⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

- Ты спросил, откуда он? - по голосу Игниса было понятно, что он злится. Начало темнеть, и они уже возвращались в особняк, весь остаток похода в магазин был посвящен обсуждению инцидента в примерочной. - Один хрен, все они «независимые» журналисты... - Глад прикусил губу от того, что не сдержался и выругался. - Но карту памяти из фотоаппарата я успел вытащить, - оправдывался он. Стратег кривил нижнюю челюсть, размышляя о том, что не сможет вычислить ту мразь, что прицепилась к ним. Его воображение рисовало газетенку, которая вскоре будет дразнящее пестрить новым красочным заголовком. С другой стороны, теперь тактик был очень рад, что с Лайтнинг не поехал Ноктис. И если принц не пошутил, предлагая стерве работу, они всегда смогут опровергнуть новый слух. Игнис прижал спину к сиденью и запрокинул голову, косо смотря на девушку. Лайтнинг, кажется, после случившегося стала ещё бледнее и неразговорчивее, неужели подобное её шокировало? Лайтнинг действительно снова была растеряна, столько всего произошло. Пересчитывая камеры и вооруженных солдат, окружающих особняк, она как-то безучастно размышляла: «Ранг два B... Надо же, перепрыгнула через две ступени. В этом ранге я имею право проводить силовые операции… лицензия на убийство...» Осознание этого было неприятным, словно Центр дал ей подобное задание уже сейчас. - Что он успел у тебя спросить? - резкий голос Игниса вернул её в реальность. - Я уже говорила, он задал только один вопрос, - процедила Лайтнинг. Казалось, очкарик специально издевается над ней, заставляя произносить провокационную фразу того парня снова и снова. - Больше ничего? – в очередной раз с недоверием переспросил Игнис. Лайтнинг бросила усталый взгляд на тактика, который действительно улыбался. - Ничего. И я ему ничего не ответила, а если бы он продолжил задавать подобные вопросы, я бы двинула ему в нос. «Это ты можешь!» - Игнис всматривался в её стальные глаза и покачивал головой. Тут она уж точно не врала, на такое этот монстр в юбке был способен. На въезде в особняк они внезапно остановились, и к их машине подошли два солдата. Один с любопытством заглянул в салон, другой открыл багажник. Лайтнинг сильно напряглась. Она поняла, что их обыскивают, а где-то в ворохе пакетов спрятан телефон. Такого она не ожидала, их ведь не трогали, когда они выезжали из дома. - Почему нас обыскивают? - осторожно спросила девушка. - Потому что монополия на ношение оружия в столице только у военных при исполнении, - улыбнулся Игнис. Солдат сзади, тот что проверял багажник, махнул рукой, давая разрешение проехать. - Вы же подчиненные принца? Сержант Фэррон проводила взглядом этот блок-пост. - А они - короля, - словно отбивая карту, парировал Игнис, было заметно, что её глупые вопросы его раздражают. Тон очкарика совсем не понравился Лайтнинг. - Я думала, они здесь, чтобы обеспечивать вашу безопасность, - сказала девушка. Она начала понимать, что эта линия обороны направлена не только против врагов принца, но и против него самого. Игнис заскрежетал зубами, похоже он совсем расслабился, давая стерве чересчур много поводов для колких замечаний. - Этим они и занимаются,- твёрдо сообщил тактик. - Для нас это просто формальность,- поспешил вмешаться Гладиолус, замечая, что обстановка между Лайтнинг и Игнисом начинает накаляться. - С их появлением хотя бы журналисты перестали лезть в дом, - добродушно пояснил парень. - А в доме никого нет тоже из-за журналистов? - продолжала язвить Лайтнинг, уже и сама не понимая зачем. Вчера она никого не встретила в стенах особняка, сегодня тоже. Хотя она просто не выходила из комнаты, обозначенной Игнисом, как её. Возможно, в доме все-таки кто-то был. Советник полностью развернулся, серьезно смотря на Лайтнинг. - Нет. Из-за того, что мы отсутствовали, - Лайтнинг почувствовала, что Игнис выжидает. Он ждет, когда она проколется и продемонстрирует излишнюю заинтересованность. Девушка поняла, что начала слишком много спрашивать. Стратег был готов ответить на любой её вопрос, вот только так, как ему будет выгодно. Врать легко и быстро он умел. На её счастье зазвонил телефон, и их разговор оборвался. Перекинувшись парой односложных фраз с невидимым собеседником, парень положил трубку. - Езжай к парадному входу, Ноктису нужна машина. - На ночь глядя? - удивился Глад. Игнис промолчал, кривясь в недовольном оскале. Он не желал уточнять неприятные для себя подробности. Когда они остановились у крыльца, тактик вышел и даже галантно открыл дверцу Лайтнинг. Впрочем, поднимая голову до его уровня, Лайтнинг заметила, какое у него неприятное выражение лица, словно она самый главный враг всего человечества и очкарика в частности. Наблюдая, как Игнис достает пакеты из багажника, она упустила момент, когда вышел Ноктис в окружении двух больших догов. Клэр удивленно дрогнула, когда что-то уткнулось ей под коленку. Опустив голову, она увидела морду большой серой собаки, её грустные глаза были дружелюбны, влажный нос настойчиво искал её ладонь. Повернувшись, она увидела и второго пса, крупнее. Тот настороженно обходил девушку, животное как-то неприятно посмотрело Лайтнинг в глаза. - Джер, Биста! - отозвал собак знакомый властный голос, и они послушно отстранились от Клэр. Она подняла голову в поиске Ноктиса. Парень в костюме прошел мимо. Совершенно точно, что-то изменилось в нем. Лайтнинг показалось, что Ноктис даже не соблаговолил скользнуть своим надменным взглядом по её фигуре, он не пожелал вызвать проклятый жар в глубине её живота. Ноктис сел в машину, не давая ей возможности рассмотреть свое лицо. Фэррон отчего-то была уверенна, что оно особенно безразлично. Только сейчас Лайтнинг тоскливо поняла, что не видела его со вчерашнего дня. Девушка почувствовала, как ей всё это неприятно, даже внезапно оскорбительно, как будто она пустое место. Словно холодный ветер ударил ей в лицо, принося горькую слабость во всем теле и дрожь. Одиночество. «Из-за нашего разговора?» - поняла она, и тут же колкий лёд пробежал по горлу. «Не все ли равно мне?» - уговаривала она себя быть безразличной к поведению Ноктиса. После последних почти садистских пылкостей и его отвратительного поведения она должна радоваться потере интереса к себе. *** -Я пас! - протянул блондин, откидываясь и вальяжно разваливаясь на диване… Карты к нему сегодня не шли, а блефовать в этой игре без ставок не было желания. «И какой только идиот мог придумать покер без ставок!» Промпто третий день сидел под домашним арестом и готов был уже лезть на стену от скуки. «До чего докатился! Развлекаюсь с детским садом!»- думал он, заламывая руки за голову. Он гадливо окинул взглядом своих компаньонов. Светловолосый пацан, как трехлетний, рассматривал пластиковую фишку, ни единого проблеска сознания. -Ва-а-ан!- затянула его подружка. - Положь на место, балда! Пенело была наоборот утомительна и чересчур сосредоточена. Она походила на заправского дилера, управляющего горой бесполезного пластика. Даже Ваниль на фоне этой парочки выглядела вполне сознательным человеком. Или просто что-то в ней изменилось… Сейчас Оэрба находилась в очень странном для себя состоянии. Вроде бы с ней было всё хорошо, её никто не трогал и не обижал. Теперь все приключение выглядело словно поездка в соседний лагерь, к друзьям старшей сестры. И она веселилась, играла с ними, чтобы убить скуку и время. Кто знает, что было бы с сестрой атамана, если бы её покинула детская улыбка. Но где-то в душе Ваниль понимала, что все это обман, этим мягким и вязким одеялом радужности она укрывает острую и болезненную правду. Её впервые в жизни обманули. Точнее, она наконец осознала, что люди могут врать - грязно, преследуя выгоду, аккуратно, чтоб не навредить, бесцельно, просто для удовольствия. И ей придется смириться с этим и защищаться тем же враньем. Свою истину Ваниль теперь хранила в самом глубоком и потаенном уголке груди, чтобы никто не увидел и не отнял её. «Никому не верь!» - постоянно звучали в голове слова Лайтнинг. О девушке из Кокона Ваниль старалась не думать вообще. Это было очень сложно и больно. «С ней всё хорошо, Лайт обязательно придет за мной...» - Ваниль ставила жирную точку. В Лайтнинг ей теперь оставалось только верить, как в талисман или волшебное существо. По-другому не получалось и не хотелось, словно такое предательство уничтожит девушку готовую пожертвовать собой ради Ваниль. Многие вещи в этом мире существуют, только пока ты искренне принимаешь их за истину. Не обманываешь себя и не блефуешь перед другими, а предано веришь. Последним взгляд Промпто упал на дрожащее плечико рыжей, сидевшей рядом с ним. Ваниль мялась и смущалась, то ли игра у неё тоже не шла, то ли… Он придвинулся к девушке, мелкая дрожь превратилась в явственный нервный тик. «Из-за меня!» - самодовольно хмыкнул Промпто. И за неимением другого развлечения кинул взгляд в её карты. Две десятки, восьмерка, дама, валет - все разномастные. Сосредоточиться на игре действительно было сложно, на Ваниль постоянно волнами накатывало чувство к Промпто. Он может и не говорил ей правды, но обмануть девушку у него не получалось. Ваниль неизменно видела что-то светлое внутри испорченного парня. Он же последнее время был на редкость неразговорчив и, кажется, угрюм, во всяком случае его лучезарная улыбка реже расцветала на лукавом лице. Но то, что Промпто постоянно рядом, заставляло Ваниль цвести изнутри, сознание её заливалось радужным светом. И вот сейчас, когда она почувствовала его рядом, сердце вздрогнуло и затрепетало. Понимая, что его движение ничего не значит, Ваниль грустно вздохнула и потянула три последние карты из руки. Но сбросить их не получилось - произошло что-то из ряда вон выходящее. Её руку остановил Промпто. Ваниль покраснела и напряглась, словно кто-то вставил ей в позвоночник стальной штырь. - Лучше так, - почти шепнул он ей на ухо и отбросил одну десятку. - ЭЙ! Так нечестно! Ты ей помогаешь! - тут же завопила Пенело. Промпто в ответ только нагло улыбнулся, давая понять, что ему плевать на её тявканье. Сжимая в злости губы, Пенело откинула свои карты: - Раз так, я пас!- сказала она очень громко и посмотрела на Ваана, видимо, ожидала, что тот последует её примеру. Но парнишка, сгорбившись, уставился в свои карты. Улыбку при этом он растягивал кошачью. Для него игра принимала интересный оборот. Вовсе Ваан не был так глуп, как могло показаться. Он вполне ясно читал движения Ваниль. Рыжая скорее всего имела пару и, откидывая три карты, хотела прибавить к комбинации хоть что-то ещё. Но светловолосая жердина посоветовал разбить пару, предлагая ей так идти ва-банк. «Неужто прикупают стрит?» - Ваан прикусил ноготь на большом пальце. Своей тройкой он перебил бы пару, но не стрит. Жалко, что размен он уже провел. Ему оставалось лишь краем глаза наблюдать за реакцией Ваниль на новую карту. - Бери карту! - Промпто продолжал терпко дышать ей в ухо. Ваниль сглотнула и хотела повернуться, чтоб посмотреть на Промпто, но с ужасом поняла, что не может. Всё тело задеревенело, и ей осталось только осознавать - вот он рядом, почти обнимает её, и если развернуться, он уткнется губами ей в щёку. Покраснев, она подалась вперёд и поспешно схватила карту. Когда Ваниль вернулась на место, Промпто хмыкнул: - Хорошая девочка. Ваан отчетливо видел, как бесхитростная рыжая девчонка расплылась в ошалелой улыбке. «Неужели стрит!» - досадливо выпалил он и откинул карты, не дожидаясь круга ставок: - Я выхожу. А Ваниль продолжала улыбаться, как пьяная, и ей было все равно, что вместо ожидаемой девятки к ней пришел туз. И всё равно, что эта мнимая близость ничего не значила для блондина. Главное, он был рядом, а её веры во что-то светлое хватит на двоих... на целый мир. Промпто отодвинулся, широко улыбаясь, а ведь он не хотел блефовать! Прижимаясь спиной к дивану, он снова уперся в потолок взглядом. Ему уже приносят радость такие мелочи, так и до «семейной» жизни недалеко. А ведь мог бы сейчас где-нибудь хмельно и развязно развлекаться в компании своих парней. - Скукотища! - протянул он, не обращая внимания на жгучий спор по поводу разыгранной комбинации между Вааном и Пенело. - Может, Фран позвать, - подумал вслух он, прикидывая, согласится ли она после этих посиделок сыграть с ним в карты на раздевание. - Она занята, к ней какой-то генерал пришёл! - выпалила сквозь спор рассерженная Пенело. - Скукотища, - снова меланхолично затянул Промпто. Его мысли были где-то далеко. Вечер только начинался. *** Сумрачный свет расчерчивал косыми лучами комнату, словно невесомыми и полупрозрачными шторами. Лайтнинг поднялась с кровати, последние два дня она спокойно спала, даже чересчур. Лайтнинг не видела во тьме ничего... Отсутствие уже привычных кошмаров и боли пугало, принося странные мысли о том, что она не ощущает своего тела, разума и окружающей её обстановки. Пакеты из магазина так и стояли, беспорядочно раскиданные по всей комнате. Девушка потянулась к ближайшему и, нащупав майку, натянула её на голую грудь. Лайтнинг подошла к окну. Снова было безысходно пасмурно, и она зябко поежилась. Вдалеке, вдоль высокого забора, оранжевыми пятнами мутно светили фонари. Лайтнинг до сих пор не знала, как быть с сообщением от Центра. Фэррон фактически сама назначила себе задание... Конечно, это против каких-либо протоколов и устава. Но ей всё ещё не хотелось отправлять отчеты о принце, о его ежесекундных действиях. Она слишком хорошо понимала, что это не только неприятно, но и абсолютно бесполезно. Связываться с «Син» стоило только тогда, когда она сама во всем разберется, или в экстренном случае… Впрочем, на их помощь она не станет рассчитывать... Фэррон ещё вчера спрятала подальше телефон, она боялась соблазна. Боялась сдаться и поверить в то, что можно просто набрать номер и вернуться назад, на Кокон, к Сере. Гнусно и бессильно бросить Ваниль. Лайтнинг, наконец, нашла в себе силы, чтобы начать выкарабкиваться из этой тюрьмы. Она пристально изучала то, как организована охрана по периметру. Выглядело все довольно грамотно, и отсюда найти слабое место в их обороне было невозможно. Стоило выйти за пределы комнаты и дома, устроить утреннею пробежку по парку, пока все спят, не зря она встала ещё до рассвета. Игнис ещё вчера сообщил ей правила - выйти за пределы парка она сможет только в его сопровождении, Ноктиса или кого-то из охраны. Слушая о подобных мерах предосторожности, Лайтнинг задумчиво хмурилась. Здесь это, похоже, было нормой даже без её присутствия и распространялось на всех обитателей особняка. В голове появился образ клетки, в которой приходится существовать не только ей. Ещё Клэр до сих пор не смогла заставить себя проанализировать Ноктиса. Не просто сухо разложить по полочкам его поступки, все равно он не подчинялся её логике, а эмоционально прочувствовать. Создать в своей голове его клона и понять... Какое-то суеверие постоянно заставляло откладывать эту сложную работу. Лайтнинг уже не единожды говорила себе, что не хочет отправляться в путешествие по его разуму, слишком сильно было предчувствие, что она не вернется оттуда. Странно, ведь Лайтнинг так часто и опрометчиво говорила себе, что ничего не боится, что она сильнее всего, судьбы и окружающего мира. Но не Ноктиса? Клэр присела на широкий подоконник, прижимаясь к стеклу спиной. Оно напоминало ледяную глыбу, мерзкий холод пронзил её тело, пробуждая разум. Запрокинув голову и утыкаясь затылком в твердую поверхность, она начала размышлять о том, почему этот человек вел себя так, а не иначе. … Если принц действительно всю свою жизнь жил в такой обстановке, как в этом доме, видя везде предателей, неудивительно, что он был так холоден и безучастен внешне. Ему приходилось скрывать свои чувства, мысли, но вот его поведение с ней … «Ты даже не представляешь, сколько всего я чувствую», - повторила девушка про себя и закрыла глаза. Лайтнинг призвала все свое понимание, пытаясь натянуть на себя вражескую шкуру, ощутить, как это неприятно и больно - обнажаться перед чужим человеком. Девушка хорошо помнила диван контрабандистов и то, как ей стало жалко принца. Это ведь и был тот самый момент истины, когда он раскрылся. Какая-то томная досада заставила Лайтнинг прикусить нижнюю губу. «Зачем он только сделал это?!» - с укором думала она. Клэр, наконец, поняла, что была неправа, принц вовсе не стремился мучить её, чтобы окунуться в чужие страдания. Таких чувств внутри него было с лихвой. Наоборот, Ноктис делился своей болью, чтобы Лайтнинг взяла часть её себе... Но разве она разрешала ему такое, кто она ему? Зачем? Девушка с силой сдавила подоконник пальцами, она ждала, что он захрустит от её палящего желания вырваться. Ей казалось, что Ноктис поступил подло, Клэр не давала ему ни одного предлога считать себя близким человеком. Здесь и сейчас, в этих обстоятельствах, в этом мире она не должна привязываться к подобному подонку. А Ноктис всё решил сам, просто пришёл и дал ей то, что считал нужным. Теперь Лайтнинг должна мучиться, терзать себя из-за сочувствия к нему. «И его отвратительный поступок — предложение работы, нет, не предложение. Он поставил меня перед фактом, лишил возможности выбора шантажом…» - Лайтнинг почти судорожно вспоминала все мерзости, что принц успел сотворить. Ей хотелось вернуть неприязнь к Ноктису. «И как он злится, когда что-либо делают против его желаний!» - Клэр осеклась, понимая, что сама поступает так же...Но между ними есть одно большое различие, она - его жертва. Это не Лайтнинг пытается распространить свое влияние и власть вокруг себя, подчинить других... Тут уж Клэр вспомнила о своей младшей сестре, о том, как порой силком заставляла её сидеть дома или ставила жесткие ультиматумы, вынуждая поступать по-своему. Это уже было слишком. Фэррон мотнула головой, безуспешно пытаясь оправдаться: «Нет, я всего лишь забочусь о ней. Если Сера не видит верного пути, я направляю её». Клэр совсем запуталась в себе и в Ноктисе. Сумбур её мыслей начал накатывать гигантским комом на нее саму, грозя смять под невыносимой тяжестью. Чтобы не потерять рассудок, Лайтнинг мысленно провела черту между собой и Ноктисом. Он - избалованный, богатенький подонок, привыкший, что все вокруг стелются под ним. Он - человек, потерявший всякую мораль, власть и сила - единственные его жизненные ориентиры. Капризных детей нужно воспитывать и ни в коем случае не потакать их прихотям. Тиранов надо игнорировать или делать вид, что подчиняешься, выжидая момент. Как вести себя с ним? Она никогда не сможет делать вид, что подчиняется ему. Лайтнинг пыталась игнорировать его, но Ноктис всегда выводил её из себя и каждый раз искренне радовался этому. Стать ещё сильнее и собраннее? Воспитывать его, как маленького ребенка? Это просто нелепо по отношению к человеку, способному придушить её одной рукой... Мурашки побежали по спине в этот раз вовсе не от холодного окна, а от воспоминаний его рук на её тонкой коже. Отчего любое его прикосновение, даже поцелуй, вызывает боль, физическую или моральную? Лайтнинг всё ещё не могла признаться себе, что тут дело не только в нем. «Садистские наклонности - побочный эффект от необычных способностей?» - размышляла она. «Что там громила говорил про свой меч?» - Лайтнинг осознала, что понять и разобрать силу Каэлума логически не может, слишком мало информации... Но вот психологически... Сложно было сказать, от чего зависит агрессия Ноктиса, от внезапных приступов или, наоборот, он контролирует свою силу, вызывая в нужные моменты. В военном карантине его глаза были красными, и Ноктис сделал это с одной целью — припугнуть пленницу. В драке же Клэр показалось, что рассудок покинул её соперника. Парень маневрировал на остром лезвии между безумием и разумом. Лайтнинг знала, чтобы совладать с подобным состоянием, нужно иметь огромную волю. «Снова — сдерживается», - грустно выдохнула она, понимая, что Ноктис весь соткан из внутренних и внешних блоков эмоций. Она опустила голову, потому что против воли опять сочувствовала ему. Его вчерашняя удаляющаяся фигура появилась перед светлыми глазами. Отчего-то ей было горько и больно вспоминать это. Клэр повернула голову, прижимаясь щекой к стеклу, чтобы остудить свою саднящую боль. И только тогда она заметила, что к парадному входу медленно подъезжает машина. Она полностью развернулась к окну: «Они вернулись только сейчас!» Чтобы рассмотреть автомобиль, Лайтнинг зацепилась пальцами за крест рамы и встала на колени. Из остановившейся машины действительно вышел знакомый ей человек в костюме. Резко отвернувшись, она поймала себя на глупой мысли, что хотела выйти на улицу, пока все спят - а вот он не спит! И вообще сомнительно, что он сегодня сомкнул глаза. Впрочем, она старательно убеждала себя, что ей все равно, где он провел эту ночь. Давясь странными чувствами, выступившим на щеках алым цветом, она уговаривала себя думать рационально. На самом деле Лайтнинг очень захотелось пересечься с Ноктисом в доме сейчас, поговорить и проверить свои предположения. Но она не могла найти ни одного довода в свою пользу. Ей не стоит встречаться с ним лишний раз, чтобы не давать парню повода распускать руки. Но вчера вечером Ноктис был абсолютно безразличен к ней! Может, он уже остыл, и все это - секундная блажь избалованного принца. Ноктис наверняка уже понял, что она ему не нужна, он не найдет в ней то, что ищет, не может Лайтнинг быть ему близким человеком. Если сделать вид, что ничего не произошло, Ноктис сам не станет повторять ошибки. Хотя... Вчера они не были наедине, принц не будет показывать свои чувства на людях, если её предположения верны! И если уж Лайтнинг так необходимо на улицу, она может подождать, пока Ноктис уснет, он же наверняка не спал всю ночь... Не выдержав, чертыхаясь сама на себя, она поспешно зашуршала бумажными пакетами. Спотыкаясь в темноте, девушка натягивала на себя чуть ли не одновременно шорты, теплую кофту, носки и кеды. Попутно осознавая, как же глупо она будет чувствовать себя, встретив его сейчас, в полшестого утра... Он точно неправильно поймет её. Успокоившись, она обмякла и, сев на пол, от досады прикусила трикотажный манжет. Ей же в конце концов не двенадцать лет, чтоб бегать за ним, да и не пятнадцать, не семнадцать... Да, чёрт побери, был ли вообще в её жизни возраст, когда её интересовали парни? Разве она зацикливалась на ком-то так, чтобы, забывая о всяком благоразумии и приличиях, бежать к человеку? В десять лет, на первом курсе, она ненавидела мальчишек. Слишком уж отвратительна была подноготная их ученического соперничества. В последний год обучения её жизнь вообще превратилось в ад. Их подростковые драки как кусок сырого мяса, не всякий взрослый способен на такую жестокость. Иногда ей казалось, что голодных волчат посадили в одну клетку специально, ища того, кто выживет. И она выжила. После выпуска Фэррон стала твёрдым и отборным материалом для шлифовки. Тогда на службе их начали учить заново, выбивая молочные зубы и всю дурь. Учили чувствовать плечо напарника, быть командой. Да и по-другому в боевом отряде нельзя было, без доверия и поддержки. И тут у неё не складывались отношения с сослуживцами. Она старалась быть хорошим товарищем, но в ней не видели равного. Клэр было пятнадцать, когда в ней вместо угловатого пацана начали замечать девушку, что ещё сильнее очертило линию её противостояния с противоположным полом. Но всё же в шестнадцать она стала первой девушкой, прошедшей аттестацию в элитные диверсанты. Горькое осознание накрыло Клэр - исследуя душу Ноктиса, она, похоже, открыла тот ящик Пандоры, которого так боялась. Откинувшись на пол, Лайтнинг секунду рассматривала тёмный потолок, пытаясь уловить во мгле его изощренный рисунок. - Не мое место и не моя жизнь, - обессиленно и зло выпалила она. Затем девушка поднялась и с каким-то остервенением начала качать пресс. Сосредотачиваясь на своем теле, Лайтнинг пыталась выдавить из непослушной головы все эмоциональные и глупые мысли. *** Хмельной угар раскраивал череп Ноктиса, хотя он уже не был сильно пьян. Обычно, это состояние быстро покидало принца, оставляя только меланхоличную заторможенность и сильную мигрень. Однако сын короля не переставал пить, алкоголь притуплял боль внутри, заглушая последнее человеческое, что было в нем. Вчера весь день Ноктис никак не мог найти внутри себя точку равновесия. После разговора с Лайтнинг он, как растревоженный хищник, озлобленно метался в своем сознании из угла в угол. Но ни говорить, ни видеть её он не хотел — знал, что сорвется и потеряет остатки гордости и разума, и будет злиться ещё больше. Итак, в какой-то момент принц понял, что хочет уехать туда, где слишком тёмно, чтоб что-то видеть, и слишком шумно, чтоб что-то слышать. Хотелось напиться и трахнуть первую попавшуюся девицу. Назло розововолосой стерве и самому себе, тому чересчур приторному чувству, что он испытывает к Лайтнинг, придушить на корню весь свой трепет и окончательно выдавить её из головы, освобождая место для более важных дел. Сыну короля действительно хотелось быть с ней теперь жестоким. Доказать, что он может существовать без неё, и то, что Ноктис сделал на кухне, не было жалкой и обессиленной попыткой удержать Лайтнинг возле себя. В итоге того разговора, принц чувствовал себя слишком униженным. Конечно, ничего сегодня ночью у него не вышло. В какой-то момент, наверное, в тот, когда градус алкогольных паров в его голове спал, Ноктис понял, что от прижимающихся к нему девиц его просто воротит. А на месте блондинки, вскарабкавшейся на его колени и лезущей к нему в штаны, он видит совсем другого человека. Высокую девушку с волосами странного цвета, с бледной кожей и пухлыми губами. Девушку в рваных джинсах, светлой растянутой футболке и кожаной куртке, такую Лайтнинг, какой он запомнил её, садясь в машину. Ему ведь тогда в очередной раз не понравилось, как она была одета, слишком... Он до сих пор не подобрал слова. А теперь Лайтнинг кажется ему сексуальней и желанней этой лоснящейся потом от духоты и собственного жара полуголой девицы. Может быть эта ненависть, была очередной врыв его уязвленного самолюбия? Ведь именно тогда, садясь в салон своего автомобиля, он ощутил вершину желания причинять боль Лайтнинг. Она же, похожая на кошку, будет выглядеть хорошо в любой одежде, а лучше без неё. Смотря на выгибающуюся перед ним блондинку, Ноктис понял, что это противостояние двоих - его и Лайтнинг. И третьему человеку в нем нет места. Спихнув с колен распутную девку, Ноктис схватил за шиворот своего водителя, и они поехали на главный мост окружной Неро, где Каэлум- младший проветривал свою голову. И уже после они с Гладиолусом вернулись домой. Принц не удовлетворил ни единого своего желания, кроме как залить остатки своей совести и морали чем-то горьким и сухим. Он всё ещё ощущал жгучее стремление вернуть себе спокойствие и отомстить Лайтнинг за её непокорность, глупость и за разум главы переворота, так некстати переполненный ею. Но ничего сделать Ноктис не мог, разве что пойти к ней сейчас и грубо взять то, что ему полагается по праву – её. Раз уж она ненавидит его, нужно в полной мере подкрепить такое славное чувство к себе! В его всё ещё не протрезвевшем сознании не возникало иных идей, впрочем, окинув взглядом широкий коридор, полный дверей, он понял, что не имеет понятия, где сейчас находится девушка. Принц слишком нарочито игнорировал её вчера и даже не осведомился у Игниса, где тот её расположил, значит, ей очень повезло... Ноктис направился в свою спальню, где его ожидали два верных пса и недолгий сон.