⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Ваниль мучил полусон - полубред. Новый ночлег оказался до ужаса неудобным, терзающим тело и потяжелевшую голову. Весь остаток ночи в темноте она вспоминала встречу с Лайтнинг, лихорадочно отмечая всё новые и новые детали. Смешивала события с внезапными фантазиями. Виделись они всего пару минут, слов было произнесено слишком мало, чтоб объяснить хоть что-то. Первую минуту девушки просто смотрели друг на друга, не находя, что сказать. Что одна, что другая внимательно всматривались в противоположное лицо. Ваниль с ужасом пересчитывала синяки и ссадины на Лайт. Розововолосая же была рада видеть, что девочка цела и невредима. - С тобой всё в порядке? — тихо и хрипло спросила Клэр, взяв Ваниль за тонкие запястья. Её измученный голос заставил сжаться сердце девушки. - Хотя... Они вряд ли тронут тебя, - Лайтнинг уже поняла, что угрозы похитителей скорее игра. Ваниль поморщилась от этих слов. Брови жалобно выгнулись в кривую дугу, она всегда свято верила в то, что с ней ничего не произойдет. Ей даже хватило сил не вспоминать сегодняшний вечер с монстрами и Игнисом. Недолго думая, Ваниль в ответ обняла розововолосую за плечи и уткнулась лицом в грудь. - Я не хотела, правда, не хотела, чтоб все это произошло!- повторяла она. Лайтнинг прикрыла глаза и провела рукой по рыжим волосам. Из груди вырвался протяжный выдох, как будто Клэр наконец нашла успокоение. Она ничего не отвечала девочке, но Ваниль почувствовала теплоту её сестринских рук, то, чего ей так не хватало... Ни Промпто, ни Игнис, стараясь успокоить её, не давали этого. Слёзы больше не подступали к горлу, и Ваниль открыла глаза. Она из-за плеча подруги успела заметить то, как смотрел на них сероволосый парень. Даже мурашки пробежали по спине, которую накрывала рука подруги. Если взглядом можно было бы убивать... Встретившись глазами с девчонкой, Ноктис холодно сощурился и отвернулся, как будто вид двух наконец встретившихся девушек вызвал в нем злость или боль. Конечно, по его затылку было сложно определить, что именно. - Нам нужно ехать! - кинул он через плечо. - Будь осторожна, никому не доверяй, я обязательно тебя вытащу, всё будет хорошо ...- засеменила словами Лайтнинг, когда к ним подошел Гладиолус. Громила с перевязанной рукой, видя, что девушки никак не желают подчиниться воли принца и разомкнуть свои объятья, осторожно коснулся плеча Лайтнинг. Ехали они на разных машинах, в разных направлениях, Промпто с Ваниль пересели в пикап. Остальные сели в машину, что ждала их в гараже. Блондин объяснил все просто: «Так нужно». Впрочем, Ваниль уже привыкла к его лаконичным и пространным объяснениям - только отстань. - Этот парень… В костюме…- начала вдруг рыжая, вспоминая прожигающий взгляд. Промпто многозначительно промолчал. - Почему он… эммм так злится… ненавидит меня? Блондин как-то странно, даже лукаво улыбнулся, но снова не стал ничего объяснять: - Он такой со всеми… не обращай внимания. - Со всеми? И с тобой? – вдруг спросила девочка, - Почему тогда ты с ним? - Потому что я такой же, - стрелок хищно показал клыки в лучезарном оскале, и Ваниль повторила про себя свои старые мысли: «Нет, ты меня не обманешь, я знаю, что ты другой!» Это были последние воспоминания о той ночи, которые она смогла вызвать в своей голове, дальше было беспамятство. Прошло несколько часов, хотя казалось несколько секунд... Лучи солнца начали бить ей в лицо. - Просыпайся,- вдруг кто-то дернул её за плечи. Открыв глаза, она разобрала в нависающем силуэте только светлые волосы. - Промпто?- прошептала девушка. Человек отстранился, показывая свое лицо. Ваниль поняла, что ошиблась, парень был куда младше, хотя обладал такой же лучезарной улыбкой, как стрелок. - Нашла с кем сравнивать! Я Ваан, - сообщил он, скалясь и щуря глаза. - Вот идиот, я же говорила, не трогай её, пусть спит! - Пенело отвесила Ваану оплеуху по затылку. *** Белые шторы, белые простыни, всё светилось от яркого полуденного солнца. Глаза уже резало от этой белизны, а голова раскалывалась. Проснувшись, блондин грязно начал бранил стерву из Кокона за то, что она сделала с его глазами. Промпто тер переносицу, сидя на кровати, когда услышал стук в дверь. Сейчас он находился в центральной вилле «Двух винтовок», хотя обычно стрелок жил в другом месте. Игнис считал, что лучшей крепости для Ваниль нельзя было подобрать. Огромный и независимый, защищенный и от правительства, и от других группировок дом с множественными путями отхода. Эта твердыня устоит даже против нападения армии. Натянув штаны, блондин открыл дверь. На его лице играла довольная ухмылка, он многозначительно изогнул одну бровь. - Дааа! - по-кошачьи протянул он, увидев на пороге Фран. Виера сморщила нос, наблюдая, как молодой человек, играя мышцами на голом торсе, облокотился на дверной косяк. Он приблизился к ней неприемлемо близко и сделал это явно с одной целью - пощекотать её нервы. Она грубо ударила его в плечо рукой, освобождая себе проход в комнату. Блондин не без удовольствия проводил глазами крольчиху, любуясь её пятой точкой. Она как всегда была прекрасна. «Если бы не Балфер...» - подумал Промпто, растягивая свою пошловатую ухмылку шире и закрывая дверь. - Какого черта ты вытворяешь, маленький засранец! - начала отчитывать она его. Виера обычно была спокойной, однако хорошо знала, что если не ставить наглого блондина на место, он начнет висеть на её шее. Кроличье ухо дернулось, и Фран резко обернулась, чувствуя, что тот самый маленький засранец подкрался к ней сзади. Указательный палец с острым ногтем уткнулся в голую грудь, удерживая парня на приемлемом расстоянии. - Разве тебе не нравится, - продолжал он самовлюбленно флиртовать, косясь на коготок, упирающийся в его золотистую кожу. Фран чуть не закатила глаза, вздымая руки к небу: «Только одно на уме!» - Я про девчонку! У нас тут что, детский сад?! Мне Ваана с Пенело по горло хватает! - Балфер в курсе, он разрешил, - безразлично сказал Промпто. Он как будто потерял интерес к этому разговору и отстранился, поворачиваясь боком к Фран. Женщина, скрестив руки на груди, презрительно посмотрела на блондина: «Стоит только ему напомнить об ответственности, как он бежит!» - Что за безрассудность! Здесь, между прочим, пороховая бочка… - Если она здесь, значит так должно быть! - рассудительно сообщил Промпто, он наконец нашел свою футболку и начал вытягивать её из-под вороха хлама. И тут же получил новый удар в плечо, в этот раз действительно болезненный. - Эй!- запротестовал парень, - Если ты с утра встала не с той ноги, выясняй отношения с Балфером, спрашивай его, почему она здесь. Фран в сердцах чуть не топнула ногой на несносного блондина, все эти мужчины были невыносимы и до ужаса несерьезны. В каких бы близких отношениях они не были с Балфером, он посвящал её далеко не во все проблемы. По-видимому, пытался так оградить от чего-то. Как глупо с его стороны, в конце концов, она же "вторая винтовка". Но злиться на главаря контрабандистов Фран не могла, она слишком хорошо знала, какой он замечательный человек. А вот на Промпто, который всегда был сам по себе, как приблудный кот, вполне могла себе позволить. - Так! Что это за девчонка? - строго спросила виера. Промпто поежился и хотел было снова отослать её к Балферу, но острый ноготь уткнулся ему в нос. Алые глаза девушки требовали ответа здесь и сейчас. Он несдержанно выдохнул, она вынуждала его делать то, что Игнис запретил. - Она из Южного Клыка, - попытался он отмахнуться от навязчивой женщины. Фран задумчиво сощурила глаза. - Не от этого ли там назначили вознаграждение за твою голову? Брови блондина поехали к потолку, но ухмылка показала, что он скорее рад такими новостями. Этого стоило ожидать, его единственного хорошо знали в гильдии. Импульсивный характер Фанг не дал бы ему спокойно жить после сотворенного с её сестрой. Удивительна была скорость, с которой заказ на него разошелся по головорезам. Но он совсем не собирался попадаться этим охотникам. - Да? И сколько? - в самодовольных глазах заблестели искры интереса. - Какая разница, ты знаешь, что нам теперь закрыт вход на южные территории?! - Не сгущай краски, вы и до этого не торговали с ними три года! – улыбнулся блондин. Конечно, мысль о подставе «Двух Винтовок» щекотала нервы. Отправились они в гильдию под прикрытием контрабандистов, и Балфер не знал, что под его флагом похитили сестру атамана. Глава контрабандистов согласился держать Ваниль у себя, не зная всех подробностей. Блондин прекрасно понимал, что это опрометчиво с их стороны, хотя Балфер был сговорчив, когда дело касалось денег. - Не знаю, что у вас там за дела, но для тебя же лучше спрятать свой нос и не высовываться из особняка. Надеюсь, ты понимаешь, что для всех, кто будет тобой интересоваться, у нас один ответ – ты давно покинул «Две Винтовки», и мы не имеем отношения к твоим делам. Промпто в досаде поджал губы, блондин ощутил, что не только Ваниль, но и он сам в плену. Хотя потери места в их гильдии он не боялся. Стрелок давно чувствовал свою уверенность вне её состава, не зря он ошивался с командой принца. *** Время в центральном лагере Южного Клыка близилось к обеду, но за полдня успело произойти столько, что казалось, прошло несколько суток. В мастерской было пусто и тихо, лишь светлые пылинки мириадами спускались на пол в лучах солнца. Ноэль устало опустил руки, смотря на два меча, висящих на серой стене их гаража. Немногословная композиция, продолговатая панорама с ярким акцентом. Витиеватая форма лезвия напоминала языки пламени. Его пальцы помнили каждый изгиб, отлитый им, выточенный, отшлифованный. Парню нравилось делать их необычными и красивыми, вызывающими восхищенные взгляды. Но способны ли они на что-то большее? Он знал, что да - сделаны добротно, идеально уравновешенны, одно удовольствие держать в руках, заточены, как бритва, легко рассекают бумагу. «Рассекут ли чье-то тело?» - молодой механик зажмурился от этой нездоровой мысли. Постоять за себя он всегда мог, но Ноэль никогда не был кровожаден. Парень отвернулся от мечей, ему показалось, что они соблазняют своего создателя на что-то дьявольское, нашептывают тёмные мысли. Отчего он не мог сказать себе, что никому ничем не обязан, ничего не должен. Оставаться в стороне, когда гильдия готовится к кровавой и бессмысленной в его же глазах бойне. Он направился из ангара наружу, чтобы развеять свои гнетущие мысли. Ноэль был встревожен, последние несколько дней одни внезапные события сменяли другие. Странные торговцы оружием, поездка в их грузовике, похищение Ваниль, исчезновение Лайт, её смерть... От одного воспоминания об этом грудь начинала болеть — как такое возможно? До сих пор Ноэль не сталкивался со смертью так близко. Был человек, а теперь его нет, остались только воспоминания. Жизнь, прерванная насильственно какими-то уродами. Не верилось, что это вообще возможно. Он плохо знал Лайтнинг, она была слишком сдержана в общении. Но кто, как не Ноэль, должен оплакивать девушку, нашедшую приют у его семьи. Отчего-то в душу запали незначительные детали: то, как она помогала ему, сидела задумавшись, то, как Лайтнинг молчала. Его мучила тоска по тому, чего не было, что только могло произойти с их дружбой. Почему кто-то может нагло отобрать чужую жизнь, уничтожить человека, не давая даже шанса оставить что-то после себя? Тёмноволосый паренек остановился у стены какого-то дома и уперся в нее одной рукой. Он закрыл глаза: «Как унять это болезненное чувство, неужели только один путь - идти и убивать без разбору?!» Фанг довольно четко высказала свою позицию — она уходит с поста и не собирается вести к столице центральный лагерь, каждый может самостоятельно решить, принимать ли участие в этой войне, но их поведет кто-то другой... «Она не собирается спасать сестру, идти со всеми к столице. Почему?» - это казалось странным для импульсивной женщины, для их рьяного атамана. Ноэль не мог понять, почему она решилась на такое, неужели она была такой же, как он? Парень не верил, что для Оербы было сложно поднять оружие на врага в кровавой битве. Фанг - квинтэссенция Южного Клыка, она свято верит в добродетель отмщения. Ноэль отошел от стены и направился дальше. «Может быть, она знает другой путь?» - подумал парень. Он мог только гадать, ему никто ничего толком не объяснил. Гонимый своими мыслями он не заметил, как добрался до центрального дома. Ноги сами привели его к крыльцу, где он наткнулся на Фанг, спускающуюся в окружении двух крепких парней. Ноэль сморгнул свою задумчивость, был шанс спросить всё напрямую, но парень на секунду засомневался. Он наблюдал, как женщина проходит мимо, и он теряет всякую надежду найти ответ на мучающий его вопрос. Зажмурившись, парень пересилил себя: - Фанг! Бывший атаман оглянулась на окрик паренька. «Сын главного механика, что ему нужно?» - устало подумала смуглая женщина. - Здравствуй, - ответила она. Ноэль застыл. Парень не ожидал, что Оерба так просто ответит ему, и он осознал, что еще не успел сформировать в своей голове вопрос. Чувствуя себя идиотом, молодой механик поспешил прервать возникшую паузу, пока та не затянулась настолько, чтобы свести всю его удачу на нет. Он одним выдохом выпалил: - Почему вы не хотите спасти Ваниль, отомстить за её похищение? - Тоже считаешь, что я сбегаю? «Тоже...» - повторил про себя парень. На губах Фанг играла какая-то грустная улыбка. Словно женщина действительно знала что-то, что ещё не открыто Ноэлю. - Нет, просто не понимаю, почему... - спокойно ответил парень. - Я знаю, что у столицы будет бессмысленное кровопролитие. Это же глупо, идти на поводу у похитителей... Но есть ли другой выход? Фанг наклонила голову, Ноэль заметил, что женщина с интересом рассматривает его. - Выход всегда есть, - сообщила она очевидный ответ. Фанг плохо знала сына главного механика, но отчего-то ей показалось, что в его светлых глазах есть чистая искра. На её вкус он был слишком юн для войн и битв. Отчего-то ей не хотелось, чтобы Ноэль участвовал в этом крестовом походе на столицу. - Не суйся в это, если не хочешь... - Но... я хочу... справедливости, - с трудом подбирал слова сын главного механика. Фанг тяжело выдохнула: - Почему? - Девушка, которую они убили, жила у нас, - сказал он, стараясь смотреть прямо в глаза смуглой женщине. Взгляд юноши был прожигающим и полным решительности и стремления. Бывший атаман даже не выдержала этого твердого, будто бы взрослого взгляда подростка. Она опустила глаза, секунду о чем-то размышляя, затем бросила взгляд на мужчин, стоящих рядом с ней, словно проверяла, не услышит ли их ещё кто-нибудь. - Мы тоже отправимся к столице, но не в качестве командиров. Если ты действительно уверен в себе, держись ближе к нам. *** День шёл на спад, солнце катилось к горизонту, но тяжелые грозовые облака прятали его от жителей столицы. Люди стояли под козырьками домов, кто-то бежал, прикрываясь газетой. Такой внезапный проливной дождь застал врасплох всех на улицах столицы, но не людей, сидевших в закрытой комнате, спрятанной от всех. Надменный взгляд Игниса скользил над чужими головами. Здесь были все, как полторы недели назад, кроме Балфера. На то были причины. Встреча оказалась довольно внезапной, они сами не рассчитывали, что их команда справится так быстро. Однако коль им удалось, не было причин больше откладывать совещание. Рапсодос, скрипя зубами, помог собрать всех и теперь многозначительно посматривал на тактика. Мужчина в красном сидел в своем углу, важно сцепив руки на груди. Он вполне конкретно заявил очкарику, что подобная работа слишком опасна и делает Генезиса в глазах других заговорщиков приближенным к главному организатору. А генерал не желает страдать впустую, так что теперь тактик должен свести его с тем, кто стоит за всем этим. Игнис уже вовсю обдумывал то, как выкрутиться из цепких пальцев генерала. - Сегодня утром Южный Клык подтвердил свое участие в перевороте, - сообщил парень в очках, не опускаясь на стул. Баррет несдержанно выдохнул, по всему виду темнокожего лидера повстанцев было понятно, что он на взводе, и это непременно отрицательно скажется на переговорах. - Вы вынудили их вступить в заговор шантажом! Вы похитили сестру атамана! – выпалил он. Сефирот улыбнулся, давая понять Игнису, что ему нравятся их методы. Эдея Крамер кинула на очкарика напряженный взгляд, требующий ответа. Это было вовсе не возмущение, она уже была в курсе случившегося, Рапсодос довольно рассудительно объяснил ей все. Включая подробности о контрабандистах. Ультимецию интересовало, как незнакомец во главе стола выкрутится. Судя по молчанию в наушнике, того же ожидал от стратега и принц. Капельки пота начали поблескивать под дужками очков, Игнис прикрыл глаза, собирая силы перед атакой. - Вы требовали присоединения Южного Клыка к нам, мы выполнили ваши условия, - Баррет услышал нотки упрека в голосе парня, словно лидер повстанцев сам вынудил их так действовать. - Похищение было лишь предлогом для переговоров и возможностью повлиять на атамана, самого рьяного противника участия гильдии в каких-либо сражениях,- последнюю фразу он намеренно выделил, давая понять окружающим, что это относится не только к их общему делу. - Если вы действительно в курсе дел в Южном Клыке, вы знаете, что большая часть лидеров гильдии за переворот и поддерживает наш сговор. Баррет оскалился и продолжил повышать голос: - Переговорами вы должны были доказать свою непричастность к спецслужбам, но ваши методы... - Хотите сказать, что наши методы похожи на методы правительства? - перебил Баррета Игнис, на лице молодого человека играла ухмылка. - Вам не кажется, что, если это была всего лишь попытка найти заговорщиков, всех присутствующих в данной комнате арестовали ещё полторы недели назад? - тактик выдержал актерскую паузу и, подняв подбородок повыше, продолжил свою речь, - Посмотрите вокруг, похоже, вы единственный, кто сомневается, - Игнис развел руками, указывая на всех сидящих в комнате. Баррет, скрипя массивной челюстью, обвел взглядом соучастников. На лице Эдеи было недовольное выражение, а ведь раньше она поддерживала лидера повстанцев. Юноша рядом с ней вообще безучастно опустил глаза. Сефирот улыбался, показывая всем своим видом, что в его глазах громила, попусту сотрясающий воздух, смешон. Рапсодус смотрел почти так же, хотя в его глазах играл огонек интереса к следующему шагу Баррета. Игнис, нависающий над столом и всеми присутствующими, сверкнул очками и продолжил загонять Баррета в угол. - Вам не кажется, что вы... МЫ все зашли уже слишком далеко, Южный Клык поднят, через неделю гильдия прибудет в столицу, а вы собираетесь бежать, - этот гнусный упрек Баррет уже не мог игнорировать. - Я не собираюсь бежать! Но мне не нравится ваш поступок! – кинул в ответ громила. Сефирот еле слышно рассмеялся: - Разве мы здесь, чтоб обсуждать наши поступки? - Мы слишком разные, и подходы у нас разные, но цель одна. И, если мы хотим её достигнуть, нам придется мириться друг с другом, - спокойно продолжал Игнис. Подавленный лидер повстанцев сел на свой стул: - Ошибаетесь, кто-то борется за деньги, кто-то - за власть, а кто-то - за свободу... - Это вы ошибаетесь, без первых двух пунктов не бывает свободы, - насмешливо заявил Рапсодос. Игнису показалось, что он услышал в наушнике смешок Ноктиса, во всяком случае, он живо представил, как принц где-то далеко смеется над подобными словами. Мурашки пробежали по спине Баррета, с какими же подонками он связался. Захотелось немедленно покинуть эту комнату, но он уже не мог. Игнис же продолжал победно возвышаться над всем этим сбродом, затравившем лидера повстанцев. - Думаю, раз все вопросы решены, мы можем приступить к нашему плану, - сообщил стратег. Юноша в очках снова занял главенствующую роль в разговоре. Он объяснил кратко их план, водя по карте города пальцем. Все произойдет за один день: в полдень гильдия Южного Клыка захватит под контроль северные и северо-западные блокпосты столицы. Они будут удерживать их до утра. Через них контрабандисты обеспечат заговорщиков оружием. Пока большая часть внутренних войск будет направлена на устранение террористов, остальные заговорщики должны начать беспорядки. Город поделен на сектора... - Погрузить город в хаос на один день, - почти пропел, улыбаясь сам себе, Сефирот. - Прекрасная перспектива, вот только я не пойму, как же переворот? Как вы собираетесь убить короля? Все замерли, словно сереброволосый мужчина произнес вслух то, что было запрещено говорить. В воцарившейся в комнате тишине, Игнис продолжил: - В этом положитесь на нас. Вы - отвлекающий маневр, мы - обезглавим страну. Сефирот стер свою улыбку и кинул на очкарика хищный, пронзающий взгляд. От этого кровь тактика застыла в жилах. «Черт, не хуже Ноктиса», - подумал Игнис, ощущая, как капелька пота закатилась за шиворот. *** Широкая панорама неба была расчерчена клеткой оконной рамы во всю стену. Серое и облачное пространство стелилось за стеклом. Бархатисто-кровавые шторы обрамляли его, подчеркивая всю унылость и пустоту пейзажа. Внутри действительно было куда теплее и уютней, как в глубокой норе дикого зверя, конечно, если этот зверь ты сам. Сумерки приближались, и лампы с золотистым отсветом были включены. Он сидел за широким письменным столом, в одиночестве. Мужчина любил такие моменты за честность, он был одинок уже давно, не год и не два. Но окружение редко покидало его. Он через полуприкрытые веки смотрел на тончайшую струйку сигаретного дыма, бесследно тающую в воздухе. Спокойный, как удав, переваривающий очередного кролика, такой, каким полагается быть властвующему Каэлуму. Сила и власть, власть и сила, раздирающие и заживо освежовывающие всё в попытке подстроить под себя. Люцис осознавал ту тьму, в которой погряз. Но знал, что по-другому уже не может. За двадцать лет она пропитала Каелума-старшего до последнего нерва на позвонке. Да и нельзя было существовать по-иному в его мире, полном борьбы, где каждый готов перегрызть глотку ближнему. Этому он учил своего сына в краткие мгновения, когда мог себе это позволить. Любовь и ненависть для Люцис всю жизнь шли под руку. Они так тесно сливались воедино, что иногда заменяли друга друга. Ненавидел ли он мать Ноктиса? Ровно настолько, насколько любил. А король точно знал, что никого не любил сильнее в своей жизни, особенно, когда она покинула его. Любил ли король своего сына? Естественно — они кровь от крови, плоть от плоти, но вот показывал Каэлум-старший это исключительно через ненависть. Ноктис для него был когда-то глупым маленьким ребенком, слабым существом, мягким, как дерьмо. Король не раз заявлял маленькому сосунку, что таким слабакам не место в мире его королевства, что он никогда не отдаст ему корону. Отвратительность окружения короля заставляла подгонять отрока под себя, выхолаживать и вылепливать в тот идеал, к которому властитель сам стремился. Регис поздно понял, что оказался слишком хорош в этом деле. Ноктис вырос, принц стал достойным наследником тьмы, даже лучше, больше чем просто копия старшего Каэлума. Ещё более озлобленный и своевольный, сильный и властный. Достоин ли он трона теперь? Ноктис достойно будет править в мире отца, погружая страну в ещё большую тьму. Но он уже не создаст своего мира. Когда они разговаривали наедине последний раз, года два, три назад? После смерти Стеллы они даже не виделись. Каэлум-младший словно затаился, избегая короля. Однако отрок, судя по своим ночным похождениям, служившим благодатной почвой для кривотолк, не сильно страдал по бывшей пассии. Регису исправно докладывали о действиях прямого наследника престола. Сейчас отправился в Дикие земли, затем внезапно вернулся не один. Принц словно специально говорил всему миру, что Стелла ничего не значила для него. Такое хладнокровие и выдержка могли даже вызвать в Люцисе гордость, но… Через неделю Ноктис не сможет уже избежать разговора с отцом. Седовласый мужчина протяжно закашлял. Слышно было, как воздух безжалостно раздирает его легкие, даже тело потомка Гильгамеша могло однажды дать смертельную червоточину. С годами люди становятся слабее, и многие вещи встают на свои места. Когда из цирковой клетки смотришь на множество прожитых лет старым львом, обреченным на смерть, начинаешь мучительно осознавать свои ошибки. У короля был шанс когда-то жить по-другому, яркий свет, но он сбежал от Региса навсегда. А у Ноктиса такого шанса никогда и не было. Отец не дал его, а мать оставила во тьме не только короля, но и сына. Регис пытался что-то исправить, но, похоже, было слишком поздно. *** Солнце давно село, холод и тьма разлились по дому. Все величие убранства сейчас давило на принца. Вспомнилось время, когда он был маленький, и этот дом пугал его своим мрачно-гротескным видом. У Ноктиса никогда не было возможности спросить мать, почему она сделала это жилище таким, какое оно есть. Какой была она, сын короля тоже не знал, иногда казалось, что мать умерла ещё до его рождения, иногда - что её вообще не было. Во всяком случае, отец старательно делал вид, что так оно и было. От матери Ноктису остались только несколько фотографий и этот дом. Принц порой представлял себе, что особняк - символ ненависти его матери к королю, её мужу. Дом выглядел как прекрасная и изящная шкатулка, внутри переполненная монументальным одиночеством и болью. Отчего-то Ноктис считал, что мать испытывала отвращение к Каэлуму-старшему, и это неприятное чувство к отцу принц впитал ещё с материнским молоком. Сегодня Ноктис слишком устал. Битва с парой реликтовых монстров казалась развлечением в сравнении с делами, накопившимися, пока они ездили в Дикие земли. Он так старательно создавал образ развязного наследника, что никто и не подозревал, что у него есть работа помимо бесцельного прожигания жизни. Да и светская жизнь заставляла его постоянно врать, изображать кого-то, скрывать истинные чувства и эмоции, что порой выматывало до изнеможения. Ноктис расстегнул рубашку и навзничь упал на кровать. Один из его псов уткнулся мокрым носом в ладонь. «Биста,» - понял парень и успокоено выдохнул, закрывая глаза. Только сейчас он позволил своим мыслям вернуться к девушке из Кокона. С ней должно было быть все хорошо, она почти сутки лежала в регенерационной камере. Её временное отсутствие даже радовало, давая Нокту время, для того чтобы очистить разум от ненужных вещей, привести все свои дела в порядок. Но вот теперь после бешеной гонки все разложено по местам. За все это время принц даже не пытался подойти к девушке. Отчего-то меньше всего ему хотелось смотреть на неё в этом хрустальном гробу. В его жизни оставались только мертвые женщины – мать, Стелла. Почему? К счастью, Лайтнинг не умерла, хотя её скорое излечение омрачало только одно – теперь девушку мало что могло удержать возле принца. А чего он ожидал? Он как маленький ребенок, притаскивающий к себе в дом то, что нравится, всё, чего он желает. Ноктис болезненно оскалился темноте, окружавшей его, пытаясь прогнать свои пораженческие мысли. Он пришел в этот мир, чтобы властвовать и владеть. Сын короля знал, что проигрывают только те, кто сдается раньше времени, перестают бороться за цель, не находя в себе сил. Он уже сказал себе, что Лайтнинг - его. Пока он в это верит, так оно и есть. Сын короля сделал первые шаги, преодолевающие пропасть между ними. Ещё вчера ему казалось – он вот-вот покорит её, осталось надавить ещё. Их поцелуй был пиком этого чувства, но он прошел. Ноктис и Лайтнинг всего секунду дышали в унисон, дальше разлетаясь со стремительной скоростью в разных направлениях. Видя, как Лайтнинг обнимает рыжую девчонку, он и вовсе понял, что обманулся. Принц всё ещё был далек для девушки из Кокона. Его желание, её секундная слабость - всё меркло по сравнению с тем светом, что излучала Лайтнинг, опуская ласковые руки на дорогого ей ребенка. И Ноктис искренне не понимал - почему? Сын короля постепенно усмирял своего внутреннего максималиста, требующего всё и сразу. Говорил себе, что всё ещё впереди, он заставит её светиться и для него. Он выстраивал в своей голове будущие диалоги, действия, противоборствующие показному отрицанию его присутствия в её жизни.