Монах

      Было безоблачно и тихо. Яркое солнце поднималось над горизонтом, освещая обвалившиеся башни замка Валентайн. Его лучи тускло отражались от проржавевших флюгеров, роняя на стены замка странные, ни на что не похожие блики. Лёгкий ветерок разгонял туман, неся с полей утреннюю свежесть и запах росы.       Обычно Эрик Хомоф позволял себя поспать подольше, хотя бы до того времени, пока лучи солнца не проберутся во внутренний двор замка, прогревая остывшую за ночь брусчатку, но сегодня ему не спалось. Что-то неведомое толкало герцога отправиться в Валенс как можно быстрее. И только здравый расчёт останавливал от поспешных решений.       Эрик медленно поднялся с кровати и принялся одеваться. Привычный балахон рясы и сандалии совсем не годились для охоты, поэтому пришлось достать высокие охотничьи сапоги, достающие почти до колен, тёмно-синий колет и серые трико. Довершал облачение тяжелый чёрный плащ, подбитый мехом лисы, и тонкие, изящные перчатки из кожи лайки. Герцог взглянул на себя в зеркало и усмехнулся. Слишком непривычно было видеть себя в таком наряде. Немного подумав, он всё-таки натянул на шею цепь со знаком магистра ордена. Так он чувствовал себя увереннее.       Войдя в часовню, Эрик на несколько минут остановился у алтаря. Он опустился на колени возле первородного камня, положив на него руки, и зашептал слова молитвы. Это простое действие позволило герцогу, наконец, успокоиться и привести свои мысли в порядок. Лёгкие морщинки, покрывавшие лоб, разгладились, а лицо приняло умиротворённое выражение и как будто слегка засветилось изнутри. Сейчас он напоминал какого-нибудь мифического паладина древности — воина света, совершающего молитву перед битвой со злом.       Выйдя наружу, Эрик огляделся. Вокруг стоял полумрак, лучи солнца ещё только начинали проникать во внутренний двор. День обещал быть тёплым, но пока было прохладно и сыро. Жеребец гонца тихо похрапывал в конюшне. Решётка ворот была опущена. Значит, его гость всё-таки никуда не уехал. Да и не приснился ли ему этот отъезд? События ночи казались чем-то эфемерно-зыбким и ненадежным.       Минуту герцог постоял, обдумывая свои дальнейшие действия, и затем, решившись, быстрым шагом двинулся к северной башне. Нужно разбудить юношу и выдвигаться. Сейчас, когда всё висело на волоске, медлить было ни в коем случае нельзя.       Эрик ожидал, что застанет виконта спящим в отведённой комнате, однако стоило зайти в трапезную северной башни, как он наткнулся на одинокую фигуру, сидящую за столом. Алексис Обрэ был облачён в лёгкий охотничий костюм, сшитый по моде прошлого века и немного великоватый ему. Взгляд его упирался прямо в стену и казалось, что ничего больше юноша не видит и не слышит. Руки слегка подрагивали, а мешки под глазами говорили о бессонной ночи. «Неужели он так и не ложился спать?» — подумал Эрик с лёгким беспокойством. Виконт даже не заметил появления герцога, продолжая отвлечённо разглядывать стену.       — Доброе утро, сударь, — обратился герцог к юноше. — Я вижу, Вы уже встали. Вы хорошо себя чувствуете? Как Вам спалось?       Алексис вздрогнул от неожиданности и непонимающими глазами уставился на Эрика. Смысл услышанных слов медленно доходил до него. Прошло больше минуты, прежде чем он смог ответить.       — Спасибо за гостеприимство, Ваша Светлость, — заговорил он дрожащим голосом. — Я в полном порядке и отлично выспался. Я в Вашем распоряжении и готов выдвинуться по первому требованию.       Эрик нахмурился, разглядывая своего собеседника. Он понимал, что ему лгут, но причины такого поведения объяснить не мог. «Что же такого могло произойти с ним ночью?» — задавался он вопросом, но не мог придумать хоть какого-нибудь логичного ответа.       — Хорошо, тогда седлайте своего жеребца, сударь, — коротко ответил герцог, решив, что объяснение странному поведению виконта найдёт позже. — Я возьму всё необходимое, и отправляемся. Позавтракаем уже в Валенсе.       Юноша медленно поднялся из-за стола и отправился на выход, провожаемый долгим взглядом Эрика. Когда дверь захлопнулась, герцог быстрым шагом поднялся по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки за раз, и заглянул в комнату, отведённую гостю. Кровать была не расстелена, а только чуть примята; поверх лежал дорожный костюм, в котором курьер прибыл. Герцог принялся разглядывать окружающую обстановку, надеясь найти какую-нибудь зацепку. Взгляд его упал на стоящие возле кровати сапоги. Если вечером они были начищены до блеска, то сейчас покрыты толстым слоем дорожной пыли. К подошве местами пристали комья глины. На каблуке левого сапога он разглядел несколько бурых пятен, напоминавших запекшуюся кровь.       — Интересная, похоже, у него выдалась ночь, — задумчиво пробормотал герцог.       Он пытался хотя бы примерно оценить, сколько времени виконта не было в замке, но никак не мог сообразить, во сколько же юноша вернулся. Всё это настораживало. Но вместе с острым желанием докопаться до истины, рождался внутренний позыв, во что бы то ни стало защитить этого несчастного юношу, который, судя по всему, влип в какие-то неприятности и теперь был сильно напуган.       Через полчаса Эрик Хомоф и Алексис Обрэ покинули замок. Решётка с лязгом захлопнулась за их спинами, отрезая путь назад. Туман уже почти рассеялся, и вдали можно было различить окраины Валенса. Шли в молчании. Виконт вёл под уздцы жеребца, не решаясь садиться верхом в присутствии герцога. К луке седла был приторочен массивный арбалет эбенового дерева. Его ложе было украшено золотой гравировкой и самоцветами, игравшими на солнце. Это было очень старое и, по словам герцога, усиленное магически орудие.       Сам Эрик шёл практически налегке, только небольшая наплечная сумка драконьей кожи (по виду пустая) висела с левого бока. Он даже не надел перевязь со шпагой, чем очень удивил юношу. Сам Алексис носил шпагу, практически не снимая, с четырнадцати лет, хотя и не был искусным фехтовальщиком. Клинок на боку был для него символом того высокого положения, которого он добился. Он должен был демонстрировать обывателям превосходство виконта, компенсируя юный возраст и потёртую одежду.       По мере приближения к Валенсу Алексис всё больше хмурился, руки его были сжаты в кулак, мышцы напряжены. Он понимал, что молчание слишком уж затянулось и его прямая обязанность развлечь герцога беседой, но не решался заговорить, боясь, что дрожащий голос выдаст тщательно скрываемое волнение.       Тем временем потянулись приземистые домики мастеровых и сельских работников. Людей вокруг практически не было, только детвора носилась по улочкам, играя в свои непонятные игры. Чумазые детские лица при появлении мужчин замирали, с интересом разглядывая знатных господ. Кто-то принимался клянчить монетку, кто-то прятался от греха подальше в кусты, не желая получить пинок от разозлённого господина. Однако ни герцог, ни его спутник не обращали на детей никакого внимания. Стоило же путникам скрыться за очередным поворотом, как игры возобновлялись.       Ближе к центру города стали попадаться ремесленные мастерские и торговые лавки, хозяева которых выходили на крыльцо и низко кланялись своему сюзерену, немало удивленные появлению герцога в городе в столь ранний час. Эрик никак не реагировал на эти проявления верноподданнических чувств, продолжая двигаться к цели.       Дорога тем временем разделилась, и виконт, идущий впереди, в нерешительности замер, не зная в какую сторону повернуть.       — Нам налево, — громко сказал Эрик, поняв причину замешательства спутника.       — Но, Ваша Светлость, разве городская ратуша не в той стороне? — слегка волнуясь, проговорил юноша и указал направо. Лоб его наморщился, как будто он пытался припомнить расположение городских кварталов.       — Ратуша, да. Но, боюсь, застать в это время Трита Русофа, городского старосту, можно только в трактире. Этот старый пройдоха проводит в нём времени больше, чем на своём рабочем месте. К тому же я обещал Вам завтрак, сударь, — с лёгкой улыбкой ответил Эрик.       — В какой же трактир мы направляемся? — слегка дрожащим голосом поинтересовался Алексис. Было заметно, что этот вопрос дался ему с большим трудом.       — «Гордость Империи», — коротко ответил мужчина, не замечая охватившего его спутника беспокойства. — Это лучшее подобное заведение в городе. Его держит Гаррет, бывший вояка, который служил ещё под началом моего деда и отца. Еда там, хоть и не блещет изысками, но всегда свежая и добротная. К тому же вино и пиво там не разбавляют, что по местным меркам дорогого стоит.       Тем временем улица вывела путников на главную площадь города. Унылая громада храма доминировала над окружающими постройками, напоминая о величии Богов. На самой же площади царило оживление. Сегодня был ярмарочный день. Торговые лавки и лотки, заполонившие практически всё пространство, предлагали широкий выбор товаров как местного производства, так и привезённых из дальних земель. Последних, правда, было не так и много. Покупателей же было и вовсе мало, но бойкие крики торговцев разгоняли тишину и создавали впечатление буйного торжища.       — Пряники, свежие пряники, — громко кричал мальчишка-разносчик, с гордым видом вышагивая между рядов.       — Вина! Эльфийские, валенские, фосские! Подходите и отведайте самые лучшие вина, — доносилось из небольшой лавки.       Увидев двух знатных путников, торговцы оживились и принялись наперебой зазывать к себе, обещая всё самое лучшее по сходной цене. Алексису вид этой толпы был просто омерзителен. Он презрительно скривился, когда очередная торговка попыталась схватить его за рукав, чтобы затащить к себе в лавку. Будь он в столице, давно бы достал шпагу и отрубил руку этой женщине, посмевшей столь грубо прикоснуться к нему. В данных же обстоятельствах оставалось только стиснуть зубы и терпеть.       Эрику же было интересно. Он так редко выбирался на люди, что эта суета действовала на него подобно глотку свежего воздуха. На лице появилась улыбка. Он с любопытством разглядывал товары. Проблемы, казалось, отошли на второй план. Он остановился напротив нескольких жонглёров, демонстрирующих своё мастерство на площади, и несколько минут стоял поглощённый зрелищем. И только серьезный и потерянный вид спутника заставил его двинуться дальше. Одно время мелькнула даже мысль купить что-нибудь этакое юноше, чтобы прогнать его хмурый вид, но герцог вовремя себя остановил. Не время и не место сейчас было делать покупки. Да и нужно быть осторожным и соблюдать дистанцию с этим не ко времени свалившимся ему на голову спутником.       Оставалось миновать последний поворот, когда дорогу герцогу и его спутнику преградил старый шарманщик на одной ноге и с обезьянкой на плече. Мелодия, издаваемая инструментом, больше напоминала смесь скрипа старой телеги и визга пилы, но в этой какофонии звука рождалось какое-то странное предчувствие чего-то жизненно важного. Люди расступались перед старым шарманщиком, разглядывая его с интересом. Обезьянка повизгивала и гримасничала. Шарманщик же, казалось, не замечал никого и ничего вокруг. Однако стоило старику оказаться рядом с герцогом, как его беззубый рот расплылся в подобии улыбки.       — Хотите ли получить предсказание для себя и своего спутника, Ваша Светлость? Моя Зизи делает это с изумительной точностью!       Шарманка смолкла, зато рука старика сорвала с головы колпак. Когда-то бывший ярко-зеленого цвета, теперь же весь поблекший и перештопанный на много раз, он до краёв был наполнен свернутыми бумажками. На удивление ни одна из них при этом не выпала.       Эрик хотел было отказаться, но обезьянка стремительно выхватила из глубины колпака бумажку и бросила ему в лицо. Следующая бумажка полетела в Алексиса. Мужчина невольно поймал своё предсказание налету. Желание испытать судьбу пересилило, и он развернул листочек: «Сегодняшний день пройдёт под знаком тайны, ответ на которую будет концом одного пути и началом нового путешествия».       Эрик невольно растерялся от прочитанного, слишком уж это не вязалось с обычными ярморочными предсказаниями. Он поднял глаза, желая узнать у старика смысл предсказания, но не увидел ни шарманщика, ни обезьянки. Хотя прошла всего пара секунд, они уже успели куда-то уйти. Эрик повернулся к своему спутнику и обнаружил его разглядывающим такое же предсказание. Лицо юноши было красным то ли от гнева, то ли от смущения.       — Что вам пророчит судьба, сударь? — поинтересовался герцог.       — Типичные балаганные фокусы. Лучше проверьте Ваш кошелёк, Ваша Светлость, — отозвался Алексис, однако бумажку не выбросил, а аккуратно спрятал в карман.       Дальше шли в молчании. Миновав торговые ряды, путники вошли во двор трактира. Здесь было тихо и безлюдно, только рыжий кот, развалившись на спине рядом со свинарником, тщательно вылизывал свой зад. Он поднял взгляд на путников и несколько секунд с интересом рассматривал их, как будто решая, представляют они опасность или нет. Поняв, что мужчин его персона совершенно не интересует, кот раздвинул задние лапы пошире и продолжил прерванное занятие. Эрик молча кивнул юноше в сторону коновязи.       — Привяжите пока вашего жеребца, сударь. Рассёдлывать не стоит. Я думаю, мы тут надолго не задержимся. Позавтракаем, и я поговорю с городским старостой. У него есть свора гончих и опытный выжлятник. Также возьмём несколько человек из городской стражи. С их помощью проблем с охотой у нас не возникнет. Можете не волноваться, сударь, — герцог говорил быстро, короткими фразами, не оставляя место сомнениям.       — Слушаюсь, Ваша Светлость, — коротко ответил юноша, склонив голову, и отправился привязывать жеребца.       — Я буду ждать Вас внутри, — бросил ему в след Эрик и вошёл в трактир.       Эрик ожидал, что в зале будет людно, и очень удивился, когда увидел только двух мужчин, стоящих возле очага спиной к двери. Это были городской староста и трактирщик. Они о чём-то оживлённо спорили, не замечая вошедшего.       — Гаррет, нам нужно всё обсудить ещё раз, чтобы наши показания были одинаковыми. Я послал своего слугу в замок с письмом и, думаю, к обеду герцог будет здесь, — торопливо говорил Трит Русоф. — Кстати, куда подевался этот чёртов бард? Только не говори мне, что он смылся, когда запахло жареным. Нам нужно как можно больше свидетелей.       — Трит, мне сейчас не до того. Лони до сих пор не пришла в себя. Да и не хочу я обсуждать события ночи. Пусть герцог сам разбирается или назначает дознавателя, — отмахнулся от него Гаррет. — А бард объявится, обязательно объявится. Знаю я эту породу, он из любых неприятностей выйдет целым и невредимым, ещё и с прибылью для себя. К тому же на встречу с герцогом у него свои, далеко идущие планы.       — Из-за твоей безалаберности мы все отправимся на костёр, — не выдержал староста, — а твоя Лони опять останется сиротой. Подумай о девочке, если на собственную жизнь тебе наплевать.       Эрик понял, что стал невольным свидетелем разговора, не предназначенного для его ушей. Подслушивать претило донельзя, и он слегка кашлянул, желая привлечь внимание. Его услышали, но желаемого эффекта это не произвело.       — Трактир сегодня не работает, — гаркнул Гаррет, не оборачиваясь.       — Как ты не понимаешь, Гаррет? Я специально послал к герцогу только сейчас, а не ночью, чтобы у нас было время до полудня. Нам нужно расспросить девочку и узнать всё, что она видела и слышала, — не унимался городской староста, который был так увлечён разговором, что тоже не удосужился повернуться к двери.       — А я повторяю, что не позволю допрашивать Лони ни тебе, ни даже самому герцогу, пока она не придёт в себя, — взъярился трактирщик.       Эрик ещё раз кашлянул, в этот раз значительно громче.       — Я же сказал, что трактир закрыт, — в бешенстве выкрикнул Гаррет, оборачиваясь.       Лицо его из рассерженного, мгновенно стало удивлённо-испуганным. Он, открыв рот, с шумом хватал воздух, не в состоянии что-либо сказать. Герцог невольно улыбнулся такой реакции старого знакомого.       Первым пришёл в себя городской староста, тоже в первый момент потерявший дар речи от неожиданности.       — Ваша Светлость, как хорошо, что вы здесь, — быстро заговорил Трит Русоф, склонившись в глубоком поклоне. — Я только что послал к вам Карла, своего слугу, с каретой, но не ожидал, что он сможет доставить вас в город раньше полудня. Желание Вашей Светлости посетить город стало для меня неожиданностью. Наверное, Карл разминулся с Вами в дороге. Но как же Вы добрались?       — Ничего страшного, Трит, я прекрасно дошёл пешком. Однако из того, что я успел услышать, следует, что произошло какое-то очень важное событие? — поинтересовался Эрик.       В это время дверь в трактир повторно открылась, и внутрь вошел Алексис Обрэ. Юноша был необычайно бледен. Правая рука его лежала на эфесе шпаги. Было видно, что она слегка дрожит. Эрик с сомнением посмотрел на своего спутника, не понимая, почему тот с каждым моментом выглядит всё более испуганным. Неужели так боится предстоящей охоты? Дело, конечно, опасное, но не до такой же степени. Или тут есть другая причина?       — Сударь, покорно прошу извинить, но трактир не работает сегодня, — обратился к виконту Гаррет, приняв за очередного посетителя. — Прошу вас покинуть помещение.       Алексис растерянно переводил взгляд с трактирщика на герцога и совершенно не знал, что ему делать.       — Этот юноша — виконт Алексис Обрэ, мой спутник, Гаррет, — коротко пояснил Эрик, тем самым взяв виконта под свою защиту. — Мы хотели позавтракать у тебя и поговорить об одном деле с уважаемым старостой, но судя по всему это пока придётся отложить. Что же всё-таки здесь произошло?       — Присаживайтесь, Ваша Светлость. Я Вам всё расскажу, — мгновенно сориентировался староста, усаживая герцога и виконта за один из трактирных столов. Сам он сел напротив и крикнул застывшему столбом трактирщику, — Гаррет, приготовь для господ завтрак. Они, наверное, проголодались. Разговор будет непростым. И отыщи, наконец, этого чёртова барда. Он скоро понадобится.       Гаррет тяжело вздохнул и отправился на кухню заниматься привычным делом. Пускай Трит сам разбирается с герцогом, у него язык хорошо подвешен. Да и что может он сказать, если в тот момент беспокойство о дочери практически полностью парализовало его. Он и помнил-то события вечера какими-то обрывками.       — Позвольте, Ваша Светлость, вначале кратко изложить суть произошедшего, чтобы ввести Вас в курс дела? — начал говорить староста, старательно выбирая слова.       — Я Вас внимательно слушаю, — выдал своё разрешение Эрик.       — Вчера около полудня в трактире у Гаррета остановился некий мэтр Николя Тонг. Он предъявил бумагу за подписью герцога Савойского. В ней говорилось, что податель сего документа путешествует по делам тайной полиции. Кроме того приказывалось всем и каждому оказывать ему полное содействие во всех делах. Странный это был мужчина: представлялся как законник, а выправка военная. Да и власть в руках немалая. Однако единственное, что он потребовал, это информация. Особо его интересовало всё, что касается Вашей Светлости, но тут мало кто мог сказать что-либо кроме общеизвестных вещей.       — Вы уверены, что он интересовался именно мной? — спросил Эрик, бросая настороженный взгляд на юношу, сидевшего рядом.       — Да, он расспрашивал в том числе и меня. Больше всего его интересовало всё, что касается вашего распорядка дня, а также круга общения, — уверенно ответил Русоф. — Кроме того он интересовался настроением в герцогстве и отношением подданных к Вашей Светлости.       В это время появился Гаррет с полным подносом всяких тарелок и кувшином пива.       — Извините, Ваша Светлость, но сегодня я ещё не готовил. Так что могу предложить вам только холодную телятину, жареного гуся, хлеб, сыр, пиво и фрукты, — с поклоном сказал Гаррет, расставляя тарелки.       — Этого достаточно, Гаррет, — поблагодарил Эрик, с отменным аппетитом приступая к еде.       Он покосился на своего спутника, который с унылым видом взял кусочек сыра и взирал на него с явным отвращения. Еда его сейчас совершенно не волновала.       — Гаррет, иди пока к Лони. Я думаю, герцог вскоре захочет с ней поговорить, и нужно, чтоб она смогла ответить на все вопросы, — кратко сказал староста трактирщику, особо выделив голосом слово «нужно». Тот на секунду вспыхнул, но тут же кивнул и быстро удалился, шаркая ногами по земле.       — Продолжайте рассказ, — Эрик кивнул головой, отвлёкшемуся старосте.       — Вечером в трактире было очень многолюдно. У Гаррета остановился заезжий бард, Микаэль из Дола. Во всяком случае, так он представился. Совсем молодой юноша, но поёт замечательно. Мэтр Тонг, уже успевший расспросить всех, сидел за вон тем столиком в одиночестве, — староста взмахом руки указал, где именно вечером расположился мужчина. — Он много пил, но я б не назвал его пьяным. Его присутствие в трактире вообще мало кто замечал, а я так даже забыл о нём. Пока не произошло следующее: Лони, приёмная дочка Гаррета, принесла ему очередную бутылку вина, Тонг же принялся приставать к ней, лапал девочку. Между ним и Гарретом произошёл словесный конфликт. Тонг потребовал девочку себе на ночь, в ход пошли угрозы, а из окружающих никто не решился встать на сторону трактирщика.       — Но ведь насколько помню, Лони ещё совсем малышка? — удивился герцог. — Я, правда, давно уже её не видел, но не думаю, что она достигла возраста первой крови.       — Так точно, Ваша Светлость. Ей сейчас двенадцать лет. Но вы должны простить нас. Страх перед герцогом Савойским и его людьми слишком силён, а мы все тут простые люди, хоть и наделённые толикой власти. Как могли мы воспротивиться человеку из тайной полиции.       — Пока ещё я владетель этих земель, — возразил герцог, с лёгкой угрозой в голосе. — Теперь мне понятно, что произошло, и могу Вас уверить, что упомянутый вами мэтр Тонг будет примерно наказан, за насилие над девочкой. У меня нет такого страха перед герцогом Савойским, как у прочих обывателей. Где он сейчас?       — Ах, если бы, Ваша Светлость, дело было только в девочке и её невинности. Боюсь, всё обстоит куда хуже, — торопливо продолжил свой рассказ Русоф, невольно ёжась под гневным взглядом герцога. — Это ещё далеко не конец истории. Позвольте я расскажу, что было дальше?       — Продолжайте, — кивнул Эрик.       — Девочка ушла наверх в комнату Тонга, дожидаться своей участи, но мужчина не торопился, продолжая напиваться. Дальше всё шло как обычно, хотя некоторые посетители предпочли под разными предлогами спешно покинуть трактир. В это же время произошёл один забавный эпизод с участием барда и городского кузнеца, Эммета, но это вряд ли имеет отношение к делу. Важно то, что после этого и последние посетители начали расходиться. Гаррет ушёл на кухню, предаваясь своему горю, а Тонг отправился наверх, в свою комнату. Я оставался последним в зале. Гаррет мне друг, и я пытался поддержать его в меру своих сил. В это время вернулся бард и принялся требовать с обезумевшего от горя трактирщика плату за выступление. Вы только подумайте, каков проходимец. Мне лично пришлось заплатить этому наглому юноше. Мы были в этом зале только втроём. Неожиданно сверху раздался громкий крик.       Герцог, встревоженный рассказом старосты, даже перестал жевать, откинувшись на спинку стула. Взгляд его был направлен на лицо собеседника, отмечая малейшие движения глаз и стараясь отделить правду от неизбежного вымысла. Алексис тоже настороженно замер, вслушиваясь в каждое слово.       — Мы все трое стремглав бросились наверх и увидели следующую картину: на полу коридора лежал мужчина, из спины которого торчала рукоять кинжала. Это был мэтр Тонг. В конце, возле двери в комнату, стояла Лони и громко кричала, переходя на плач. Я думаю, что она устала ждать в комнате и решила спуститься вниз. Тут-то и обнаружилось тело, которое повергло девочку в ужас. Бедная малышка до сих пор сама не своя.       — Убийство на моих землях, это просто неслыханно, — задумчиво сказал герцог. — Хотя учитывая то, что вы мне рассказали об этом человеке, он получил по заслугам. Каковы были Ваши дальнейшие действия?       — Время было позднее и мы не решились беспокоить Вашу Светлость. Тело мы не двигали, оно так и лежит наверху. Только укрыли сверху простынёй. К счастью, у Гаррета сейчас нет других постояльцев.       — Хорошо, пойдёмте, посмотрим на тело, а потом мне нужно будет поговорить с каждым из участников ночных событий, — сейчас в голове Эрика все собственные планы были отодвинуты до лучших времён. Он должен был разобраться с чудовищным преступлением, случившимся на его землях.       — Следуйте за мной, Ваша Светлость, — староста тяжело вздохнул и встал из-за стола.       Эрик поднялся следом, однако его спутник продолжал сидеть, опустив глаза в стол и разглядывая кусочек сыра, который все это время теребил в руках. Герцог с сомнением посмотрел на него. Внезапно какая-то догадка озарила его лицо.       — Виконт Обрэ, пойдёмте с нами. В таком деле лишняя пара глаз не помешает, — громко сказал герцог, вглядываясь в черты лица юноши.       Алексис вздрогнул и поднял взгляд на герцога. В его глазах было столько невысказанной боли и страха, что Эрик засомневался в своём решении и хотел было оставить юношу внизу. Однако пока он раздумывал, виконт пришёл в себя и поднялся из-за стола.       — Я следую за Вами, Ваша Светлость, — тихим, хрипловатым голосом проговорил юноша.       По лестнице поднимались в молчании. Впереди шаркающей походкой шёл городской староста, за ним твёрдо вышагивал герцог и в конце, с заметным отставанием, плёлся Алексис Обрэ. Каждый шаг давался юноше с большим трудом, но он упрямо двигался вслед за своими спутниками.       — Боги всемогущие! — воскликнул Трит Русоф, стоило им подняться на второй этаж. — Похоже, тут кто-то побывал. Простыня, которой мы вчера закрыли тело, сдёрнута, хотя положение тела вроде бы не изменилось. Да и кинжал на месте. Но кому это было нужно? Сомневаюсь, чтобы Гаррет или Лони ночью решились вновь подняться сюда.       Эрик принялся пристально разглядывать распростёртое пред ним тело. Кинжал, торчащий из спины, приковывал внимание. Судя по углу, под которым он входил в тело, удар был мастерский, прямо в сердце. Эрик опустился на корточки и провёл рукой над торчащей рукоятью. Ладонь его начала слегка светиться, губы бормотали слова какого-то заклинания. Городской староста с интересом наблюдал за действиями герцога, не так часто можно увидеть мага за делом. На лбу Эрика выступили маленькие капельки пота, свет стал ещё ярче, как будто пронизывая тело. Однако с каждой секундой Эрик всё сильнее хмурился. Вот уже и отзвучали слова заклинания, свечение медленно погасло, а он всё также продолжал сидеть на корточках, разглядывая тело.       — Что-то выяснили? — поинтересовался Русоф.       — Ничего не понимаю, — отозвался герцог, вставая. — Кинжал не помнит эманации боли и смерти. Что-то тут не так. Не знаю известно ли Вам, уважаемый Русоф, но по орудию убийства сильный маг обычно может легко найти виновника преступления. Тут же такое ощущение, что натыкаешься на какую-то стену. Но это не может быть защита от магии. На кинжале я различил только какое-то лёгкое заклинание. Я так и не понял его суть. Это что-то из светлой магии, но я раньше не сталкивался ни с чем подобным.       — Может быть, убийца очень сильный маг и смог закрыться? — поинтересовался староста.       — Нет, я думаю, дело в другом. Гораздо проще было бы унести кинжал с собой, чем тратить столько магической силы, — медленно проговорил Эрик. Затем он нагнулся и выдернул кинжал из тела. — Смотрите, крови очень мало. Я думаю… нет, я уверен, что мужчину убили не кинжалом. Удар был нанесён в уже мёртвое тело.       — Но зачем же тогда было вонзать его в тело, причём в самое сердце?       — Вот это нам и предстоит выяснить. Могу предположить, что заклинание на кинжале содержит что-то блокирующее посмертное воскрешение. Он проторчал в самом сердце всю ночь и, если я прав, теперь ни один некромант не сможет добиться у покойного ни слова. Хотя это пока только догадки, я думаю, что недалёк от истины. На службе тайной полиции есть несколько мастеров магии смерти, и убийца об этом возможно знал и подготовился.       — Чудовищно! Получается убийца профессионал? — спросил пораженный староста.       — Не обязательно. Может быть, убийца просто воспользовался имеющимся под рукой кинжалом, чтобы замести следы или пустить нас по ложному следу. Но об этом будем размышлять несколько позже. А пока, давайте перевернём тело. Виконт, помогите Русофу сделать это, — принялся отдавать указания Эрик. — Вы, Обрэ, возьмитесь за ноги, а вы, Русоф, за плечи. Только осторожнее. Тело за ночь одеревенело и не хотелось бы его повредить.       Алексис нехотя подошёл к трупу. Весь вид юноши демонстрировал помесь страха, брезгливости и отвращения, но ослушаться герцога он не мог. Тонкие, дрожащие пальцы Алексиса легли на сапоги Тонга.       — На счёт три, юноша, поворачиваем его через правый бок. Только аккуратно! — сказал ему староста и принялся отсчитывать. — Раз, два, три!       Тело перекатилось, открывая раздувшееся, посиневшее лицо Тонга, которое ярко-жёлтой линией рассекал давнишний шрам. Алексис моментально отскочил в ужасе и руками схватился за рот. Секунда — и его вырвало прямо на пол.       Эрик с сомнением посмотрел на юношу и подумал: «Какой же он ещё всё-таки ребёнок. И я тоже хорош, заставил этого ребёнка возиться с трупом».       — Виконт, спасибо за помощь. Спуститесь вниз и попросите Гаррета дать вам что-нибудь успокаивающее. Мы закончим осмотр и скоро присоединимся к вам, — твёрдым голосом приказал герцог.       Алексис, получив разрешение, часто закивал и стремглав бросился вниз, перепрыгивая через ступеньки. Герцог же обратил своё внимание на распростёртое тело. Несколько минут он разглядывал лицо, стараясь припомнить, видел ли раньше этого мужчину при дворе. Судя по всему выходило, что нет. Хотя, если не принимать во внимание шрам, лицо казалось смутно знакомым. Затем взгляд герцога скользнул ниже.       — А вот и разгадка, — громко проговорил Эрик, указывая на тонкую бордово-синюю полосу, пересекающую шею. — Его задушили. Причём, судя по толщине линии, это была очень тонкая и прочная удавка, практически нить. Сделано это было совсем без борьбы, а ведь покойник, как я могу судить, был не слабым человеком.       — Значит, Лони не могла такого сделать? — проговорил староста, разглядывая полосу на шее.       — Ни в коем случае. Она бы и кинжал-то не воткнула, а уж задушить мог только очень сильный человек, — ответил герцог, продолжая о чём-то напряжённо думать.       — Что-нибудь ещё, Ваша Светлость? — поинтересовался староста.       — Пока нет. Можно спускаться вниз. По телу мы вряд ли ещё что-то выясним, а вещи покойного пусть потом разбирает дознаватель, — коротко сказал герцог, а потом добавил. — Если, конечно, я решу дать этому делу ход.       Тот факт, что Тонга задушили, несколько успокоил городского старосту. Сам он не был сильным человеком, а значит, был вне подозрений. Другое дело Гаррет, который, не смотря на возраст, мог на спор гнуть подковы или валить свинью с одного удара. Да и мотив у него был. Тем не менее, в виновность трактирщика не верилось. Но кто тогда мог это сделать?       — Юноша, который вас сопровождает, очень впечатлительный, но такой красивый, — решил сменить тему разговора староста. Убийство убийством, но ему не терпелось узнать, кем именно приходится Алексис Обрэ герцогу. О нелюдимости герцога ходило столько сплетен, что увидеть его в обществе красивого юноши было гораздо большим потрясением, чем совершённое преступление.       — Да, вы правы, и эта внезапная впечатлительность — ещё одна загадка, — задумчиво ответил герцог, так и не удовлетворив любопытство Русофа.       Мысли его вернулись в Алексису. Внезапная смена поведения юноши настораживала. Подозрения одно сильнее другого закрадывались в голову. Слишком многое указывало на виконта в этом странном деле, но так не хотелось этому верить и признавать, что этот красивый юноша может оказаться безжалостным убийцей.