Вторая часть Мерлезонского балета

                    Я вошла в комнату и с удивлением отметила, что чувствую себя здесь… как дома? Долгое путешествие наконец подошло к концу, к вечеру мы достигли дворца. Мне отвели те же покои, в которых я останавливалась, страшно подумать, больше года назад! Солнце уже скрылось, и в высоких шандалах кто-то зажег свечи. Кровать под тяжелым темно-зеленым балдахином так и манила прилечь, но больше всего меня сейчас интересовала ванна. Она уже дымилась, источая аромат лаванды, в который так и хотелось поскорее окунуться. Закинув походную одежду в угол и тайно надеясь, что ее сожгут, я с наслаждением погрузилась в теплую воду. Двигаться не хотелось совершенно, мышцы разом расслабились, и я прикрыла глаза, отдаваясь приятной неге. Последний раз я мылась в реке, да и то песком и в холодной воде. Вот уж действительно, горячая вода — это того вида роскошь, прелесть которой понимаешь, лишь когда снова можешь ее испытать после долгого лишения. Я блаженно вздохнула, втянув клубы ароматного пара.       Мысли непроизвольно вернулись к последнему дню путешествия, серому и угрюмому, как настроение Глиннаэля, молчаливо сидевшего рядом. Низкие мрачные тучи затянули небо, где-то там, наверху, шел дождь. Нас скрывали густые ветви раскидистых дубов, вязов и ясеней, вытеснивших хмурые сосны и ели. С веток то и дело капало, в воздухе разливалась сырость. От теплой земли парило, пахло прелостью и грибами. Странно, неужели им уже пришло время? Я совсем запуталась: какой сейчас месяц, число?       — А разве грибы уже выросли? — я повернулась к Глиннаэлю, который правил повозкой, не сводя глаз с дороги. Он вздрогнул и обернулся, непонимающе глядя на меня.       — Грибы, — я указала рукой на лес, — уже можно собирать?       — Дождь зарядил на несколько дней, — повел плечами эльф, вновь уставившись куда-то впереди себя, — думаю, как он закончится, так можно будет собирать.       — Здорово, — восхитилась я.       — Так любишь их собирать? — в глазах Глиннаэля мелькнул интерес, он даже повернулся ко мне.       — Последний раз делала это лет двадцать пять назад, — тяжело вздохнула я, — но запомнила на всю жизнь!       — Ты так редко бывала в лесу? — удивился возница.       — Я жила в городе, который стоит посреди степей, — я оглянулась, — но мне всегда казалось, что мое место в лесу. Или хотя бы там, где много деревьев.       — Тебе понравится здесь, — Глиннаэль снова отвернулся, уставившись на дорогу.       — Уверена, что понравится, — согласилась я, — ты же пойдешь со мной по грибы?       — Думаю, ты найдешь спутников для такой прогулки, — вздохнул эльф.       — В смысле? — я приподняла бровь. — А ты? До дворца довезешь и все, прости-прощай? А кто меня сидром угостить обещал? — и отвернулась, почему-то почувствовав себя обманутой. От обиды на глаза навернулись слезы.       — Ты что? — я дернулась, почувствовав мягкое прикосновение к плечу. — Думаешь, мне бы не хотелось проводить с тобой время после того, как мы прибудем во дворец? Но как ты себе это представляешь? Я ведь не могу приходить во дворец, когда мне заблагорассудится. Да и тебя в казармы навряд ли пустят. Сейчас я нахожусь на службе у короля, когда он распустит войско по домам — известно лишь ему одному. Надеюсь, что это случится скоро, но не через пару дней точно. —  Глиннаэль замолчал и тяжело вздохнул. — Мы сможем увидеться, когда я буду дежурить во дворце, но это будет не часто.       — Я привыкла к тебе, — при мысли о том, что придется расстаться со ставшим таким близким эльфом, стало грустно, — у меня же здесь вообще никого нет, не считая Женечки.       — Заведешь новых друзей, — печально улыбнулся Глиннаэль, — у тебя получится, я знаю.       — А мне новых не надо, мне бы старых не терять, — я упрямо посмотрела на эльфа. От сырости его волосы потемнели, прилипнув к скулам, но он даже не делал попыток их убрать. Глаза его будто говорили: «Не пытайся себя обмануть, я же знаю, как будет дальше».       — Но мы же увидимся на празднике? — получилось как-то робко и заискивающе.       — Конечно, — кивнул Глиннаэль, — я же обещал тебе сидр!       Я обхватила руку эльфа, прижимаясь к нему, да так и проехала до дворца, где нас уже ждали слуги. Улыбнувшись друг другу, мы попрощались. И вот теперь я лежала в остывающей ванне, чувствуя себя как никогда одиноко. И почему это чувство особо остро чувствуется здесь, в Лихолесье, в этих самых покоях?       В шкафу висели те же платья, которыми я любовалась год назад, но теперь — о чудо! — я, кажется, смогу влезть в них! Приглянувшееся еще с прошлого раза, стального цвета с переливами, с низким лифом и заниженной талией — оно облегало меня, как перчатка. Я подошла к зеркалу, решившись заглянуть в него. Отражение изменилось, даже очень. Я удивленно поворачивалась из стороны в сторону, пытаясь узнать в этой девушке старую меня. Прежде всего, с лица сошли мои маленькие миленькие щечки. Скулы заострились, чего со мной не было уже лет эдак десять. Волосы отросли, закрывая лопатки, и почему-то отливали тусклым золотом. Неужели это мой натуральный цвет? И зачем я тогда столько лет красила их в безжизненно-белый? Бока спали, но на месте жира появились упругие мышцы — ни дать ни взять спортсменка на пенсии! Эх, не отожраться бы теперь назад… Глиннаэль что-то говорил про то, что я эльфом становлюсь. Оглянувшись, будто за мной мог бы кто-то подглядывать, я приподняла волосы, рассматривая свои уши. Уши как уши, ничего удивительного вроде бы. Пожав плечами, я еще немного полюбовалась собой и принялась ждать приглашения на ужин. Приходится признать, что вечера с королем стали не менее привычны, чем ежедневное общение с Глиннаэлем. Ожидать пришлось не долго, примерно через полчаса в дверь постучали. Я пока успела изучить содержимое сундучка, стоявшего в шкафу, и заплести косу, перевязав ее длинными серыми лентами, — прынцесса. Нет, королевна!       Платье нежно ласкало кожу, тонкие туфельки были так приятны после грубых походных сапог. Нет, конечно, не грубых, но так надоевших и натерших не одну мозоль. Я снова имела возможность красиво семенить за провожавшим меня слугой, слегка покачивая бедрами, и чувствовать себя более чем прекрасной и неотразимой. Слабая надежда на внимание со стороны короля, изо всех сил подавляемая мной, время от времени все же пробивалась, заставляя сердце биться быстрее. Да, я хотела его, хотела этого невозможного и недосягаемого мужчину и ровным счетом не могла с этим ничего поделать. Да и не хотела. Вот сейчас я снова предстану перед ним в образе прекрасной девы, а не зачуханной странницы. После того, что с нами было, он не сможет этого не заметить! Теша себя этой надеждой и предвкушая встречу, я остановилась за закрытыми дверьми, задержав дыхание. Двери распахнулись, и…       Огромный, залитый светом сотен свечей зал предстал перед моими глазами. Я подавила разочарованный вздох — как вообще можно было забыть это сборище придворных, которые стекались сюда каждый вечер?! Десятки разодетых в пух и прах эльфов, сбившихся в небольшие группки, заполнили весь зал. Если раньше смелость во мне заменяло вино, то сегодня я, на одних лишь только морально-волевых отчаянно превозмогая робость, прошла в зал, стараясь не глядеть на окружающих, делая вид, что я знаю что-то, что не знает никто, но это что-то перевернет весь дворец. Гордо задрав подбородок, я прошла к столу, присаживаясь рядом с Женечкой. Вопреки моим ожиданиям девушка тихонечко сидела, сложив руки на коленях и не поднимая от них глаз. Трон до сих пор пустовал, король изволил задерживаться.       — Ты чего такая понурая, — желая хоть как-то себя отвлечь от напряженного ожидания, обратила я свое внимание на Женечку.       — Он меня больше не любит, — судорожно вздохнув, проговорила девушка. — После того как мы приехали, он не подошел ко мне ни разу. Наверняка уже обжимается с какой-нибудь эльфийкой. Вон, посмотри, сколько их здесь! — она зажмурилась, сжимая кулаки, и тихо заключила напоследок: — Ненавижу!       Я оглянулась, пытаясь разыскать Элемира в толпе, но за исключением двух-трех знакомых лиц из похода остальные сливались в одно угодливо улыбающееся пятно.       — А ты не думала, что он занят и появится чуть позже? — осторожно проговорила я, отводя взгляд от трона.       — Думаешь, он просто не смог прийти? — с надеждой протянула Женечка. — Об этом я как-то не подумала.       — Ну конечно, не смог! — я ободряюще сжала ее руки. — Вот увидишь, он обязательно появится, как только освободится!       — В связи с делами, накопившимися в его отсутствие, Его Величество не сможет присоединиться к собравшимся, — голос эдакого мажордома уверенно перекрыл гул, царящий в зале. — Он просит не ждать и начинать ужин без него.       «Наверняка уже обжимается с какой-нибудь эльфийкой», — мрачно подумала я, чувствуя, как тухнет мое шикарное настроение. Едва дождавшись окончания вечера, я привычным жестом подхватила бутыль, стоявшую на столе, и гордо пошла к себе в покои. «Я мог бы выпить море, я мог бы стать другим…» — эти изящные мостики снова покорялись моей бодрой походке, а бутылка в руке шикарно играла роль балансира. Как же я соскучилась по этому состоянию! Шум в голове и всеобщая любовь к окружающим — я безумно пожалела, что рядом нет Глиннаэля, чтобы разделить со мной этот замечательный вечер.       Комната встретила молчанием и тихо потрескивавшими свечами. Сквозь открытые окна доносились запахи и звуки леса на исходе лета: тяжелый аромат цветов, одинокие трели соловья, мягкий шелест листьев и освежающая прохлада. Хотелось романтики и любви, в голове почему-то возникали образы давно забытых встреч, первых торопливых поцелуев и неуклюжих объятий… Я присела на подоконник, придвинув бутылку с легким белым вином поближе. Как хорошо, что не надо никуда ехать! За все время, проведенное в Средиземье, я постоянно куда-то стремилась. В Ривенделл, в Лориэн, с Братством и Хранителем, потом в Лихолесье. Как же хотелось наконец остановиться и передохнуть. Найти наконец свое место в этом мире, дело, которое будет приносить удовольствие. Может, даже построить маленький уютный домик, а перед ним посадить цветы. А на заднем дворе огород, и копаться в нем целыми днями, а по вечерам попивать домашний эль, сидя у камина… Кажется, мне срочно надо в Шир! Приятная слабость разливалась по телу, вино заканчивалось, а веки постепенно тяжелели. Раздевшись, я юркнула под одеяло, сворачиваясь под ним в клубок. Наконец одна, рядом никто не сопит, можно спать хоть голой — никому и дела нет! С этими мыслями я и заснула.       Хмурое утро стучало дождем по стеклам. От не закрытого на ночь окна тянуло промозглой сыростью. Вылезать из-под одеяла совершенно не хотелось, но выхода не было — зов природы, как всегда, не считался с моими желаниями. Вернувшись из комнатки, я захлопнула окно, порылась в шкафу и нашла длинный шерстяной халат глубокого синего цвета с подкладкой из голубого шелка. Завернувшись в него и забравшись в кресло с ногами, я принялась за завтрак, заботливо накрытый кем-то, пока я спала. Делать было совершенно нечего, а когда наступает этот момент, то самое лучшее, чем ты можешь заполнить свободное время, — почитать интересную книгу. Одевшись, я вышла в коридор, пытаясь вспомнить путь в библиотеку. Где разместили Женечку, я не знала, да и спрашивать пока не хотела. Сама найдет, если надо будет. Дворец жил своей жизнью, плавно обтекая меня, как ручей огибает камень, попавшийся на его пути. Слуги деловито сновали по коридорам, изредка встречались важные придворные, беседующие о чем-то своем. На меня никто не обращал внимания, что, с одной стороны, радовало, а с другой — оставляло странное ощущение собственной никчемности. Надо же, а раньше, в другой жизни, я радовалась возможности побыть одна, наслаждаясь каждой минутой.       Библиотека встретила приветливым тихим молчанием. В ее сухом воздухе танцевали пылинки, а запах бумаги и кожаных переплетов так и манил погрузиться в чтение. В прошлый раз я едва ли могла осилить словарь синдарина, который так мне и не поддался. Сейчас я уверенно шла вдоль высоких, подпиравших потолок, стеллажей, скользя кончиками пальцев по многочисленным корешкам. Я понимала их названия, даже не напрягаясь, будто читала их на русском, а не на причудливой вязи эльфийского. «Великие деяния эльдар Второй Эпохи» — не знаю, будет ли это интересно, но выглядит книга внушительно: большая, обтянутая плотным бархатом бордового цвета, с золотыми уголками, она внушала уважение. Осторожно достав фолиант, я приготовилась его открыть, когда дверь тихо скрипнула, пропуская кого-то внутрь. Не то чтобы я боялась, что меня застанут на непотребном занятии, но почему-то не захотела, чтобы меня видели. Спрятавшись за соседним стеллажом, я прижала тяжелый трофей к груди, надеясь, что посетители пройдут мимо, а я смогу незаметно выскользнуть, чтобы насладиться чтением у себя в комнате.       — Я же говорю, что ты нарочно меня избегаешь! — громкий шепот заставил меня покачать головой: ну конечно, Женечка на нюх что ли меня находит?! — Что, не хочешь разговаривать в коридоре, стесняешься, что нас могут увидеть вместе?       — Как у тебя получается находить другой смысл во всех моих действиях? — неподдельное удивление сквозило в голосе Элемира. — Я лишь хотел, чтобы нам никто не мешал.       — Не мешал тебе сказать, что между нами все кончено? — продолжала гнуть свое девушка. Я не видела разговаривавших, однако будто наяву представила, как закатил глаза эльф.       — Откуда ты взяла эту глупость? — мягко спросил советник, несколько раз медленно выдохнув. — Ты самая удивительная эллет среди тех, что я встречал за свою жизнь.       — Значит, много уже встречал, да? — ядом, сочившимся из Женечки, наверняка можно было отравить весь этаж. — Что же тогда с ними не остался?       — Уже и не знаю, — протянул Элемир, притворно вздыхая. Я зажала рот, чтобы удержать рвущийся наружу смех. Женечка запыхтела, как паровоз, кажется, мне пора выбираться из укрытия, пока дело не дошло до жертв…       — Знаешь что, — голос девушки взлетел до высоких нот, выдавая зазвеневшие в нем слезы, — тогда не ходи больше за мной. И… и цветы не дари… и не надо на меня больше так смотреть… и… — ее тирада прервалась на полуслове, заглушенная недвусмысленным звуком поцелуя. Я подобрала подол платья, тихонько пробираясь между стеллажей, и, миновав сплетавшуюся в объятиях пару, быстро выскользнула за дверь. Кажется, они меня не услышали.       Прижимая к груди книгу, я спешила к себе в покои. Какая все-таки прелесть быть гостем во дворце у гостеприимных королей! Что у Арагорна, что здесь, у Трандуила, меня ждал разожженный камин, накрытый обед и кувшин вина (надо же, они не забыли мои предпочтения!). Знаю, что есть и читать одновременно вредно, но ничего не могу с собой поделать! Отрезав хороший кусок буженины, истекающей прозрачным соком, положив ее на мягкий хлеб с хрустящей корочкой, прикрыв все это дело листьями салата и порезанной помидоркой, я придвинула к себе тарелку и бокал и положила книгу на стол, открывая ее и приготовившись погрузиться в чтение. Каково же было мое изумление, когда вместо первой главы я увидела, что все страницы изнутри варварски вырезаны! А вместо них прямо посередине покоится маленькая потрепанная и засаленная книжонка в темно-коричневом переплете. Название ее уже давно стерлось, угадывались лишь тонкие золотые штрихи. Я осторожно вытащила ее, отложив бесценную «обложку». Интересно, что же это попало мне в руки: талмуд по темной магии или запрещенные заклинания? Открыв книжицу, я некоторое время тупо смотрела на первую страницу, а затем разразилась громким смехом. Не знаю, правду ли говорят, что книга всегда сама находит своего читателя, но эту я явно не искала. На первой странице черной тушью твердым и деловитым почерком было выведено: «Тысяча и один способ доставить удовольствие возлюбленной половине». Ох уж эти эльфы, ох уж эти недотроги!