⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Гладиолус уже собирался открыть дверь магнитным ключом, но из коридора показался принц. Взгляд Ноктиса упал на поднос с едой в руках друга. Что бы советник не говорил и не думал, принц не потерял своего холодного мышления. Просто он, в отличие от Игниса, не боялся Лайтнинг. Вчерашние споры со стратегом разбудили желание доказать что-то. И Ноктис жаждал воспользоваться своей мнимой властью над розововолосой, чтобы получить информацию. К тому же сегодня утром он проснулся со странным чувством – вдруг всё исчезло и изменилось. Внутри что-то томительно хотело встретиться с девушкой из Кокона до отъезда, проверить, не стала ли она за ночь менее привлекательна для него, не охладел ли его нездоровый интерес. Принц молчал, пристально вглядываясь в своего охранника. В его глазах было какое-то требовательное ожидание. Не взирая на сильные различия в характере и мировоззрении, Гладиолус был редким человеком, который мог понять эмоции на этом холодном лице, возможно, из-за родства. Прочитав вопросительное беспокойство, Глад бегло перечислил: - Плечо раскурено, но жить будет, рана не слишком глубокая. На ребрах четыре шва... Остальное синяки, ушибы и царапины. Опять появилось неловкое молчание. Что для Гладиолуса, что для Ноктиса с их регенерацией такой перечень был легкими ранениями. И им было сложно адекватно говорить, насколько это опасно для обычного человека. Однако, бесспорно, вчерашний вид Лайтнинг был плачевен. Глад продолжил: - Она должна уже проснуться, я ей вчера вколол восстанавливающее… - Она что-нибудь говорила? - наконец, выдавил из себя Ноктис. Глад опустил голову, вспоминая вчерашнюю перевязку. - Пока я вытаскивал дробь, молчала. Потом спрашивала про мое «странное» имя и не из Каэлумов ли я,- улыбка Глада стала добродушной. Ноктис поймал на языке горечь, но не подал вида. Это была ревность, ему эта стерва не задавала подобных вопросов. В конце концов он приказал Гладиолусу помочь Лайтнинг не для того, чтобы тот завладел вниманием девушки. Просто обычно именно громила занимался такой грязной работой, ну или Игнис. Хотя стратег скорее прирезал бы розововолосую скальпелем, чем помог. В общем, кто угодно мог это сделать, но не сам принц. Одним движением Нокт забрал поднос: - Я сам отнесу. Глад заметил, что голос друга дал осечку и дрогнул так, как будто бы не хотел слушаться хозяина, словно подобные слова давались Ноктису с трудом. «Что творится с ними?» - подумал Гладиолус, вспоминая похожую ситуацию ранним утром, когда Игнис перехватил у него поднос для их маленькой пленницы. Громила ещё вчера обратил внимание на всполохи чувств принца к Лайтнинг. И еле заметные искры ревности в глазах друга казались оскорбительными. Гладиолус прекрасно знал, что ему он не соперник, да у него и в мыслях подобного не было. Ну, если не считать тот трепет, который он вообще испытывал к женскому полу. И в частности, симпатию к розововолосой как к бойцу. Пусть лучше Нокт сам разберется в себе и не будет впутывать в эти игры Глада. Пленницу же сейчас Гладиолусу было ужасно жалко. По вчерашней реакции на упоминание о Ноктисе ясно, как она отреагирует, увидев принца. Но, зная его характер, отговаривать юношу идти туда бессмысленно. К тому же Глад верил в то, что Ноктис не причинит девушке вреда. «Может быть, у них получится договориться, если они столкнутся лоб в лоб», - рассудительно решил он. - Ну, тогда и это захвати! – громила сунул принцу какую-то одежду и свежие бинты. Парень со шрамом радостно отметил, что Ноктис смущенно уставился на протянутые ему вещи. – Её перед отъездом перевязать нужно, - сказал Глад и по-солдатски, на пятках развернулся, на прощание подняв раскрытую ладонь. Ноктис поймал своеобразный укол от друга и смял в руке только что полученные вещи. Принц с трудом представлял, как справится. И как это у громилы, который ведет себя порой как последний идиот, получается так сделать Каэлума-младшего? *** Он вошел в помещение военного карантина. Аккуратно закрывая за собой дверь, парень размышлял о том, почему девушка из Кокона так интересуется королевской семьёй и откуда она знает его. Принц окинул комнату взглядом, ловя углом глаз камеры наблюдения. Они пока что удерживали сына короля от каких-либо глупостей. Меньше всего ему хотелось выставлять подробности личной жизни на всеобщее обозрение. А Ноктис уже красочно представлял, как их очкарик сидит перед мониторами и смакует каждый его промах. Не сразу принц заметил, что розововолосая всё ещё в постели. Её дыхание было ровным, а лицо умиротворенным - Лайтнинг спала. Не видя сопротивления, Ноктис немного расслабился и решил, раз уж подвернулась возможность, безнаказанно понаблюдать за девушкой, на секунду отпустить свои эмоции на волю. Так можно было в полной мере оценить крепость и природу странного чувства, не получив отталкивающего движения или слова. Это могло замутнить его восприятие или вызвать неадекватную реакцию как вчера, во время драки. Ноктису было сложно разобраться в том, что творилось в его голове. Оттого-то он жаждал понять, есть в его чувствах что-то, кроме желания подчинить и покарать. Поставив поднос рядом с кроватью, парень начал свой странный эксперимент. Волосы раскинулись розовыми волнами вокруг её головы, одна острая прядь упала на пораненную щеку. Царапина уже не выглядела распухшей и воспаленной, осталась только тонкая полоса на коже ровного цвета. Ее вид успокоил Ноктиса, наводя на мысль, что, скорее всего, её раны не так страшны. Лайтнинг как-то трогательно лежала, свернувшись среди подушек, одну обнимая. Перевязанное плечо оказалось поверх колючего одеяла, белоснежный бинт аккуратно опоясывал руку. Гладиолус постарался. Виднелись голые плечи, морозно светлые ключицы, тонкая черная лямка лифа. В горле парня что-то сжалось, он безуспешно подбирал слова, чтобы охарактеризовать картину, совершенно точно заставившую его трепетать. В поисках вдохновения Ноктис сдержанно прикоснулся к её бледной щеке. Сегодня девушка была холодной, его же кровь закипела и бурно разлилась по телу. Лайтнинг - прекрасна. Впервые её странная прическа казалась Ноктису привлекательной. Короткие волосы открывали длинную шею. На ней отчетливо виднелись темные пятна - его личное клеймо. Под тонкой кожей изящная жилка тянулась к уху. Аккуратное, небольшое, восково-бледное, с девственно не проколотой мочкой. «Твою мать», - зря он решил начать этот эксперимент. Принц поморщился, он сам не ожидал от себя такого. Никогда раньше такая деталь не казалась ему чертовски сексуальной… Осторожно пройтись кончиком языка по сухой коже, ощутить «на вкус» пульсацию артерии, обжечь её дыханием и остро впиться зубами в мочку, потом уже удушливо терзать, не отпускать, путаясь пальцами в волосах. Ноктис определенно не избавился от своего вчерашнего опаляющего желания. Изгиб его рта дрогнул, он был рад и зол. Принц до изнемогающей боли хотел чувствовать её и видеть в серо-голубых глазах отклик его переживаниям. В этом странном порыве он прикоснулся рукой к подбородку девушки. Проводя большим пальцем по беззащитным губам, он постепенно надавливал все сильнее. Как будто бы пытался стереть все те неприятные слова, что слышал от Лайтнинг до сих пор. «Проклятая стерва, какого дьявола, я хочу тебя только сильнее, и, какого дьявола, ты снова игнорируешь меня», - Ноктис не заметил, как его прикосновение стало переходить всякие границы, сминая губы девушки и заставляя их краснеть. Неприятное ощущение вырвало Лайтнинг из сна, словно что-то пронзило тело током. Девушка рукой перехватила то, что разбудило её. И только потом открыла глаза, свои лазурно-голубые глаза. Ноктис невольно выдохнул в истоме, видя их. Ощущать тугой браслет из её тонких и ледяных пальцев на запястье ему показалось безумно приятным. Лайтнинг спросонья смутно понимала, что происходит и где она находится. Однако перед девушкой был сероволосый подонок. И это сразу заставило её обозлиться. Да, всё та же сволочь, почему он не дает ей передохнуть, хотя бы чуть-чуть набраться сил? Снова это надменное и непроницаемое лицо; мягкие губы, которые он только и делает, что сжимает и изгибает в презрение; слишком длинный нос, который он все время задирает вверх... не зря она ему его сломала. И опять чёрная одежда, девушка даже не замечала, менял он её за последние два дня или нет. Ей было все равно. Но всё же сегодня в нем кое-что изменилось - пластыря на лице не было, был только жёлтый след от исчезнувшего синяка. Ощущая слабость и боль по всему телу, Лайтнинг оставалось только с ненавистью завидовать его регенерации. Поймав пронзительно ледяной взгляд принца, девушка неожиданно ощутила под пальцами рьяную пульсацию вен. И тут же оттолкнула мужскую руку от себя. Словно наличие у этого человека сердца было для Лайтнинг неожиданным открытием. Ноктис насупился. Конечно, ему это не понравилось. - Что тебе нужно?! – сказала она беззвучно, одними губами. Услышав собственный голос, точнее его отсутствие, девушка испугалась. В горле словно застрял ком. Уязвленный принц за маской безразличия рьяно пытался усмирить мимолетную слабость перед возбуждающей его девушкой. Он задрал свой нос, чтобы вернуть привычное классовое положение - «выше всего этого гребанного мира». Но эта стерва даже не заметила. Лайтнинг слегка приподнялась. Одеяло соскользнуло, открывая часть её груди и простое нижнее белье. Девушка и на это не обратила внимания. На холодной коже проступили капли пота. Розововолосая прикоснулась к тёмным пятнам на шее, налившимся сегодня лиловым цветом, и начала, прокашливаясь, настороженно ощупывать горло. Выглядела она при этом беспомощно, что, безусловно, усложнило принцу попытки сбросить обороты. - Что, голос пропал после вчерашнего? - как-то пренебрежительно произнес он с высоты своего задранного носа и попытался прикоснуться к её шее. Лайтнинг метнула острый взгляд, понимая, что так подонок напоминает ей о том, как душил её вчера. Подобное поведение ей показалось мерзким и садистским. Ноктис же, на самом деле, не умел по-другому осведомляться о самочувствии других людей, да и ему срочно нужно было отвлечься от последних мыслей. Розововолосая опять больно и оскорбительно для принца отбила тянущуюся к ней руку. - Не прикасайся ко мне! - с трудом прошептала Лайтнинг. - Иначе что? Будешь кричать? - уязвленный парень сверкнул исподлобья сарказмом. От таких слов Лайтнинг побагровела. Разряд тока, разбудивший её, всё ещё блуждал по спине и животу. Ноктис же уже не мог отказать себе в сладких образах. Проникнуть под это проклятое колючее одеяло, скользнуть рукой по внутренней стороне бедра, впиваться пальцами в её гладкую кожу, неспешно направляться все выше и глубже и слышать из протестов только хриплые выдохи, горячий шепот. Уголок губ принца еле заметно дрогнул. Потеря голоса в такой момент для Лайтнинг казалась унизительной. Она же хотела столько сказать этой надменной скотине, а теперь приходилось практически шипеть: - Иначе сломаю тебе руку. Едкий ответ девушки отрезвил принца. Хотя на агрессию захотелось рассмеяться, её он всегда воспринимал как признак страха. Но лицо принца продолжало оставаться маской безразличия, сообщая, что её слова для него пустой звук. «Опять...» - прикусила щёку Лайтнинг. Она была дико зла на него. Захотелось больно задеть Ноктиса, заставить его чувствовать себя так же паршиво, как и она. - ... Или снова твой нос. Громила сказал, что у меня это неплохо получилось. Это уже было слишком для Каэлума-младшего. Твердо понимая, что Лайтнинг специально злит его, принц подался вперёд и уперся руками в её кровать. Девушка невольно запрокинула голову, пытаясь отстранится хотя бы на сантиметр. Лицо парня стало ещё холоднее, а волосы колко вздыбились. Склоняясь над девушкой, он прошептал, словно передразнивая ее отсутствующий голос: - Хочешь повторения вчерашнего? - По-моему, этого хочешь ты, раз распускаешь свои руки… - Лайтнинг запнулась. Пытаясь быть убедительным, Ноктис намеренно залил глаза алым цветом. И что-то невидимое и холодное направилось к девушке. Ей даже показалось, что на её коже и скулах выступил иней. Лайтнинг вспомнила о том, что узнала вчера про его силу, и скрестила руки на груди, зло отвечая на этот шантаж. Она ещё слаба, чтобы принять такой вызов. Несмотря на обещание мести в глазах девушки, принц принял долгое молчание за свою победу и вернул глазам холодную синеву. Войдя во вкус власти, он продолжил давить: - Гладиолус чересчур болтлив, мне он сказал, что ты спрашивала не из Каэлумов ли он, - Ноктис всё ещё нависал над Лайтнинг, что позволяло внимательно изучать её реакцию. Аппетитные губы дрогнули в презрительном оскале. Девушка детально вспомнила разговор с Гладиолусом. Она мысленно ругала лопоухого громилу и саму себя. - Интересуешься моей семьей? – спросил Ноктис. Из-за такой близости Лайтнинг тоже могла заметить мелкие изменения в мимике принца. Она была готова поклясться, что он еле заметно ухмыльнулся. «А тебе это нравится!» - поразилась она с омерзением. - Откуда ты знаешь, кто я?! - наконец спросил он, закончив длинную прелюдию. Девушка нахмурилась, вчера она слишком легко убежала от этого вопроса. Сегодня сержант Фэррон не представляла, что ответить, не вызвав подозрений. В сознании хаотично всплыли воспоминания о вчерашнем дне, и голова потяжелела. Как ей вообще удалось остаться в живых? «О чем я только думаю!» - она знала, что в данной ситуации нужно находиться здесь и сейчас. Лайтнинг посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же этот подонок жаждет услышать в ответ. Но синие глаза были раздражающе равнодушны. Лайтнинг от безысходности пришло в голову только одно, поступить так же как вчера - сказать правду: - Я видела твое лицо на фото, ещё на Коконе, - в безразличном тоне прослеживалось презрение, руки на груди девушка так и не разомкнула, словно отгораживаясь от принца. - Правда, вспомнила тебя, только услышав имя – Ноктис, – обиженный шепот и взгляд исподлобья добавлял убедительности, словно девушка сообщает факты нехотя, под большим давлением. «Ноктис…» - его имя, впервые произнесенное желанными губами, да ещё и сладким шепотом, эхом отразилось в ушах. Его горячка всё ещё не улетучилась, и принц как в тумане наклонился ближе. Лайтнинг, заметив это, разозлилась, ожидая, что дальше может последовать какое-нибудь совсем неадекватное действие. Она ударом ладони больно толкнула его в грудь и вытеснила из своего личного пространства. Ноктис был почти благодарен за такое. Это то, что разбудило его, не дав радужке превратиться в два янтарных камня. Потерять контроль над собой под пристальным взором камер не входило в его планы. «Правильно! Не сейчас! Мне нужно сосредоточиться на другом», - подумал он, но почти инстинктивно схватил её за запястье. Все же три раза быть отвергнутым для принца казалось совсем унизительным. Он болезненно сжал холодную ладонь девушки. Его рука согревала, первую секунду это постыдно показалось Лайтнинг приятным. Но далее стальная хватка напомнила о растянутых вчера сухожилиях. Лайтнинг молчала, ни один мускул не дрогнул на её лице, однако, глаза влажно заблестели. «Ну давай же, заплачь или застони!» - требовал он мысленно. «Не дождешься, сволочь, я тебе не доставлю такого удовольствия», - вторила она, не отрывая глаз. - И, что, всем солдатам Кокона показывают мои фото? – спросил парень с толикой сарказма. - О, да, у нас это самая популярная мишень для стрельбы, - достойным его тоном прошептала девушка. Ноктис всё-таки не сдержался и мягко рассмеялся, отрывая свой взгляд и опуская голову. Хватка ослабла, Лайтнинг освободила руку. Внутренне она злилась на себя. Вспомнился момент, когда в драке Фэррон ляпнула с горяча про Промпто и почувствовала себя обмазанной их дерьмом: «Похоже, этому подонку доставляет удовольствие ещё и когда я говорю гадости». - Ты не знаешь меня, а уже ненавидишь, - сказал Ноктис, улыбаясь, словно его забавлял этот факт. Девушка поразилась, он выглядил по-детски … мило. Да, впервые это была не злая ухмылка или надменно искривленные губы, а искренняя улыбка. Она поспешно сморгнула его образ, требуя себя забыть - её отношение к нему слишком контрастировало с его улыбкой. Собравшись, Лайтнинг уловила явно неуместный упрек в его словах, но промолчала. Она не знала, как разговаривать с этим человеком, не теша его самолюбия. Ей казалось, что, если она начнет что-то объяснять, он не поймет, не услышит, да и недостоин он её объяснений. Они как будто бы из двух разных миров... Впрочем, так и есть. - Тебя специально послали из Кокона, чтоб убить меня? - неожиданно серьезно спросил он. Лайтнинг залилась краской. Ноктис даже не подозревал, как близок и одновременно далек от истины. Раздувая ноздри то ли от злости, то ли от страха быть раскрытой, девушка сразу выпалила: - Нет, этот мир вертится не вокруг тебя. Улыбка окончательно стерлась с его лица. Но, сколь неприятно эта фраза не звучала для сына короля, он был удовлетворен ответом. И выпрямился, смиряя её своим уничижительным достоинством. - Я принес еду и одежду для тебя, - эти слова звучали уже для девушки унизительно, да и вообще было сомнительно, что у Ноктиса получится произнести их по-другому. - Мы уезжаем через полчаса. Тебя нужно перевязать,– в приказном тоне сообщил он. Это было уже чересчур, Лайтнинг поднялась, придерживая одеяло у груди. - Сама справлюсь! – прошипела она, выхватывая протянутую одежду и бинты. - Не нуждаюсь в помощи: ни в перевязке, ни в приеме пищи, ни в переодевании. Недовольный тем, что пренебрегают его помощью, Ноктис резко развернулся и направился к двери. Собираясь выйти, он все-таки бросил последний взгляд назад. В его глазах надолго запечатлелась та секундная картина. Девушка сидела на краю кровати спиной к нему. Одеяла там не присутствовало, и принцу быть достаточно только изящного изгиба талии или копчика, дразняще выглядывающего из тонкой полосы белья, или даже ассиметрично постриженного затылка, открывающего часть шеи, чтобы почувствовать невыносимое влечение вновь. Но этого не произошло. Наоборот, его как будто бы окатили ледяной водой. Все потому, что её лопатки, поясница и ребра напоминали звездное небо, огромные темные синяки залили всю бледную кожу на спине. И это не шло ни в какое сравнение с парой темных пятаков на шее или царапиной на щеке. Ее худоба сейчас казалась болезненной, позвонки ниткой бус проступали под окрашенной сумрачной радугой кожей. Ноктис в некоторой степени был извращенцем и не отрицал этого, но ЭТО было слишком. Осознание, что капризный ребенок внутри него доигрался, больно поразило, обескровив аристократическое лицо. Когда принц видел побои на себе или друзьях, он чувствовал жажду мести и злость. Когда видел раны врагов, он чувствовал равнодушие или радость. Ноктис не знал, что чувствовать сейчас, видя синяки на желанной девушке. Злость и жажду мести? К кому? К самому себе, Промпто, Игнису, Гладу или к… Лайтнинг? Внезапное мучительное чувство сожаления и душевной боли заставили его остолбенеть. Он не этого хотел от неё. Не услышав хлопка закрывающейся двери, девушка повернула голову и залилась алой краской до кончиков ушей. Этот подонок подпирал дверь, внимательно изучая её спину, и не спешил покидать комнату. - Ты меня плохо расслышал, – от возмущения у нее даже прорезался ломающийся голос. – В соглядатаях не нуждаюсь. Ноктис ощутил то, как она унизительно чувствует себя покалеченной и беззащитной. На волне этого понимания и трепетной эмоции, он влажно проморгался. Унижая её так, он унижает себя самым изощренным образом. Принц вышел, молча закрыв за собой дверь. Очередное безумное чувство без имени гнало Ноктиса по коридору. Он безуспешно пытался оправдать себя: «Если и владеть чем-то, то только самым лучшим». Тщетно, ведь его гложила поистине вселенская несправедливость. Ноктис осознал, что Лайтнинг обладает чересчур сильным духом, не меньше, чем он сам. Но в его голове не укладывалось, как можно при этом иметь такое хрупкое тело? Этот дух сжигает изнутри, но всему есть предел. Будь он на её месте, давно бы сдох от ненависти к своей слабости или от того, что взял кусок, с которым ни за что не справится. Но он потомок Гельгамеша Каэлума, в его жилах течет нечеловеческая кровь, а она всего лишь девушка из Кокона, и, несмотря ни на что, жива и борется. У принца возникло два противоречащих, как ему казалось, чувства: уважение к её силе и желание защищать её хрупкость. Отдышался он, только добравшись до командного центра. - Не хочешь мне ничего рассказать? - Игнис мягко передразнил его утренний тон. Ноктис и без того был на взводе, так что чуть было не прожег советника алым взглядом. А ведь принц хотел сегодня быть спокойным. Стиснув зубы, сын короля признал, что только что проиграл Лайтнинг. И это был справедливый проигрыш, достойный. Смягчая свою неудачную шутку, очкарик спросил более спокойно: - Что она сказала? - Вот же ж розовая сучка, нашла мертвую точку. А я надеялся посмотреть на её сиськи! Ноктис поморщился, слыша знакомую сквернословную речь. Он не сразу увидел, что в кресле за экранами наблюдения сидит Промпто. Блондин выглядел вполне здоровым, правда, злым, что чувствовалось по его словам. Значит, за ним и Лайтнинг наблюдали эти двое. «Неприятно, но ожидаемо», - подумал принц, возвращая себе защитную маску безразличия. - Заткнись, - излишне спокойно сказал Ноктис и с большой неохотой начал разговор с Игнисом. *** Закрыв глаза, она увидела белесые круги. Слабость волной пробежала по телу, и Лайтнинг села в угол комнаты, буквально упала. С бинтами, одеялом и одеждой здесь было неудобно, но это было единственное место, гарантирующее девушке настоящее одиночество. «Тоже мне военный карантин», - подумала она, понимая, как бездарно были расположены камеры наблюдения. Разминая «пожатую» принцем руку, она прокручивала в своей голове только что произошедшее. Поведение Ноктиса казалось уже невыносимым. Эти садистские замашки в сочетании с каким-то ущербным милосердием, надменность и такие непредсказуемые реакции на её слова, холодность, затем, внезапная пылкость эмоций, горячее сердцебиение, улыбка. Это сводило с ума, кружило голову и неожиданно заставляло покрываться удушливой краской… как тогда, в драке. Мурашки пробежали по пояснице. - Ни за что, - протянула она, прижимая к глазам холодную ладонь. Девушка окончательно и бесповоротно запрещала себе думать о подобном в отношении этого подонка. Она уже поняла, что Ноктис властно занял в её разуме слишком много места, и это заставляло её чересчур болезненно вытеснять его. Лайтнинг могла признаться только в том, что принц сложный человек с тяжелым характером, и она не хочет даже пытаться понять его извращенную логику, ещё, не дай бог, заразится… Валентайн бы корил её за такой непрофессионализм, но, черт побери, Лайтнинг действительно уже боялась соприкасаться сознанием с Ноктисом. И все же сержант Фэррон почувствовала себя победителем, даже невзирая на болезненное состояние, очередной допрос и унизительное поведение принца. Девушка не прогнулась, не поддалась и вытеснила неприятного ей человека. Да и отдых принес ей большее спокойствия и уверенности в себе, нежели вчера вечером. Эти мысль вернула её в себя, и Лайтнинг встревожено убрала руку от лица. На часах было 10-37, а за ними до сих пор никто не прибыл. Бросили, оставили здесь… Нет, может быть, просто её сигнал не дошел? В конце концов, они же в военном бункере. Это было бы ещё хуже: значит, в центре не знают местоположения и считают её мертвой… Но зелёный огонек на часах привычно мерцает, сигнал проходит. Значит, их все-таки бросили. Лайтнинг закусила губу от неприятного чувства предательства. «Что теперь делать? Послать сообщение в центр, но я обещала сделать это, когда операция пройдет успешно», - от такой глупой мысли засаднило в груди. «Просто послать очередное сообщение!» - и это казалось неправильным решением - не здесь и не сейчас, когда её запросто могут засечь. Связь односторонняя, а центр далеко. Попытка принесет только проблемы пленнице. Нужно дождаться более удобного момента. Теперь она сама за себя. Да и вообще как же было глупо ждать помощи от кого-то, надеяться на других. Осознание того, что её покинули все земные и небесные покровители, вогнало в ступор. Действовать по протоколу? Продолжать задание? Или поступать по своей совести? «Сама за себя», - повторила девушка и кинула оценивающий взгляд на вещи, что дал ей сероволосый подонок.