⚡️СВЕТ В НОЧИ⚡️

Машина несла её по подземному тоннелю, огни бесконечно мелькали в глазах, больших и ясных, но слишком измученных. Мысли путались, и Стелла стремилась собрать их в один ясный поток. Как будто собирала на ладони острые осколки стекла, словно от этого зависела её жизнь. «Отчет», - когда это слово появилось в сознании Фэррон, она отвергла его. Лайтнинг отказалась вести слежку за Ноктисом, а значит, не должна была ни перед кем отчитываться о поведении принца. Лишь в конце путешествия Флеурет, увидев лицо мужчины с невыносимо тяжелым взглядом, Клэр поняла: это Стелла готовилась к отчету перед королем. Девушка вошла в тёмную комнату. За мутной завесой сигаретного дыма сидел Каэлум-старший, он пока ещё не спрашивал, просто рассматривал её. Стелла, сев на стул, повыше подняла голову и посмотрела Регису прямо в глаза. Без смущения и вызова, так на приеме у врача демонстрируют свое нутро. Она очень старалась не бояться и не напрягаться, чтобы не вызывать подозрений на пустом месте. Мужчина щурился между глубоких затяжек сигаретным дымом, изучая её почти бесстрастно и оттого ещё более неприятно. За складками юбки её влажные пальцы судорожно сжимали угол деревянного стула, удерживая все отрицательные чувства в одной точке. Костяшки на руке, должно быть, уже побелели. «Глупая загадка - кто страшнее Каэлума-младшего?!» - нервно чертыхнулась Стелла про себя. Каэлум-старший, безусловно, был для неё страшней. Ноктис сдерживался при Стелле. Он так трогательно старался скрыть свои нечеловеческие способности, что она неудержимо поддавалась и подыгрывала принцу. Регис же всегда был контрастно правдив. Он холодно приказывал, не стесняясь использовать свою силу. И тут тоже Флеурет не могла сопротивляться ещё одному Каэлуму. Она слишком хорошо знала, что будет исполнять приказы, отданные Регисом, даже против своей воли. Напряжения добавляло и умение короля читать чужие чувства и мысли. Отвратительное ощущение, когда в твою голову проникает это раскаленное шило. Стелла уже не в первый раз задавалась вопросом, не оттого ли наследник престола так стремится скрывать свои чувства? Не с призраком ли отца борется всю свою жизнь Ноктис, надевая безэмоциональные маски? Но Регис не мог не следить за жизнью сына. Король был человеком, которому необходимо держать всё под контролем. Тут Стелла понимала монарха. Она сама выросла в светском обществе и знала всю подноготную политических игр. Такая многозначительная фигура, как глава государства, не может позволить себе утечки информации или предательства. Была ещё одна деталь, которая превращала встречи с Регисом в неприятную процедуру: хотя её и короля связывали деловые отношения, их разговоры мало походили на сухие отчеты. Регис Люцис требовал эмоциональных описаний взаимоотношений с принцем, её субъективные мысли о Ноктисе. Было отвратительно рассказывать постороннему человеку, как они проводят время вместе, выдавать уже не чужие, а свои секреты. Регис всегда слушал девушку, не снимая ледяной маски безразличия. Ей же порой хотелось увидеть на лице короля хотя бы проблески садизма, возможно, это могло бы объяснить столь изощренное желание залезть в её голову и как можно ближе подобраться к собственному сыну. Флеурет долго, очень долго не могла понять, что королю на самом деле нужно. Пока не устала бороться со своим циничным разумом и не признала: она — тонкая ниточка, связывающая отца и сына. Стелла необходима королю не просто как источник информации, а как лекарство от головной боли, панацея для совести. - Ну, и как он? Король наконец заговорил, его глубокий, грудной голос заставил девушку вздрогнуть. Не будь Стелла знакома с принцем и королем, она вряд ли услышала бы в уничижительном тоне отцовское беспокойство. Флеурет прекрасно знала, что Ноктис избегает общения с отцом. Всегда упрямый, как ребенок, он не рассказывал, в чем дело. Но она легко представляла, что именно из-за этого «королевского» тона, стремящегося смять собеседника. Девушка, поежившись, представила, как Регис мог говорить с маленьким сыном. - Он в порядке, - аккуратно ответила Стелла. - Ты выглядишь плохо, - задумчиво сказал Регис, отводя свой тяжелый взгляд в сторону. Стелла выдохнула, получив передышку от его палящего взора. - Ты устала от него. Стелла напряженно сглотнула от такой откровенности - это был не вопрос, констатация факта. Долгая пауза. Флеурет подумала о том, что устала от них обоих. Близкое общение с Каэлумами выматывало до крайности, и она, кажется, уже была близка к точке невозврата. - Он любит тебя? – неожиданно спросил король. «Откуда только король знает такое слово - любовь?» - Лайтнинг почувствовала усталую усмешку в мыслях Стеллы. - Так же, как я его,- уклончиво ответила девушка. Король коротко метнул на неё взгляд: острый, пронзающий насквозь. Что в нем было? Отвращение? Презрение? Желание услышать правду? Секундный эмоциональный порыв Регис быстро притушил, задумчиво опустив свою голову. Стелла и Клэр одновременно отметили, как сейчас он был похож на Ноктиса - до щемящей дрожи двух сердец. Лайтнинг слышала, как её боль резонирует с тихим стоном Стеллы. Флеурет - сталь между молотом и наковальней, да такими, что однажды от их неистовой силы непременно прогнется, сломается. Лайтнинг задумалась, отчего сейчас так понимает Стеллу. Стелла, в отличие от Клэр, шпион от рождения, воспитанница интриг светского общества. До кончиков ногтей женщина, знающая свою силу и слабость, как вода, гибкая и оттого непобедимая. Но, изображая любовницу, она по-настоящему влюбилась в Ноктиса. Фэррон всегда противилась принцу, его твердому стремлению владеть всем, к чему он прикасается, и так противоречиво влюбилась в него. Клэр знала, что испытывать нечто положительное к такому подонку невозможно, просто противоестественно для её натуры, и при всем этом чувствовала, что просто не может не любить Ноктиса. - Ты, пожалуй, даже слишком хорошо врешь, - проговорил король, возвращая девушку из глубоких раздумий в тёмную комнату, переполненную сигаретным дымом. Стелла постаралась выдавить из себя учтивую улыбку. Если бы короля не устроило то, что он прочитал в её глазах, он сказал бы нечто иное, более однозначное. - Ты считаешь, что я не знаю, что такое любовь, - необычно тихо проговорил Регис, как будто выдавил из себя эти слова. Флеурет со стыдом поняла, что король ни на секунду не переставал «слушать» её сознание, даже когда отводил взгляд. Регис приподнял подбородок выше, рассматривая юную девушку, и Стеллу впервые настигло осознание, что сегодняшний отчет отличается от прошлых. Король больше не хочет слушать её рассказы. - Я любил его мать, и вряд ли всё, что ты испытывала в своей жизни, хотя бы на йоту сравнится с этим чувством, - сказал он в пространство, возможно, даже не Стелле — сигаретному дыму. - Это было, пожалуй, чересчур светлое время в моей жизни. Она терпела меня слишком долго, но нас двоих для Веры оказалось слишком много, - голос короля приобрел жесткость. - Вера ощутила способности Ноктиса ещё до рождения и начала сходить с ума. Стелле было странно, даже неприятно слышать такую неожиданную откровенность от не в меру властного короля. Она знала, что такие люди никогда не доверяют просто так груз личной информации. Регис готовил Стеллу к чему-то еще более неприятному. - Ноктису достался слишком страшный дар, Вера выдержала меньше года… Как думаешь, сколько выдержишь ты? – спросил он с уколом. Стелла высоко держала голову, но взгляд её стыдливо утыкался в пол. Она понимала, о чем говорит король - быть рядом с Ноктисом казалось невыносимо мучительно. Иногда ей хотелось сбежать. - Вы всего лишь три месяца вместе, - напомнил Регис Люцис девушке.- Я ведь не просто так выбрал именно тебя, но он…- голос короля совсем сорвался до старческой хрипотцы, выдавая с головой всё его бессилие. - Его сила разрушает всё вокруг не только физически, но и духовно. Я слишком долго надеялся на то, что он научится управлять собой, сможет побороть это разрушающее безумие, которое он вселяет в самого себя и других. Я верил, что однажды появится человек, способный усмирить его, женщина... Но год от года Ноктис становился только опасней. А у меня больше нет времени ждать чуда, я скоро умру, и я… буду последним королем этого королевства. Стелла коротко втянула воздух, слишком напугало её это признание Региса. Безумие скользило в нем. Лайтнинг только сейчас поняла всю эгоистичность откровения короля – так он стремился оправдаться. И не перед Стеллой, а перед самим собой. Клэр с досадой почувствовала, что даже здесь Флеурет стала для Региса лишь предметом. *** Она открыла глаза. Ещё одно утро в чужой спальне, чужой кровати. Отчего шелк этих простыней никогда не казался ей гостеприимным? Наверное, она всегда, даже в самые жаркие ночи, знала - однажды всему придет конец. Приподнимаясь на локтях, Стелла начала рассматривать спящего принца. Линию его профиля. Никогда ещё Ноктис не казался ей таким красивым и спокойным, до её бессильного удушья. Пальцы, дрожа, потянулись к его щеке и губам, невесомо касаясь теплой кожи на прощанье. Глаза её впервые в жизни были такими мутными от слез. Казалось, в последний день она только и делала, что плакала. И как только Ноктис не заметил её опухшие веки? Лайтнинг тоже духовно задыхалась от бессилия. Стелла смирилась! Нет, Флеурет просто не смогла найти выход. Даже самой Лайтнинг казалось, что его нет, а они всё ещё в комнате мучений, где сигаретный дым застилает глаза. Фэррон присутствовала и при дальнейшем разговоре с королем и фантомно чувствовала две безмолвные дорожки слез, стекающих к уголкам губ Стеллы. Регис отдавал приказы голосом потомка Гельгамеша, и каждое новое слово отрезало путь к её отступлению. Он методично и холодно почти три часа убивал в Стелле надежду ослушаться, найти способ сбежать или спасти Ноктиса. Флеурет, уходя от короля на непослушных ногах, не выдержала и соскользнула на пол лифта. Не имеющая возможности никому ничего рассказать, Стелла тихо рыдала, пока железные дверцы раз за разом захлопывались и открывались на нижнем этаже пустой автостоянки - этого-то Регис не запрещал ей делать. Клэр уже тогда чувствовала бессилие, она была единственным свидетелем надлома Стеллы и ничего не могла сделать, даже успокоить терпеливым прикосновением. Клэр убаюкивающи обняла сама себя за плечи. И она, сложившись пополам перед своим бестелесным параличом, тихо плакала зеркальным отражением Стеллы. Флеурет прикоснулась поцелуем к губам принца, чтобы сейчас было не так больно молчать, и призвала свое единственное оружие - рапиру. Принц открыл золотые глаза. Спросонья увидев лицо Стеллы, он слабо улыбнулся и, лишь ощутив укол под ребрами, заметил её странный взгляд. Его радужка за одно движение ресниц налилась кровью и ненавистью. Всего мгновение, и их хрупкий мир разрушен. Больше в его глазах не было желания сдержаться, чтобы не напугать её, только животное стремление выжить. Ноктис легко отшвырнул Стеллу от себя. Она, ударившись спиной, даже не сопротивлялась. Флеурет знала, что теперь либо Ноктис, либо она… Стелла видела самое страшное - как гас огонек надежды в глазах его отца. Место надежды заняло безумие. Король отрезал для Стеллы все пути отступления, кроме одного. Каэлум-младший сдавил горло девушки рукой, к её груди он прижал острие одного из своих мечей. Это уже не был Ноктис, кто-то совершенно иной, тот, кого она никогда не знала, хотя и подозревала о его существовании. Какие же страшные фигуры теперь выписывала его вырвавшаяся тёмная аура. - Кто? - всё, что смог прорычать сын короля в бешенстве. Не это последним в жизни хотела услышать она. Король был прав, Стелла соврала - она любила Ноктиса чуть больше, чем он её, иначе бы рука Флеурет не дрогнула в последний момент, иначе бы её искалеченное сознание неимоверными усилиями не нашло единственный оставшийся выход – пожертвовать собой ради Ноктиса... Быть может Стелла до последнего надеялась, что он силой своего голоса остановит приказ отца, и, возможно, это заклятье разрушится… Но этого не произошло, и её губы послушно произнесли предсмертное проклятье на весь род Каэлумов: - Твой отец. Стелла закрыла глаза. Клэр, пряча лицо в ладони, опустилась в полную тьму. *** Игнис думал о своих скованных запястьях. Всё шло по плану. Он ехал в кузове небольшого фургона в окружении десятка головорезов из Южного Клыка, покорно изображая пленника. Но была ли это игра? Предложив показать местоположение Ваниль, он ожидал, что лидер пятнадцатого лагеря Кефка вызовется сопровождать его. Кефку, Игниса и Рапсодоса связывала тайная договоренность, и эта прогулка в наручниках должна была стать не более, чем фарсом до тех пор, пока они не прибудут на место, где их ждет Гладиолус с засадой. Игнис так подстраховался на случай, если Кефка не справится или предаст его. Стратег не предвидел только одного, того, что новый атаман Южного Клыка вместе с Кефкой приставит к нему ещё и старшую Оэрбу. Фанг казалась уже слишком опасной. Игнис дважды побеждал её на переговорах, и она знала, на что способен стратег. Игнис предчувствовал, что удача не может быть всё время к нему благосклонна. «Ничто так не портит хорошее дело, как неожиданность!» - повторил он про себя старую поговорку. Тактик поднял голову, рассматривая паренька, сидящего напротив. Ноэль не сводил с него взгляда. Игнис постарался фальшиво улыбнуться, так, как сделал бы это смущенный излишним вниманием человек. Стратегу показалось, что при прошлой их встрече сын главного механика был дружелюбен. Но сейчас лицо Ноэля оказалось непроницаемым. Парень слишком упрямо сверлил Игниса взглядом. Крайз помнил, что последний раз видел Лайтнинг с этим очкариком. «Это его дружки убили её!» - Ноэль наконец ощутил, что его жажда мести может быть утолена. Он пытался представить, как заносит руку с мечом над головой пленника. Но каждый раз в своих фантазиях он в последний момент закрывал глаза, не зная, чем бы это все могло закончиться. Машина остановилась. - Дальше посты военной полиции,- сообщил водитель. Фанг, сидевшая рядом с ним, оглянулась в кабину. Кефка, усмехнувшись, сообщил: - Кажется, придется идти пешком! Игнис выпрямил спину. - Я предупреждал,- сказал он. – Так будет дольше, но в этой суматохе мы сможем добраться незамеченными. - Хорошо, тогда выходим, - почти приказала Фанг, Ноэль вздрогнул от её бесстрастного тона. Они медленно вышли из машины, замыкающим был Кефка. Он упирался дулом пистолета в спину пленнику, демонстрируя всем, что держит ситуацию под контролем. - Нужно двигаться туда, - указав головой направление, сказал Игнис. Суровые бойцы без слов начали движение. Игнис смог наконец посчитать количество головорезов: восемь, не считая Фанг и Кефки. - Надеюсь, ты припрятал в рукаве козырь, пока я не могу ничем помочь тебе, - лукаво шепнул лидер пятнадцатого лагеря стратегу. Игнис в ответ ухмыльнулся. *** Он, оглушенный пустотой, парил в темноте, растворялся в ней и был ею. Лишь мысли шуршащими волнами напоминали, что так было не всегда. Что-то теплое коснулось его спины, проникло внутрь, прошло насквозь, не оставив и следа. Он видел её свет и чувствовал его внутри себя. Губы их разомкнулись, и за слепящим сиянием он различил Клэр. Она отражением повисла над Ноктисом, чистая и светлая. «Клэр», - хотел он с улыбкой прошептать, но осознал, что не может. Он - тьма, переполненная пустотой. Её мягкие волосы невесомо скользили по его лицу, а она смотрела на него бесстрастно, как вершащий правосудие ангел, и удалялась, поднималась вверх, или он падал всё ниже. -Клэр, - пересилив себя, растерянно, одними губами произнес он и попытался поймать сияющую руку, но раз за разом промахивался, та просачивалась сквозь пальцы, как свет. Итак, пока Ноктис не понял: взгляд её не холоден, а пуст, она его даже не видит. Ноктис для неё не существует. - Клэр! – в голос выдохнул он, почти простонал. А она все также продолжала возноситься к небу, стремясь стать одинокой звездой в его тьме. Ноктис, задыхаясь, тянулся к ней. Различая мутные силуэты, он рвался вперёд, к свету, и легкие разрывало в клочья от крика. Это имя уже слилось в один единый звук… - Клэр, - тихо и бессильно прорычал принц, открывая глаза. Ноктис упал на колени перед отцом, тот за гранью своей силы почти окаменел, подобно статуе, и удерживал сына и девчонку на вытянутых руках. Принц осознал, что вернулся из переплетения безумия и воспоминаний отца. Регис показал принцу всё, начиная с его матери Веры и до смерти Стеллы. Испокон веков ненависть была стезей Каэлумов, их спутницей и судьбой. Это проклятое чувство Ноктису было легче понять, чем сочувствие и любовь. И сын короля принял ненависть своего отца, в полной мере осознал её и почувствовал. Так покорно принимают памятное наследство, увенчивают голову короной, принадлежавшей другому. Видя угасающую мать, Ноктис сам себя возненавидел. Он не мог смотреть на маленького принца глазами короля. Ему казалось, что Регис все эти годы был слишком терпелив. Смог бы Ноктис столько лет скрывать правду о смерти матери от сына и терпеть это маленькое исчадие ада рядом с собой? Но, когда в видении появилась Стелла, Ноктис еле слышным эхом почувствовал Клэр рядом. Он понял, что всё это чужие мысли, и вспомнил, что в его жизни было что-то ещё, чего Регис не знал. Принц смог побороть отца в себе. Ноктис хотел вернуться к Клэр - она жива, в отличие от Веры и Стеллы, и её-то он не может потерять. Тяжело поднимаясь на ноги, принц скинул руку Региса со лба, посылая к дьяволу это отцовское благословение. Ещё одним неокрепшим движением он навалился на Клэр, вырывая девушку из королевской хватки. Она была белая, как бумага, и практически не дышала. Склонившись над ней, Ноктис заклинал богиню Этро, чтобы Клэр была жива. За спиной принца раздался душераздирающий кашель. - Мы ещё не закончили, - задыхаясь в спазмах, прошипел Регис Люцис. Ноктис, разрываемый злостью и болью, вцепился в руку Лайтнинг, он сжал её пальцы. Про себя принц снова и снова проклинал отца и его безумие. Он с трудом подбирал слова, что должен сейчас ответить королю и должен ли? Ноктис так и не повернул лица к отцу. Регис выпрямился, смиряя взглядом новую картину, открывшуюся ему. Его сын, то чудовище, созданное кровью Каэлумов, наивысшая и изощренная ступень их эволюции или деградации - Ноктис предпочел всему на свете эту до оскомины светлую девчонку. Принц готов был подставить свою спину удару короля, но не отдать «Свою» Клэр. Регис ведь тоже успел побывать в чужих воспоминаниях и мыслях. Ноктис впервые в жизни по-настоящему полюбил кого-то. Король, лишенный сил, опустил руки. Ему легче было видеть их страну ослабленной и раздираемой спорами новых претендентов на трон, чем позволить сыну, лишенному милосердия и любви, превратить королевство в империю разрушения и безумия, пожирающую весь мир вокруг. Но теперь… Лайтнинг коротко вздохнула и открыла глаза. Одинокая слеза прокатилась по её щеке. Увидев лицо Ноктиса, она что-то проговорила, еле шевеля губами. Принца прошиб озноб, как будто этот невнятный шепот – обвинение в убийстве. - Жалко, что ты встретил её слишком поздно, - мрачно проговорил Регис. Снова не давая сыну замкнуть все свои мысли только вокруг девушки. Жалость и сожаления были для Ноктиса неприемлемыми словами, уж точно не сейчас, слишком лживыми. Ноктис отчетливо понимал, что ни о чем не жалеет. К Клэр принца вела неудержимая волна, начавшаяся со смерти Стеллы. Принц обернулся к отцу и показал оскал. Десяток клинков уперлись в шею и грудь Региса. Король соскользнул на колени, но не согнул спину, стараясь не потерять королевского достоинства. Ноктис напрягся, словно борясь с головной болью. Отец знал, что принц готовится выплеснуть всю свою злость в смертельном для короля ударе. - Ты сказал, что не боишься умереть! – теперь уже Каэлум-младший испытывал отца пронизывающим взглядом, он смотрел в лицо Региса, ища страх. Король хотел бы рассмеяться, но сил хватило лишь на кривую улыбку. Он не боялся умереть, тем более теперь, когда корень его безумия был вырван из почвы. Наследник престола смог что-то доказать своему отцу. - Смерть от руки будущего короля лучше, чем от болезни, - ответил он, так как мог бы пошутить на смертном одре только Каэлум. Регис мысленно приготовился принять удар: теперь он может уйти, оставив после себя сына, тот нашел свой свет, как он когда-то Веру. Ноктис, ощущая на руках тяжесть тела Клэр, то, что она сейчас, еле дыша, пронзительно смотрит на него, остановился. Обвел взглядом огромный и величественный тронный зал. Сколько раз украдкой Ноктис занимал место отца здесь, просто чтобы, сидя на троне, подумать. Как будто только здесь можно было найти ответ на любой вопрос. Словно одно это кресло давало силу властителя всего мира. Но разве это не было обманом, таким же как весь мир принца? Кромешная тьма, в которой нет даже очертаний лунного света, лишь догадки искаженного сознания. Он ушёл из зала с Клэр на руках. Ноктис оставил отца в живых, мечи принца, нацеленные на Региса, исчезли, только когда за Ноктисом захлопнулись двери. Король, проводя взглядом наследника, почувствовал жестокость даже в этом жесте - сын справедливо лишил его милосердия смерти. Тяжело дыша, в удушье хватаясь за воздух ртом, король согнул спину и оперся об пол руками. Прислушиваясь лишь к вкусу железа в горле, Регис Люцис больше не слышал и не видел окружающего мира. Он даже не почувствовал, как от тьмы отсоединилась тень - королевский гвардеец с автоматом наперевес. До чего же много тёмных углов было в этом тронном зале. Смерть короля, как он всегда предсказывал, настигла Региса свинцом в спину. *** Гладиолус ждал, когда в узком горлышке уличной подворотни появятся силуэты и он, как командир, даст знак наемникам атаковать. В голове неуместно всплыли ностальгические воспоминания запаха пороха холостых патронов. Он помнил учения, где командовал малым отрядом первокурсников и Ноктисом в том числе. Губы растянула улыбка, тогда наследник трона ещё не сбежал в экономический колледж. Уже после Королевской Академии Глад больше года болтался солдатом по соседним странам, пока принц и их стратег экстерном оканчивали всё, что следовало. Ноктис стремительно вырос из курсанта военной академии, а Гладиолус побывал в горячих точках, но отчего-то выпускник военной академии всегда с трепетом вспоминал их совместную учебу. Появился первый силуэт, Гладиолус сжал зубы и поднял раскрытую ладонь. Следя за тем, как в тупик вереницей входят люди, он готовился дать отмашку. «Десять», - видя замыкающего конвоирующего пленника, подсчитал Глад. При виде Игниса сомнения, что они ждут именно этот отряд, пропали, и он опустил руку. - Огонь. Фанг, свернув в очередную темную подворотню, напряглась. Все происходило очень быстро, словно разорванные кадры или вспышки в темноте. Тупик. Отряд рассеянно затормозил. Первый выстрел. Она отскочила вниз и в сторону. Кто-то упал. Крик: - Засада! Шквал стрельбы и пульсация света со всех сторон. Фанг бесшумно огибала опасную зону, она инстинктивно чувствовала, где в темноте прятался враг. Ноэль лежал на асфальте и заторможено, словно оглушенный выстрелами, смотрел на побагровевшее от зарева небо. Сын главного механика проклинал себя за высокопарную глупость. К чему поэзия его изогнутых клинков, когда в этом мире свинец быстрее и безжалостней. Он ещё не знал, что одна из первых пуль, вскользь царапнувшая плечо, по сути, спасла его, он ведь упал, уйдя с линии огня. Гладиолус должен был быть уверенным, что Игниса не задели. Отряд прекратил стрельбу, пока силуэты человека с заложником ещё твердо стояли на ногах. Деморализующая атака закончилась. Стратег ощутил испарину на висках. Только сейчас он понял, что все длилось секунды, но невыносимо длинные для него секунды. Тактик, переводя дыхание, поблагодарил Гладиолуса за ювелирную работу. Свет фонарей с четырех сторон озарил остатки отряда Южного Клыка. Игнис отметил потери. Он успел насчитать на земле шестерых, Фанг он не увидел. От размышлений его оторвало то, что Кефка нервно тряхнул его за плечи и процедил сквозь зубы: - Это то, что ты припрятал в рукаве?! Игнис, насухо сглотнув, громко сказал: - Отпустите меня и будете живы!- давать слабину сейчас было подобно смерти. - Ты видать с дубу рухнул, раз решил, что мы сдадимся без боя,- сообщил один из гильдиеров, поднимаясь с земли. Одиночный выстрел усмирил его. Мужчина грузно упал поверх Ноэля, из расслабленной руки выпал автомат. Стрелял Гладиолус и шепотом в переговорное устройство напомнил своим: - Не стрелять без сигнала. Тут же он ощутил тычок под лопаткой. Фанг своей кошачьей поступью в этой суматохе легко обошла соперников и сейчас нашла их главаря. Бывший атаман прижала пистолет к спине громилы. Гладиолус понимал, что вызов его меча сейчас будет стоить ему пули в сердце, он терпеливо начал выжидать момент. Женщина же хладнокровно сказала ему: - Отзови людей,- из-за плеча этого громилы было тяжело оценить обстановку, Фанг потянула его назад и, поднявшись на цыпочки, посмотрела на своих ребят. В центре возвышался лишь Кефка и очкарик. Остальные лежали на земле, Оэрба, злясь, сквозь зубы прокричала: - Опустить фонари и оружие! Наемники колебались, не решаясь выполнить чужой приказ. Игнис, понимая сложившуюся ситуацию, напрягся. Гладиолус, стойкий к любому давлению, может держаться до последнего. Но его смерть ничего хорошего не принесет, да и, зная их благородного громилу, стоит ждать, что тот спасует перед девушкой. Игнису хотелось быть циником всегда и во всем, но потерять друга оказалось выше его принципов. Ведь его изощренные старания оправдывало только одно – он делал всё ради принца и их команды. Стратег в секунду смоделировал возможные ситуации, ища приемлемый выход. - Ты ведь понимаешь, что будет выгодней тебе? - украдкой шепнул он Кефке. Лидер пятнадцатого лагеря согласно кивнул, данное нападение вышибло из него разум лишь на мгновение. Он понял, что эта засада только выгодна и нет ни малейшего смысла идти против тактика! Их тайный сговор при покладистости гарантирует не только жизнь, но и приличные дивиденды - новую должность вдали от осточертевших ему Диких земель и Южного Клыка. - Опустите оружие и уберите фонари, - крикнул Игнис. Гладиолус, не задумываясь, повторил приказ, и наемники его выполнили, теперь стратег мог видеть силуэт Гладиолуса, из-за которого выглядывала проклятая Оэрба. - Что ты хочешь ещё? – спросил тактик. Фанг насторожилась, она не ожидала такой податливости. - Пусть те, кто живы, поднимутся. Кто-то зашевелился. - У вас неравные силы против нас! – спокойно предупредил Игнис. - Лучше пока не поздно, сдавайся. Фанг чувствовала, как этот очкарик пытается заразить её сомнением. - Ты и их командир в наших руках, и не будь я потомком Оэрбы, если мы не прихватим вас с собой на тот свет. Ингис увидел, как женщина высунула свободную руку, демонстрируя ручную гранату. Фанг, сверкая глазами, смотрела из-за плеча Гладиолуса. - Хорошо, отпусти его, и мы продолжим путь к «Двум Винтовкам». - Ты не в той ситуации, чтоб диктовать условия! Пусть мои люди вначале уйдут. Лишь трое гильдиеров, пошатываясь, поднялись, и один из них сказал: - Мы не уйдем без тебя, Фанг. Бывший атаман досадливо сглотнула и ломким голосом ответила: - Это приказ, идите вперёд. Сыны Южного Клыка напряженно переглянулись, но двинулись к выходу. Когда они скрылись, Фанг снова заговорила: - Кефка! Мужчина выпрямил спину, в знак того, что слышит её. - Я возьму их командира, ты с этим сукиным сыном - замыкающие. Игнис оценил стратегию бывшего атамана и нахмурил брови. Когда она и Гладиолус поравнялись с ними, стратег тревожно поджал губы, будто бы вот-вот Фанг ускользнет от его людей. Тут-то Кефка сделал свой ход. Он демонстративно перевел оружие от Игниса на свою бывшую командиршу. Фанг не ожидала такого. Потеряв на секунду самообладание, она прошипела: - Предатель! – только сейчас женщина поняла, что Кефка тот самый шпион. Это было очевидно ещё на первом собрании лидеров лагерей. Гладиолус, выжидавший момент, попытался перехватить руку растерянной женщины и, скрутив, обезвредить её. Но тут произошло что-то неожиданное. Выстрел откуда-то снизу, не в Глада, в Кефку, и ещё один... Этот–то настиг громилу обжигающей болью в спине. В голове Гладиолуса пронзительно ясно появилась мысль о том, что он ушел из армии именно потому, что не забыл времена военной академии. Когда они были подростками, война была не больше чем увлекательной игрой с благородными правилами, и все пули были холостыми. Глад упал. Игнис видел, как все произошло: чей-то внезапный выстрел сбил руку Кефки, та в кровавых брызгах взметнулась вверх и выстрелом ударила в спину Гладиолуса, тот упал. Фанг с безумными глазами выстрелила в лоб предателю и зубами вырвала кольцо гранаты. Уткнувшись дулом пистолета в подбородок Игнису, напирая на него, Фанг вытеснила тактика к выходу. Выплюнув чеку она, громко сказала: - Уходим! Она обращалась к сыну главного механика, тот, лежащий под чьим-то трупом, рассеянно хлопал глазами, всё ещё направляя автомат в то место, где недавно стоял Кефка. Ноэль, прихрамывая, последовал за старшей Оэрбой. Фанг, пытаясь отрезать преследователей, кинула на прощанье гранату в этот переулок. Та весело поскакала по асфальту.