⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

В темноте мерно мерцал зелёный огонек, отбивая секунды. Часы показывали 2:47. Он тряхнул рукой, ощущая, как тяжелый браслет болтается на запястье. «И как они только держались на ней!» - Ноктис так и не разобрался с застежкой. Ночь густым сумраком окутала всё, давая ему возможность хотя бы чуть-чуть расслабиться и скинуть свою тяжелую маску. Глаза Ноктиса быстро привыкали к темноте, и сейчас он видел силуэты мебели, очерченные серебристым светом Луны, широкую кровать, на которой спала Лайтнинг. Ночь была его временем, от того он плохо спал и постоянно искал чего-то с приходом темноты. Но сегодня многие вещи заставили Ноктиса остаться дома. Принц, гордо расположившись в кресле, взирал на Клэр, по капле убеждая себя, что в этом замкнутом пространстве не он затравленный зверь. Не спеша Ноктис отпивал по глотку виски. Тяжелый, аптечно-пряный вкус неприятно обжигал губы и заставлял скалиться от горечи, словно от кома досады, подступающего к горлу, но тонкое и сладкое послевкусие вознаграждало успокоением. Принц в очередной раз не мог понять, чего хочет от непокорной девушки, и по наитию после разговора с Игнисом пришёл к ней. А она спала - ещё более спокойная и отстраненная, чем днем. В нем бушевала тьма неудовлетворенных желаний, но Ноктис забывал о них, видя Лайтнинг такой. Даже какая-то трепетная нежность прокатывалась по гортани. Каэлуму казалось, он может просидеть так вечность - в полной темноте, спрятанный от чужих взглядов, рядом с ней, но его секундная передышка не могла длиться вечность. *** Пылающие, алые краски. Как будто в кромешной тьме видишь раскаленный металл - отблески на лице человека, знакомого и неизвестного. Кровавые рефлексы под стать его глазам — злым и красивым, жестоким и усталым. Прорываясь сквозь темноту, в которой она захлебывалась, Лайтнинг подскочила. Дыхание предательски сбилось. Она, дрожа, пыталась успокоиться, смахивая непослушными пальцами со лба крупные капли пота. Фэррон думала, что кошмары уже перестали душить её, лишь стоит ей сомкнуть глаза, но то, что Клэр увидела сейчас, было хуже обычного, это были не абстрактные ощущения в кромешной тьме. Лайтнинг увидела вполне конкретный образ - человека, смотрящего на неё в упор, так близко, что она, кажется, ощутила его дыхание кожей. Конечно, ей приснился Ноктис, и принц смотрел на нее зло, как тогда, возле горящего грузовика. Неужели хваленая защита сознания дала трещину? Или Лайтнинг подпустила Ноктиса так близко, что он без труда расхаживал по её снам? Или всё из-за того шока, в который повергло её дневное поведение принца? Девушка поежилась, зябко натягивая на голые плечи одеяло. Каэлюм долго молчал, не обозначая своего присутствия. Ноктис сидел в самом тёмном углу комнаты, и Лайтнинг вряд ли могла его заметить. Он решился заговорить только тогда, когда девушка успокоилась и расслабленно откинулась назад на кровать. - Приснился кошмар? - произнес холодный голос из темноты. Лайтнинг сжала кулак и больно сощурилась, выдавливая из сонных глаз неуместную сейчас влагу. Защита доктора Сида не подводила её! Скорее это было предупреждение, но такое яркое! Раньше она ощущала окружающие опасности, но не видела их во сне так четко. Клэр всё ещё была под впечатлением от сна и особенно остро почувствовала себя беззащитной перед принцем. Всё же вечером в лифте она четко увидела исходящую от него неприятную угрозу. И, какого чёрта, Центр до сих пор молчал, заставляя её оставаться на месте, хотя чего ещё она должна была ждать от них... Очередное предательство! А Ноктис сейчас опасно близко, здесь темно, и тут уже нет свидетелей, никого, кто мог бы остановить его, никого, кроме самой Фэррон. Лайтнинг словно оказалась в клетке с диким зверем. Её же учили, как вести себя с подобными людьми, но она до сих пор не находила сил побороть принца морально… - Ты давно здесь? - спросила она. Ломкий спросонья голос звучал не нарочно раздраженно. Ноктис промолчал, ему не хотелось признавать, что он почти час, как верная собака, бдит её сон. Девушка приподнялась на локтях, аккуратно придерживая одеяло на груди, но рассмотреть его не получилось. Только когда Ноктис поднес к губам стакан, она смутно по движению определила силуэт принца и то, что он пьет. - Ты пьян, - констатировала Лайтнинг так, как будто это всё объясняло ей. Клэр вернула свою голову на подушку, размышляя, чем всё это может закончиться. Сейчас так сложно было оставаться спокойной, приходилось концентрироваться на дыхании. Ноктис усмехнулся, он не был настолько пьян, чтобы Лайтнинг могла это заметить. Заявление розововолосой девицы звучало как наивное обвинение в убийстве, предъявленное человеку, который только взял в руки нож. А тон Лайтнинг только подстегивал к дразнящему поведению. - Хочешь выпить со мной? – с легкой издевкой спросил Ноктис, так, как будто Клэр намекала ему именно на это. Но Фэррон не оценила шутки, лишь мысленно выругалась, понимая, что такое чувство юмора явный признак её подозрений. - Нет, - даже слишком спокойно ответила Лайтнинг - не будет она поддаваться на его уловки, провокации, она же обещала себе быть выше и взрослее, иначе они оба скатятся до скандала, как пару дней назад. Снова долгая и горькая тишина, он одним жгучим глотком опустошил остатки виски в своем стакане. Продолжать разговор дальше казалось опасно. Сын короля знал, что теперь, когда Лайтнинг проснулась и открыла свой рот, он не сможет так спокойно сидеть. - Знаешь, я ведь могу пришпилить тебя к кровати, даже не вставая с этого кресла, - переведя дух после выпитого, сказал Ноктис. Лайтнинг опустила холодную ладонь на лоб. «Соберись», - тихо нашептывало её сознание... - Что тебе от меня вообще нужно? - спросила она. Такой правильный и такой острый вопрос, если бы Ноктис мог найти в себе силы ответить на него хотя бы самому себе, сколько всего встало на место. - Я пока ещё не решил, что, - ставя акцент на окончании фразы, сообщил он. Девушка не могла уловить за усмешкой всей честности его слов. - Знаешь…- Лайтнинг вздохнула, собираясь с силами.- Я получила свою первую пулю в четырнадцать, и тогда мне казалось, что это самое страшное, что могло произойти со мной, - очередная сухая пауза, чтобы не дать голосу дрогнуть перед следующей вырванной из сердца откровенностью. - Та пуля... Я сама пустила её на экзамене в военной академии, чтобы доказать, что у меня завышенный болевой порог… С тех пор многое изменилось, и теперь меньше всего на свете я боюсь боли. Ноктис налил из бутылки в стакан ещё виски, ровно на пару глотков. Принц вспомнил злой взгляд с фото, тогда Клэр была другой. Он внимательно слушал каждое слово Лайтнинг, и её монолог вызывал странные чувства. Принц знал, что ему нравится, когда она вот так спокойно говорит с ним, впервые сама, откровенно, но насладиться её общением не получалось. То, что она рассказывала, было неприятно и остро, словно бритва, отпарывающая последние нити между ними, да и сама ситуация выглядела неподходящей для разговора - скомканная и унижающая сына короля. Он словно не хозяин ни этому дому, ни ей, прокрадывается ночью и подглядывает за её сном. - Ты врешь, - тихо произнес он после очередной бесконечной паузы. Почему он это сказал? Ноктис с самого начала верил Клэр и готов был поверить в историю об очередной глупой, саморазрушающей выходке, но вот принимать её он отказывался. Лайтнинг смотрела на еле виднеющийся светлый прямоугольник, повторяющий очертания её кровати на потолке, почти отражение. Ощущение просветления уже второй день не покидало её, заставляя идти даже не по интуиции, а по вдохновению. Яркое чувство того, что они живут в двух разных мирах, которые никак не желают соприкасаться, пронзило Фэррон. Ноктис отрицает её, а она принца, но что-то несправедливое свело их вместе, заставляя бессмысленно цепляться друг за друга, зачем? А ведь не так сложно выйти из этого замкнутого круга, чуть-чуть прислушаться. Они оба только и делают, что чутко ловят колющие интонации друг друга, болезненные слова, а ведь Лайтнинг заметила сейчас, что голос Ноктиса дрогнул отнюдь не как у жестокого подонка. - Тебе нравится убивать? - прозвучал совершенно внезапный вопрос от девушки. Ноктис вздохнул, отрывая спину от кресла и наклоняясь вперёд. Снова болезненное ощущение. Какой неприятный вопрос, заданный человеком, которого ты хочешь видеть рядом с собой. И почему только она спрашивает именно это? Принц устало прикрыл глаза. Нравилось ли ему убивать, ломать, крушить, разрушать? Он испытывал удовольствие, когда пытался остудить адское пламя внутри, выплескивая его на мир. Но это длилось недолго, буквально несколько секунд, пока Ноктис не начинал осознавать, что происходит. Когда он видел на руках кровь и последствия своих действий, он испытывал разочарование. Лишь сильная воля помогала доводить дело до конца. Кто-то записал сына короля в монстры с самого рождения. Ноктис знал, какой жестокости ждут от него окружающие, и он послушно исполнял свою роль. - Странный вопрос, - чувствуя в желудке дрожь, произнес он. - А тебе нравится жертвовать собой и калечиться? - его голос был тверд и груб. - Может быть, ты испытываешь удовольствие от боли? - Ноктис хотел вложить в свои слова оскорбительную и колющую интонацию и наконец-то начать отыгрываться на непокорной девушке. Лайтнинг покраснела, хорошо, что здесь было темно, и подонок не мог этого заметить. Для Клэр голос парня прозвучал истинно неприлично и угрожающе, её самые неприятные предположения о том, зачем он пришел сюда, начинали подтверждаться. «Я на тебя не нападала, так, какого чёрта, ты продолжаешь угрожать?!» - хмурилась она. Лайтнинг потребовала от себя притушить этот неуместный эмоциональный порыв, так и до дурманящего страха недалеко: «Ему же только это и нужно! Нет, он задумался, хоть и не ответил мне. Мой вопрос ему неприятен, значит, всё не так плохо». - Испытывать удовольствие и уметь не чувствовать - две разные вещи, - рассудительно ответила она. Ноктис же сжал зубы от неудовлетворенности. Отчего же она упорно продолжает игнорировать его уколы?! - Там, у контрабандистов, мне не показалось, что ты ничего не чувствуешь. Он довольно больно напомнил ей о сцене с поцелуем. Лайтнинг так старательно делала вид, что этого не происходило. Возможно, Фэррон именно тогда совершила ошибку, и Каэлум воспринял их поцелуй как повод на что-то надеяться с её стороны, и все вылилось в то, что она здесь, а Ноктис предъявляет свои права на то, что ему не принадлежит. - Лучше иди спать, - устало выдохнула она, удрученная своими мыслями. Лайтнинг ещё больше не желала реагировать на его пошлые намеки.- Наверное, у тебя завтра снова много работы. Ноктис горько сглотнул, терпкий вкус виски всё ещё был на языке. Он хотел ей что-то ответить, но промолчал, предчувствуя, что скажет очередную глупость. Принц поднялся и, шаркая босыми ногами, направился к двери мимо её кровати, в голове его проносились лишь едкие проклятья и очередные картины мести. Девушка настороженно провожала его взглядом, она не ожидала, что он последует её просьбе. Но вот Нокт оказался у двери и уже прикоснулся к ручке. - Спокойной ночи, - тихо сказала она с выдохом успокоения и отвернулась. Видя ещё один символ стены между ними, Ноктис, наконец, нашёл за что зацепится и вспылить: «Какого чёрта, ты меня гонишь, это мой дом, а ты моя!» Захотелось с разбега расшибиться об эту стену и проверить, что же крепче. Отпустив ручку двери, он расстегнул оставшиеся пуговицы на рубашке и упал рядом с Лайтнинг на кровать. Не слыша хлопка двери, Клэр напряглась и хотела повернуться, но не успела. Матрас прогнулся, принимая чужой вес, и её накрыла тяжелая рука. Незаконченный маневр с поворотом только всё ухудшил, сблизив их неприлично близко. Лайтнинг буквально сама закатилась в его объятья, прижимаясь к Ноктису спиной. Дымный запах дуба с острыми нотками спирта окружил её, и она беспомощно захвалила ртом слишком много воздуха. В такой темноте Ноктис смутно видел её, иначе, наверно, уже давно не выдержал бы. Но теперь неизменно притягательный запах Клэр возбуждал не меньше, чем вид её тела. Упиваясь ощущением её веса и близости, теплой покрывшейся мурашками кожей, он уткнулся губами в плечо, затем проскользнул этим поцелуем по кромке майки почти до лопатки. Лайтнинг старательно удерживала одеяло у груди. В его руках она неожиданно одеревенела, стараясь не терять разум и трезво мыслить. Вырываться и брыкаться? Это спровоцирует его на еще большую грубость, он сейчас неадекватен, а у нее нет оружия, чтобы противостоять его клинкам. Терпеть и поддаваться тем более невообразимо для Фэррон. Это реальность, а не тяжелые испытания доктора Сида. Как остановить его сейчас!? Пытаться говорить. Но вот мысли как назло начинали путаться, нервно цепляясь за его руки, исследующие шероховатости одеяла. Клэр понимала, что вот-вот сломается и начнет дрейфовать по течению, поддаваясь волнам этого наваждения, и оно засосет Фэррон в такую трясину, из которой девушка не сможет выбраться уже никогда. «Почему ты не сопротивляешься и не поддаешься, какого чёрта, ты лежишь, как бревно, позволяя мне это делать!» - он злился, словно Лайтнинг специально раздражала и сводила с ума этим своим «я не чувствую». Вернув голову в исходное положение, к её плечу, он от бессилия остро впился в её шею, требуя от Клэр хотя бы жалобного стона. Девушка стойко молчала, стискивая зубы и веки, повторяя про себя, что она не должна терять самообладания, не сейчас. Принц почувствовал, как его сердцебиение усилилось, унося в небытие остатки разума, Клэр упорно продолжала быть льдом, словно неживая в его объятьях. Тогда он резким движением пододвинул её бедра к своему телу, буквально грубо впечатал в себя, однозначно показывая свои грязные намерения. Снова тишина, казалось, она вовсе перестала дышать. Ноктис запустил руку под одеяло, безжалостно впиваясь пальцами в тонкую кожу, судорожно ища чувствительные места. Задыхаясь от собственного бессилия, он придвинулся к её уху, готовясь шептать самые отвратительные пошлости, какие только мог себе вообразить, но не смог. Её голос остановил, отрезвляя от самого отвратительного наваждения. - Тебе это от меня нужно?- тихо сказала Лайтнинг. Как же для Клэр всё это было тошнотворно и гадко, и чего ей стоило взять себя в руки и найти, что сказать, пусть неловко и невпопад, но притормозить его! В распотрошенной голове Ноктиса мелькнуло: «И как ты можешь быть такой спокойной сейчас, рядом с самым отвратительным монстром на Пульсе!» - Конечно, - снова его злой и огрызающийся голос и тяжелое дыхание у самого её уха. Теперь-то Лайтнинг ощутила, что он сделал ей больно. Она поняла, что для неё все эти плотские порывы лишь вершина айсберга, ей невыносимо хочется иного и непременно от этого подонка. А вот принц, похоже, готов смять её тело в гнусной попытке подчинить себе, и Ноктис даже не понимает, что так безвозвратно сломает вещь, которую хочет. Лайтнинг развернулась к нему лицом, больше их неприличная близость её не заботила. Во всяком случае, не было в её движениях смущения. Ноктис ослабил хватку, позволяя девушке делать всё, что заблагорассудится. Ему было интересно, чем все это закончится. Подсознательно он радовался хоть какой-то реакции на свои действия. В темноте Лайтнинг было сложно рассмотреть его глаза, пусть даже она чувствовала на щеках его тяжелое от алкоголя дыхание. Сын короля и лёжа задрал нос, смотря на неё сверху вниз, он-то видел в лунном свете ледяные глаза Лайтнинг, пытающиеся нащупать его черты. Клэр, секунду помедлив, кружевно, пальцами обвила его шею. Это не было нежностью, принц отчетливо понимал, что под изящной, но сильной рукой пульсирует его жизнь. Сын короля в любой момент мог отшвырнуть дрянь, ставя на место, напомнить её положение здесь, но он не хотел этого делать. Будто бы позволяя Клэр быть сильной рядом с собой, Ноктис наконец смог смыть с себя ту тьму, в которой погряз, стремясь удержать девушку, теперь необходимую ему как воздух. - Хочешь убить меня?- прошептал он, ухмыляясь. - Ну же, самое время, другого шанса не будет… Я не дам … Я ведь не человек, - снова неуместная усмешка, но с явной горечью где-то в глубине. Клэр не только слышала его приятный голос, но и чувствовала движение звуков под ладонью. - Не человек…- прикусив губу, повторила она, словно не веря ему.- Возможно, и хочу...- она почти подавилась своими еле слышными словами: «Что же я всё-таки делаю и зачем!?» Неспециально проведя ногтями по его коже, она убрала руки. Вся в сомнениях Клэр опустила голову, она не знала, как теперь поступить и что сказать, чтоб быть правдивой перед собой и Ноктисом. Безумный ком горечи летел на неё, наматывая всё новые и новые сумбурные чувства, что она так тщательно сдерживала последнее время. Как же не вовремя она сломалась под их тяжестью. Принц мгновенно среагировал: «Какой глупый ответ! Лживый ровно на столько, насколько и мой собственный на последний её вопрос!» Вот только у Лайтнинг не получилось обмануть сына короля. Клэр не хочет его убить, несмотря на то, какой мразью он был с ней, как отвратительно поступал. Даже зная, какой Ноктис подонок, даже имея такую возможность, Клэр не желает обрывать его никчемную жизнь. Он прижал девушку к себе, обнимая и заставляя Лайтнинг уткнуться в свою голую грудь. Лицо Ноктис опустил в её волосы. Нежно-розовые, они должны были пахнуть цветами, но пахли, честно, ещё слаще - ею. Золотая эйфория заполнила его глаза впервые с того времени, как он вернулся из Диких земель. Она так спокойно поддалась ему, и в этом не было предыдущей напряженной сдержанности, скорее полная потеря сил. Ощутив на коже влагу из глаз Лайтнинг, Ноктис стиснул зубы, вот тот момент, когда принц наконец видит разрушения от своих рук и осознает, что не это ему нужно. Как далеко ещё он должен был зайти? До чего довести самого себя и Клэр? Насколько заиграться, лелея своё королевское самолюбие? Принц ненавидел себя, особенно за то, что, несмотря на её слезы, где-то глубоко внутри он счастлив пройти этот путь до конца - теперь-то Клэр близка. И его тёмное, эгоистичное нутро четко выдавал теплый цвет его глаз. - Прости…- прошептал он.- Я перегнул палку, я… просто хочу, чтобы ты была рядом со мной. Лайтнинг вздрогнула, словно выйдя из транса, и осознала себя в этом месте, в его теперь уже мягких объятьях. Он говорил именно то, что она хотела услышать. Клэр смутилась, лежать так было неудобно - жарко и душно, но отрываться от него не хотелось, хотелось терпеть до последнего, может быть, даже задохнуться. Хотелось, наконец, поверить его словам, тем более сказанным без обычных для него жестких интонаций. Быть здесь и сейчас с Ноктисом. - Просто поговори со мной…- продолжил он всё тем же бархатисто-мягким голосом. Её горло всё ещё продолжали щекотать слезы. - О чем? – ломко, через силу ответила ему Клэр. Ноктис чувствовал, как она перебирает руками, подтягивает одеяло, неловко и невинно, деликатно задевает его живот и грудь, и он невольно улыбнулся. Принц набрал в легкие воздуха, пропитанного ею, как в последний раз, вдруг такого больше никогда не произойдет, и он не сможет так спокойно обнимать Клэр, слушать ее голос. - Расскажи о своей сестре, - поймал он их старую нить соприкосновения. Лайтнинг зажмурилась, ощущая остатки слёз на ресницах. Перед глазами четко появился образ Серы - один из светлых ориентиров Лайтнинг в этой кромешной тьме. Милое личико лучисто улыбалось, Фэррон-старшая хотела, чтобы где-то на Коконе сестра сейчас улыбалась так же, чтобы её жизнь ничто не омрачало. - Глупая и доверчивая, слишком…- невпопад проговорила Фэррон, обжигая дыханием его грудь. В голосе Клэр принц слышал не грубость и злость, а досаду и переживание за близкого. Он ведь чувствовал к Лайт тоже самое, ругая её последними словами. - Как Ваниль?- спросил он. - Хуже, - выдохнула Лайтнинг, и ей стало тоскливо без близкого человека, захотелось стиснуть руки на чем-нибудь, но всё же она не решилась обнять Ноктиса. -Значит, ты соврала. Она похожа на тебя, с тобой так же сложно, - сообщил он и сдавил девушку в своих объятьях ещё крепче. Клэр почти испугалась, что он читает её желания. К тому же слова Ноктиса сейчас было приятно слышать, так неожиданно. Она впервые смогла по-настоящему услышать и понять его. - Расскажи о себе... - почти прошептал принц. Лайтнинг закрыла рот, покрываясь от жарких рук испариной, она не должна была говорить правду о себе, а врать Фэррон не хотела. Девушка нашла в себе силы, чтобы оторвать лицо от его груди и поднять голову. Теперь он почти коснулся губами её лба, Ноктис почувствовал её напряжение и испугался, что сейчас всё разрушится, эти секунды покоя. Взгляд его похолодел до синевы, и веки потяжелели. -Лучше ты, - Клэр постаралась переломить себя, чтобы начать задавать ему вопросы.- Зачем ты хочешь убить своего отца?- проговорила девушка. Лайтнинг показалось, его пальцы сейчас вопьются в её голые плечи, но Ноктис сдержался, только упорно продолжал молчать. «И как ей так непринужденно удается напрямик бить по чужим слабостям», - подумал принц, впервые осознавая, что Клэр всегда делала это не нарочно, все виновата её прямолинейная честность. Отчего-то Лайтнинг представила, как Ноктис сейчас с усилием сжимает губы, словно сдерживая себя. Ей давно следовало понять, что здесь нечто большее, нежели желание власти и трона. Клэр захотелось хотя бы чуть-чуть успокоить его. - Мой отец умер, когда мне было меньше восьми, мать тоже. Мы с сестрой остались одни, - сказала Лайтнинг, пытаясь показать своей откровенностью, что готова выслушать его и понять. - Знаю, Игнис мне рассказал, - сообщил почти бесцветно принц. Осознание того, что Ноктис что-то о ней знает, да ещё и от Игниса, на секунду испугало, но страшнее сейчас оказалось снова услышать его безэмоциональный голос. Клэр почувствовала, как он отворачивается и закрывается, а ведь они с таким трудом смогли наконец достичь понимания. - Я бы никому такого не пожелала,- голос дрогнул в попытке удержать Ноктиса, не дать снова уйти во тьму. Но он уже отпустил её и отвернулся, упираясь взглядом в потолок. Принц долго молчал, ей же только оставалось изучать его профиль. Он до пьяной горечи понял, что у него в жизни не было человека, который не навязывал ему «Королевской» линии поведения. Клэр, наоборот, требовала открыть то, что скрывало все его маски и тёмное нутро, просто просила высказаться. Не к этому ли Ноктис стремился рядом со светлой Лайтнинг? Этого он больше всего хотел от Клэр! Но получив, ощутил, как его горло спеклось. Казалось, говорить Ноктису сложно даже физически, как будто это первые слова в его жизни. Такое странное и незнакомое чувство. -Ты никогда не злилась на родителей за то, что они умерли... оставили тебя?- не было в его голосе жестокости и злобы, попытки огрызнуться, была детская и наивная горечь и обида. Лайтнинг на локтях приподнялась, лунный свет коснулся её лица. - Никогда, - выдохнула она, как показалось Ноктису, клубом света. - Как бы нам с сестрой не было трудно, я знала, что родители никогда не покидали нас... - А мой отец никогда не был рядом со мной. Хоть и был жив. Наверное, он по-настоящему умер ещё до моего рождения.- Ноктис говорил чётко и резко, с болью. Клэр взахлеб втянула его злость и легла щекой к щеке Ноктиса, накрывая парня своей рукой. Лицо её уткнулось в подушку. Когда нежная рука обвила грудь, сердце пропустило удар, от прикосновения её щеки, теплой и гладкой кожи все дурные мысли начали медленно растворяться. Словно свет озарил тёмную его голову и снова прояснил глаза до золота. Всё же меркло перед ней, яркой, чистой, Его Клэр. Снова она готова принять принца, несмотря на тьму внутри. Девушка что-то пробормотала, и Ноктис понял, что она слишком устала, и он тоже. - Все-таки ты глупый и злой ребенок, - прошептала она в перьевое облако. Лайтнинг знала, что он не разберет этого полного боли и любви стона. Просто горло до соли саднило от осознания, что, несмотря ни на что и уж тем более не из-за чего-то, она любит его. Лайтнинг Фэррон так внезапно попала в капкан. Как все эти глупые девчонки, влюбленные в дурных, ни к чему не пригодных парней — Ваниль и Промпто, даже её сестра и бестолковый Сноу. Клэр всегда с каким-то снисхождением смотрела на них, не понимала, а теперь сама видит в последнем подонке запутавшегося и беспомощного ребенка. - Клэр, - прошептал он. Она не ответила, и Ноктис понял, что она уснула. На самом деле Фэррон, услышав имя, данное родителями, наоборот, резко очнулась от липких мыслей. Она испугалась, вдруг Ноктис знает, что её прислал сюда Кокон, что она шпион и обманывает его. Это было внезапно так гадко и страшно, что Лайтнинг не могла пошевелиться. Ноктис же сообщил ей о разговоре с очкариком, почему тогда принц ведет себя с ней так мягко? Вместо колких и ледяных лезвий её стиснули его руки. Заставляя расслабить уже лишенное каких-либо сил тело и окунуться в мягкое забытье. Прижав девушку к себе, принц удобней устроился для сна и еле-еле слышно сказал: - Я хочу спать, я останусь здесь... Это не была обычная манера делать и говорить всё так, как будто мир принадлежит ему. Если бы Ноктис действительно не чувствовал, что обязан попросить её согласия, он даже не стал раскрывать рот. И его не останавливало, что Лайтнинг вряд ли услышала его просьбу. Ноктис был уже уверен, что она уснула, просто не произнести этого вслух Каэлум не мог. Это было бы так нечестно и несправедливо к теплому и светлому существу в его руках. Как он вообще мог быть с Лайтнинг так жесток и гадок всё это время? *** Яркий свет заливал лицо неестественно и терпко. Он смотрел на этот свет из своей тёмной головы через узкие щели глаз. Тела как будто и не было — он не чувствовал его, не верил, что может им управлять. «Как покойник»,- в голове появилось вполне конкретное осознание себя. Ему даже показалось, что он ощутил запах белых траурных лилий на своей груди. Или всё же это были запахи цветов, которые росли вокруг него на залитом солнцем поле? Нежная рука коснулась его лба, милосердно пряча от невыносимого жара. Сухие и холодные губы поцеловали его, как мертвое тело, все так же в лоб. - Прости,- шепнула она. - Стелла...- услышал он свой голос. Говорили его губы, но, казалось, не он ими управлял.- Зря ты пришла. - Знаю, прости меня. - Нет, - его грубый голос, неслышащий, не желающий слышать своего собеседника. Прозвучал глубокий терпеливый вздох, только Стелла умела так терпеть его. - Прости, ты ведь никогда не мог переносить боль и слабость... Я уйду. Уйду навсегда и заберу запах белого платья... Только не сломай её как меня... Дикий и тошнотворный круговорот всего, что происходило с ним в последнее время, закрутил, всплывая яркими пятнами и кровавым крестом - шрамом на его груди. Игнис тут ни при чем, все эти суеверные предупреждения от высших сил не для того, чтоб оградить принца от девушки из Кокона, как от очередной роковой ошибки. Это её нужно защищать от него, как от самого ужасного, что могло произойти в её жизни. От его тьмы, той, что заставляет сына короля унижать и уничтожать даже самых близких людей в борьбе за свою власть, независимость и душевное равновесие. Сколько же в нем боли и страха. Страха за себя, за свое раздутое самолюбие, за свою неоспоримую силу и власть. Если они на самом деле неоспоримы, то почему он боится каждой мелочи, каждого неловкого слова, будто те действительно могут отнять у него уверенность в себе, и есть ли эта уверенность вообще… Ноктис ощутил на своем лице несколько ледяных капель - слёзы Стеллы. *** Солнце, сколько бы ты не терзался мраком и темными страхами, однажды взойдет. Оно справедливо и всеобъемлюще, но беспощадно. Солнце взойдет, честно открывая все тайны, скрытые тьмой, истребляя злые тени, не оставляя никому ни единого шанса. Неумолимое Солнце. И как же жалки и ничтожны будут все твои секреты и ночные кошмары в его золотых глазах. Путаясь во влажных простынях, Лайтнинг открыла глаза. Произошедшее не было полуночной фантазией. Она, укутанная в одеяло, лежала в чужих и жарких объятьях. Утреннее яркое солнце освещало и пронизывало комнату, казалось, никогда здесь не было так светло. Теперь-то Лайтнинг могла легко рассмотреть лицо Ноктиса. Она аккуратно оторвалась от его груди и только тогда заметила на светлой коже шрам, полоса проходила от самой ключицы вниз к животу, её ровно пересекал другой росчерк — ещё один шрам. Глупо и неестественно для Фэррон, но, может быть, от излишней близости и отчетливого чужого запаха, Его запаха, появилось стыдное желание продраться сквозь расстегнутую чёрную рубашку и пройтись кончиками пальцев по коже, его шраму. От этой мысли девушка испуганно вздрогнула и, заливаясь краской, задрала голову повыше, чтоб больше не видеть такую интимную деталь на его груди. Но выше для нее все оказалось ещё хуже. Он спал. Спокойный и безмятежный. Очень-очень хотелось прикоснуться к его густым, дымчатым волосам, смахнуть вечно взъерошенную челку, взять в ладони мужественный, жесткий подборок и изучить каждую ресницу, каждую шероховатость кожи. Притронуться взглядом к носу, который он так привык задирать перед всеми, и коснуться губами его губ. Отчего она раньше не замечала, какие они у него красивые, да и он сам — всегда холодный, жестокий, несправедливо красивый. Девушка замерла, рассматривая его. Она сама до сих пор не поняла, что просто откровенно любуется Ноктисом. А если бы и поняла, то не нашла бы в себе сил признаться, слишком уж подобное казалось глупым и неестественным для сержанта Фэррон, как то белое платье. Ноктис во сне поежился, словно чувствуя её излишнее внимание, и стиснул объятья крепче. Девушка без особого сопротивления уткнулась лицом в ворот его рубашки. «Чёрт, даже спящим остается властным собственником,» - горько подумала Лайтнинг, когда её голова была бессознательно возращена к его телу. Она услышала легкий шепот. Ноктис говорил во сне. Клэр оторвалась от его плеча, подставляя ухо губам принца, и услышала хриплое: - Стелла... Лайтнинг чуть не задохнулась, ощущая, что Ноктис все-таки смог обмануть её, а она так легко поддалась... Она в полном смятении резким движением рук оттолкнула Каэлума.