⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Ноэль дернул за рукав Фанг, она недовольно обернулась. Паренек даже не смотрел на женщину, он молча застыл, вглядываясь вдаль. Она, нахмурив брови, посмотрела туда же. Фанг поняла, что зоркий парень что-то заметил. Они почти девять часов были в столице, хотя дальше пограничной зоны бывшая атаманша и её команда так и не прошли. Фанг до сих пор не увидела той зацепки, что могла бы помочь спасти Ваниль или хотя бы по-настоящему отомстить за сестру. А время всё быстрее ускользало песком сквозь пальцы, ещё чуть-чуть, и его не останется, не останется и терпения. Старшая Оэрба набрала в легкие побольше воздуха и затаила дыхание, хотя бы так замедляя ход времени. Идя к столице, бывший атаман верила в какое-то божественное провидение. Ей казалось, что здесь, на поле битвы, она найдет то, в чем нуждается для успокоения своего растревоженного духа. Она эти часы бесстрастно наблюдала за тем, как Южный клык бьется, как погибают её же бравые парни. Их боевой жар не давал остаться в стороне, когда родная гильдия рвала жилы. Из шести преданных бойцов осталось четверо, да и то один серьезно ранен. И не было ясно, что труднее: подобно Фанг сдерживать желание поддержать товарищей или сдерживать свою дрожь при виде смерти друзей, как старался Ноэль. Ведь он впервые воочию видел войну. Фанг поняла, что зацепило взгляд Ноэля и вздрогнула: всего в десятке метров от них в сопровождении конвоя контрабандистов спокойно шёл молодой парень. Фанг сразу его узнала, эти чёртовы очки она не забудет никогда! Бывший атаман в секунду воспряла духом. Внутренняя воительница встрепенулась, разминая затёкшие косточки. *** Серые коридоры гулко отражали звук его шагов, королевский гвардеец, озираясь, прислонился к одному из тёмных углов. Рапсодос расстегнул ремень под подбородком, снял шлем и небрежным движением поправил чёлку, возвращая себе привычный вид. Давненько он не надевал формы рядового. Положив руку на дуло автомата, он подытожил свои дела. Подложенная бомба сработала: во дворце паника, тут и там снуют солдаты. И он может спокойно разгуливать по коридорам, сейчас никому не бросится в глаза форма королевского гвардейца - Игнис был прав. Вспомнив очкарика, Рапсодос невольно хмыкнул. Их «сотрудничество» было похоже на искусное фехтование: выпад, парирование, атака и уклон. Они оба липкие и верткие, и до сих пор ни один из них не уступил. С какой внезапной переменой в поведении Игниса он столкнулся всего пару дней назад! Безусловно, генерал больше не пешка и посвящен в святая святых – тайны переворота. Вот только отчего его преследовала гнусненькая мысль, что его купили доверием? Генерал не раз помогал Игнису, в сущности, если бы не помощь Рапсодоса - шпион в совете Южного Клыка был его - чёрта с два принц провернул бы это дело с сестрой атамана. Только очкарик никогда не доверял Рапсодосу до конца. Генерал знал, что в чужих глазах он всегда выглядит Иудой. Генезис слишком привык быть одиночкой и вызывающе сообщал любому, что может предать, если кто-то предложит более выгодную цену. «А разве кто-то может предложить больше, чем будущий король?» - Генезис сам улыбнулся. Он достал свой телефон и убедился, что городская сеть всё ещё не восстановлена - и это стратег принца предугадал. Королевская служба безопасности постаралась ещё днем лишить столицу связи. Скорее всего, до самого утра нельзя будет ни с кем связаться, а жаль, Рапсодос мог бы поведать стратегу об атаке артиллерии по Южному Клыку и о ночной зачистке контрабандистов… Это-то тактик вряд ли предугадал. Впрочем, подобное скорее обрадовало бы Игниса, такой прекрасный шанс освободиться от ненужных заговорщиков и начать правление нового короля с чистого листа. Рапсодос знал, что Каэлум-младший сейчас направлялся на аудиенцию с отцом. И идет туда не один. Генерал снова стиснул подствольник автомата, он никогда не задавал себе вопросов справится ли он. Генезис всегда знал, что его рука не дрогнет в борьбе за власть. Когда при прошлой встрече тактик осведомился, хватит ли у Генезиса сил на выполнение его задания, генерал лишь мелодично рассмеялся, самоуверенно видя себя только победителем. *** Чёрные столбы, уходящие ввысь. Казалось, не они держали мрачный потолок, а он давил на них, вкручивая в землю, обездвиживая пол, как насекомое, пригвожденное к картону. Изящество арок, их лепнина в своей мрачной монотонности ещё сильнее напоминали о хитиновых крыльях и извивающихся червях. Лайтнинг передернуло, когда в глубине огромного зала она рассмотрела трон, еле очерченный серебристым светом. Человек, сопровождавший их сюда, ушёл далеко вперёд, в освещенный пятак огромного зала. - Ваше Величество, он прибыл, - сообщил мужчина в гулкое пространство, и Фэррон поняла, что на троне восседает король, такая же восковая фигура, как Ноктис в самые напряженные моменты. Легкое движение руки Региса дозволило слуге удалиться. Тот поспешил выполнить приказ. Когда он подошёл к двери, Клэр ощутила прикосновение к своему плечу. Мужчина попытался увлечь её за собой. - Она останется здесь, - почти беззвучный, но до дрожи властный голос. Ноктис приложил все усилия, чтобы ни одна дышащая тварь сейчас не стала ему перечить. И мужчина, побледнев, разжал пальцы. Он вышел один. Ноктис посмотрел на Клэр. Она, безусловно, почувствовала волну силы его голоса и исподлобья посмотрела на него. Но принц не желал усмирять себя сейчас. - Стой здесь, - ей он тоже приказывал, хотя Ноктис знал, что на Клэр не подействует его сила. Принц слишком сильно хотел, чтобы она осталась возле этих дверей - на безопасном расстоянии от его отца, но достаточно близко, чтобы Ноктис контролировал ситуацию. Фэррон ущемлено дернула головой и прищурилась. В переполненных искрами глазах Ноктис видел много всего: и её протест, и желание идти напролом, и червоточину не успевшего покинуть её смятения. Сын короля тоже поднял повыше твердый подбородок - Ноктис наконец пришел к королю и должен встретиться со свихнувшимся стариком лицом к лицу. Сообщив это всё одним лишь взглядом, он отвернулся и уверенными шагами направился в центр зала. Ноктис чётко видел лицо отца, непроницаемое и холодное, он тоже не должен показывать своих эмоций королю. Потомок Гильгамеша легко мог проникнуть внутрь чужого сознания. Хотя для Ноктиса эта сила отца до сих пор была недоступна в полной мере. - Я думал, ты снова побоишься явиться ко мне, - сказал Регис. Клэр у дверей отметила спокойный и сухой тон короля, так отчетливо контрастирующий с произнесенной в праздничном зале речью. Лайтнинг прижалась спиной к двери, как загнанное в угол животное. Монолог короля перед толпой вельмож лжив насквозь, а здесь нет зрителей, и королю не нужен драматический накал. Два Каэлума поймут друг друга без лишних спецэффектов, возможно, и без слов. Она сдвинула брови, пока её руки нервно сцепились за спиной. Теперь, зайдя так далеко, она не имела права сомневаться в себе перед чуждыми ей стремлениями сына и отца, но имела ли она право вклиниться в их разговор? Фэррон, сжав губы, напряженно думала, как ей следует поступить, чтобы остановить их. Ноктис в ответ Регису гордо поднял голову, давая отцу хорошенько рассмотреть свои алые глаза. И король увидел, отчего сын так усердно избегал встреч с ним. Принц верно знал – отец сразу прочтет на его лице жажду убийства. Что ж, они с Ноктисом даже слишком похожи. Король поднялся с трона и тоже залил свои глаза кровью. Ноктис был удовлетворен. Отец принял его вызов, уже нет сомнений: они оба здесь с одной целью – убить врага. - Знаешь, у нас с тобой неравные силы, - сказал Регис. – Я сильнее тебя. Ноктис ожидал чего-то подобного - уничижительного от отца. - Я, в отличие от тебя, не боюсь умереть, - закончил король. Вот это уже немного разожгло тлеющие угли в души принца. Ноктис чувствовал, что этими словами король напоминает ему о Стелле и о «самозащите» принца. - Да, но я, в отличие от тебя, не собираюсь умирать сегодня,- холодно ответил Ноктис. Регис Люцис рассмеялся, смех, отраженный от пустых стен, резал слух, как надрывный кашель. Они даже не повышали друг на друга голоса, но сколько напряжения было в их словах. Лайтнинг прикрыла глаза, желая, чтоб всё было по-другому, чтобы они оба сейчас не вели себя так глупо и напоказ. - Сколько в тебе этой самоуверенной глупости, считаешь, что весь мир принадлежит тебе… Сколько в тебе ещё этого дерьма? - сквозь свой лживый смех процедил король. - Не больше, чем в тебе, - Ноктис перебил отца всё тем же ровным голосом. Король замолчал, безразличный тон сына особенно остро задел его. Он, внезапно побагровев, взорвался: - Власть Каэлумов распространяется не дальше их гласа. Весь мир, который принадлежит тебе, не больше мыльного пузыря вокруг твоей пустой головы. Ты считаешь, что велик, и твои лизоблюды тебе это повторяют эхом и идут за тобой. Ведь твою ничтожность можно оценить лишь издалека. Ноктис знал эти слова наизусть, как молитву своему собственному эгоистичному богу – Гильгамешу Каэлуму. Кажется, с рождения отец говорил Ноктису это. Говорил по-разному: спокойно, твёрдо, жестоко, с презрением, буквально вдалбливал в его молодые кости. Но сегодня отец выглядел просто обезумевшим стариком, слепцом с закрытыми кровавым угаром глазами, он нелепо брызжет слюной и таращит глаза. Регис зациклен на этих мыслях так сильно, что те утратили какой-либо смысл. Ноктис как никогда почувствовал себя вправе убить короля и занять его место. Лайтнинг поняла, что ничто в их разговоре не изменится. Они вот-вот пустятся в битву, оставляя пустые слова. Если она действительно желает что-то изменить, другого шанса не будет. Фэррон неожиданно спокойно поборола смятение, сковывающее её тело. Она пошла вперёд, широко открыв светлые глаза. Звук её шагов заставил Ноктиса напрячься. Чувствуя приближение Клэр затылком, он на секунду отвел взгляд от лица отца. Регис Люцис незамедлительно это почувствовал. Он с большим интересом стал рассматривать вышедшую из глубокой тени девушку. По странной прическе король узнал её – девица, что совсем недавно появилась в доме его сына. Молодая, ровесница Ноктиса, светлая, и дело тут было не в цвете одежды или кожи. Перед его многоопытным и нечеловечески проницательным взглядом что-то подсвечивало её изнутри. «Но на черта он притащил свою девку сюда?!» - Боишься, что один со мной не справишься? – спросил король. Он усмирил свой тон, не было в нем прошлого безумия, словно теперь Регис был доволен сыном. Короля раздражала безэмоциональность принца, его безмолвие, а появление девушки хоть как-то отвечало королю и лелеяло его самолюбие. Ноктис напряженно молчал, проклиная глупость: и свою, и Клэр. Он с какой-то ревностью заметил, что отец переключил всё свое внимание на Лайтнинг. Принц не сдержался, и его дыхание сбилось. Король даже боковым зрением отметил это. - Ты к ней слишком неравнодушен, - ухмыльнулся Регис. – А вот она… Король ничего достоверно не знал об этой девушке и о том, что за отношения связывают её с принцем. У Региса возникло жгучее желание прочесть все её мысли и чувства и начать манипулировать, чтобы отобрать у провинившегося сына и эту игрушку… Принц увидел, как лицо отца напряглось, продольные морщины прорезали лоб, и он понял промах отца. Не только Ноктис не мог в полной мере использовать силу своей крови против Клэр. Король неожиданно наткнулся на стену. Люцис прекрасно видел её светлые глаза, эмоции на лице, но только те, что девушка сама показывала. Дальше в её мысли он, как ни старался, не мог прорваться. Фэррон чувствовала себя паршиво, словно животное, на которое, наставил двустволку охотник, в голос рассуждающий о вкусе плоти будущей жертвы. Клэр сразу поняла, насколько этот взгляд не похож на взгляд принца… Ноктис подавлял и подчинял любого, а вот Регис ещё и обнажал до костей, заставляя бояться своей наготы перед королем. Внезапный смех, пронизывающий, как ледяная вода, пролился на Ноктиса и Клэр. - Ты ведь из Кокона? – обратился он к Лайтнинг. По спине Фэррон пробежали мурашки, она тут же поняла, что Регис Люцис знает - она шпионка «Син». Фэррон смолчала в ответ королю, а ему не требовалось других подтверждений, кроме её вспыхнувших щек. - Зачем ты здесь? – холодно спросил король, в его голове остро заколола мысль, что неспроста он сегодня подозревал Кокон в заговоре, подобных непроницаемых к его силе людей «изготавливали» только в Верхнем мире. Ноктис - идиот, пошедший на поводу Объединенного Совета, или умник, нашедший себе сильных союзников. Теперь все события сегодняшнего дня намертво связались с его сыном. Воистину, чем ближе и очевидней, тем более неожиданно предательство. Король не злился, скорее умилялся таким успехам сына… Лицо его рассекла широкая и некрасивая улыбка. Что бы там ни было, Регис сегодня придушит обоих: и сына, и эту девку. Это будет последний сокрушительный удар умирающего льва. С его смертельной болезнью Регис протянет не больше года, но это не значит, что он перестанет бороться. Наоборот, король всегда доводил дела до конца, и пусть его бьет предсмертная агония, Регис Люцис уже решил - он станет последним королем этих земель. Он не оставит после себя такое наследство, как Ноктис. Даже чёртов Кокон скоро поймет, что посадил на трон монстра. Каэлумы давно должны были выродиться, и закат их клана выпал на сегодняшний день. Клэр знала ответ на вопрос короля, но чувствовала, как нелепо он прозвучит в этих огромных стенах. Лишь её острый взгляд не отрывался от глаз короля. - Чтобы не дать вам обоим совершить глупость. Регис молча проглотил дерзкие слова девчонки. Теперь короля задевала её бестактность, раздражало, что девчонка даже не удосуживается скрыть свои эмоции перед королем. Она, безусловно, неуместно глупа, раз лезет на рожон, ещё и с такими заявлениями. Но девчонка кого-то напоминала королю, кого-то из прошлого. Ноктис напрягся, опять чувствуя себя кретином, он был уверен - сейчас отец снова зальется безумным смехом. Захотелось глупую девчонку спрятать за свою спину, уводя из-под удара. В конце концов, это разговор его и короля! Легкий звон, и в руке материализовалась сталь, Ноктис вызвал свой первый меч. Отец лишь ухмыльнулся этому показному движению сына: «Даже не смей прикасаться к ней!» - Похоже, ты нашел человека, который может выдержать тебя дольше одной ночи, - как-то неуместно и насмешливо заявил король.- Интересно, не убьешь ли ты её так же, как прошлую свою девушку, когда узнаешь, что она шпион Кокона? Глаза Лайтнинг расширились, в голове всплыло имя, окутанное тайной: «Стелла!» - Вдруг её хозяева тоже прикажут убить тебя? У Клэр и принца одновременно пересохло в горле. Девушка посмотрела на Ноктиса. Он же через плечо медленно скосил глаза на Клэр. Алая радужка, блеск стали в его руках заставили Лайтнинг сжаться, это был не страх, а обида от нечестной правды. Да, она шпион другой страны, да, она попала сюда, выполняя приказ, и она готова нести ответственность за всё, пусть даже это всё - стечение глупых обстоятельств. Но разве она когда–нибудь следила за ним? И в своей ненависти и любви к нему Лайтнинг всегда оставалась искренней. Принц ни чуть не поверил словам отца, он никогда не обращал внимания на такие неуклюжие уколы врагов в запале сражения. Но ему впервые в жизни было стыдно. Клэр в этом потоке режущих слов узнала его тайну о Стелле и испугалась, жар на её щеках и широко распахнутые глаза - всё сообщило ему об этом. Отец всю жизнь отнимал у него близких – мать, Стеллу, а теперь пытается отнять Клэр. Этого-то он ему не позволит! Кривя губы в отвращении, принц, рванул вперёд. Он не дотянул до Региса всего ничего. - Стой!- приказ короля, разлившийся звенящей волной звука, остановил принца. Сильнейший ментальный удар сдавил все мышцы в судороге. Тяжелая ладонь короля легла на голову сына. Регис Люцис не вызвал ни единого клинка, словно даже сейчас хотел унизить Ноктиса, победив одним только голосом. Ненавидя себя и свою слабость, Ноктис, даже обездвиженный, призвал все свои мечи. Те послушно явились на зов и угрожающе направили острия на Короля. Регис чувствовал, как закипает кровь сына, не зря многие так боялись Каэлума-младшего, с его молодым и горячным напором сложно бороться, стоит придушить волю принца раньше, до того как он нападёт. И есть только один путь - проникнуть в его голову. - Знаешь, почему я приказал Стелле убить тебя? - холодно проговорил Регис Люцис. Смотря в переливающиеся алым цветом глаза короля, Ноктис почувствовал дикую боль, как будто пальцы Люциса, раскаляясь, прорезали кожу. Они словно протекли в череп и пошли дальше, заползая в самые болезненные места памяти Ноктиса. Теряя разум, принц взвыл. Клэр вскинула голову, очнувшись. Она решительно направилась вперёд, стараясь забыть почти осязаемую мощь голоса короля. Прорываясь сквозь терновник клинков, зависших в воздухе, Лайтнинг царапала руки и рвала одежду. Клэр видела, что король и принц застыли. На лице Ноктиса было неестественное выражение дикого ужаса, глаза остекленели. Тяжело дыша, проклиная всех в этом мире, Фэррон сорвала первый попавшийся меч. Люцис не сразу обратил мутный взгляд на девушку. Кожа его уже приобрела неестественно серый оттенок. Лайтнинг считала, что не должна принимать какую-либо сторону в этом конфликте, пока не разберется до конца во всех фактах. Но ни секунды не колеблясь, Клэр занесла меч над рукой короля. Та же, подобная камню, оказалась не под силу стали. Регис непоколебимо спокойно, как будто ожившее изваяние, схватил Фаэррон левой рукой за шею. Задыхаясь, Лайтнинг посмотрела ему в глаза. - Vos moriere simul cum eo, - не своим голосом прошипел король, и Лайтнинг, проваливаясь в бездну, видя цветные разводы перед глазами, вспомнила, что однажды уже слышала проклятье на чужом языке и не устояла перед ним. *** Балфер напрягся, когда увидел возле главного штаба скользящую тень высокого молодого парня. Игнис не спешил покидать повстанцев после встречи с контрабандистом. Надо отдать должное парню в очках, он передал все обещанные деньги и даже надбавил сверху за беспокойство. Конечно, лидер контрабандистов должен был ожидать, что у головорезов Диких земель и стратега есть общие дела, иначе бы Южный Клык не напал на столицу. Однако Балфер всё же насторожился, в его деле стоило держать ухо востро, так что, когда его окружили плотным кольцом крепкие парни Южного Клыка, он лишь улыбнулся и самостоятельно направился к старику Виниану. Балфер уже знал — он даст знак своим парням, и они исчезнут так же быстро и легко, как появились здесь. Деньги-то он получил да и в общем-то выполнил все обязательства. Когда нынешний глава Южного Клыка испытывающее посмотрел на молодого мужчину, Балтфер в полной мере осознал неладное. Виниан хотел понять, что же за чувства в нем вызывает харизматичный контрабандист - холеный мужчина с наглыми глазами. И старик с отторжением осознал, что это скорее симпатия - неприемлемое чувство в свете фактов, которые теперь были известны атаману о Балфере. - Это правда, что Ваниль у тебя? - спросил напрямик Виниан. Контрабандист мысленно пробежался по фактам, пытаясь понять, что сейчас даст ему честный ответ. Невинная просьба Промпто отсидеться на базе с той незнакомой девчонкой насторожила только Фран. Почему же Балфер не прислушался к интуиции виеры, скидывая её недоверие на женские страхи? Балфер не ждал подвоха от такого расхлябанного парня как Промпто. Развязного блондина он знал как облупленного и считал, что его стремлений хватает только на сомнительные приключения, выпивку и девочек. Впрочем, всю информацию о Южном Клыке лидер Двух Винтовок знал лишь от блондина. Только сейчас Балфер понял, что за денежной шелухой он был втянут в какое-то неприятное дело. Он-то думал, что с бизнесом под руку должны идти безэмоциональность и отсутствие брезгливости, а интуиция восстала против него в самый последний момент. - Промпто притащил на базу эту девчонку и попросил спрятать их, обещая мне деньги. Он давно покинул нашу гильдию, но я по старой дружбе дал им убежище,- дипломатически взвешенно ответил он. «Убежище!» - повторил про себя Виниан, он задумался, на сколько лукавит глава контрабандистов, говоря о том, что покровительствовал девочке из Южного Клыка. Балфер говорил абсолютно спокойно, не так должен выглядеть внезапно раскрытый лидер восстания… Забавно, когда они захватили границу и вслед за ними пришла подмога в виде контрабандистов, торговцы оружием открыто не говорили о своей гильдии. Виниан только после разговора с Игнисом узнал, что это те самые «Две Винтовки». Молодой паршивец в очках так умело впрыскивал информацию, что рьяная жажда мести вскипела в крови ветерана боев. Игнис сказал, что за всем переворотом стоят заграничные контрабандисты, те ребята, с которыми сегодня рука под руку сражались гильдлидеры, и это те самые «Две Винтовки». Балфер – тайный лидер, который собирается сесть на престол, Игнис всё это время действовал по его приказу, и заложница сейчас находится именно у «Двух Винтовок». Балфер подтвердил последнее, но Виниан всё сильнее сомневался в том, что контрабандист стоит за всем переворотом. Подобные теневые лидеры никогда сами не спускаются на поле битвы. «Разве это не самое лучшее прикрытие - быть на виду?» - эхом отозвались в ушах Виниана слова мальчишки в очках. Конечно, Игнис вызывал у лидера Южного Клыка куда больше неприятных чувств, чем Балфер. Быть может, это просто предвзятое мнение, с очкариком-то Южный Клык уже имел дело, и это плохо кончилось. Старик помнил те переговоры с похитителями, как изворотлив и лжив был Игнис. Виниан не был идиотом, верить очкарику он не собирался до тех пор, пока не выяснит всей правды сам. Балфер старался держаться спокойно, хотя в уме уже строил планы, как выйти из этой тёмной комнаты поскорее. Все же лидер «Двух Винтовок» за сегодня вдоволь налюбовался, как потомки Оэрбы могут быть неадекватно жестоки - окна пограничной стены украшали человеческие головы в касках королевских гвардейцев. - Знаешь, тот парень в очках признался, что действовал по твоему приказу, что за похищением Ваниль и вообще всем переворотом стоишь ты. Балфер даже слишком искренне рассмеялся. Лидер Южного Клыка стиснул зубы, так как не сразу смог однозначно оценить этот жест. - Стоило ожидать от Игниса подобного, - сказал Балфер, он не обвинял очкарика ни в чем, возможно, контрабандист просто привык, что в его деле подобное нормально. - Разве я похож на человека, которому нужны подобные неприятности в виде целого королевства? - сообщил молодой мужчина. - Он сказал, что ты будешь все отрицать, - почесывая подбородок, сообщил старик. Его прищур говорил о том, что всё это всерьез. Балфер стёр улыбку с лица. - Послушайте, если вы общались с этим человеком, то поймете меня, - проникновенно сказал он.- Игнис просто пытается сделать идиотов из нас с вами. Он, верно, держит Южный Клык за легковерных дураков, раз считает, что подобная нелепица сможет нас стравить. Балфер не уловил в глазах Виниана понимания. Видать, Игнис основательно промыл мозги этому старику или то, что сказал Балфер про легковерность гильдии, было истиной. Бывший воздушный пират несдержанно выдохнул: - Если вам нужна эта девчонка, дайте мне отослать моих людей за ней. - В этом уже нет нужды…- сообщил Виниан. – Мы послали туда наш отряд. Балфер сморщил нос, словно съел что-то неприятное. - Я так понимаю, Игнис вызвался показать местоположение нашей базы, - мрачно проговорил молодой мужчина, он представил, как в особняк врываются эти дикие головорезы, а там сейчас лишь Фран и дети. Промпто, наверное, без зазрения совести сбежал… - Не боитесь, что Игнис вас обманет? - мстительно процедил он. - Тогда его убьют мои люди, - отрезал Виниан. Настроение Балфера ухудшалось с каждой минутой. - Он запудрит им мозги, как и вам,– съязвил контрабандист. Виниан как-то грустно улыбнулся: - Не сможет. В рукаве нового атамана оставался козырь, об этом свидетельствовало побледневшее лицо Игниса, когда нынешний глава гильдии сказал, что с ним за Ванилью отправится и Фанг. Эта реакция очкарика в очередной раз подтвердила, что в гильдии есть шпион, который успел сообщить Игнису о том, что Фанг отказалась вести свой лагерь к столице и сняла все свои полномочия. Наверное, он вообще не ожидал её встретить на поле битвы. Балфер знал, что теперь просто обязан поскорее убраться отсюда и постараться опередить Игниса, чтобы защитить Фран и детей. Вот только он ещё понимал, что у Виниана другие планы. Балфер хладнокровно нащупал рукоять спрятанного револьвера. *** Она открыла глаза, проснувшись от собственного короткого вздоха, будто вынырнула из глубокой заводи, из бесконечного кошмара. Тихое и спокойное утро в чужой, но отчего-то очень знакомой постели - чёрные шёлковые простыни. Клэр хотела подняться, но внезапно поняла, что не может. Тело двигалось само по себе, растекаясь водой по прохладному шёлку. Лайтнинг же только видела происходящее. Мерзкое ощущение. Дверь раскрылась, её голова повернулась. Вошёл Ноктис в одном полотенце, только тогда Фэррон сама осознала, что абсолютно без одежды. И отчего только её не раздирал стыд и неловкость!? Тело само распласталось, подминая под себя покрывало. Она легла на живот и, выгнувшись, высоко подняла голову. Теперь она рассматривала по пояс голого Ноктиса. Безусловно, сложен он был прекрасно, так что смотреть на него восхищенными глазами никогда не составляло труда. Лайтнинг задумалась, почему она обязана восхищенно смотреть на Ноктиса и почему она чувствует себя так, как будто ей не в новинку эта сцена. Ноктис же всегда вызывал в ней другие, куда более неизведанные и острые чувства. И как же ей всегда было сложно его понять, а теперь она могла с легкостью перечислить всё, что ему нравится или нет, словно вызубренный наизусть материал. Каэлюм спокойно расхаживал по комнате, переодевался, и его замкнутость казалась единственной привычной вещью сейчас. Для Клэр? Он одел брюки и сорочку и подошел к ней, пальцы легко скользили по её спине вверх. Рука проникла в волосы, властно приподняла её голову ещё выше. Ноктис коротко поцеловал её в губы. «Чёртов собственник», - в унисон согласились в голове два голоса. Отчего-то это было неприятно, словно она вещь, которой пользуются, даже не задумываясь, холодно, почти механически, словно уже по привычке. Здесь не было чувств, одна пустота. Но вопреки острому внутреннему протесту она покорно поддалась. Лайтнинг не понимала, почему до сих пор не оттолкнула его, но что-то далекое уговаривало её гордость: «Это не он, а ты владеешь принцем». - Если хочешь, Игнис отвезет тебя, - Ноктис чуть свысока рассматривал её лицо. «Любуется!» - сообщил голос в голове, и чужие мысли наплыли волной. Она думала о том, почему ей всё время попадались мужчины, которым нравились красивые вещи. Для принца тем более статус – иметь красивый аксессуар для выхода в люди. А она, безусловно, достойный предмет роскоши. Клэр почти содрогнулась, она никогда не думала так и не могла никому позволить себя использовать. Да и сам Ноктис в конце концов не вел себя с ней так. Голос в голове как будто рассказывал ей о другом человеке, не о Ноктисе. - Может быть, ещё предложишь мне денег, - хмурясь, проговорила она. Что-то странное сверкнуло в глазах Ноктиса. Девушка ощутила, как вокруг похолодел воздух. И голос внутри выругался, предчувствуя что-то неприятное. Сколько она выдержит ментальных атак за день до тех пор, пока голова её не начнет раскалываться, а она не превратится в обессиленную амебу? Три-четыре? Ноктис ещё сдерживает свои приступы, а ей, слава богу, хватает ума не давать ему поводов. Она постаралась выскользнуть из его тёмной хватки и сама распласталась вокруг принца, учтивостью, лаской, покорностью усмиряя Каэлума-младшего. - У тебя снова дела? – проговорила она более нежно, рука проскользнула к его пальцам в её волосах. – У тебя слишком много дел в последнее время, мне тебя не хватает, - Клэр только сейчас поняла, что голос её звучит по-другому, слишком ласково. Она уткнулась носом в его висок, вдыхая запах волос принца, сама уже начиная теряться в чувствах к этому человеку. И поцеловала принца. Отстранившись, она с удовлетворением заметила, что глаза Ноктиса стали золотыми. Сын короля много кого умел обманывать, но не её, и особенно беспомощен он становился в такие моменты. Куда только девался холодный и властный мужчина? Ей порой казалось, что ему нужна не любовница, а мать или такой же ребенок, чтобы понять его. - Стелла!– он по-детски упрямо попытался стряхнуть её руку и заодно неуместное золото перед глазами. Лайтнинг уткнулась спиной в стенку чужого сознания. И прикрыла рот руками, чтобы ни единый звук не выдал её, как невольного свидетеля этой сцены. Она почувствовала отторжение, словно вновь натянула чужую одежду: теперь не только ткань, но и само тело насквозь пропахло чужим запахом. Какая немыслимая волна вынесла её в прошлое? Она увидит всё сама глазами последнего свидетеля конфликта отца и сына.