***
— С каких это пор спарринги превратились в шоу? — скептически отозвалась я, оглядывая собравшихся. Подумать только — на наш с Наруто спарринг собралось посмотреть чуть ли не пол-Конохи. Я конечно, преувеличиваю, но… Хотя о чем это я? Неужели забыла, как быстро здесь разлетаются сплетни. Прошли всего сутки, а все уж в курсе обо всем и вся. И, увы, мое триумфальное возвращение стало главным поводом для пересудов. Еще бы — раньше подобных прецедентов (чтоб нукенин да вдруг вернулся в родные земли! И его любезно приняли) не было. Впрочем, с «любезно» я немного переборщила. Я усмехнулась. Да… И снова это знакомое еще из детства чувство. Десятки взглядов направлены мне в спину. Только теперь в них читается не жалость, а презрение, скрытая враждебность и, пожалуй, немного любопытства. Я на испытательном сроке. А Хокаге пока не оглашала публично, что к Орочимару я ушла из-за миссии. Вот и отношение ко мне советующее. Дитя проклятого клана предала деревню. Стала нукенином. Объединилась с врагом. Помешалась на мести старшему брату… Нарочито громко фыркаю и обвожу взглядом собравшихся. Плевать, что обо мне будут думать. Я вернулась в Коноху не за этим. Взгляд натыкается на знакомую розовую макушку. Усмехаюсь. Сакура тоже здесь. Я и не сомневалась — все же, что бы Харуно не говорила, как бы не обижалась не посмотреть на этот бой она не может. — Саске-чан, ты вернулась, — размерено произнесли позади, — значит, слухи не врали. Знакомый голос… Резко оборачиваюсь в пол-оборота. — О, сенсей, и вы здесь? И не опоздали даже. Странно… Какаши улыбается в своём излюбленном стиле. — Не мог же я пропустить схватку между двумя моими учениками, — меланхолично отзывается Хатаке. Недоверчиво фыркаю. Ага, конечно. Находился, поди, неподалёку. Вот и пожаловал. — Хей, Саске, ты долго там еще будешь стоять? — окликнул меня Наруто и смущенно почесал затылок. — Я вот что подумал — давай договоримся, что ни ты, ни я не будем использовать никаких техник мощнее уровня «А». Здесь ведь люди… — Согласна, — киваю, — Все ж это спарринг, а не настоящий бой. Да и разносить полигон не хочется. Наруто усмехается и, еще раз напоследок оглядев собравшихся, произносит. — Тогда не будем медлить. Дьявол! Резко вынимаю Кусанаги и еле успеваю блокировать удар Наруто. — Ахах, бьешь, не дожидаясь оглашения начала боя? — ловко уворачиваюсь от очередного выпада. — Похвально-похвально. Неужели мои убеждения пошли тебе на пользу? Активирую шаринган с тремя томоэ. «Светить» наличием мангеке я не собиралась. Нетрудно догадаться, что здесь, наверняка, есть кто-нибудь из людей Данзо. Показывать все свои возможности опасно и, что уж говорить — глупо. Наруто резко отпрыгивает в сторону, вместо того, чтоб блокировать мой выпад. — Тц, — я недовольно хмурюсь — быстро он понял, что я напитала Кусанаги райтоном. — Не злись так, Саске, — по-лисьи усмехается Узумаки, складывая печать для теневого клонирования. Понятно, — хмыкаю. Значит, закачиваем эти танцы и начинаем биться всерьез? Отлично! Резко срываюсь вперед. Чидори Эйсо — резко провожу рукой, и несколько появившихся клонов исчезают в облачке дыма. Среди толпы слышится довольное хмыканье Какаши — еще бы, основе для этой техники он обучил меня сам. — Медленно, Саске, — слышится позади, и тело словно сковывает. Черт! Неужели то была ловушка?! Наруто заставил меня атаковать его, чтобы я угодила прямо в подготовленный капкан. — Печать парализации, забыла? Хотя чего я с тобой разговариваю — ты всего лишь клон. И Наруто резко протыкает кунаем мое тело насквозь. Угрюмо фыркаю — быстро он догадался. Правда, гендзютсу, не позволяющее ему увидеть настоящую меня, так и не заметил. Черт, накаркала! Словно в подтверждение моим мыслям, Наруто замирает и привычно широко улыбается, складывая печать. — Кай, — Узумаки оглядывается, выискивая взглядом меня. Только вот — увы. То была «двойная» иллюзия. И пока Наруто не догадался об этом, я сделала свой ход. Снова Чидори Эйсо. Я атакую Наруто. Но вместо него на поляне останется небольшое бревнышко. Замена! Оглядываюсь и резко отскакиваю в сторону, разгоняя чакру. — Великий Воздушный порыв! — раздается крик Наруто. Аналогично ухожу заменой. — Позволь спросить, Саске, — продолжает Наруто, — почему ты хотела уйти из деревни тайком? Ничего не сказав мне? Усмехаюсь. Да уж. Наруто в своем репертуаре. Конечно, я знала, что этот разговор рано или поздно случится. Но не ожидала, что Узумаки решит начать его при всех. Что ж, сыграю на его условиях. — Так было нужно, — отозвалась я монотонным голосом. Наруто ожидаемо это взбесило. Узумаки вспыхнул и резко контратаковал. Черт! Быстро он. Кусанаги выбило из рук — я слишком поздно заметила технику фуутона, примененную его клоном. — Нужно?! Ты серьёзно, Саске?! — почти рычит Узумаки, — Мне казалось, мы — друзья. А если бы меня не направили бы на миссию по твоему возвращению?! Что тогда?! — Поверь, я знала, что ты бы настоял на этом, — резко срываюсь вперед. Мы схлёстываемся в тайдзютсу. Бьёмся грубо, ожесточённо. Боль оглушает. Я шиплю от боли, когда Наруто резко выворачивает мне руку. Так продолжается до тех пор, пока над затихшей поляной не раздается голос Сакуры. — Хватит, я не хочу лечить вам сломанные кости. Для спарринга этого достаточно. Мы отскакиваем друг от друга как ошпаренные, тяжело дыша. — Знаешь, Саске, — продолжает Наруто, когда все было кончено. Я раздраженно стираю кровь из разбитой губы — случайно задело. Все же Наруто, несмотря на спарринг, в лицо старался не бить. Знает, как я ненавижу подобное, — порой я тебя ненавижу. И меня жутко раздражает твоя манера вести себя так, будто ты все и вся знаешь. Заинтересованно кошусь на него. Наруто улыбается. — Но, несмотря на это, я рад твоему возвращению, — заканчивает речь Узумаки и, не дожидаясь ответа, резко исчезает в шуншине.***
Глубокая ночь. Наруто снова остался в моем особняке и сейчас уже видел десятый сон. Тихо, чтобы не разбудить его — а сон у шиноби чуткий, способный уловить даже движение в другой комнате, я выбираюсь наружу через окно. Холодно. Ежась, я раздражённо фыркаю — надо было захватить что-нибудь с собой. Все же уже осень. В одной футболке по ночам гулять холодновато. Активирую шаринган. Ками, как много чужих очагов чакры! Потому я и была против заселения квартала — сразу стало трудно вычислить «нежелательных надсмотрщиков» и без разницы от кого — хокаге или Данзо. Резко спрыгиваю вниз и неторопливо, как кошка, потягиваюсь, разминая затекшие конечности. Мне нужно срочно пробраться в комнату тайных собраний Учиха. Я снова оглядываю окрестности при помощи додзютсу. Источники слабые — обычные гражданские… среди которых мог затаиться и хорошо маскирующийся АНБУ. Интересно, а что стало с клановым барьером — его отключили? Или просто увеличили список лиц, имеющих пропуск? Хмыкаю. Скорее всего первое — проходя через границу кланового квартала, я теперь ничего не чувствовала. Что ж надо будет разобраться с этим.***
Довольно выдыхаю. Ну хоть здесь барьер остался! Тайник Учиха встретил меня привычным унынием и запустением. Все мрачно, все в пыли, причем далеко не годичной давности. Я вернула на место техники мангеке и вплоть до утра пробыла здесь, выискивая другие свитки с полезной информацией. Так странно — в этом темном помещении с затхлым воздухом мне было уютней многих мест в Конохе. Все же слишком многое изменилось. Для бывших товарищей я — предатель. Конечно, если пройду испытательный срок — с меня снимут это позорное клеймо. Не сразу, постепенно былое отношение ко мне вернется, но… Я не планировала дожидаться этого. Скоро, когда наступит нужный мне момент, я сражусь с Данзо. Нападу на далеко не маловажное лицо в Конохе. И, скорее всего, после этого меня снова объявят нукенином. И я снова сбегу, не дожидаясь своего приговора. Неизвестно ведь, посчитает ли хокаге приемлемой платой старинные документы, найденные еще в Узушио. Я тяжело выдохнула. Почему-то вспомнились слова Наруто. Противно от самой себя. Я не хочу снова расстраивать его. Наруто — единственный, кто принял меня обратно. По-настоящему принял. Он единственный, кому я могу доверять в Конохе. Таро — не в счет. У нас с ним соглашение: он помогает мне с моей местью, а я — ему. Вот и все. Но в любом случае торопиться не стоит. Пока не придет нужное время, я буду в Конохе.