⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Прозвонил будильник. Лайтнинг с неохотой поднялась. Ещё один день, снова идти туда и терпеть жуткие пытки этой чёрноволосой бестии. Она откинулась назад на кровать и стиснула подушку. «Будь проклят Валентайн и его специальная экспресс-подготовка». Лайтнинг всё таки подписала контракт. И как оказалось, она могла с лихвой выдержать физические нагрузки в военной школе и на службе, но не сейчас, когда её нервам ежедневно устраивали жестокие испытания. Её уже неделю как обучали, и с каждым днем становилось всё сложнее. К тому же главный инструктор воспылал к ней какой-то особенной «любовью». Иногда Лайтнинг казалось, что от столь большого чувства Винсент Валентайн перестарается и убьет её во время очередной тренировки, пытки или гипноза. «И как я могу каждый день идти туда добровольно! Мазохизм какой-то!» — она вздохнула, протёрла глаза, поднялась с кровати и начала одеваться. Комната была холодной, серой и неуютной, как любая комната служебного общежития. Небо в окне покрылось большими розовыми мазками. Светало. *** Ноктис проснулся с головной болью, язык был ватным, тело пылало. Яркое солнце било в глаза, казалось за полдень. Он ненавидел похмелье. Впрочем, что ему алкоголь… «Я же не человек!» — мысленно усмехнулся он и поднялся. Шёлковое постельное белье легко соскользнуло с его тела. В огромной спальне витал дух чего-то возвышенного, величественного. Кровать с резными завитками из чёрного дерева, у изголовья обитого бархатом, казалась гигантским монстром, над ней каскадом свешивался чёрный балдахин, споря с изящными люстрами, украшенными драгоценными кристаллами из темного хрусталя. Дом, где он жил сейчас, когда-то принадлежал его матери, сюда Ноктис переехал, когда стал самостоятельно зарабатывать и понял, что ему тесно с отцом под одной крышей. У его кровати спали, положив морды на лапы, два больших серых дога. Старший, услышав, что хозяин проснулся, поднял голову. Ноктис почесал его за ухом и направился к окну. Он смотрел на ворота особняка, похоже там было пусто: «Неужели журналисты утихли?» Последнее время те бесцеремонно преследовали его на официальных приемах. Это чертовски нервировало Ноктиса при его двойной жизни. Но иногда они были полезны, Ноктис обеспечивал себе алиби «похождениями распутного принца». Уж лучше отец будет думать, что он ночи напролет пьет, дерется и проводит время с девицами сомнительного поведения, нежели узнает, что его сын готовит переворот. «Впрочем, скоро всё закончится, а после терпеть их я не намерен», — подумал он и направился в ванную комнату, по дороге придумывая будущие козни и расправы для папарацци. Ванная так же была шикарно отделана, словно это гостиная. Ноктиса раздражала роскошь, окружающая его. Но он не спешил что-то менять, возможно, в память о матери. Через полчаса принц покинул свои апартаменты. Дорогой костюм, так подчеркивающий фигуру, сидел идеально и отчетливо контрастировал с его бледным лицом. В коридоре его встретил Промпто. Высокий смазливый блондин с вечной ухмылкой и пистолетом за пазухой. Одет он был тоже в костюм, только пиджак уже был скинут с плеч, демонстрируя распахнутый жилет и белоснежную рубашку. Промпто, сопровождая Ноктиса, начал торопливо говорить, разбрасываясь словами, как мячиками: — Доброе утро, точнее день. Ноктис еле заметно раздул ноздри. — Глад просил передать, что если ты намерен снова отправлять его на сомнительные переговоры, он вместо того, чтоб защищать твою задницу, натянет её тебе на уши. — Как всё прошло? — спросил Ноктис, голова ещё гудела, и он не был настроен играть словами. — Ему сломали нос, второй раз за месяц, — небрежно сказал блондин, почесывая подбородок. — Я про переговоры. Конечно, для здоровяка Гладиолуса это была мелочь, тем более, что раны на нем заживали, как на собаке. — Ну, если не считать носа Глада и пары сломанных конечностей тех идиотов — замечательно. «Отлично, нужно будет в конце недели организовать встречу со всеми шефами этого сброда», — подумал принц. Он уже две недели всяческими способами связывался с подпольщиками, бандитами, вольными гильдиями и прочими, кто был недоволен нынешним королем. К счастью, своё имя, как инициатора, ему пока удавалось скрывать, посылая на переговоры других. На выходе из коридора их встретил Игнис — личный помощник Ноктиса. Он поправил съехавшие с носа очки. — Добрый день, вот расписание на сегодня, — протянул он Ноктису бумаги, — А где Гладиолус?— спросил он Промпто. — Зализывает раны, сегодня я за него. Обычно роль охранника принца выполнял Глад, Промпто подменял его иногда. Хотя блондину и без того хватало дел, он вращался в обороте огнестрельного оружия столицы Люциса, не официально, конечно. Любое оружие там было запрещено, только редкие сорвиголовы или идиоты, навроде Промпто, рискуя головой перед законом, решались таскать оружие с собой… Хотя это и было смешно для страны наемников. Королевство Люцис было основано около двухсот лет назад. Уставшие скитаться и опустошать чужие земли бандиты решили остепенится. Они поселились в когда-то заброшенных землях Демократического совета, под Небесным Миром. Гарантируя безопасность нижних рубежей Кокона от враждебного Пульса, они заручились поддержкой и помощью небесных соседей. Кокону претила система управления соседней страны, однако, их же демократичность не позволяла лезть в суверенитет союзного государства. К тому же те, кто был поумнее, не могли отрицать, что сброд снизу держит в узде только король Гильгамеш Люцис Каэлум Миролюбивый. Он был мудр и действительно к концу жизни миролюбив, но помимо человечных качеств он обладал не человеческими. Он мог вызывать многочисленные мечи и клинки из воздуха. Его называли и монстром, и демоном — Владыкой тысячи клинков. На Пульсе, бывало, встречались подобные люди. Так почти сто лет королевство Люцис росло и развивалось при помощи технологий и денег Кокона. Правнук Гильгамеша — Ментем Жадный — решил, что они могут предоставить и другим защиту за вознаграждение. Так Люцис стал королевством наемников. Хитрец Ментем гарантировал Кокону защиту, не смотря ни на что, но Верхний Мир не доверял этому правителю. Большая часть помощи и поток вложений со стороны Кокона прекратились. Так началось столетие хрупкого мира между Люцисом и Коконом. Впрочем, ни та, ни другая сторона не решались перейти черту до сих пор. Сейчас королевство насчитывало около тридцати крупных городов, оно имело трехсоттысячную армию и около двухсот независимых гильдий наемников. У власти же был Регис Люцис Каэлум, отец Ноктиса. Он-то и ввел двенадцать лет назад закон о запрете оружия на территории крупных городов королевства. Считалось, что это сдерживало агрессию и преступность в их милитаристской стране. «Нет оружия — нет преступления!» Во многих случаях это действовало, ведь закон распространялся на всех, вне зависимости от статуса и положения, редкое здание обходилось без металлоискателей и просвечивающих экранов. Лишь военные при исполнении обладали правом на оружие. Но было немало противников закона. Первые говорили, что это ущемление прав. Вторые считали, что это двойные стандарты, ведь за пределами мегаполисов, любой мог творить что угодно. Да и ходили слухи, что некоторые из знати обладали способностями на подобие Гильгамеша Каэлюма, они безнаказанно могли вызвать оружие, минуя любую охрану. Третьи же выли от запрета просто потому, что хотели спокойно на своем районе "пырять ножиком" всех неугодных. Ноктис пробежал взглядом по списку, что вручил ему Игнис — «Невыносимое количество бесполезных дел и встреч, такая трата времени!» — Игнис, организуешь для меня кое-какую встречу? — спросил он тихо, при этом многозначительно подняв одну бровь. Выразительность этого движения была столь яркой, что стратег не мог отрицать, встреча относилась к их тайным делам. Человек в очках улыбнулся, принимая это приглашение в шпионские дела принца. Игнис был необычайно умен, рассудителен и безгранично предан Ноктису. — Да, — он легко кивнул в знак согласия. *** Она почувствовала солёный привкус, кровь проступила из нижней губы. Удар снёс Лайтнинг на бетонный пол. Упираясь на руки, она пыталась понять, что произошло. Кто-то схватил железной хваткой её лодыжку и потянул к себе. Она старалась вырваться, брыкалась, отбивалась свободной ногой, ломая пальцы и ногти, цепляясь за пол. Но шершавый бетон продолжал царапать локти и колени, оставляя кровавые линии на её теле. Досада стиснула грудь, Лайтнинг зарычала. Движение прекратилось, кто-то резко развернул её к себе. Он сел сверху и обездвижил ноги девушки. Чувство беспомощности захватило Лайтнинг, захотелось убить этого ублюдка. Она старалась разглядеть его, но не могла. Всё из-за лампы, свисающей за его головой и бившей светом в глаза. По силуэту было понятно, что противник огромен, что он шире неё, по крайней мере, в три раза, и очевидно во столько же раз тяжелее. Разве такие люди вообще существуют?! Она поняла, что не справится с ним, по крайней мере, из того положения, в котором находилась сейчас. Лайтнинг застыла на секунду, паника холодком пробежалась по позвоночнику. «Что делать?! Как его остановить? Руки свободны, но нет пространства для замаха. Да и что сделают один два удара такому громиле. Нужно бить точно, но куда, в глаза? Яремную впадину? Или чуть выше?» Он начал разрывать рубашку у неё на груди, пуговицы градом полетели во все стороны, её глаза расширились от осознания того, что он собирается сделать. Лайтнинг затрясло от ужаса, все мысли окончательно спутались, она снова стала беспорядочно брыкаться и вырываться. Руки цеплялись за одежду поддонка, кажется, Фэррон сумела заехать тыльной стороной ладони ему в челюсть. Огромной ручищей он отвел обе её руки и прижал к полу. Другой - дважды ударил по рёбрам. Лайтнинг начала задыхаться, жгучая боль сковала тело. Пальцы онемели, кровь отлила от лица, Клэр позволила себе ослабить сопротивление, и болевой спазм в груди отпустил. Нападавший начал расстегивать ремень, вытащив его, он крепко стянул ей руки. Собрав оставшиеся силы, она снова попыталась вырваться, но он ударил её по лицу, голова загудела, в глазах потемнело. Фэррон уткнулась носом в свои предплечья, внезапные слёзы брызнули из глаз. Что делать она не знала, не осталось сил. Она обезвожена, захвачена в плен. Чувство обреченности сковало её тело, осталась только невыносимая боль свежих ран. Но это было только начало. Мужчина лёг на неё и раздвинул ноги, задрал юбку. Послышался треск, белье впилось ей в бок, оставляя красные полосы на коже. Лайтнинг не поднимала лица, она со стыдом поняла, что безвольно принимает грубые прикосновения чужих рук. Они блуждали по её телу, втискиваясь в плоть и оставляя кровавые пятна. «Почему? За что?» — выражение лица казалось безжизненными, глаза потухли, а тело подчинялось толчкам, словно тряпичная кукла. Казалось, что время остановилось. Лишь боль напоминала, что это происходит на самом деле. Ей казалось, это никогда не кончится, и вот он ожесточенно сделал последнее движение. Встал, поднял ремень и ушёл, на прощание пнув её по сломанным ребрам. Лайтнинг хотела завыть от боли, но смогла только захрипеть, захлебываясь в крови. Фэррон лежала на бетонном полу, растерзанная, обнаженная и униженная. «Что ты чувствуешь?» — спросил голос в её голове. Она свернулась калачиком и прошептала. — Грязь, унижение, боль. Так грубо и бессмысленно, как такое может быть? Как такое возможно? Почему? Почему со мной? Меня прокрутили через мясорубку и выставили на всеобщее обозрение. Как будто тысячи чужих глаз смотрели на меня, и тысячи чужих рук проникали в мое тело, ощупывая все мои органы, не оставляя чистого места. Как грязно. Ненавижу себя за это, за то, что он сделал, за то, что я ничего не смогла. Я хочу исчезнуть, растворится, умереть, чтобы забыть это. Уткнувшись мокрым лицом в колени, она замолчала. «Достаточно. На счет три, ты проснешься. Раз, два, три». Лайтнинг открыла глаза. Она сидела в удобном кресле, одежда и рёбра её были целы, на теле не было синяков и ссадин. Но она всё ещё чувствовала себя изнасилованной и униженной. Напротив неё сидело два человека, доктор Сид Хейз и Винсент Валентайн. Она покраснела, как будто эти двое стали свидетелями того, что произошло, как будто они видели её избитое и голое тело. Во рту пересохло. — Запишите, тест восемь не пройден, — сухо сказал Винсент человеку в белом халате, — Провалите ещё тест и вас отстранят, — обратился он к Лайт. Она молчала, лицо её было бледно, на висках блестели капли пота. Так плохо ей было только после пятого теста, где над её сестрой издевались, а она ничего не могла сделать. Она вывихнула себе плечо, вырываясь из пут, а потом придушила выродка, буквально, одной рукой. — Вы слышите меня? — Этого подонка нельзя было победить! Почему? — резко ответила Лайтнинг. Еле заметная улыбка тронула губы Сида. Винсент задумчиво опустил глаза. — Почему? Что я сделала не так? Тест нельзя было пройти! — Вы должны были избежать этого, не используя силу или хотя бы пережить с минимальными физическими и душевными потерями, — тихо сказал Винсент, сейчас он стал таким же бледным как она, — Кроме того вы совершили ошибку, потеряли контроль над собой и спровоцировали… Глаза Лайтнинг расширились, она вцепилась в подлокотники и подалась вперёд. — Что? Что, я должна была пошире раздвинуть ноги и подбадривать его? Сид сдавил пошлый смешок. — Возможно, — без доли иронии сказал Винсент, — Подобное неадекватное поведение могло испугать и остановить насильника. Лайтнинг ещё больше побледнела и, устало закрыв глаза, откинулась на спинку. — Подонок, — еле слышно прошипела она. — Если хотите, мы сегодня же закончим тренировки. Лайтнинг распахнула глаза. Нет, так просто она не собиралась сдаваться. Она встретилась взглядом с Винсентом. Он выглядел таким же измученным, как и она. Сейчас Лайтнинг заметила тёмные круги под его глазами, очевидно, он плохо спал в последнее время. — Не делайте из меня монстра, вы знаете, что вас может ожидать там? Вы молодая девушка, которая окажется в мире бандитов и мародеров. Вы должны быть готовы и к пыткам, и к насилию. Уж лучше вы увидите это здесь и так, нежели переживете там на самом деле. Изучите литературу по психологии подобных девиантных людей, научитесь даже в безвыходных ситуациях не терять контроль над собой. Помните, что во чтобы то ни стало должны спастись и выйти из любой ситуации максимально целой, чтобы вернуться домой, — Винсент говорил очень устало, — Душевные раны сложно лечить, вам будет легче научится их избегать. Лайтнинг немного успокоилась и попыталась принять его слова. Она о чем-то думала около минуты. Потом потянулась и расслабилась. Лицо её изменилось, посветлело. Воспоминания о произошедшем были задвинуты куда-то глубоко в сознание и намеренно забыты, как кошмар. — Глупо ожидать, что я просто так сдамся. Я могу снова пройти тест номер восемь? — С удовольствием, — Доктор Сид как-то по-садистски улыбнулся, но тут же поймал неодобрительный взгляд Винсента, — В четверг у вас начнется курс блокировки воздействия, в том числе гипнотического, а у нас осталось всего два теста. Раз есть время, можно вас дополнительно протестировать. Потерять такую возможность глупо, — поспешно пояснил он. — Хорошо, только можно это сделать через сутки, — она поднялась и пошла к двери. — Хотите отдохнуть? — спросил Сид. — Нет, почитать что-нибудь по психологии серийных маньяков. Доктор, у вас нет каких-нибудь рукописей, основанных на личном опыте? Пока Сид, задыхаясь, пытался найти, что ответить, Лайтнинг покинула помещение. Винсент Валентайн украдкой засмеялся, такой она начала ему нравиться.