Однако продолжила идти вперёд, словно повинуясь невидимой силе, зовущей её. Птичий гомон над головой внезапно стих, уступив место давящей и неуютной тишине. Среди деревьев перед ней мелькнул силуэт и тут же скрылся из виду. Она ускорила шаг, выискивая взглядом что-то, что непременно должна была увидеть. На мгновение она замерла. Почему это так важно? Деревья внезапно растянулись полукругом, словно расступаясь перед кем-то. Она вскинула голову, когда хриплое воронье карканье оглушающим зловещим эхом пронеслось над лесом, а когда вновь взглянула перед собой, увидела, как повернувшись спиной к ней на пригорке застыл Кирилл. Он стоял, сжимая в руках ведьмачий меч. По горящим огнём рунам и глифам стекала густая алая кровь, тягучими каплями падая на землю. Цири шагнула вперёд, желая окликнуть его. Но голос сорвался, будто она никогда не умела говорить. И тогда она побежала. А когда казалось, будто протянутая рука вот-вот ухватится за край его куртки, мир вокруг внезапно перевернулся, изменился, дыхнув в лицо зимней стужей. Она в ужасе отпрянула в сторону, когда ноги увязли в холодном снегу. В лицо ударило морозным дыханием ветра. — Этот мир не заслуживает спасения… — его замогильный голос вибрирующим эхом пронёсся по объятому зимней стужей лесу. — Теперь в этом нет сомнений. Когда она оказалась рядом с Кириллом и взглянула на него, а он взглянул на неё, страх окутал всё её естество, парализующими нитями окутывая конечности. Смерть смотрела на неё его глазами. В таком знакомом некогда пронзительном взгляде теперь плескалось торжествующее безразличие. Он внезапно схватил её за подбородок и притянул к себе, заглядывая в глаза. Кривая ухмылка коснулась губ, и он развернул её лицом туда, куда мгновение назад смотрел сам. Огонь, бушующий повсюду и до самого горизонта, затухал, поглощаемый ледяным дыханием неумолимо наступающего со всех сторон Белого Хлада. Контраст этот заставил её в ужасе застыть на месте, позабыть про ноющую боль, растекающуюся по скулам. Он всё ещё сжимал пальцами её лицо, словно не позволяя отвести взгляд от чудовищной картины гибели мира, который исчезал под натиском магического катаклизма. — Мне однажды говорили, что любой мир прекрасен, — он вновь без труда развернул её лицом к себе, покачал головой, сверкнув глазами. — Чушь собачья, знаешь ли. Миру, пожирающему самого себя нескончаемой войной, лучше уж сгинуть в вечном мраке холодного небытия. Разве это не то, чего все хотели? Не то, чего жаждали охочие до власти предки? — Я не понимаю о чём ты говоришь, — не без усилий и едва слышно просипела Цири. — Но ты — не он. Ты не можешь им быть. Он бы не позволил этому случиться. Не стал бы… Когда хриплый смех разрезал внезапно окутавшую их тишину, пепельноволосая вздрогнула, попытавшись вырваться из захвата его рук. Зажмурилась. Она должна проснуться. Это ведь всё кошмар. Похожий на один из тех, что преследовал её в детстве после резни в Цинтре. Это всё неправда. Всё в голове. Прочь. Прогнать его прочь. — Ты ведь даже не представляешь, на что мальчишка способен, да? Никто из вас. А тот, кто знал, сгинул много сотен лет назад, — он вновь засмеялся. Жутко. Зловеще. Безумно. — Ведун догадался. Но правда, которую он так жаждет познать, не понравится даже ему. Не удивлюсь, если после этого он и подобные ему захотят убить мальчишку собственными руками. Да даже ты, такая отчего-то идеальная в его глазах, уже готовишься подлостью ударить ему в спину. Ты предашь его снова и снова. Сломаешь хрупкое равновесие в его душе. Снова и снова. Порочный круг, из которого ему не вырваться. Натура людей никогда не изменится. Впрочем, всё это лишь приблизит неизбежное. Мальчишка примет свою судьбу, — он усмехнулся, — так или иначе. От Предназначения не уйти, так ведь вы говорите? Она проснулась в холодном поту, когда из горла вырвался крик ужаса. Свет свечи дрогнул, рассылая по стенам комнаты мрачные тени. Скрюченные ветки клёна, растущего за окном, скреблись по стеклу, и звук этот смешивался с шелестом ветра снаружи. Свет полной луны просачивался в комнату, но не успокаивал разбушевавшееся от приснившегося кошмара сердце. Цири зажмурилась, сжимая руками край одеяла. И мгновенно распахнула глаза, когда в мыслях вновь мелькнул образ Кирилла. — Это был не ты. Что-то, принявшее твой облик, но не ты, — обратилась она в пустоту комнаты. — Ты бы не стоял, безразлично наблюдая за всем этим. Это всего лишь кошмар. Кошмар, от которых Йеннифер обещала меня избавить. Пепельноволосая упала на подушки и бездумно уставилась в потолок, всё ещё стискивая руками край одеяла. Сердце гулко билось о рёбра, а нарастающее необъяснимое волнение сдавливало горло, мешая дышать. Она не могла знать, что в её родном мире, увидев похожий сон, проснулся Геральт, тяжёлым и затуманенным взглядом уставившись на спящую под боком Фрингилью Виго. Проснулись и Мильва с Ангулемой, одновременно подскочившие на собственных кроватях. Регис, не спавший той ночью, встрепенулся, когда Кагыр сдавленно охнул и сел на постели, схватившись за голову. В гостевом крыле княжеского дворца, переполошив половину слуг, с криками проснулся Лютик, рваными вдохами стараясь выровнять стук разбушевавшегося в волнении сердца. Не могла она знать и того, как эльфский ведун ввалился в свою лабораторию через распахнутый гудящий портал, волоча на плечах бессознательного Кирилла. Не видела, как лицо эльфа исказилось в страхе, увидев который, она бы засомневалась: не подменили ли вечно спокойного Аваллак’ха на кого-то другого. Не слышала, как ведун, проклиная собственную неосторожность, зажмурился, направляя магию из рук в сторону Кирилла. Лицо Знающего источало напряжённость, словно он боролся с чем-то известным лишь ему одному, с чем-то, что неосознанно пробудил в собственном воспитаннике.