История Пятого Ханства

Интермедия № 1

      В Сером Доме, в месте, которое его обитатели прозвали Могильником и которое старались обходить стороной, в небольшой пустой палате, выходящей окнами на пустынный двор, скучал мальчик. Мальчик не понимал зловещей славы Могильника и не знал, что его нужно бояться. Вся его жизнь — сколько он помнил, проходила среди таких вот унылых больничных стен. Мальчик был болен. Он сам не очень понимал опасность своей болезни, но уже усвоил, что она не дает ему играть со сверстниками и ходить в школу. Мальчик скучал. Он все время скучал и уже начал привыкать к скуке. Скука и одиночество были его постоянными спутниками в этих одинаковых больничных стенах. Он всегда был среди взрослых — равнодушных, добрых или недовольных, которых что-то если и интересовало, то только его здоровье.       Когда руки не болели, он читал книги, спасаясь в их ярких, полных приключений мирах от своей унылой реальности. Хуже было, когда книги заканчивались или у него случался приступ боли, во время которого можно было только лежать и дышать. В такие периоды мальчик мечтал. Лежа на спине, он придумывал себе приключения, которые были похлеще книжных, или просто размышлял над тем, изменится ли как-то его жизнь в старом Сером Доме, в который он не так давно угодил. Он знал, что Дом — это школа для больных детей и гадал, будет ли это означать, что его пустят в класс.       В один очень скучный и дождливый день, когда мальчику было особенно худо, одна добрая медсестра, кормившая его обедом, сказала, что скоро ему не будет так скучно.       - Тебе приведут Кнопку, — сказала она, вытирая его губы салфеткой. — Постарайся с ней не ссориться.       Остаток дня мальчик думал над тем, как можно поссориться с железной канцелярской кнопкой.       Кнопка, которую привели на следующий день, оказалась человеком. Потом мальчик узнал, что Кнопкой ее прозвали медсестры. Это имя и правда удивительно ей шло и сразу прыгало в голову при взгляде на нее. Она была маленькой, с пшеничными волосами, едва прикрывавшими круглые щеки, и маленьким вздернутым носом, на котором едва-едва держались тяжелые очки в разболтанной оправе.       А еще она была невероятно важной. Но вовсе не это привлекло внимание мальчика. В руках Кнопка едва-едва держала толстенную тяжелую книгу. У Кнопки было больное сердце, но отобрать у нее здоровенный том не удавалось никому.       Мальчик приветливо улыбнулся ей, но она отчего-то надулась еще больше и уселась спиной к нему с книгой на коленях.       Шелестел занудный, надоевший дождь, рисовавший на асфальте перед домом целые океаны, шелестели тонкие страницы под холодными пальцами Кнопки.       Мальчик не выдержал первым. Ему было больно, но он приподнялся немного, чтобы увидеть хоть краешек ее книги, и тихо спросил:       - А что ты читаешь?       - Тебе это будет не интересно, — отрезала Кнопка недовольно, поправив сползающие очки, и через секунду добавила. — Эн-ци-кло-пе-ди-че-ский сло-ва-рь.       Мальчик уже знал, что это такое, хотя никогда не видел таких вот словарей.       - Здорово! — протянул он завистливо. — Я бы тоже хотел такое почитать. А можешь почитать вслух немного?       Кнопка снова обернулись. Толстые очки делали ее похожей на сову. Скорее даже на совенка. Нос под тяжелой оправой покраснел. В серых глазищах было колючее недоверие.       - Ты ничего не поймешь, — ответила она после паузы.       - Наверное, — легко согласился мальчик. — А ты мне объяснишь, если я не пойму?       Глаза Кнопки стали совсем огромными. Она недовольно свела светлые брови и с сомнением спросила:       - А ты слушать будешь?       - Конечно! — горячо заверил ее мальчик. — Я бы сам почитал, но мне сейчас книгу не удержать. Поможешь?       Он уже привык просить помощи, когда никак не мог сделать что-то сам. Эта просьба тронула Кнопку. Щеки ее покраснели вслед за носом, а взгляд смягчился.       - Тогда слушай, — велела она, разворачиваясь к нему и с пыхтением перетаскивая тяжелый словарь.       С тех пор они не расставались.