⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Такой невыносимый свет, как будто ты у самой жгучей звезды в галактике, у только что рожденной голубой малютки. Слишком ярко, как будто ты смотришь на неё вплотную, нет, как будто ты находишься в ней. И наблюдаешь тот сакральный момент, когда свет превращается в звук. Вначале невыносимый, как визжащий сопрано, затем стройный альт струнных, и так до глухого раската барабана. Всепоглощающий звук, которого даже уже не слышно, словно ты под водой. Может быть, ты просто оглох или умер, почему тогда ты не обрел покой? Лайтнинг содрогнулась и уперлась руками в стенку. Открыв глаза, она увидела, что лежит в стеклянной капсуле, проецирующей на неё голубые лучи. Удары рук были глухими, толстое стекло надежно огораживало девушку от внешнего пространства. Это отнюдь не радовало, ей показалось, что она вот-вот задохнется в душной камере. Покрываясь каплями пота, Лайтнинг начала открывать крышку этой раковины. В мышцах была слабость, и стеклянный монстр с трудом поддавался ей. Злясь, почти рыча, девушка уперлась ногой в стенку, и, наконец, это упрямое чудовище поддалось, приоткрывая с шипением свою пасть, свежий и холодный воздух проник внутрь, мурашки выступили на её коже. Побежденная капсула жалобно пропищала, выдавая сбой системы, и послушно начала раскрываться. Клэр продолжила свое освобождение, нервно вырывая из тела провода, ремни, всё то, что удерживало её на месте. Наконец она поднялась и села, окидывая взглядом то место, где находилась. На больницу эта комната не походила. Казалось, классическая музыка навсегда застыла здесь. Старинный стиль дышал в каждом элементе - темно-бордовые с золотом стены, излишняя помпезность и витиеватость узоров. Все это напомнило ей театральные декорации или сказочные иллюстрации. Даже солидный камин, смотрящий на неё в упор темнеющим квадратом, казался ненастоящим, готовым в любой момент поплыть в метаморфозе. Стеклянная камера, из которой Лайтнинг пыталась только что выбраться, своей современностью только подчеркивала неестественность её окружения. Лайтнинг закрыла глаза в надежде, что всё это сейчас исчезнет. Голова кружилась. Последнее, что она помнила - огни ночного города и глупую шутку Игниса на блок-посту, когда металлодетектор её не пропустил: «Ветеран войны - титановая пластина в голове.» Весь идиотизм и нереальность этого воспоминания доказывали её правоту – ей это приснилось. А может быть и принц с его командой, и Южный Клык, и гигантские твари – всё сон или очередное испытание Винсента и доктора Сида? Клэр, не размыкая век, проверила языком свой зуб, тот крепко сидел на месте. Она вообще сейчас не испытывала боли. Девушка открыла глаза, видение комнаты не исчезло, она провела рукой по своему плечу, там, где должна была быть рана от дробовика, и почувствовала жесткую корку, которая легко отошла, обнажая гладкую кожу. Тяжело выдохнув, Лайт встала, босые ноги смяли мягкий ворс узорчатого ковра, окончательно убеждая её в реальности комнаты. Всё это ей не приснилось, она не видит снов уже давно. Сколько раз она так перерождалась на службе? Она должна была стать старше на целую череду жизней. Стоило давно привыкнуть к этим ощущениям новорожденного — невыносимому желанию двигаться и есть. Пустота её желудка уже начинала доводить до головной боли. Стеклянный монстр, с которым она так рьяно боролась, – та самая регенерационная камера, которую ей обещал сероволосый. Значит, она всё ещё в его плену, но он уже снял с неё наручники, дал встретиться с Ваниль, вылечил и … поцеловал её. Лайтнинг ощутила духоту и то, как дорогой ковер уходит из-под её ног. Захотелось срочно приложиться головой к ближайшей стене, то ли так остудить свой жар, то ли от чего-то огородиться, а может быть просто выбить из себя дурь. Как же подло он поступил, использовав её бессилие, вытащил потаенные женские слабости на свет. Нет, Клэр всё ещё в его плену, в его власти, и это лишь попытка купить её доверие, для того чтобы получить желаемое. Девушка даже не хочет представлять, что этот садист собирается потребовать у неё за помощь. Лайтнинг подошла к зеркалу, широкой полосой украшавшему этот помпезный интерьер. Ни одной царапины или синяка, на лице, на теле, на месте ран лишь светлая и гладкая кожа. Волосы и ногти как будто стали чуть длиннее. Сейчас Фэррон заметила, что осталась в одном белье. Точнее, то, что кроме одежды, исчезли часы и гравитон. И это ей не понравилось. Девушка окинула напряженным взглядом комнату, ища свои вещи. Глаза заметили только светлое пятно около небольшой двери. Белое платье висело на вешалке. Губы девушки возмущенно содрогнулись, за неимением другого выбора она с усилием сдернула вешалку и открыла дверь, которая вела в ванную. Как же резко изменилась обстановка вокруг солдата из Кокона, вместо терпкого вкуса собственной крови — строгие симфонии, навязывающие свои сдержанные правила. *** Ручка двери медленно и осторожно повернулась. Лайтнинг не ожидала, что та будет незапертая и легко поддастся руке. Пустой и широкий коридор напоминал рощу в глубине полуночного леса. Готические арки ввинчивались в потолок своими растопыренными переплетениями — кронами деревьев. Она, босая, вышла в коридор, пол которого был устлан темным и холодным мрамором. Обувь, что была с платьем, ей не подошла по размеру, да и желания одевать нечто подобное у Лайтнинг не было. Вообще, её не покидало неприятное ощущение, что это чужая одежда. Не только потому, что она в жизни не одела бы такое платье - слишком открытые плечи и ноги, излишние оборки, заставлявшие чувствовать себя чересчур по-девичьи беззащитно - просто платье пахло другим человеком… Первые секунды, когда ткань соприкасалась с её кожей, мерзкий холодок пробежал по спине. Вскоре оказалось, что в этом доме нет запертых дверей, но и нет людей. После недолгих скитаний она никого не встретила. Лабиринт начинал сводить с ума, стены давили, вызывая тревогу и необычные для сдержанного солдата Кокона фантазии. Как будто бы она маленькая девочка, путешествующая по сказочному миру. Клэр вышла в большой холл с лестницей, спускающейся к парадному входу. Здесь было относительно светло. Косые лучи даже не света - свечения пасмурного неба - падали к подножью ступеней. Она медленно спустилась, чувствуя затылком всю высоту и тяжесть потолка, дыхание перехватывало. Ей казалось, что она слишком маленькая и неуместная по отношению к монументальным и холодным стенам, величественно нависающим над ней. Как в подобном месте вообще можно находиться? Клэр косо бросила взгляд на входную дверь, сердце сильно забилось в желании покинуть этот дом. Послышался какой-то шум, он вырвал девушку из переплетения собственных тревожных чувств, и она чуть было не захлебнулась воздухом. Откуда-то из-за лестницы вышел Гладиолус, при виде Лайтнинг он тоже ошеломленно замер. -Ты уже проснулась?! - удивленно сказал он, оглядывая девушку с ног до головы. Лайтнинг пробил озноб, ей было неприятно в непривычной для себя одежде. - Выглядишь хорошо! - сообщил громила и тут же засмущался, осознавая неоднозначность своих слов, он-то имел в виду, что девушка выздоровела. Борясь со свой скованностью, он спросил, - Как чувствуешь себя? - Как будто проспала неделю, - сухо пробурчала девушка. Глад немного наиграно рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку. - Скорее больше месяца, ты тридцать пять часов пролежала в регенерационной камере. Девушка не совсем понимала расчеты громилы и продолжала смотреть на него суровым взглядом. - Наверное, жутко есть хочешь? - сказал он, желая хоть как-то вызвать её доверие. Лайтнинг пыталась гордо промолчать, но внезапно сжавшийся желудок не оставил ни единого шанса: - Да. - Я как раз за едой, через час привезу... – Клэр не заметила, как её глаза неспециально влажно округлились. Гладиолус чуть не пошатнулся от такого удара по жалости. - Можешь сходить на кухню, пока там что-нибудь перехватить! Лайтнинг молча кляла свое чересчур выразительное лицо. Гладиолус же дрожащими руками и таким же голосом старался объяснить путанный ход по коридорам, от одной пристройки к другой подсобке, закончив, он уже по привычке извинился и отправился к выходу. Лайтнинг, оставшись одна, секунду колебалась между свободой и пищей. Теперь ей казалось, что открытая входная дверь от неё никуда не денется, а вот еда... Да и бежать, не выяснив обстановки, где Ваниль и её вещи, было глупо. Её внезапная свобода сковывала даже сильнее наручников, заставляя Фэррон вдвойне следить за собой в этом путешествии по Стране чудес. *** Подсобные коридоры удивили разительной по сравнению с холлом скромностью и пустотой. Было чувство, что их построил позже кто-то иной. Кто-то куда более рациональный и сдержанный. Серо-бежевые стены, просто выкрашенные краской - истинное и обычное нутро существа, внешней оболочкой пытающегося походить на монстра. Клэр, конечно, заплутала, свернув не туда и открыв другую дверь. Но то, что она обнаружила, заставило её задержаться. Это уж точно не принадлежало «тому дому». Здесь она чувствовала себя гораздо уютней - крохотный зал с огромными окнами, красные и бежевые стены, мягкий, пружинящий пол. Девушка обошла его по периметру, изучая, не удержалась и соприкоснулась кулаком с грушей, висевшей в углу. Та качнулась, жалобно скрепя цепями, уже потрепанная поверхность говорила, что предмет здесь не для красоты. Когда Лайтнинг добралась до противоположной от входа двери, сердце пропустило удар, умоляя её не идти дальше. Отбрасывая глупые предчувствия, она все-таки открыла дверь и остановилась. Глаза её расширились. Огромное, влажное и мрачное помещение с безумной акустикой. Стеклянный потолок, разлинованный металлическими балками, словно отражался прямоугольником на полу – бассейн, внушительный, не уступающий по размерам тому, что был в её академии. Она повернула голову, визуально меряя углы помещения, неожиданно открывая для себя, что кто-то может позволить себе иметь подобное дома. Так Клэр не сразу заметила, что боковая дверь открылась. Ноктис вошел, вытирая голову полотенцем. Он застыл, впиваясь в Лайтнинг глазами. Принц увидел на своем пути девушку в белом платье. На секунду ему показалось, что это полупрозрачное приведение, тот дух, что превращает его жизнь в невыносимую муку. Бледная фигура в до боли знакомой одежде, но розовые волосы... Он сморгнул видение, откинул полотенце и решительно зашагал к Лайтнинг. Клэр передернуло от властности его движений, она не рассчитывала встретить своего мучителя сейчас, девушка ещё не успела морально подготовиться к обороне. Справившись со своим дыханием, она попыталась покинуть помещение. «Уйти назад, сделав вид, что не заметила его,» - отбивала пульсация крови в её голове. Резко закрыв дверь за собой, она услышала звонкий хлопок, предательски усилившийся отражением от воды и пустых стен. Лайтнинг почувствовала себя ужасно — она сбегает, боится его! Если бы он хотел её убить, она без страха вышла бы вперёд, но подонок хочет терзать не её тело, а душу. Сжимая ручку двери, она зажмурилась, выдавливая из себя это постыдное чувство. Фэррон не уступит Каэлуму, её воля сильнее, и девушка решительно вернулась назад. Принц наблюдал за её странными действиями - Лайтнинг словно ошпаренная убежала от него. Это окрасило злобой его порыв: «Ничего, далеко не убежишь». Ему инстинктивно захотелось кинуться за ней, как хищнику, догоняющему жертву, прижать лопатками к стенке. Однако он быстро протрезвел, понимая, что сын короля не может ни за кем бегать, и это ещё больше раздражало. А глупая девчонка несколько секунд спустя вернулась… передумала? Ноктис зло усмехнулся и замедлил свой шаг, заставляя терпеливо ждать свою персону. Заодно он наглым образом рассматривал розововолосую в чужом платье. Его дурному настроению была одна веская причина. Ноктис проклинал Игниса. Принц поручил советнику найти какую-нибудь одежду для Лайтнинг, тот, по-видимому, в отместку за такую просьбу достал одежду Стеллы. Или так тактик пытался снова сказать Ноктису: «Лайт - всего лишь замена умершей девушки». Чтобы там ни было, это платье своей белизной кололо глаза. Сын короля прекрасно помнил его на блондинке, помнил те до одури сладкие дни, когда она его надевала. Помнил Стеллу во всех мельчайших подробностях, как будто она и не покидала его, как будто до сих пор оставалась здесь и наблюдала за ним. Присутствие другой девушки в его доме, сердце граничило между святотатством и изощренной местью. Лайтнинг заметила, как, приблизившись, парень водит взглядом по этому чёртовому платью, захотелось провалиться под землю или снова скрыться за дверью. Но Фэррон приказала своим стопам врасти в холодный кафель: «Противостояла же я ему, когда была ранена и измотана, значит и сейчас смогу!» Придушив в себе те чувства, что Игнис – такая скотина - смог взбудоражить, Ноктис четко понял, что всё это не его мысли, и ему плевать, как бы отнеслась к присутствию новой девушки Стелла. Ну, или ему хотелось, чтоб так оно и было. Вытесняя призрака из своей головы, он решительно сосредоточился только на живой девушке. Безусловно, Лайтнинг шёл белый цвет, особенно сейчас, когда нежная кожа сияла здоровьем. Однако пена оборок юбки выглядела на ней по крайней мере странно. Он уже привык видеть её в куда более честных, неженственных нарядах. Принц знал, что Лайтнинг жесткая и колкая, и это было в ней самым вкусным и привлекательным. Оказавшись вплотную рядом с Лайтнинг, Ноктис наконец полностью уничтожил воспоминания о Стелле. Принц по привычке флегматично, чуть с высока всматривался в глаза розововолосой. Они ему всегда нравились, большие и искристые, так обманчиво меняющие свой цвет от освещения. Отдельным разговором были её ресницы, тёмные, густые и длинные, очень необычные для светлоглазого и светловолосого человека. Впрочем, безусловно, Нокт ничего не знал о природе её странного цвета волос. Именно благодаря ресницам каждая эмоция на бледном лице так четко очерчивалась. Сейчас Лайтнинг прикрывала веки, хмурясь. «Злится,» - безошибочно определил он, а ведь принц не успел ей сказать даже слова. Его рука скользнула над плечом Лайтнинг, почти касаясь кожи девушки. Она почувствовала его тепло и сразу задержала дыхание, игнорируя странные порывы в своем теле. Ноктис щелчком закрыл дверь за спиной, так обозначая, что путь к отступлению окончательно отрезан - мышеловка захлопнулась. Клэр держала спину ровно, как будто с вызовом, она совсем не дрогнула от наглых действий принца. - Где мои вещи? – спросила девушка. Ноктис проигнорировал вопрос, отметив только, что голос её стал чище литься, в нем не было надломов и хрипоты. Её привычный грубый тон даже радовал: «Уж точно не Стелла». Парень аккуратно убрал с её лица острую прядь, мешавшую взгляду изучать гладкую кожу. Волосы её, как и его, были мокрыми - только из душа. - Недавно очнулась? – голос Ноктиса бархатисто щекотал уши, она покраснела, не понимая, почему он так действует на неё. Принц же снова распускает руки, прикасаясь к ней, как к своей собственности, какое поразительное отсутствие такта. - Только что! – она безуспешно попыталась ответить как можно резче, вышло все же почти жалобно, от досады за себя Лайтнинг нахмурила брови и сжала сильнее кулаки. Ноктис заметил это, и столь привычное проявление злости показалось неожиданно милым. Он только сейчас понял, как Лайтнинг идет стыдливый румянец, красиво окрашивающий её кожу. - Какого чёрта, ты покинула камеру раньше времени? - сказал Ноктис, сам замечая свой приказной и грубый тон. На самом деле он беспокоился, что, прервав лечение, Лайтнинг навредит себе, но вот его властный голос не умел объяснять такие вещи. Возможно, она всё ещё не вылечилась, Ноктис почувствовал острую необходимость проверить её состояние. И принц приподнял подбородок девушки, с интересом осматривая шею, где ещё недавно были синяки от его пальцев. Девушка выдернула лицо из его рук, изгибая розовые губы в отвращении. Ноктис как ни в чем не бывало продолжил осмотр. Упертости ему сейчас было не занимать. Всё это они уже проходили, и сын короля постарался подготовиться морально к её противостоянию. Нокт прикоснулся кончиками пальцев к еле заметному шраму на плече. Вначале деликатно ощупал бледную кожу, затем неожиданно, впиваясь в него пальцами, потянул Клэр за руку. Сероволосый бесцеремонно наклонил девушку к себе, чтобы кинуть ледяной взгляд на её голые лопатки. Там не было и тени от прошлых синяков. Почти уткнувшись лбом в грудь парня, Лайтнинг решила, что сейчас он попытается ещё и расстегнуть молнию платья. Она чувствовала себя вещью, состояние которой оценивают. Не выдержав такого обращения, Фэррон гордо выпрямилась и хлестко выдернула свою руку из его пальцев, выворачивая в болевом приеме кисть принца. Выражение лица Ноктиса ничуть не изменилось, он почти лениво смотрел ей в глаза. Действительно, это не было больно, скорее унизительно для него. И Каэлум-младший умело скрывал свое желание грубо и с легкостью оттолкнуть её, развернуть к себе спиной, впечатав грудью в дверь, и властно продолжить так необходимый ему для успокоения осмотр, глазами, пальцами, всем своим телом... Он мысленно выругался, понимая, что начинает возбуждаться от её близости и непокорности, а одежда на ней хранит аромат духов Стеллы, что вызывает только нездоровые ассоциации. Этот тонкий и приторный аромат выводил его из себя ещё хлеще, чем белизна платья, уводя в глубокий омут воспоминаний, которые помнила даже не голова, а тело, впрыскивая в кровь с трудом забытые и сейчас болезненные ощущения. В голове Ноктиса мелькнула мысль: «Стащить с неё эту оскорбительную тряпку, вызывающую головную боль, и сжечь». Лайтнинг увидела еле заметную слабину в его мимике, ресницы и ноздри дрогнули. - Где мои вещи? - повторила она, теперь-то он не сможет игнорировать её вопрос. Принц, разбуженный от своих мыслей её голосом, неприятно сощурился: - У тебя были Твои вещи? - спросил он, делая ударение на местоимениях. Он снова грубил неспециально, просто розоволосая застала его врасплох. Прибыв на Пульс, она уже и забыла, что это такое - владеть чем-то. Одежда всегда была не её, оружие — центра. А у неё когда-нибудь было что-то свое? Не детдомовское, не принадлежащее военной академии, не служебное? У нее была только сестра, оставленная в далеком Верхнем мире. Спровоцированная Лайтнинг продолжала сжимать вражеское запястье холодными пальцами. Ноктису показалось, девушка вот-вот зарычит от злости на него. И снова её реакция казалась умилительной, родной и сладкой, вызывающей желание уткнуться лицом в её розовую макушку, широко улыбаясь. Свободной рукой Ноктис уперся в дверь за девушкой, специально, чтобы их близость давила на пылкую особу, судя по их прошлому поцелую, она вот-вот сдастся. Действительно, холодок пробежал по голым лопаткам Лайтнинг. На нем была футболка без рукавов, которая нарочно открывала каждое движение, перекат мышц на руках и плечах, заставляя думать о почти неприличных вещах. Собравшись, она твердо сказала: - Мне нужны мои часы и обувь. Ноктис опустил глаза, он уже заметил, что она босиком, но не придал этому никакого значения. Когда дело доходило до подобных бытовых проблем, принц часто был рассеян. Светлые, как будто светящиеся, ноги стояли на холодной плитке, заставляя его пожалеть о грубости. - Я скажу Игнису, - сообщил он, не поднимая головы. Голос показался Клэр кротким, как тогда, на кожаном диване контрабандистов, и она отпустила его руку. Лайтнинг надеялась, что, освободившись, Ноктис наконец отпрянет от неё, давая пространство для свободного вздоха, но он остался на месте. В его голове определенно что-то созревало. Он безумно хотел, чтоб розововолосая сейчас была благодарна ему за всё, что он сделал. Наконец сдалась и забыла всю свою глупую гордость. Как можно противостоять ему – потомку Гильгамеша? «Давай же, хватит надувать и без того пухлые губенки,» - Ноктис мысленно требовал, чтобы Лайтнинг сама подалась вперёд, сама коснулась его, пусть даже вскользь по щеке или кончиками пальцев. Но девушка не поняла его шагов, наоборот, попыталась отстраниться, уходя хотя бы в сторону. Ноктис зацепился пальцами за удаляющееся плечо и одним сильным движением прижал её к себе. Руки сразу обвили плечи и грудь. Мышцы напряглись, пытаясь удержать худое и гибкое тело, упоительно приятное. Клэр чувствовала всей спиной его и то, как Ноктис начал сжимать свои руки. Лицом парень уткнулся во всё ещё влажные волосы. Лайтнинг поняла, что он нагло вкушает их запах, её запах. Ноктис скользнул ниже и в бок, нащупывая губами чувствительный край уха. Она закатила глаза, теряя самообладание и сдерживая внутри громкий выдох, слишком похожий на беззащитный стон. Как она вообще могла позволить ему такое? Где её хваленная скорость реакций? - Прекрати!- сказала она твердо и дернулась вперёд, но Ноктис не собирался её отпускать, смыкая объятья только сильнее, и она услышала: - Я рад, что с тобой все в порядке. Лайтнинг молча замерла, снова этот постыдный жар пронзил её тело, заставляя содрогаться изнутри, требовать от своего разума покорности. Разве она испытывала хоть к одному мужчине что-то подобное раньше? Почему именно к нему? К этому подонку, что жаждет власти, убивает всех без разбору, не имеет никаких моральных принципов. Почему именно он и она, это несправедливо. Ноктис понял, что она захлебывается воздухом. Он отпустил Лайтнинг, чтобы та смогла хоть что-то сказать. Но вместо ответа он услышал хлопок двери перед самым своим носом. Он глубоко вздохнул. Надолго ли ещё его хватит?