Золочёные лилии

Илана

      Илана в который раз бросила взгляд на пустующий помост и вновь же отдёрнула себя. Уподобляться остальным она не желала и положила себе на тарелку очередной (страшно считать который по счёту) кусок пирога. Ножи были совсем тупы, и куда только смотрели слуги!       — Как ты можешь есть? — воскликнула Джеллиса, ёрзая рядом. Такая же несчастная, как и все в этом проклятом зале.       — А что такого? Может, это последний пирог в моей жизни. Тогда упускать его точно не стоит.       Джеллиса в ответ лишь сердито зашипела, и Илана придвинула к ней тарелку:       — Хочешь? Очень вкусно! Или считаешь, что на голодный желудок умереть более трагично? Тогда попробуй хотя бы вино. Сегодня королева расщедрилась: не вино, а просто песня! Наверное, считает, что запасы ей больше не понадобятся, — Илана щёлкнула языком.       Подруга закрыла уши руками:       — Ну вот что такое ты говоришь! Как ты можешь произносить эти гадкие вещи!       — Разве мои слова имеют хоть какое-то значение, — пожала плечами Илана и отправила в рот кусочек. Сидящая недалеко Фалиса Стокворт скривилась, услышав её слова. Ну и плевать на эту тощую ханжу. За своей семьёй бы лучше следила. О её сестре Лолис не трепался только ленивый.       — Ты накличешь беду, безумная, — не отступала Джеллиса.       — Её и кликать уже не нужно.       Подруга зажмурилась и замотала головой, готовая вот-вот заплакать, и Илане пришлось смягчиться, хоть и не без раздражения:       — Полно тебе! Даже если столица падёт, нас не убьют, а всего лишь запросят выкуп с семей.       — А Тия? Что будет с ней? Ты же видела, с каким лицом она выскочила из зала. И до сих пор не вернулась. А если с ней и Сансой что-то случилось? — понизила голос Джеллиса.       — Тиана, я уверена, ищет брата. Он всегда интересовал её больше, чем мы. А Санса… Кого вообще тревожит, где Санса! Уж она-то Джоффри не ищет точно. Наверное, сидит в своих покоях или в септе молится за Станниса.       Илана не строила иллюзий: Тиана всегда тянулась к брату, даже разуму вопреки. Наверное, было что-то особое в связи между близнецами, то, что обычным смертным не понять. Сама Илана не любила никого из своей семьи. Что ж, ей не впервой ощущать себя порченной.       Джеллиса горестно вздохнула, трагически заламывая руки.       — Выпей, Семерых ради! Никакого терпения смотреть на твоё скорбное лицо, — Илана наполнила кубок и подвинула его подруге. Та обхватила его ладонями и уставилась на вино так, точно надеялась разглядеть в нём ответы на все свои вопросы. Вот только вино — это всего лишь вино, и никаких истин в нём нет. Илана торжественно приподняла свой кубок:       — За что выпьем? Предлагаю выпить за то, чтобы Станнис свалился с корабля и утоп Неведомому на радость! А вместе с ним и всё его войско.       Джеллиса мотнула головой и, зажмурившись, осушила кубок целиком, прошептав прежде:       — Чтобы мы все пережили этот день.       Илана сделала глоток и на том остановилась. От выпитого и без того кружилась отяжелевшая голова. Остальные дамы выглядели ещё хуже. Если в присутствии принцессы они ещё старались держаться, то с её уходом страх взял вверх, и вино оказалось единственным способом его притупить. Некоторые дремали среди тарелок. За столом напротив пьяно хохотали над ужимками Лунатика. Заманчиво напиться до отупения, до забвения и больше не думать о том, чем может обернуться этот день. Но эту слабость Илана себе не позволяла. Джеллиса привалилась к её плечу, обхватив предплечье обеими руками, точно ребёнок:       — Скажи, что всё будет хорошо.       Илана терпеть не могла это показное страдание, эти пустые, смешные в своей лживости заверения. Жизнь жестока и некрасива, наивно полагать иное.       — Всё будет хорошо, — шепнула она, и сама не зная, зачем лжёт. От неё ничего не зависело. Всё решалось в бою, за стенами Твердыни Мейгора. А женщинам оставалось лишь ждать и пытаться не сойти с ума. Во истину, ожидание — тяжкая повинность, и не всем она по плечу. Но Илана ждать умела. Это было почти единственным, что удавалось ей лучше, чем Джеллисе и Тиане.       Ощутив чужой взгляд, она повернула голову и встретилась взглядами с Хорасом. Тот перебирал струны лютни, заменяя утомившегося менестреля. Музыканты на галерее смолкли и, Илана подозревала, сбежали. Вот только куда? Отсюда некуда бежать. Девушка бездумно погладила крупный сапфир на пальце. Камень то казался почти лазоревым, то набирался от огня тёплым пурпуром. Тяжесть кольца удивительно быстро стала привычной, а сочетание Илана Редвин — единственно желанным. Джелл напрасно считала, что подруга хочет накликать беду. Нет, сейчас Илане хотелось жить. Сейчас перед ней открывались невообразимые ранее перспективы быть женой сына богатейшего лорда. Она не любила Хораса. Или любила? Ничего фантастического она не ощущала. Никакой сказочный зверь не жил своей жизнью у неё внутри. И ночами она спала, а не глядела в потолок, вспоминая лицо любимого. Но неловкие слова Хораса заставляли Илану краснеть, а осторожные прикосновения — трепетать. Никто и никогда не смотрел на неё так. Точно она единственная на всём свете, а красотой способна потягаться с луной. Но Илана всё равно боялась верить, боялась, что это всего лишь насмешка, ловушка, придуманная, чтобы посмеяться над некрасивой глупышкой. Но кольцо всё так же обхватывало палец — Хорас стащил его со своего мизинца. «Это единственное, что у меня сейчас есть. Я… Оно твоё. Оно твоё, что бы ты мне ни ответила».       Илана слабо улыбнулась жениху. Искусству очаровывающих, завлекающих улыбок она так и не сумела обучиться. Но Хорас вернул ей улыбку, и девушка спрятала взор, ощущая, что краснеет, а воздух становится плотным. Как же в этом зале всё-таки душно! Освободившись от хватки Джеллисы, Илана встала из-за стола и подошла к окну, осторожно сдвинув шторы. Ядовитая зелень растеклась по небу, отливала малахитом на реке. Вот бы нарисовать! Девушка прикрыла глаза, мысленно водя кисточкой по холсту, но столь приятное видение спугнула открывшаяся дверь. В зал энергично вошла леди Дарлесса, на ходу ругаясь сквозь зубы. Позади неё невозмутимо шагал сир Меррин.       — Упрямая ослица!.. — долетело до Иланы, когда женщина села за стол. Джеллиса тут же принялась у неё выспрашивать, но Дарлесса лишь поджимала губы и вертела в руке вилку, чем-то чрезвычайно расстроенная и взбудораженная. Илана погладила штору, пропуская плотную ткань между пальцев. Зелёные отсветы дивно укладывались на бархат.       Вошедший с леди Ланнистер сир Меррин подошёл к Илину Пейну, замершему за помостом, и что-то тихо тому сказал. Новости от короля? От королевы-матери? От принцессы? Но почему для палача? Пейн направился за белогвардейцем к выходу из зала, и Илана потеряла к нему интерес. Наверное, хотят казнить пойманных дезертиров или трусов в назидание другим. Или просто ещё один воин, даже будь он палачом, сейчас пригодится на стенах. Ему вообще не стоило здесь быть.       Илана сложила руки за спиной и подошла к Хорасу. Его и Хоббера не взяли для защиты города: они здесь пленники. И Илана пленница тоже в самом сердце Красного замка за рвом и толстыми стенами. Что будет, если защитники замка проиграют?.. Стоило что-то сказать Хорасу. Так ведь и поступают будущие муж и жена. Разговаривают, обмениваются милыми глупостями и комплементами… Не стоят точно статуи в отчаянной попытке сказать что-то дельное. Ну почему, почему у Иланы всегда так! Джелл считала, что ничего, кроме гадостей, та произнести не в силах. Может, не так уж она и не права.       Хорас поднял на неё взгляд и нервно постучал по лютни:       — Кажется, музыкант из меня не очень хороший.       Его скуластое веснушчатое лицо раскраснелось. Он совсем не похож на героя баллад. В песнях мужчины красивы, храбры, напористы и речи их льются мёдом. А Редвин Илану не целовал даже — прикосновение губами к щеке не считается. Но это Хорас спас её во время бунта. Это он подарил ей кольцо и обещал жениться. Он, а не несуществующие герои баллад.       — Мне нравится. Возможно…мы могли бы потом сыграть вместе, — сказала девушка и тут же об этом пожалела. Какая-то банальная, ничего не значащая глупость. Очень в духе Джелл, но никак не самой Иланы.       — Я был бы рад, — улыбнулся Хорас, но тут же посерьёзнел, настороженно глядя куда-то девушке за спину, и она обернулась, удивлённо вскинув брови:       — Что он делает?       Илин Пейн не ушёл — запирал дверь в зал изнутри. Его мрачное, обезображенное лицо осталось бесстрастным, когда он вытащил меч. Илана вопросительно посмотрела на жениха.       — Прячься… — прошептал Хорас, бледнея.       — Что?       — Прячься! Сейчас же! — рявкнул он, вскакивая и толкая её к окну. Его голос потонул в испуганных криках. Ошеломлённая Илана, ничего не соображая, вцепилась в штору, но так и не спряталась за ней. Все мысли вылетели из головы, стоило увидеть лежащую на полу леди Мариссу и Пейна с окровавленным мечом над ней. Он переступил через тело невозмутимо. Ничего не дрогнуло в его лице, жутком, как маска смерти. Он сошёл с ума. Лишился разума…       Илана приросла к месту. Тело стало чужим — клеткой для ужаса, бесполезной и смертной. Королевский палач всегда казался Илане непоколебимым и неповоротливым, точно вытесанным из камня. Но сейчас он двигался стремительно и выверено. Женщины бросались от него прочь, как куры от лиса, но он ловил одну и тогда ничто, ни мольбы, ни сопротивление, не могло спасти.       Крики слились в один нестерпимый похоронный вой. Илана не могла не смотреть, не могла не слышать. Она никого не узнавала: страх сделал все лицо похожими друг на друга. Рядом пронёсся кто-то, толкнув в плечо, и девушка очнулась. Дверь! Нужно открыть дверь!       Она бросилась через зал так, как не бегала никогда. Ужас кусал за пятки, взгляд смерти упирался между лопаток. Тяжёлый железный засов не желал поддаваться. Илана билась, силясь сдвинуть его, но он выскальзывал из мокрых трясущихся рук. Давай же, давай! За спиной плакали, кричали от ужаса и умоляли. Близость смерти Илана ощущала всем телом, но не оборачивалась, боясь увидеть палача. Дверь, нужно открыть эту проклятую дверь любой ценой!       С резким щелчком засов отскочил, и Илана с радостным криком толкнула дверь. Заперто. Заперто снаружи. Нет-нет-нет! Она забарабанила по двери, ничего не соображая, не ощущая боли в руках.       — Откройте!!! Откройте же, умоляю!!! Помогите!!!       Снаружи должны были быть люди! Они не могли, не могли оставить их всех здесь! Трясясь от рыданий, девушка сползла на пол. Слёзы застряли в груди и рвали её на части. Илана бессильно стучала кулачком по двери, а потом привалилась к ней спиной, придавленная безнадёжностью.       Где-то близко и знакомо закричали. Сердце затихло в груди, узнавая голос раньше затуманенного разума. Илана повернула голову и увидела Джеллису. Та лежала на полу, точно сломанная кукла. Губы силились что-то произнести, но вместо слов горло исторгало только кровь. Смерть переступила через неё и двинулась к Илане, высокая, в железной кольчуге и неумолимая. «Какие холодные у неё глаза», — успела додумать Илана, прежде чем дверь за её спиной рывком распахнулась. Девушка упала навзничь точно в ледяную воду: ни звуков, ни мыслей. Мимо мелькнуло что-то белое, затем ало-чёрное. Но Илана видела только глаза Джеллисы: зелёные и перепуганные. Дурочка, разве теперь следует бояться? Она смотрела на подругу, и зелёный омут затягивал всё дальше и дальше…       Щёку обожгло огнём. Илана протестующе открыла рот и заморгала. Зелёные глаза Джеллисы смотрели на неё с лица бледной, как скисшее молоко, Тианы. Принцесса беспомощно глянула куда-то вверх, и Илана увидела замершего над ними Джоффри. Забавные… Тиана что-то говорила, искусанные губы шевелились, но кроме гула ничего нельзя было разобрать. Илана прищурилась, делая над собой усилие.       — Мейстера, позовите сюда мейстера, — шептала Тиана.       — Мейстера! Быстро! — рявкнул её брат.       — Ил, ты в порядке? Где болит? — Тиана похлопала по щеке и потянула, помогая сесть. Рядом мелькал белый плащ королевского гвардейца.       — Нормально, — прохрипела Илана. Её мутило.       — Государь! Светлейший государь! — протиснулся какой-то рыцарь. Илана поморщилась от его резкого голоса. — В городе сражение. В тыл войнам лорда Станниса ударило чьё-то войско. Говорят, что видели знамя Арренов.       — Войско Долины, — облегчённо выдохнула Тиана, вытирая с щёк слёзы. На пальце поблёскивал крупный перстень. Разве он раньше был там?.. Принцесса не любила кольца. — Они всё же пришли… Пришли нас спасти.       — Откройте им ворота, — приказал король, стискивая ладонь на плече сестры. Илана никак не могла уловить смысла, а потом вспомнила. Джелл… Она хотела оглянуться, но Тиана поймала за подбородок, не позволяя, и потянула вверх:       — Пойдём отсюда. Давай, вставай. Помогите же!       Кто-то вздёрнул Илану на ноги, но те её не слушались, мягкие, как масло.       — Джелл… Она… Где Джелл?..       — Потом! — упрямилась Тиана.       — Нет, послушай. Я видела… — Илана поймала подругу за руку: — Она там… Пейн… Он всех…       — Я знаю.       Пальцы Иланы разжались. Тиана спряталась полные боли глаза:       — Я не успела… Я потом тебе всё объясню. Главное, что сейчас мы в безопасности. Отведите леди в её покои…       — Нет! — Илана мотнула головой и слепо отпихнула придерживающие её руки. — Я никуда тебя не отпущу. Я пойду с тобой.       — Тебе нехорошо…       — Я тебя не отпущу!       Она не хотела оборачиваться. Не хотела оставаться одна.       — Это неразумно, душенька, — неизвестно откуда появилась леди Дарлесса. Илана упрямо закачала головой.       — Хорошо, пойдём вместе, — решила Тиана и что-то прошептала подошедшему Джоффри.       Как они дошли до покоев, Илана не помнила. Она проваливалась во тьму, и, когда открывала глаза, не могла понять, сколько времени прошло. Леди Дарлесса хлопотала над ней, баюкая на коленях. Рядом вились чьи-то тени. Тиана куда-то исчезла. Потом появилась вновь, строгая и точно неживая с блестящими от слёз щеками. Распушенные волосы льнули к ним, укрывая плащом плечи. Илана закрыла глаза, а когда открыла, в комнате появились посторонние: какие-то воины в доспехах. Главный из них посмотрел Илане за спину и отчеканил:       — Именем короля Ренли, вы арестованы.