Под прикрытием

Как бы то ни было, долго поездка эльфов не продлилась. Солнце светило в зените, но той дневной радости не было: животные притихли, в лесу царила звенящая тишина, нарушаемая лишь быстрыми шагами прекрасных скакунов. Леголас и Гилломе скакали бок о бок, и когда наследник Зеленолесского престола, протянул руку и дернул за уздцы лошадь эльфийки, возмущенная кобыла встала на дыбы, сбросив, оторопевшую от такого поворота событий эльфийку и самого Леголаса, поскольку тот не соизволил остановить своего коня. Принц съехал с бедной животинки, не предназначенной для таких лихих поездок, влево, а после резко назад, ведь кобыла, которую держал под уздцы Леголас стояла как вкопанная. Златовласый эльф вовремя разжал пальцы и мягко скатился на землю кувырком. Гилломе повезло меньше, рухнув с лошади, она упала на спину, из груди вырвался болезненный вздох, а в глазах потемнело. Леголас поспешно подбежал к эльфийке. К ней постепенно возвращалось зрение, но на внутренности будто давил кто-то безжалостный. — Ты как? — Обеспокоенно поинтересовался принц. — Что за холеру ты творишь? — Яростно выдавила Гилломе, пытаясь приподняться на локтях. — Я услышал предупреждение, и собираюсь разобраться, что собственно его вызвало, — произнес уже ровным голосом наследник, помогая эльфийке принять вертикальное положение. — Какое еще предупреждение? Погоди… то самое? Говорят, что лесные эльфы могут говорить с деревьями, это такое предупреждение? — Продемонстрировала Гилломе свою эрудицию, уже не сердясь на принца. — То самое… Погляди-ка сюда, — Леголас указал на выжженную линию травы, тянувшуюся поперек их дороги. Полоса была тонюсенькой, едва заметной, но все же заметной. — Что это? — Эльфийка поднесла свою руку к линии, но Леголас тут же отдернул ее. — Не вздумай касаться этого! — Не громко, но отчетливо проговорил он. В голосе принца звучала сталь, именно эта сталь вселяла уверенность в воинов, которых он вел в бой, и в него самого, и во всех, кому довелось услышать его. Гилломе нахмурилась, и наследнику пришлось пояснять. — Это колдовсто. Мордор будет нела… Душбубиа! — Резко вскрикнул Леголас, но поймав непонимающий вгляд своей спутницы пояснил, — Я понял, что означает ее имя. С темного наречья оно переводится как колдовская тварь, не удивительно, что она прибегает к колдовству, тем более такому сильному. Смотри, эта выжженная полоса тянется вокруг деревни, на расстоянии, за которое ни один житель не заступит. Они взяли в кольцо деревушку, и это кольцо держит всех находящихся внутри в ловушке, работая как барьер. Боюсь, нам с тобой не выбраться. Да и к тому же, попробуй мы зайти за него, как об этом узнают все лжеэльфы, а биться с такой оравой вдвоем — заведомо проигрышный вариант. Гилломе как-то странно покосилась на него и от чего-то залилась краской. — И что же нам делать? Ответом девушке послужило неразборчивое мычание принца. Он наклонился к самой полосе, его волосы мягко спадали на землю, и Гилломе показалось, хоть и на мгновение, когда наследник повернулся к ней, что в его голубых, кристально чистых глазах, промелькнул зеленый огонек. Спросить о нем она постеснялась, еще бы, этого эльфа она встретила только-только и отнюдь не могла отнести его с близким своим друзьям, поэтому говорить с ним так же легко, как, например, с Рионом, она не смела, но все же доверяла ему и верила. Имя Леголас казалось ей смутно знакомым, Гилломе задавала себе вопрос, где она уже могла его слышать, но никак не могла вспомнить. Разгадка крутилась где-то близко, на кончике языка, но дотянутся до нее никак не получалось. — У всех заклинаний есть лазейка, чем сложнее заклинание, тем труднее найти эту самую лазейку, и тем она уже, но все же есть, — продолжил Леголас, после длительного молчания. — И какая лазейка у этого? — Возраст, — Коротко и лаконично ответил принц. — А он тут причем? — Сдвинула бровки Гилломе. — Заклятие рассчитано на взрослых эльфов, которые перестали расти. Тех кто достиг так называемого «совершеннолетия», как говорят люди, — задумчиво произнес эльф. — То есть, если через барьер пройдет ребенок, он его пропустит? — Не только пропустит, но даже не опознает. Как если бы через него пролетела бабочка, — Приметив какое-то странное выражение на лице спутницы, Леголас вставил: — Что случилось? — У меня есть идея, как пройти сквозь заклинание, но она мне совсем не нравится, — эльфийка нервно теребила рукав платья. — Какой же? — Рион. Он еще не достиг совершеннолетия. — Об этом надо бы спросить у него. Решать ему, никто не в праве решать за него, — несколько строго, но справедливо заметил Леголас. Железное спокойствие Леголаса успокоило ее, дрожь, бившая тело, прошла. Девушка кивнула. — Надо ехать обратно, — Подытожил принц. Но тут их поджидал неприятный сюрприз. Конь, на котором приехал Леголас, ускакал в недосягаемые до них просторы. Спутники обменялись косыми взглядами и вместе оседлали оставшуюся кобылу и направились обратно. Дорога обратно оказалась не столь приятной, как к барьеру: у Леголаса страшно чесалась между лопатками, но ерзать на неизвестно откуда взявшимся у эльфов седле, на котором и так было тесно, было неуместно, а Гилломе села ужасно неудобно, но исправить посадку она стеснялась — сзади сидел эльф, и девушка боялась ненароком спихнуть его. У знакомой поляны, принц мягким и невесомым прыжком соскочил с лошади и галантно подал руку Гилломе, на что та слегка смутилась, покраснела, но руку все же приняла. Пока эльфы добирались до пещеры, солнце успело закатиться за горизонт, окрашивая небо в алые размывы. Наспех перекусив (голод, как говорится — не тетка), Леголас и Гилломе улеглись на пол — Леголасу, привыкшему к различным походам, было вполне удобно, а вот Гилломе раньше никогда не ночевала на голом полу пещеры, а потому долго ерзала и вертелась. — Ай! — Вскрикнула девушка, когда в нее прилетело нечто. Этим «нечто» оказалась куртка, брошенная Леголасом. Куртка оказалась мягкой и удобной. Гилломе быстро нашла ей подходящее применение. — Спасибо, — Прошептала эльфийка. — Как же не помочь, — хмыкнул эльф. Оба долго не могли уснуть, несмотря на то, что сильно устали. Обоих одолевали мысли, которые сновали в голове и не давали задремать. Они будоражили сознание, создавали новые проблемы и картины возможного будущего. Такое послевкусие бывает после дня, щедро усеянного впечатлениями. Леголас волновался за Риона, который отправится в столь далекий путь один. В конце концов, он еще совсем ребенок. А еще принц переживал за невинных жителей деревушки, которую он посетил. И размышлял, откуда взялись эти лжеэльфы, и как с ними расправиться. Ну и конечно, новая знакомая не выходила из его головы. Упершись ногами и руками, и кажется, зубами, упорно штурмовала мысли Леголаса. Как ни странно, оборону своего святилища, принц позорно проигрывал. А Гилломе все думала о Леголасе. Он был совсем другой: отличался манерами, поведением, даже слова он произносил как-то по-другому. Благородный и умный, он явно попадал в самые скверные передряги, и похуже этой. Мысль о том, что ее спутник преодолевал и более тяжелые испытания немного успокаивала. А потом ей вдруг вспомнился зеленый огонек в глазах Леголаса. — Интересно, почему он представился Риону другим именем? — Раз за разом приходил ей на ум этот вопрос. После на девушку нахлынуло беспокойство о брате. После часа таких раздумий, эльфийку все же сморил сон. Свернувшись клубочком и сжав рукой рукав куртки Леголаса, она сладко засопела. Леголас слышал мирное сопение спутницы, а в глазах его полыхал зеленый огонь, голова разрывалась от мыслей. Глаза, подобные чистому голубому небу, остались открытыми — эльф погрузился в тревожный сон.