Черное и белое

Глава 2.       Академия шиноби Конохагакуре была местом шумным, суетливым, а еще — невероятно скучным. Именно из-за скуки я вместо того, чтобы внимать лекции Ируки-сенсея по теории чакры (которая, к слову, была последней из уроков), лежала, уронив голову на парту и подложив руки под нее.       Я злилась и чувствовала нарастающее раздражение. Я пришла в Академию в надежде узнать что-то новое, необычное — в конце концов это же Академия шиноби. Здесь магию изучают! По определению интересно! Но весь изучаемый материал я уже знала — что ни говори, а раньше, стремясь догнать Итачи, я неплохо продвинулась вперед по программе. И теперь оставалось только злиться на саму себя. Сказывалось влияние коронного учиховского темперамента — раньше меня было трудно вывести из себя: непрошибаемый флегматик. А теперь характер напоминал пороховую бочку — никогда не предугадаешь, когда вспылишь. И так по каждой мелочи.       К слову, сегодня я впервые за всю прошедшую неделю появилась в Академии. Чем я занималась все время? Уверена, что любой другой попаданец ответил бы примерно так: тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Увы, но ни о чем подобном я не думала. Все эти дни я провела, штурмуя как отцовскую, так и фамильную библиотеку, что находилась неподалеку от особняка главы клана. И читала я там вовсе не свитки с секретами клановых ниндзютсу (которых, к слову, там не обнаружилось), а имеющиеся книги наподобие «История Страны Огня», «История Конохагакуре», талмуды по клановому этикету (не хотелось мне попасть впросак) и так далее. Даже Ича-ича Джирайи попалась. Я тогда сильно удивилась: что эта книга забыла в библиотеке клана Учиха? Но, видимо, спрос на нее есть у всех слоев населения. И даже мои гордые соклановцы не брезговали почитать подобное. Да, после такого не удивляешься Наруто, что сражался против богини-прародительницы гарем-но-дзютсу.       Вечерами же я подобно кошке, расхаживающей по своим владениям, прогуливалась по пустынной территории клана Учиха. Мне нравилось быть одной, а вот в людных местах, вроде той же Академии — крайне неприятно. Время, проведенное в Пустоте давало о себе знать — я слишком долго была одна, чтобы вот так резко вернуться в людское общество. Но не появляться на занятиях тоже не могла — и без того всю неделю нещадно прогуливала. Хоть и делала это не специально, попросту забыв о том, что должна посещать школу для будущих ниндзя.       Реальность здесь снова отличилась от канона. Если говорить по порядку, то картина сложилась следующая. Весь поток оказался ненамного больше, чем было показано в аниме. То и дело мелькали знакомые лица. Наш класс был, как говорится, мал да удал: уступал по количеству человек, но при этом имел наивысшую успеваемость.       Но и это не спроста. В каноне об этом никак не упоминалось, но сделать соответствующие выводы вполне можно. Не успеваемость выделяла нашу группу, а то, что обучалась здесь в основном элита. Кого попало не принимали: лишь наследники или дети из главных семей клана. Брали, конечно, также и детей обычных шиноби или гражданских, но такое случалось крайне редко. В основном только из-за большого потенциала и дозволения Хокаге. Тогда неудивительно, почему, насколько, я смогла посудить, Сакура (ее-то я сразу узнала по волосам нежно-розового цвета) отличалась от своей канонной версии. Девочка рьяно налегала на учебу и могла посоперничать с прежней Саске за лидерство по теории. Харуно, может, и не до конца понимала свое положение, но твердо знала, что все будет зависеть только от нее. Плюс, бегать за каким-нибудь симпатичным мальчиком вроде канонного Саске рано — дети еще совсем маленькие - первый курс. А вот через год-два начнется. Интересно, кого девчонки выберут своим кумиром в этот раз?       Но я отвлеклась от темы. Все дети были умными и стремились (ну или их заставляли это делать) к знаниям. Так что на общем фоне образованных клановых детишек или индивидуумов вроде Сакуры, Узумаки Наруто со своей успеваемостью смотрелся как белая ворона. Мне было интересно узнать, каков он в этой реальности — любимый герой в прошлой жизни как никак. Но подходить первой не спешила, разыгрывая из себя одинокую озлобившуюся сироту, что до сих пор не оправилась от потрясения. Впрочем, наблюдать за окружающими мне это не мешало. Внешне Наруто напоминал того парнишку, которого я помнила по манге: те же непослушные светлые волосы, голубые как небо глаза и забавные шрамы-усики на щеках. Мальчик еще не начал носить свой примечательный костюм, но на голове, как аналог протектора шиноби, уже красовались зеленые очки.       А вот про характер судить сложно. Узумаки был жизнерадостным, шумным и активным ребенком. Мальчик часто проказничал и подшучивал над сенсеями, которые игнорировали его на уроках. За последнее его невзлюбили в классе и часто посмеивались над отстающим по успеваемости учеником. Но Наруто твердо решил, что когда-нибудь обязательно станет Хокаге и все признают его. Но при этом он не кричал об этом на каждом углу и не стремился ни к чьему обществу, а на насмешки одноклассников реагировал не так шумно, хотя без воплей не обходилось. Я не спешила с выводами — было что-то в этом парнишке не так. Одного дня мало, чтобы судить о человеке.       Вернемся к теме успеваемости. Мне льстило, что я — одна из лучших как на потоке, так и среди класса. Это объяснялось в основном двумя причинами — стремление догнать Итачи и давление Фугаку по поводу кланового почета. Постоянные как физические, так и умственные тренировки делали свое дело: гением я, конечно, не слыла, но видеть свое имя на одном из лидирующих мест на доске почета было приятно. Впрочем, пока всего лишь первый курс, и дальше все будет осложняться. Не буду тренироваться — растеряю форму и лишусь своего места. Что, кстати, почти случилось. Но об этом позже.       С теорией все было по-прежнему прекрасно. Я смогла укрепить свои позиции благодаря прочитанным книгам. Но на последнем тесте по Истории уступила по баллам Сакуре. Результаты нам объявили сразу по окончании урока. Девочка, едва заслышав, что обогнала меня, улыбнулась и выразительно посмотрела на мою скромную персону.       Я на это только усмехнулась. Дети, что еще сказать. Но проштудировать еще пару книг по истории определенно стоит. Я Учиха и должна быть лучшей. Клановая гордость взыграла, чтоб ее. И ведь я прекрасно осознаю, что виновата здесь личность Саске, но ничего не могу поделать.       Что же касается практики, то у меня есть в наличии освобождение от нее еще на два дня, включая сегодняшний. С чего это мне в больнице дали столько дней на отдых я не понимала. Наверное, кто-то из врачей пожалел мрачную молчаливую девочку. Потому я молча наблюдала за чужими тренировками на уроке тайдзютсу.       Увиденное меня расстроило. Стоит заметить, что в Академии большая часть первого года обучения тратилась на то, чтобы дать ученикам общие представления о мире шиноби и привести в порядок физическую форму (подтянуть выносливость и так далее). Практика с обучением основам тайдзютсу началась совсем недавно. Ученики знали всего ничего, но спарринги между ними проводились после каждой выученной темы, дабы «вбить» в них это. В спаррингах часто ставили против друг друга представителей разных полов, чтобы у учеников с детства было осознание, что пол противника значения не имеет. Мальчики поначалу хохлились, мол, девочек не бьют, но пара тумаков и проигрышей от Сакуры-чан или еще какой-нибудь девочки и все — дело сделано.       А вот изучаемое в Академии тайдзютсу опечаливает. Это даже стилем-то определенным трудно было назвать. Не сказать, что он оказался так плох, да и показывали нам только основы. Но создавался он как базовый в основном для бесклановых, кто еще ничего и делать-то толком не умеет. И выделяла его прямота наступления, лишённая каких-либо хитростей. Тихий ужас. Я была рада тому, что меня обучали в клане. Уж, лучше буду сама долбиться по своему графику, чем пользоваться этим стилем. По тайдзютсу среди учеников ожидаемо выделялись клановые детишки. Причина очевидна — их лет примерно с трех начали обучать, отсюда и большое преимущество. Только вот дети все равно не стремились как-то слишком выделяться из толпы, не желая показывать свой настоящий уровень. Такое было во всех кланах. Об истинных возможностях ученика знал только их наставник. У меня раньше тоже так было. Я вздохнула, припомнив те жуткие (а мелкой мне они казались сущим адом) тренировки, которым меня подвергали. Прежнюю Саске в этом деле можно назвать мазохисткой, так как после изнурительных занятий с сенсеем девочка еще успевала бегать за братом и просить потренировать ее. Я усмехнулась, припомнив как хвостиком бегала за Итачи, пока он не согласится или привычно не щелкнет по лбу и сбежит. Бесклановые ни о чем не догадывались, а потому считали, что вполне в их силах догнать их оппонентов.       Особенно в это выделялся Окадзаки Кента. Я скучающим взглядом посмотрела на мальчика, что сейчас о чем-то увлеченно разговаривал с Кибой, сильно размахивая руками. Невысокий, рыжий, кареглазый, с обильной россыпью веснушек на лице — одним словом внешне он никак не выделялся среди других. Только не нравился он мне. Слишком нахален и заносчив. По теории — твёрдый среднячок. А на практике — чуть лучше, чем обычный бесклановый. Окадзаки работал на износ и наивно полагал, что раз его отметки по предметам лучше, то и он сам лучше других. Мальчик задирал нос и нередко насмехался над теми, кто учился хуже, как пример — тот же Наруто. Только последний не сдавался и упрямо лез в драку, пока вновь не оказывался на земле. Кента был популярен среди других учеников. Дети, конечно, еще маленькие, но у Окадзаки, кажется, уже начинал формироваться фан-клуб. Несколько бесклановых девочек восхищенно вздыхали каждый раз, стоило парню выиграть в очередном спарринге.       Но и моя персона не осталась не замеченной другими. Правда, случилось это в основном из-за произошедшей недавно трагедии. Уничтожение великого клана Учиха до сих пор было главной новостью среди сплетников. Дети, совершенно не стесняясь, громко перешептывались, кидали на меня косые взгляды, в их глазах читалась жалость. Некоторые из учеников хотели подойти, подбодрить, но мое настроение было безнадежно испорчено за день, и тяжелая аура вокруг отпугивала всех добросердечных с их жалостью. Выслушивать подобное было сродни унижению.       Вообще, несмотря на всю секретность о деле об уничтожении клана Учиха, в Конохе сплетни распространяются быстро: буквально каждая собака на каждом углу знала о том, что я являлась единственной выжившей среди десятков, а то и сотен жертв. И я была благодарна тем, кто отнесся к этому равнодушно. А тех кто считал своим долгом пожалеть сиротку ненавидела. Я любила быть одна, но чувство, когда ты идешь по людной улице по абсолютно пустой тропе, горожане расходятся, косятся и перешептываются о том какая я несчастная, не выносимо. -…ке-чан! ..Саске-чан! Ох, кажется, пребывая в своих мыслях, я совершенно позабыла об окружающем мире. Я устало подняла голову с парты и посмотрела на раздраженное лицо Умино Ируки. — Да, Ирука-сенсей? — Отозвалась ангельским тоном и даже пару раз недоуменно моргнула для пущего эффекта. Святая простота. — Я тебя уже несколько раз звал. Ты хоть слушала меня? Риторический вопрос. Сенсей тяжело вздохнул. — Я все понимаю, но не спи на моих уроках. И вот тебе вопрос по сегодняшней теме. Кажется, меня хотят завалить по предмету.       Из Академии я выходила совершенно изморенная. Со специальным заданием от Ируки-сенсея я справилась, но легче от подобного не становилось. Поддерживать планку по успеваемости было неимоверно трудно для Саске. И я не собиралась ей уступать. Я должна быть лучшей. И дело заключалось не только в честолюбии и гордости Учиха. Просто как-то раз Ирука-сенсей обмолвился, что лучший ученик на потоке получает допуск в библиотеку шиноби Конохи, ограниченный, конечно, без права брать что-либо по-настоящему серьезное, но все равно есть к чему стремиться, учитывая бедное состояние моего кланового хранилища знаний. Раньше это было для меня еще одним способом догнать Итачи, а теперь — отомстить за клан. Но не брату, он здесь — скорее жертва, как и я. А тем, кто реально виновен в убийстве Учиха. Я держу свое слово.       Посещение Академии побудило меня наконец приступить к самому важному для шиноби и самому противному для меня занятию — тренировкам. У меня в запасе было два дня, так как завтра в Академию не нужно идти. Выходные бывают и в мире шиноби, пусть это и всего лишь один день. Удачно я объявилась на занятиях — как раз в последний будний день недели. Но теперь меня ждут изнурительные тренировки. Если честно, я очень ленива. И постоянно тренироваться, стремиться все к большей силе мне совершенно не хочется. Единственное, чего я желала — найти тихое место в глухой деревушке, купить небольшой домик, где и прожить до старости в счастье и покое. Но кто же мне, последней из Учиха (не считая Итачи), это даст? Это если не считать меня саму с поставленной целью, что подразумевала лезть в неприятности. В этом мире опасности на каждом шагу. Становиться сильнее мне необходимо по определению, так как желающих получить шаринган слишком много (тот же Орочимару).       Буду слабой — убьют и не заметят. К тому же, согласно канону, скоро начнется Четвертая Мировая война шиноби, - вот где нельзя будет отсидеться. Тем более, там мои давно забытые родственнички объявятся. И Кагуя. Ох, стоит только подумать о сражении с этой богиней, как сразу в жар бросает. Умирать я не хотела. Я уже прошла через это. Ничего приятного, я вам скажу. Надо отсрочить свою смерть на сколько это возможно. А для этого необходимы тренировки. Замкнутый круг получается.

***

      Тренировочный полигон у Учиха был что надо: тут тебе и все виды тренировочного оружия, и специальные манекены для отработки тайдзютсу, и кучи мишеней для метания кунаев и сюрикенов. Хм, с чего бы начать? Глядя на все эти сооружения, глаза разбегаются. Согласно памяти Саске, девочка знала основы кланового тайдзютсу (совсем основы, если быть честной), умела неплохо бросать кунаи и сюрикены (лучше всех в классе), а также несколько основных манипуляций с чакрой. Из техник — только Большой огненный шар. На этом все. Неплохо для семилетки. Да уж, как мне не хотелось бы освоить кучу крутых техник и получить высший уровень шарингана, придется начинать с основ. Я тяжело вздохнула. Пора начинать.

***

      Я устало плюхнулась на мягкую траву в тени дерева. Да уж, физическая форма у меня неплохая. Я, конечно, не мастер боевых искусств, но долгое время общалась с теми, кто в этом деле кое-что смыслит и что-что, а проверить общее состояние могла. Ничего заумного — обычная пробежка вокруг полигона и несколько упражнений на гибкость. Что могу сказать? В целом — неплохо. Форму я не растеряла — в клане Учиха, что ни говори, а тренировали на совесть. Только выносливость не помешало бы подкачать, да и опять-таки набрать мышечную массу. Но дальше развиваться определенно нужно. И при этом необходимо быть кардинально осторожной: все-таки я еще ребенок. Вывод? Мне нужен график. Думаю, если поискать в клановой библиотеке или в кабинете отца, то определенно что-нибудь найду — я уверена в том, что у Учих такой есть. Причем специально под меня разработанный — я из главной семьи или так погулять вышла?       Что касается тайдзютсу, то тут все неоднозначно. Клановый стиль Учих заключал в себе много прыжков, перекатов и прочих «полезных акробатических трюков», как я окрестила все эти действа. Причем, видно, что стиль оттачивали годами — эффективно его могут использовать только те, кто обладает шаринганом: много приемов, контратак базировались именно на умении предсказывать движения противника. А тем, кто не принадлежал к моему клану, стиль наш в корне не подходил, то есть и копировать его бессмысленно. Тем более, изучение тайдзютсу Учиха подразделялось на ступени по уровню развития глаз — первая, вторая и третья. О мангеке Саске ничего знать не знала, разве что мимолетом слышала нечто похожее, читая или слушая историю клана Учиха. Я, честно признаться, трусила повторять все эти приемы (сломаю еще что-нибудь), пусть память и говорила об обратном — ничего мне не будет. Но такое надо делать, предварительно подготовившись и морально, и физически. В моем мире многие себе ноги-руки ломали, пытаясь выполнить что-то отдаленно похожее.       Да, и Саске в клане научили пока разве что основам для тайдзютсу, а не полноценному стилю. Обучать юных Учиха искусству шиноби, как и во всех великих кланах, начинают рано: с трех лет дети начинают узнавать о том, что им предстоит в будущем. До шести-семи лет ребенку, как говорится, «вдалбливается» в голову необходимый базовый уровень — самые основы: знания печатей, их свойств, начальный уровень тайдзютсу, заключающийся в хорошей физической подготовке и гибкости мышц. Но все равно эту тренировку ленивая и рассудительная я перенесла на завтра с чистой совестью.       Я устало выдохнула. Ну и жара! Надо будет согласовать график тренировок с погодой — солнце палило нещадно. И я, не желая получить солнечный удар, решила, что с физическими тренировками на сегодня законченно. Оставалась только работа с чакрой и ниндзютсу. Последним я сегодня заниматься точно не буду, еще что не так сделаю — и вместо огненного шара будет пшик на мостовой, а я вернусь обратно в Пустоту.       Закончив с отдыхом и заодно с обеденным перерывом, что состоял из прихваченных с собой заранее купленных онигири, я уселась в позу лотоса все там же под деревом и попробовала войти в медитативное состояние так же, как это делала Саске. Получалось не очень. Где там очистить разум, я выкинуть нежелательные мысли из головы не могла! Внимание рассеивалось. Ноги неприятно затекали и сидеть в этой позе, как на йоге, жуть как не удобно. Раньше у Саске проблем с таким не было, что означало, что здесь виновато именно мое подселение.       Я нахмурилась, чувствуя, как начинаю закипать. Клановый темперамент снова давал о себе знать. Я тренироваться пришла или что? Никто не обещал, что будет легко! Сама вызвалась! А значит — хватит жаловаться и скулить! — Давай, соберись, тряпка! — прошептала я, вновь попробовав сконцентрироваться.       Усердие и труд все перетрут, как говорится. Мне удалось-таки совершить необходимое, пусть нескоро — лишь через сорок-пятьдесят минут после начала. Но это уже прорыв! И это так странно — пытаться заглянуть внутрь себя. У меня вся концентрация чуть не спала от удивления — настолько необычным было увиденное. Истинная магия.       Очаг системы циркуляции чакры, как и в манге, находился в животе. А сама СЦЧ напоминала ярко-голубые кровеносные сосуды, что распространялись по всему телу, причем капилляров на лице у глаз было заметно больше. Активировать шаринган я пока не пыталась, а вот ускорять (и замедлять) течение чакры, выделять нужное количество на создание той или иной техники могла с легкостью. Это радовало и поражало одновременно. Все-таки я впервые сотворила, пусть не магию, но определенно что-то похожее.       И у меня получилось. В памяти всплыло, как Саске сутки напролет отрабатывала это, чтобы отец допустил до обучения коронной клановой технике — Большой огненный шар. Хорошо отточенное мастерство не пропьешь. Я медленно открыла глаза... и чуть не рухнула в обморок от усталости. — Ох, ничего себе! — пробормотала я себе под нос. Я же всего ничего: чакру погоняла и только. А ощущения, будто весь день фуру с цементом разгружала.       Спустя пару часов я снова вернулась на полигоны. Я отдохнула и восстановила запас сил, прохаживаясь по пустым комнатам особняка главы Учиха. Близился вечер. Солнце скрылось за облаками и больше не палило настолько знойно, что вновь позволило приступить к последней на сегодня тренировке. Я не думала, что с метанием холодного оружия у меня могут возникнуть проблемы. Я, конечно, не гений, как Итачи, но в этом деле - лучшая в классе. Для Саске это было еще одним поводом для гордости. Заслуженной гордости.       Только вот на практике оказалось, что возомнила я о себе не весть что. Первый же кунай не попал в дерево, где висела мишень, а улетел в кусты. Поначалу я не расстроилась. Первый блин комом, как говорится. Достала следующий кунай, решив, что теперь точно получится. И время на прицеливание побольше потратила.       Но результат оказался тот же.       И снова. И снова. И снова. Мне начинало казаться, что или это я косая, или навыки ушли безвозвратно. Я помнила, что надо делать и как, но стоило попытаться самой, как удача покидала меня. Три попадания из десяти - лучший результат за несколько попыток. Память Саске подсказывала, что это даже не смешно. А мне было ужасно стыдно за свой результат. Хорошо еще, что никто не видел этого позора. Остаток дня я провела, остервенело метая кунаи в мишень. Первые часы я была уверена, что совсем неумеха. Но со временем результат улучшился. Самый лучший — пять из десяти. И то ни один не попал точно "в яблочко". Это… удручает.       Впрочем, нет предела самосовершенствованию. Если буду каждый вечер так тренироваться, то результат, определенно, улучшится. А сейчас наступал вечер, и я поспешила в пустой особняк, не забыв при том собрать кунаи и сюрикены с земли (нечего добром разбрасываться). Закончив с ужином, я долгое время перечитывала старые свитки, дабы запомнить последовательность печатей для Огненного шара. Саске, конечно, их прекрасно помнила, но мало ли, что. Рисковать не хотелось. Я даже попыталась складывать печати без использования чакры, попутно поражаясь тому, с какой легкостью это давалось: пальцы послушно гнулись как в необходимые фигуры, так и обратно. В своей предыдущей жизни я, наверное, как и все, кто смотрел «Наруто» пробовала это сделать. И кроме жутких пародий на нормальную печать ничего не выходило. Но разгадка проста. Будущих шиноби, особенно клановых, с самого детства начинают учить делать это. У детей пальцы более менее гибкие, и путем долгих тренировок ручные печати можно складывать на уровне рефлексов.

***

      Я проспала примерно до полудня — складывались нагрузки на детский организм, а после, не задерживаясь дома, поспешила вновь убраться на полигоны. Благо в Академию идти не надо было.       Клановую территорию давно привели в порядок. Я помнила, как, встав в гордую позу, абсолютно безэмоциональным голосом поясняла необходимые задачи объявившимся генинам и их сенсеям. Не знаю, что на меня нашло, но речь вышла знатная. Рабочие выполнили все в точности, как я и просила (вплоть до дотошных мелочей), а я в этот момент уходила в клановую библиотеку, чтобы не мешать им, (по поводу сохранности вещей не беспокоилась — сенсеи не позволят своим подопечным воровать, да и все ценное давно унесли доблестные АНБУ)  и, когда вернулась, то не могла не нарадоваться результату. Клановые улочки преобразились — не было больше жутких меловых разводов на земле, да и изгородь, как я просила, привели в порядок и придали нужную форму. Теперь клановый квартал приобрел подобающий потомкам одного из основателей Конохагакуре вид.       Вчерашние тренировки давали о себе знать (также как и отсутствие должной нагрузки долгое время) — я чувствовала себя «разбитым корытом»: мышцы нещадно болели. Потому на сегодня запланировала лишь общую проверку тайдютсу и катон. Пришло время побороть страх. Сначала ниндзютсу — лучше сразу отмучиться. Катон я решила тренировать на небольшой площадке у озера, что располагалось на территории моего клана. Если память не изменяет, то в каноне Саске обычно там это и делал.       Ну-с, пора! Я встала на самый край мостика и принялась складывать печати, которым меня когда-то научил Фугаку (правда, скорость в этом оставляла желать лучшего). Впрочем, тише едешь — дальше будешь. — Стихия огня: Большой огненный шар! — закричала во всю глотку, попутно выдыхая сфомированную в гортани чакру в огонь.       ...Я смотрела на огромное пламя перед глазами и внутренне холодела. Да, у меня получилось. Я смогла выполнить столь сложную технику, но радости это не принесло. Мне с трудом удалось закончить ее создание, после чего без сил я рухнула на мостик. Я обняла себя за колени и сжалась в комочек, стеная. Меня трясло. Перед глазами стояли последние минуты моей прошлой жизни. Черт возьми! Я вспомнила все. Я вновь видела себя, придавленной горящей балкой; то, как корчилась от невыносимой боли, как беззвучно открывала рот, сипела сорванным голосом, как пузырилась кожа, как багровые языки пламени кинулись пожирать мое тело. Я вновь испытала тот жуткий панический страх, и, продолжая корчится от мнимой боли, свалилась в ледяную воду озера.

***

      Я сидела на мягкой траве и молча бросала камни по озеру, пытаясь вспомнить, как играть в «блинчики». Увы, и здесь ждало разочарование: камни уходили ко дну, не желая скакать по водной глади. Фугаку бы точно удар хватил, если б увидел, как я загаживаю клановое озеро. Хотя, помнится, мой предок Мадара и его друг Хаширама страдали тем же. Я тяжело вздохнула и поднялась. Все-равно камней больше не наблюдалось, а новые выискивать не хотелось, да и одежда, поди, высохла. Сама я была накрыта небольшим полотенцем, которое захватила с собой - вытирать пот с лица.       Я вспомнила свою гибель. Только лучше бы не делала этого. Ха, будто это от меня зависит! Длительные тренировки, чтобы научиться использовать стихийные техники оказались бессмысленными. Я не знала, смогу ли нормально реагировать на яркое пламя. Огонь — явно не мое. И какая из меня Учиха, теперь?       Я раздраженно пнула маленький камушек на дорожке. Но, если подумать, то у меня по идее должен быть еще и Райтон. Придется начинать тренировать его. Кстати, по этому поводу — надо бы наведаться в специализированный магазин (или еще раз обыскать пустующие дома Учиха) и приобрести пару листов чакропроводящей бумаги, помогающей при определении стихии. Канон я помнила, но кто знает, как оно все в реале. Может, у меня теперь склонность к суйтону. Я обернулась и посмотрела на гладь озера, где затонули все камни, и не так давно довелось искупаться самой.  Нет уж, вода явно не мое.       День был безнадежно испорчен. Остаток вечера я провела в тренировках, остервенело разбивая костяшки пальцев о тренировочные манекены. Думать ни о чем не хотелось.       Домой уходила совершенно обессиленная, на закате солнца. И решила возвращаться не через пустые жилые кварталы, а через храм, чтобы срезать путь. Именно здесь под седьмым татами и находилось место тайных собраний Учиха. Итачи сказал наведаться туда, если осмелюсь взглянуть правде в лицо. Я давно решила, что как только разберусь с клановым барьером, обязательно сделаю это.       Эх, жаль, что в фуиндзютсу я совсем не бум-бум, а так на мастера приходится деньги тратить. Но барьер определенно нужен. Хоть мне и не терпелось взглянуть на тайны Учиха воочию, я не желала раскрывать все свои карты наблюдающим за мной. Пусть я не замечала слежки, но оставить без должного присмотра последнюю Учиху было бы со стороны хокаге сущей глупостью. И дело вовсе не в данном Итачи обещании приглядеть за мной и обезопасить от Данзо. А в том, что я все-таки Учиха, дитя клана, решившего устроить переворот да свергнуть засидевшегося на своем местечке Хирузена. Пусть Итачи и заверял, что ничего мне неизвестно, я из главной семьи: вполне могла подслушать что-то или попросту быть в курсе. Я обошла храм стороной, не желая заходить отдавать почтение камидане, и вышла на улочки некогда жилых и заселенных мест квартала.       Мрачно окинула взглядом пустующие симпатичные домики. Их можно было бы сдавать — желающих поселиться в одном из ведущих селений Страны Огня нашлось бы много. Но оно мне надо? Я еще не привыкла к человеческому обществу и чувствовала себя комфортно только среди пустынного квартала Учиха. А если теперь и здесь будут день и ночь сновать люди (тем более - крикливые дети), то так и окончательно с ума сойти можно. Я закрыла глаза и прислушалась. Тишина. Безмолвная, приятная тишина. Определенно, никого звать сюда не надо. Моя прелесть.

***

      На следующий день я, по приходу из Академии, не стала засиживаться весь день на полигонах. Сделала лишь необходимую небольшую разминку и потренировалась в метании кунаев и сюрикенов. У меня был, так сказать, день без тренировок. Телу нужно дать отдохнуть, если, конечно, не хочу надорваться. А потому я потратила все время, пожалуй, на самое неожиданное занятие — заново училась готовить! Таким точно ни один попаданец до меня не занимался. Мне на самом деле все равно: могу спокойно съесть и те комки риса, что изначально должны были стать онигири; но бенто в Академию готовить придется. А представлять на всеобщее обозрение все тех же злополучных рисовых уродцев не хочется. И если японские блюда у меня получались пусть и хуже не куда, но все же съедобными, то русские не были даже похожи на хоть что-то съестное. Но готовка — для меня дело святое. И я буду не я, если не научусь этому как можно быстрее. Голодным от меня еще никто не уходил.       Ха, прозвучало как угроза. Но так или иначе этому телу оказалось трудно и непривычно заниматься этим. Пальцы, привыкшие держать лишь кунаи, поначалу не слушались совсем. Кожура с овощей счищалась неаккуратно, большими кусками, да что там — с большой частью самого плода.       Ох, уж эти клановые… значит, как огнем плеваться научили девку, а про самое элементарное — готовку позабыли! Кто ж замуж ее то взял бы? — подумала я в праведном гневе, мелко шинкуя морковь.       Я нахмурилась. Взять-то взяли бы. В памяти всплыло, что оказывается я помолвлена. Еще с ранних лет меня поставили перед фактом, что по достижению совершеннолетия я буду обязана выйти замуж за своего кузена, Учиха Такумо, от которого предположительно должен родиться ребенок с потенциально сильным шаринганом. Видела я его всего раз на общем приеме, но жуткий официоз, которым все вокруг было пропитано помешал понять, что он за человек. Да, и маленькая я была еще: меня тогда только Итачи и стремление поскорее догнать его интересовали.       А теперь ни Такумо, ни Итачи не было рядом: один погиб, а другой — опасный преступник, чье имя занесено в книгу Бинго.       Я вздрогнула. По пальцам потекла кровь. Порезалась, горе-шиноби! Вооружившись найденной поваренной книгой, методом проб и ошибок я наверстала утраченные навыки в области кулинарии. Конечно, убив на сие неблагодарное дело почти весь день, у меня стала получаться более менее нормальная пища, а до этого… брр, даже вспоминать страшно! Нанимать кого-то для этой цели я была категорически против. Все чужие люди для меня после Пустоты расценивались как вражеские существа. Не нужен мне никто. Я сама справлюсь со всем одна.       Людям я доверять больше не собираюсь. Я умирала одна, я кричала, молила о помощи. Но никто не пришел. Я видела столпившихся вдалеке людей. Страх всегда берет верх над человеком. Они побоялись лезть в огонь, рисковать собой ради кого-то чужого. Я не виню их. Еще и память о том, что совершил Итачи. Конечно, я знала причины этого поступка. Только легче от этого не становилось. Жутко и страшно вспоминать то, как увидела его с окровавленной катаной подле трупов Микото и Фугаку.       Я не могу полагаться на кого-то другого. Эта жизнь — все для меня. И я буду цепляться за нее до последнего.

***

      Дни тянулись своей чередой: я продолжала тренироваться дома по найденному графику, и проводила много времени в библиотеке. В Академии я вновь заняла свое почетное «первое место», пусть и пока только среди девочек. Есть к чему стремиться. Харуно недовольно косилась, но ничего не говорила. Я выбрала для себя определенную линию поведения. Изображала канонного Саске, но с некоторыми исключениями: разговаривала лишь по делу, не стремилась задирать кого-то и кичиться своей успеваемостью. Я мало с кем общалась. Чужое общество мне не было нужно. Сразу по окончании учебы я шла не вместе с большинством из класса в какую-нибудь закусочную, а в пустующий квартал Учиха на полигоны или в клановую библиотеку. Впрочем, был один персонаж, который не мог меня не интересовать.       И имя его — Узумаки Наруто. Еще в прошлой жизни он был моим самым любимым героем и мне не терпелось узнать каков он в этой реальности. Я не собиралась сближаться с ним — только один разговор — обычное удовлетворение любопытства. Я решилась поговорить с ним через две недели. Но, стоило мне приблизиться к парнишке, как тот, выкрикнув «Отстань, Злая Саске» убежал прочь. Я так и замерла с открытым ртом и протянутой в приветствии рукой. Вскоре, как следует покопавшись в памяти, я поняла, что причины недолюбливать меня у Наруто есть. Странно, что он меня не ненавидит.       Ибо наломала я дров знатно…