Монах

      На смену ночной тьме только-только начал приходить предрассветный сумрак, когда в дверь комнаты герцога Валенского негромко постучали. Эрик в ответ лишь перевернулся на другой бок и еле слышно что-то прошептал, продолжая сон.       Стук повторился, на этот раз более настойчиво. В ночной тиши он звучал особенно громко, напоминая далёкие раскаты грома. Следом из-за двери раздался и встревоженный голос Трита Русофа.       — Ваша Светлость, покорно прошу простить, что беспокою в столь ранний час, но пришло срочное послание из столицы.       При последних словах Эрик моментально проснулся. В голове его, ещё не отошедшей от сна, начали рождаться самые неожиданные версии столь внезапного беспокойства. Неужели весть об убийстве уже дошла до столицы, и герцог Савойский решил действовать на опережение? Или очередная гадость со стороны Императора? Ведь не будь повод столь важным, Русоф никогда бы не решился будить его.       Мужчина резко вскочил с кровати и сразу же недовольно поморщился, наступив босыми ногами на холодный пол. Однако времени, чтобы искать обувь, не было. Эрик спешно оделся и двинулся ко входу в комнату. Утренняя сонливость постепенно спадала, уступая место холодному разуму. В итоге он открывал дверь уже полностью спокойным и уверенным в себе. Этого правда нельзя было сказать о Трите Русофе, весь вид которого говорил о сильном волнении.       — Ваша Светлость, магический вестник из столицы… я сразу к Вам… доложить, — быстро, глотая слова, заговорил городской староста, как только дверь открылась.       — Спокойнее, Русоф. Не нужно так нервничать. Успокойтесь и объясните толком, что случилось? Что за вестник? От кого?       Спокойный голос герцога несколько отрезвил взволнованного мужчину, и Русоф, отдышавшись, торопливо начал излагать суть произошедшего.       — Всё было так, как мы обговаривали. Я уже отдал все распоряжения касательно охоты, подготовил бумагу, о которой мы договорились за ужином, и собирался отправиться немного отдохнуть, когда прибежал посыльный из ратуши. Совершенно никчёмный работник, вечно витает в облаках. Правда, со своими обязанностями до этого худо-бедно справлялся, а по нынешним временам и это не мало. Так вот, этот мерзавец протянул почти три часа, прежде чем уведомить меня. Могу вам твёрдо пообещать, что он будет наказан за нерасторопность.       — О достоинствах и недостатках вашего работника поговорим позже, пока у меня такого желания не возникает, — резко оборвал старосту герцог. — Что принёс этот ваш посыльный?       — Был прислан магический вестник из столицы. В Империи объявлен траур!       — Неужели скончался Император? — изумился Эрик, потрясённый этой новостью до глубины души.       — Нет, Ваша Светлость. Скончался брат Императора, великий князь Эдуард, и его супруга — великая княгиня Анна.       — Быть того не может! Его Высочество ведь почти на пятнадцать лет моложе брата, — помрачнел Эрик. Покойный был всегда так добр к нему и единственный выступал против гонений на род Хомоф. По всему выходило, что с его смертью руки у врагов Эрика будут развязаны полностью. — Как вообще могло случиться, что они погибли в один день? Таких совпадений не бывает! О причинах что-нибудь сообщается?       — Весьма расплывчато. Говорится про несчастный случай, но никаких подробностей нет. Позволю заметить, что даже если был заговор или убийство, информировать об этом не станут.       — На чьё имя было отправлено послание?       — Адресатом выступает ратуша города Валенса, но есть пометка, что копию послания доставить Вашей Светлости, в случае если Вы ещё не успели покинуть замок, — отрапортовал Русоф.       — Когда состоится погребение?       — Завтра, в полдень. Ближнее дворянство созывается в столицу. Что же касается дальних провинций, то велено провести торжественную поминальную службу. Я уже послал посыльного, чтобы отца Стефана предупредили. Так что в этом плане мы всё организуем как надо.       — Но почему такая спешка? — задумчиво сказал Эрик, продолжая усиленно анализировать сложившуюся ситуацию. — Обычно членов Императорской семьи хоронят только на седьмой день. Что-то тут нечисто!       — Не могу знать, Ваша Светлость. Наверное, им в столице виднее.       — Ладно, причины не так и важны сейчас, — коротко кивнул головой герцог.       — Вам, наверное, теперь придётся спешно отбыть в столицу? Прикажете подготовить лошадей? — поинтересовался Русоф. — Охоту, я так понимаю, придётся отменить? Ну да ничего, жили как-то все эти годы и дальше проживём. Хотя боюсь даже с самыми резвыми скакунами, которых удастся найти, поспеть в столицу к завтрашнему дню практически невозможно.       — Ни в коем случае! К похоронам я всё равно не успею, не стоит и пытаться. Так что ничего отменять не будем. Спешка в этом деле совершенно не нужна. Будем действовать так, как договаривались.       — Выходит, я зря побеспокоил Вас в столь ранний час?       — Не переживайте так, Русоф. Вы правильно сделали, что меня разбудили. Новость действительно стоит того, чтобы прервать сон.       — Рад служить, Ваша Светлость, — поклонился Трит Русоф. Мысль о том, что герцог ещё на какое-то время задержится в Валенсе, успокоила его трусливую душу. — Будут ли какие-то распоряжения?       — Вы говорили, что бумага составлена? Принесите её и оставьте меня на какое-то время. Мне нужно всё обдумать.       — Может быть, приказать подать Вам завтрак прямо сюда?       — Да, было бы хорошо. Если, конечно, это вас не затруднит, — коротко ответил Эрик, погружаясь в размышления.       Вскоре ему уже был подан сытный завтрак, состоящий из омлета с беконом, овощного салата и фруктов. Учитывая, что слуг в доме до сих пор не было, а трактиры ещё не открывались, готовить, скорее всего, пришлось самому городскому старосте. Однако не это сейчас занимало мысли герцога.       События в столице развивались слишком уж непредсказуемо и со смертью брата Императора выходили на решающую стадию. Вот только стадию чего? Кто в действительности тот кукловод, который дёргает за нити? Или это превратности судьбы? Эрик был не настолько глуп, чтобы не понимать — в свете последних событий его фигура стала мешать ещё большему числу придворных. Да и сам Император теперь не будет медлить в попытке устранить строптивого герцога со своего пути. Завтра похороны. Они на какое-то время отвлекут внимание от его персоны. Значит, послезавтра он во что бы то ни стало должен покинуть этот мир. Придётся спешить, а ведь так много ещё предстоит сделать. И самое главное сейчас — достать злополучный рог мракориса, без которого ритуал переноса невозможен.       Кроме того смущал нерешённый вопрос с юным виконтом Обрэ, которому он так неосторожно пообещал защиту. Первоначально Эрик планировал пристроить юношу как раз в свиту великого князя Эдуарда, теперь же совершенно не представлял, кого ещё он может попросить о такой услуге. К сожалению, влиятельных знакомых у него было до обидного мало, а уж способных по значимости тягаться с герцогом Савойским теперь и вовсе не было.       Незаметно наступил рассвет. Солнечные лучи проникли через окно в комнату, рождая яркие блики на фарфоровой посуде с почти нетронутой едой. Герцог, шумно выдохнув, поднялся из кресла и уставился на своё отражение в большом, в полный рост, зеркале. Настало время действовать, а размышления придётся отложить на потом. Эрик поправил колет, накинул на плечи тяжёлый плащ и, подхватив со столика давно подписанную бумагу, покинул комнату.       В холле первого этаже герцога уже поджидал Трит Русоф. Большие мешки под глазами и усталый вид говорили о том, что спать староста так и не ложился.       — Доброе утро, Ваша Светлость. К Вашему выезду всё готово, — тут же затараторил мужчина. — Карл с лошадьми и гончими уже во дворе. Ещё двое помощников будут ожидать вас у статуи богини Милосердия, что на эльфийской дороге. Это городские околоточные Ганс и Олаф.       — Это проверенные люди? Я могу на них положиться?       — Ну как Вам сказать? — замялся староста, отчего-то потупив глаза. — Боевого опыта у них нет, да и откуда ему взяться в нашей глуши. Но ничего лучшего в столь сжатые сроки подобрать бы всё равно не получилось.       — Ладно, будут на подхвате.       — Осталось только предупредить Вашего спутника и отряд будет в сборе. Наверное, нужно послать за виконтом Обрэ?       — Не стоит, Русоф. Вы и так сделали достаточно. Мы заедем за виконтом сами, трактир всё равно по пути. Заодно перемолвлюсь парой слов с Гарретом. Вам же следует отдохнуть. У вас слишком усталый вид.       — Какой отдых, — только замахал руками мужчина. — Сейчас нужно заниматься поминальной службой, да и вопрос с телом Тонга нужно закрыть.       — Да, я подписал бумагу, что вы составили, — спохватился Эрик, протягивая лист с размашистой подписью и оттиском герцогской печати. — Я вами доволен. Надеюсь, к моему возвращению с этим вопросом всё уладится.       — Всё будет сделано в лучшем виде, — заверил герцога Русоф, принимая бумагу.       — Полагаюсь на вас в этом вопросе.       С этими словами герцог оставил старосту и вышел во двор. Здесь, как и было сказано, его поджидал Карл, одетый в потрёпанный охотничий костюм с гербом рода Хомоф на груди, видно оставшийся от старых времён. У ног его жались три гончих. Они призывно виляли хвостами и звонко лаяли, с нетерпением ожидая предстоящей охоты.       — Доброе утро, Ваша Светлость, — с поклоном поприветствовал герцога старый выжлятник.       — Ну что, готов к охоте? Собаки не подведут? — улыбнулся в ответ Эрик.       — Как можно, Ваша Светлость. Сам натаскивал их ещё щенками. В своих гончих я гораздо больше уверен, чем в тех людях, что дал нам господин Русоф в сопровождающие. А всё скупость его, наёмники видите ли дорого берут, а эти околоточные., — Карл презрительно сплюнул под ноги. — Да что они понимают в охоте?       — Проверим на деле. А теперь — в дорогу!       Эрик закрепил у луки свою дорожную сумку и легко вскочил в седло. Его примеру последовал Карл, который на вид помолодел сразу лет на десять. Глаза его горели от возбуждения, длинные седые волосы развивались на ветру.       Немногочисленные горожане, вышедшие на улицу в столь ранний час, с интересом поглядывали на всадников и бегущих следом собак, дивясь давно забытому зрелищу.       Дорога была недолгой, и вскоре всадники уже въезжали во двор трактира «Гордость Империи». На крыльце их уже ждал Гаррет и собранный в дорогу Алексис Обрэ. Виконт был предельно серьезен и, казалось, мыслями полностью погружен в себя. Он приветствовал герцога грациозным, полным изящества поклоном и лёгкой улыбкой, которая на несколько мгновений озарила его лицо. Рядом с крыльцом спал, свернувшись клубком, жирный рыжий кот, которому, казалось, нет дела ни до чего на свете.       Стоило Эрику спешиться, как из дверей трактира выскочил и четвёртый участник этой «торжественной встречи». Это был бард Микаэль собственной персоной, который, видно, только проснулся и на ходу пытался одновременно подтянуть шоссы и застегнуть дублет. При этом он смешно подпрыгивал на одной ноге, потому что второй сапог успел надеть только наполовину.       — Ваша Светлость, как же я рад приветствовать Вас снова, — весело заявил бард, заняв позицию между герцогом и виконтом Обрэ так, чтобы попытаться закрыть последнего своей спиной. — Почему же Вы вчера не предупредили о столь раннем визите, я бы заранее встал и привел себя в порядок.       — Бард, для этого совершенно не было необходимости, — ответил Эрик, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. Очень уж забавно было наблюдать за попыткой Микаэля привести себя в надлежащий вид. — Мы с виконтом Обрэ отправляемся на охоту.       — Тогда Вам обязательно нужен веселый спутник в дороге, который развеет печаль и скрасит дорогу забавными историями и песнями, — твёрдо заявил бард, не переставая улыбаться.       — Боюсь Микаэль, охота у нас будет весьма и весьма опасная, так что твоя компания не понадобится.       — Опасная? Ещё лучше, тогда потом я смогу воспеть Ваш подвиг и прославить отвагу и доблесть герцога Валенского по всей Империи. К тому же в дороге мы сможем познакомиться поближе, — не унимался бард, который уже успел привести свою одежду в порядок и теперь старательно стрелял глазами в направлении Эрика. — Вот послушайте, я уже начало сочинил… Там на ветру шумит листва, А в чаще бродят существа. Одной лишь злобою полны, Повсюду смерть несут они. Но герцог двинулся в поход, Чтоб постоять за свой народ…       — Прекрати, бард, — прервал Микаэля герцог. — Сейчас не время и не место для героических баллад. Тем более дело ещё не сделано.       — Правильно, в дороге досочиню, а то как-то не очень складно выходит. Я сейчас, быстро позавтракаю и соберусь. Вот только лошадку бы мне, а то на своих двоих за Вами не угонишься.       — Бард, ты остаёшься здесь!       — Да ладно Вам, Ваша Светлость. Не можете ждать — могу и без завтрака обойтись.       — Дело не в завтраке!       — Понятно. Значит, нет лошадки для меня. Тоже не проблема. Я уж как-нибудь поспею за Вами. Знаете, как я быстро бегаю? Ну в моей выносливости у Вас ещё будет повод убедиться, — бард говорил с такой скоростью и самоуверенностью, что у Эрика начала болеть голова. — Слушайте, у меня гораздо лучше идея! — лицо Микаэля озарила ехидная улыбка. Он ткнул пальцем в растерянного Алексиса Обрэ и продолжил. — Оставим вот его тут, и лошадь для меня сразу найдётся. Ну, сами подумайте, зачем Вам этот белоручка в спутниках? Толи дело я! Красив, умён, остроумен…       — Стоп, бард! Замолчи! — не выдержал герцог. — Ты остаёшься здесь! А мы с виконтом Обрэ отправляемся на охоту. И не смей спорить!       Бард было попытался открыть рот, чтобы разразиться очередной длинной речью, но ладонь подошедшего сзади Гаррета не дала этому свершиться. Раздалось лишь сдавленное мычание. Второй рукой мужчина прижал юношу к своей груди, не давая вырваться.       — Езжайте, Ваша Светлость. И возвращайтесь с победой, — напутствовал герцога трактирщик, сдерживая в руках извивающегося Микаэля.       — Спасибо, Гаррет, — искренне поблагодарил Эрик, облегчённо вздохнув. Напор, с которым юный бард добивался внимания, начинал пугать совершенно неопытного в этих делах мужчину. — Я только хотел спросить, как дела у Лони?       — Малышка в порядке, Ваша Светлость. Спасибо Вам большое ещё раз.       — Хорошо, если будет себя плохо чувствовать, голова разболится или ещё что-то, дай ей пожевать лист щавеля, смоченный уксусом.       — Хорошо, Ваша Светлость. Но, думаю, не понадобится.       Герцог коротко кивнул напоследок Гаррету и обратился к стоящему рядом юноше:       — Виконт Обрэ, седлайте своего жеребца и выезжаем. Впереди у нас длинный путь.       Алексис, как только этого и ждал, тут же быстро двинулся к конюшне и вскочил на своего жеребца. За ночь он многое передумал о своей прошлой жизни и решил только одно — держаться во всём за герцога, который единственный был бескорыстно добр к нему. И ни в коем случае не давать кому-либо вывести себя.       Стоило всадникам скрыться из вида, как Гаррет отпустил переставшего сопротивляться барда из рук. Микаэль, как только его рот освободился, разразился длинной обличительной речью, из которой явствовало, что, если бы не трактирщик, он бы сейчас ехал рядом с герцогом и во всю налаживал свою личную жизнь.       — Извини, бард, но не пара ты для Его Светлости, — только и сказал в ответ Гаррет, задумчиво теребя длинный ус.       — Это ещё почему? — с вызовом спросил Микаэль.       — Ну, кто ты, а кто он! Герцог! А ты кто? Простой бард. Лучше присмотрись к Эммету. Он души в тебе не чает. Будете хорошей парой. Да и парень он хороший. Надёжный! Работящий! Почти все девки городские на него засматриваются.       — Ты меня ещё плохо знаешь, трактирщик. Герцог будет мой! И я тебе не девка — никакой кузнец мне даром не нужен! — гордо вскинул голову бард и, резко развернувшись на каблуках, пошёл прочь от трактира.       — Куда же ты, Микаэль? Стоит ли обижаться по пустякам? — крикнул вслед Гаррет.       — Это не пустяки! — чуть ли не выкрикнул бард, оборачиваясь.       — Ну не злись так, — примирительно сказал мужчина. — Зря я вообще в это дело полез, сами разберётесь, кому и с кем быть.       — Вот именно.       — И что же ты планируешь делать? Догнать герцога уже не получится.       — Ничего, после охоты он всё равно вернётся сюда, а у меня будет время подготовиться, — мечтательно заявил бард. — Одна проигранная битва это ещё не конец войны.       — В каком смысле подготовиться? Запомни, никакие «битвы» в трактире мне не нужны, и скандалов я не потерплю.       — В музыкальном! А ты о чём подумал, трактирщик? — хохотнул юноша в ответ. — Я пойду к себе, сочиню что-нибудь подходящее, чтобы прошибить холодное сердце герцога.       — Ну, попробуй. Хотя я всё равно считаю, что у тебя ничего не выйдет.       — Главное не мешай мне, — просительно улыбнулся бард. — Да, и не стоит меня беспокоить. До вечера я буду очень занят. Хорошие баллады рождаются только при полной самоотдаче.       — Неужели и завтракать не будешь? А обедать? Я как раз собираюсь жарить бараньи рёбрышки. С свежесваренным пивом они очень хороши. Хотя и идёт пост, но наши горожане любят плотно поесть.       — Не буду, — гордо заявил юноша, хотя было видно, что это решение далось ему тяжело. — На голодный желудок гораздо лучше сочиняется.       — Хорошо, в твою комнату никто не зайдёт. Если что-нибудь понадобится, сам дашь знать. Но вечером ты должен петь в зале для посетителей!       — Насчёт этого не бойся, трактирщик, свою часть сделки я выполняю всегда! * * *       Пока трактирщик и бард предавались спорам, всадники миновали город и выехали на дорогу. Когда-то это был оживлённый тракт, по которому шла торговля с эльфийскими землями. Теперь же мало кто пользовался этим путём. Поездки через лес стали опасны, но это ещё пол беды, ведь эльфийские товары до сих пор пользовались спросом по всей Империи. Вот только сам лесной народ совсем потерял интерес к торговле, замкнувшись в своих вековых обидах и предрассудках. В последние годы вести о том, что происходит в глубине Леса, где располагались эльфийские города, приходили очень редко. Налоги, правда, лесной народ платил исправно, и в столице махнули на них рукой.       Вскоре вдали показалась большая статуя богини Милосердия. Она стояла там, где тракт пересекал небольшую речку Истринку, прямо перед небольшим, дощатым мостом, который был столь стар, что непонятно, как ещё не развалился. Печальный взор богини был обращён на дорогу, как будто всматриваясь в лица путников в попытке разглядеть в них что-то особенное. Поговаривали, что ни один преступник или злой человек не мог вынести на себе этот взгляд. Однако наши путники резво приближались к статуе, не чувствуя ничего особенного.       Возле самой статуи мужчинам пришлось спешиться. Эрик хотел помолиться об удаче в охоте, лошадям не помешал бы небольшой отдых, да и двух обещанных городским старостой помощников пока не наблюдалось.       — Где же эти лентяи? Господин Русоф говорил, чтобы они ждали нас тут на рассвете, а солнце уже давно взошло, — недовольно пробурчал Карл, отводя лошадей к реке, чтобы дать им напиться.       — Будем их ждать? — лениво поинтересовался Алексис, который уже успел растянуться на траве и теперь любовался облаками.       — Вот Его Светлость как закончит молиться, так и решит, — только и ответил Карл, слегка кивнув в сторону одинокой фигуры герцога, застывшей в коленопреклоненной позе перед статуей.       — А долго он ещё будет молиться? — поинтересовался виконт, жмурясь от ярких солнечных лучей, бьющих в лицо.       — Кто его знает, — флегматично ответил старый выжлятник. — Молитва Его Светлости совсем другая, чем у нас, простых людей или даже у служителей Храма.       — Чем же она так отличается?       — Боги отвечают ему.       — Они разговаривают с ним? — заинтересовался Алексис.       — Нет. Я вообще не думаю, что Боги могут говорить так, как люди, — философски ответил Карл, присев на траву.       — Но как же тогда?       — Святая магия! Она всегда была в роде Хомоф, а уж Его Светлость вообще обладает только ей. Это его часть, и через неё Боги отвечают на его молитвы.       — Откуда ты всё это знаешь? — изумился юноша.       — Я сорок лет служил герцогам Валенским денно и нощно. Я был рядом, когда старый герцог обучал сына пользоваться своей силой, и пусть и не понял многого, но какие-то основы уяснил. Да и тайной это никогда не было.       — Тайны в этом действительно нет, но и объяснить словами не так просто, — тихий голос герцога, который уже кончил молитву и незаметно подошёл к своим спутникам, заставил их повскакивать с мест.       — Простите, Ваша Светлость, если чего лишнего сболтнул, — тут же выпрямился по струнке Карл. — Какие будут распоряжения?       — Всё хорошо, Карл. Ты прав, в этом нет никакой тайны. Но, насколько я вижу, вдали показались два всадника, скачущие со стороны города. Думаю, это наши помощники. Подождём немного — вскоре они будут здесь. Если же это кто-то другой, то ждать больше не стоит. Двинемся втроём. Не хотелось бы затягивать дело и ночевать в лесу. Хотя, думаю, это всё же те, кого мы ждём.       — Втроём? Это не опасно? — тут же поинтересовался Алексис, переживая не столько за себя, сколько за самого герцога.       — Ненамного более опасно, чем впятером, — коротко ответил Эрик, вглядываясь вдаль. — При любом раскладе я постараюсь, чтобы никто не пострадал. Но не стоит и расслабляться, дело нам предстоит непростое.       — Да уж, дело трудное, — поддакнул Карл. — Ходили мы с Вашим батюшкой на мракориса. Дюжины две было охотников, не считая слуг и помощников, так и то двух человек потеряли. До сих пор не понимаю, как мы впятером справляться будем.       — Всё дело как раз в той магии, о которой ты говорил. Зверя я смогу сдержать, пока его отвлекут собаки. А потом виконт Обрэ выстрелом из арбалета в глаз убьёт тварь.       — Я постараюсь оправдать Ваше доверие, — коротко ответил Алексис, отчего-то смущаясь.       Тем временем всадники быстро приближались. Уже можно было рассмотреть их лица, и Алексис с изумлением узнал двух выпивох, которых видел в трактире накануне. Один из них тогда ещё жаловался на равнодушие собственной жены в постельных вопросах.       Когда мужчины подъехали, стала понятна и причина их задержки. Выглядели они, мягко говоря, не важно, демонстрируя все признаки похмелья: от затуманенных глаз и отдающих синевой лиц, до дрожащих рук и нетвёрдой походки, которая стала заметна после того, как мужчины спешились.       — Ваш Светлость, докладываю! — путаясь в словах, начал говорить один из них, почему-то обращаясь к Карлу. — Прибыли в Ваше распоряжение по поручению господина Русофа … ик. Ждём дальнейших указаний … ик. Меня зовут Ганс, — сказал мужчина, крепко ударив себя кулаком в грудь. Затем ткнул пальцем в направлении своего собутыльника. — А это Олаф!       — Убирайтесь! — коротко бросил им герцог, холодным тоном, тщательно скрывая раздражение.       — Нееее, мы должны Вам помочь. На этой… как его., — мужчина старательно морщил лоб, но подобрать нужное слово так и не мог. Потом плюнул и с надеждой посмотрел на своего напарника.       — Охотой! — тут же нашёлся тот, хотя лучше бы молчал. Ибо любое открытие рта сопровождалось большим выбросом винных паров.       — Убирайтесь, — повторил герцог, стараясь выговаривать слово как можно более отчётливо, практически по слогам. — Как вы вообще посмели появиться передо мной в таком виде?       — Нормальный вид, — как ни в чём ни бывало заметил Ганс.       — Да вы же пьяны! — тут уже не выдержал Карл, который не мог похвастаться такой выдержкой как герцог.       — Мы только чуть-чуть выпили для храбрости, — ответил Олаф, пошатываясь. При этом он попытался пальцами продемонстрировать это самое «чуть-чуть», вот только руки совсем не слушались и так и норовили скрутить что-то неприличное.       — Прочь отсюда, несчастные! — сорвался на крик Карл. — И могу уверить, господин Русоф всё узнает о вашем поведении.       — Не стоит так злиться, Карл. В дорогу! — только коротко сказал Эрик старому выжлятнику, вскакивая на лошадь. — Спорить с ними бесполезно, а в таком состоянии они могут только подвести в решающий момент.       Алексис молча последовал за герцогом, забираясь на своего жеребца. Тяжело вздохнув и окинув присмиревших мужчин тяжёлым взглядом, тоже самое сделал и Карл. Хотя, будь его воля, он бы сейчас всё высказал этим двоим. А, может быть, даже устроил показательную экзекуцию, чтоб впредь неповадно было.       Осторожно переехав ветхий мост, мужчины пустили лошадей рысью, надеясь восполнить время, бесцельно потраченное на ожидание. Ганс и Олаф остались далеко позади, и Эрик погрузился в свои мысли, обдумывая, как внезапное уменьшение их отряда может сказаться на его плане охоты. За этими размышлениями он не сразу услышал, что его о чём-то спрашивают.       — Ваша Светлость, может быть, стоит вернуться и найти других помощников? — повторил свой вопрос Карл.       — Боюсь, для этого у нас уже нет времени. Попробуем обойтись своими силами, — коротко ответил герцог, пришпоривая лошадь. — Главное, чтобы собаки не подвели и отвлекли зверя хотя бы на минуту-две.       — Мои собачки справятся! — гордо заявил Карл в ответ.       — Хорошо, тогда действуем по прежнему плану: вначале собаки, потом я опутываю зверя магией, а уже затем ваш выстрел, виконт.       — Долго ли нам ехать? — поинтересовался Алексис.       — Через час с тракта придётся свернуть, он забирает к западу, а мы двинемся прямиком на юг. Помнится, там есть небольшая тропа. Думаю, к полудню мы окажемся под пологом леса, там придётся двигаться медленнее. Зверя я хорошо чувствую, он забрался не так далеко в чащу. Наверное, соблазнился лёгкой добычей, вот и выбрался близко к краю леса.       — Но почему, если это тварь так близко, прочие звери не разбегаются прочь из здешних мест? — поинтересовался юноша, которого с каждым мгновением всё более и более охватывало волнение. За разговорами он пытался хотя бы немного успокоиться.       — Не всё так просто, виконт. Мракорис хитёр и умеет таиться от других существ. Во время той охоты, о которой вам рассказывал Карл, зверя выискивали более недели, хотя всем было ясно, что он где-то поблизости. Вот если бы он пролил хоть каплю крови, то зверьё на много миль вокруг разбежалось прочь. Этим свойством мы и воспользуемся, чтобы обезопасить герцогство от нашествия диких животных.       — Вы так спокойно об этом рассуждаете. Неужели нисколько не боитесь? — с восхищением взирая на герцога, спросил Алексис.       — Любой страх проистекает от страха смерти, виконт. Перестаньте бояться её и вы сможете быть спокойным в любой ситуации. Хотя это и очень непросто.       — Извините, если задаю бестактный вопрос. Неужели Вы сам ничего не боитесь?       — Боюсь, хотя и не за себя, — коротко ответил герцог, вглядываясь вдаль. — Но давайте не будем о грустном. Вскоре достигнем леса, и там нужно будет соблюдать осторожность. Постарайтесь держаться рядом со мной. А Карл с собаками пусть едет впереди. Если что-то неладное, они первыми почувствуют опасность. И не нужно пустого геройства. Ваша жизнь, виконт, слишком ценна для меня, чтобы рисковать ей.       — Это большая честь для меня, — смущаясь, ответил юноша.       — Однако, пока мы не добрались до леса, расскажите как прошёл вчерашний вечер? — герцог, казалось, даже не заметил смущения виконта, столь бесстрастным был его тон. — Показалось ли вам что-нибудь необычным?       — Нет, разговоров о произошедшем убийстве я не слышал, никаких слухов или сплетен. Лишь типичные трактирные байки. Такие разговоры могли вестись хоть в столице, хоть в каком-нибудь придорожном кабаке на тракте — ничего необычного.       — А как себя вёл бард? — спросил герцог, бросая мимолётный взгляд на юношу.       — Вызывающе! Никакого представления о морали и нравственности, — покраснев от еле сдерживаемой злости, выпалил Алексис. Упоминание о Микаэле приводило в неконтролируемую ярость, и поделать что-либо с собой он не мог.       — Почему вы его так невзлюбили?       — Потому, что он — мелкая дрянь. Да и вообще не люблю я эту породу. Так и норовят втереться в доверие и обгадить всё. Он ведь и на Вас глаз положил.       — Этого было сложно не заметить, — с легкой улыбкой ответил Эрик. — Боюсь только, барда интересую не я, а мой титул, деньги и связи. Знал бы он о том, что я в опале, не был бы столь настойчив.       — Думаю, он всё прекрасно знает. Порой его осведомлённость пугает даже меня, — бросил злобно юноша и только потом сообразил, что сболтнул лишнего.       — И что же вас так испугало? — тут же уцепился за оговорку герцог.       — Ну, вчера у нас была небольшая перепалка, — замялся юноша, — и бард продемонстрировал отличное знание некоторых эпизодов моего прошлого. Не очень приятных эпизодов хочу я Вам сказать. Мне не хотелось бы об этом говорить сейчас.       — Ясно, тогда он явно не так прост, как кажется, — задумчиво ответил герцог. Однако расспрашивать юношу более подробно не стал, понимая, что задевает его за живое.       — Что в нём только такого особого? Смазлив, но не более того.       — Говорят, он отлично поёт. По крайней мере, так мне сказал Гаррет. Да и Русоф подтвердил его слова.       — Боги всемогущие, и Вы этому верите? Да моё старое седло после долгой скачки скрипит мелодичнее, чем пение этого так называемого барда. Ему только на деревенских ярмарках выступать. Мой Вам совет, держитесь от него подальше. Слишком уж он подозрительно липнет к Вам.       Алексис столь рьяно нападал на отсутствующего здесь Микаэля, что герцог невольно задумался о причинах такой ненависти. Со стороны это очень уж сильно напоминало приступ зависти или ревности. Только вот кого к кому? Или это ему только кажется, а тут кроется какая-то другая причина. Однако вдаваться в подробности Эрик не стал.       Тропа тем временем нырнула под полог леса. Деревья как будто расступились, пропуская путников. Звуки стихли. Солнце скрылось за ветвями деревьев. И хотя лес тут ещё был молодой и не сильно высокий, сразу стало нарастать напряжение. Причём чем глубже они удалялись от края леса, тем сильнее оно возрастало.       — Вы, наверное, будете смеяться, Ваша Светлость, но, кажется, тут нам не рады. Какая-то злоба вокруг, — прошептал Алексис, напряжённо оглядываясь по сторонам.       — Это вам только кажется, — чуть усмехнулся герцог в ответ. — Лес этот не так прост, как может показаться, но злобы в нём нет. Просто слишком много эльфийской крови было пролито тут моими предками в стародавние времена. Люди и эльфы уже забыли об этом, а вот Лес помнит и скорбит о погибших детях. Когда-то давно эта атмосфера тоже пугала меня, но со временем я привык. Не стоит обращать внимания.       — Я постараюсь, — коротко ответил Алексис, придерживая за уздцы и направляя лошадь в попытке обойти торчащие из земли корни могучих деревьев.       Двигались медленно, друг за другом. Собаки тихонько повизгивали, предчувствуя предстоящую схватку. Карл еле сдерживал их, не давая умчаться вперёд. Тропа постепенно сужалась, грозя в скором времени оборваться.       Разговоры не велись, слишком велико было напряжение, внезапно охватившее охотников. Алексис несколько раз было хотел вновь завести речь, спросить о чём-то, лишь бы развеять это гнетущее молчание. Но каждый раз как будто какая-то сила останавливала его, не позволяя нарушить установившуюся тишину. Эрик же вновь погрузился в свои тягостные размышления, обдумывая планы на будущее. Изредка ему начинало казаться, что он слишком часто и долго это делает, не позволяя себе отдаться радостям жизни, ощутить её прелести в полной мере — попросту говоря, плыть по течению. «Может быть, в другое время и в другом месте, когда ответственность за подданных не будет обязывать меня к столь многому», — каждый раз сдерживал он себя.       — Ваша Светлость, собаки начинают нервничать, — окликнул герцога Карл, когда шёл уже второй час их пути по лесу. — Что-то им не нравится, еле сдерживаю — так и норовят сорваться. Да и лошади волнуются.       — Значит, они уже начинают чувствовать мракориса. Нам осталось не так далеко до его логова. Ещё немного и придётся спешиваться. Надо найти какую-нибудь поляну, чтоб привязать лошадей, — ответил Эрик, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть где-нибудь просвет среди окружающих деревьев.       — Пешком оно сподручнее, не спорю. Но вот что делать с собаками? Сам не могу в это поверить, но такое ощущение, что они боятся.       — У них очень хороший нюх, вот они и чуют зверя. Когда остановимся я смажу им носы одной специальной мазью. Это лишит собак обоняния на некоторое время и придаст бесстрашия.       — Это не опасно для собак?       — Нет, не переживай так, Карл. Я знаю, насколько ты привязан к ним. Действия мази хватит часа на два-три, — успокоил старика Эрик. — Однако, похоже, уже и моя лошадка начинает нервничать — нужно поискать подходящее место для стоянки.       — Я вижу просвет справа, — тут же отозвался Алексис, поглаживая своего жеребца по холке, чтобы успокоить.       — Хорошо, Карл, держи правее, — тут же отозвался герцог.       Вскоре мужчины и вправду выехали на небольшую поляну, заросшую высокой травой, но вполне пригодную, чтобы безбоязненно оставить тут лошадей.       За время путешествия по лесу, небо затянуло плотными, серыми тучами, за которыми солнца совсем не было видно. Всё это порождало атмосферу нервозности и неуверенности в себе у каждого из мужчин. Даже Эрик ненадолго засомневался в правильности своей затеи, и только железный характер не позволил ему отступить.       Мужчины спешно пообедали, прихваченными из города припасами. О самой охоте, ни один из них речи не заводил, боясь чрезмерным вниманием к этому вопросу спугнуть удачу. Собаки по-прежнему нервничали, пока, наконец, Эрик не достал из своей сумки тёмную, покрытую трещинами от старости баночку с пахучей мазью. Сразу после того, как носы были смазаны этой субстанцией, собаки сразу успокоились и вновь стали демонстрировать своё желание ринуться в погоню.       Лошадям спутали ноги, чтоб далеко не убежали и двинулись дальше уже пешком. Эрик прихватил лишь свою неизменную сумку, болтающуюся теперь на плече. Карл вооружился длинной, почерневшей от времени пикой, а Алексис Обрэ тащил в руках тяжелый арбалет, который он сразу же зарядил.       До этого двигались в основном звериными тропами, зачастую меняющими направления. Они то уклонялись в сторону, то вновь выходили на нужное направление, из-за чего путь был очень тяжёл. Теперь же решили идти напрямик. Эрик задал направление и мужчины твёрдым шагом двинулись через чащу вдоль неглубокого оврага. Продвигались медленно, с трудом. Казалось, конца этому пути не предвидится, но Эрик упорно чувствовал, как цель приближается.       — Мы уже совсем близко, будьте осторожней. Карл, как только увидим зверя — спускай собак, — отдал своим спутникам последние распоряжения Эрик.       Алексис вздрогнул от неожиданности. Руки его с силой сжались на арбалете. Глаза забегали по сторонам, стараясь разглядеть подстерегающую опасность. Он как никогда ощутил всю ту огромную ответственность, которая лежит на его плечах.       Какое-то время шли в молчании. Вокруг всё стихло — ни птиц, ни мелкого зверья. Казалось, лес вымер. Однако это спокойствие было обманчивым, и каждый из мужчин это прекрасно понимал. Эрик уже перестал чувствовать направление, а это означало лишь одно — они совсем рядом. Только он собирался сказать это своим спутникам, как произошло сразу несколько неожиданных событий.       Собаки, которые уже давно проявляли нетерпение, с громким лаем рванули в сторону. Карл, не готовый к этому, не удержал верёвки в руках и, громко выругавшись, кинулся вслед собакам.       — Гидеон, Актеон, Кора, а ну стоять! — кричал он вслед уносящимся собакам, грозя животным всеми мыслимыми и немыслимыми карами.       — Вперёд, за собаками, — быстро скомандовал герцог, первым сообразивший, что гончие, похоже, почуяли зверя.       Мужчины рванули вслед собакам, и тут произошло второе непредвиденное событие. Юный виконт, который в этот момент забыл обо всех страхах, оступился и кубарем покатился вниз по краю неглубокого оврага, вдоль которого до этого шли мужчины. Эрик, тут же забыв обо всём на свете, рванул следом, переживая лишь о сохранности этого юноши, который доверился ему во всём.       — Чёртов юнец, как же не вовремя, — громко выругался Карл и принялся вслед за герцогом спускать на дно оврага, предоставив унесшихся непонятно куда собак самим себе.       Алексиса от повреждений спасло только то, что овраг был неглубоким. Несколько ссадин и ушибов, но ничего более. Гораздо больше было уязвлено его самолюбие, ведь получалось, что он подвёл своего покровителя в такой ответственный момент. Однако встревоженный вид подоспевшего герцога заставил юношу засмущаться от столь пристального внимания.       — Как Вы, виконт? В порядке? Ничего не сломали? — взволнованно спросил Эрик, совсем позабыв о том, что где-то поблизости бродит злобный мракорис, представляющий для них всех смертельную опасность.       — Не стоит волноваться, Ваша Светлость. Со мной всё хорошо, — быстро ответил Алексис, поднимаясь на ноги и потирая ушибленное при падении колено.       — Господа, я вижу у Вас всё в порядке, — быстро заговорил подоспевший Карл. — Давайте выбираться отсюда, собаки уже взяли след. Нам следует немедленно…       Однако договорить старик уже не успел, раздался громкий треск ломаемых веток, и из-за разросшихся кустов ракитника показалась большая иссиня-черная туша огромного зверя. Злобные глаза, полыхающие лимонно-жёлтым цветом, уставились на мужчин. Раздалось громкое сопение — зверь готовился к атаке. Длинный хвост, весь покрытый ядовитыми шипами, напряжённо бил по земле из стороны в сторону. Лапы зверя чуть подогнулись — он явно готовился к прыжку, избрав для себя целью юношу, с которого не сводил глаз.       — Время, мне нужно время! Задержите тварь! — первым пришёл в себя герцог, тут же переходя на древний язык и совершая руками сложные пасы. С его ладоней начали струиться длинные белые нити. Они медленно тянулись к зверю.       — Адское отродье, ты нас так просто не возьмёшь, — ринулся в бой Карл.       Он быстро переместился, заходя вбок зверю, и принялся размахивать пикой, нанося удары по толстой шкуре. Зверю они повредить не могли, но раздражали и не давали сконцентрировать внимание на чём-то одном.       — Актеон! Гидеон! Кора! Ко мне, сучьи отродья! — громко заорал старик, переключив на себя всё внимание зверя. — А ты парень не стой столбом, а готовь свой арбалет, — бросил он всё ещё стоящему в растерянности Алексису, умело уворачиваясь от хлёсткого удара хвоста мракориса.       — Мой арбалет, он же вывалился при падении, — спохватился юноша, быстро осматривая землю по сторонам, но не находя искомого. — Он, наверное, остался наверху…       — Так бегом за ним, — взревел Карл, отступая под натиском зверя ещё на два шага.       Хвост мелькал всё быстрей, так и норовя зацепить старика. Пика вертелась в руках, не останавливаясь ни на секунду. Пока Карлу удавалось уворачиваться и отбиваться от атак, но силы таяли. Белые нити, тянущиеся от рук герцога, уже достигли туши мракориса и начали оплетать её, хотя и очень медленно. Алексис весь в боевой горячке рванул напрямик к крутому склону обрыва и принялся карабкаться вверх, раздирая руки в кровь. Периодически он скатывался, хватаясь за неудачную опору, но тут же продолжал подъём, всё ближе и ближе продвигаясь к цели.       Тем временем Карл уже совсем выбился из сил, всё-таки годы давали о себе знать. Движения его становились всё медленнее, и только чудом ему ещё удавалось уворачиваться от ударов. Герцог пребывал в магическом трансе, и ждать от него помощи было бессмысленно. Старый выжлятник уже готовился попрощаться с жизнью, но в это время из-за кустов с громким лаем выскочили собаки. Они тут же окружили зверя, приноравливаясь к атаке и, что самое главное, отвлекая внимание на себя. Зверь взревел и принялся крутиться, пытаясь понять, кто из противников представляет большую опасность. Тем самым он всё сильнее запутывался в белых нитях испускаемых герцогом. Движения его замедлялись. Карл тяжело опёрся на пику и перевёл дыхание, радуясь долгожданной передышке.       Одна из собак, Кора как называл её Карл, резко выпрыгнула вперёд, норовя вцепиться зверю в бок. Откуда ей было знать, что зубы животного просто не в состоянии прокусить шкуру мракориса. Полёт её был не долог. Тварь неожиданно резко крутанулась на месте, принимая собачье тело прямо на свой рог. Ещё секунда и повизгивающая в предсмертной судороге Кора с распоротым брюхом отлетела в сторону.       Две оставшиеся гончие замешкались, потрясенные увиденным, и тут же хвост мракориса обрушился на незащищенную спину Гидеона, ломая хребет. Позвонки громко хрустнули, пёс жалобно заскулил и осел, тело его сотрясали сильные конвульсии.       — Быстрей, Ваша светлость, — громко выкрикнул Карл, который с болью наблюдал за гибелью дорогих его сердцу собак. Он вновь обхватил пику обоими руками и приготовился к бою.       Эрик же, закрыв глаза и как будто не видя ничего вокруг, продолжал читать заклинание. Всё новые и новые нити появлялись из его ладоней, всё сильней опутывая зверя. Зверь слишком поздно понял, кто из врагов представляет наибольшую опасность. Последние слова на древнем языке отзвучали, и герцог обессиленно опустился на землю. Мракорис тем временем взревел, весь опутанный светящимися нитями, прижимающими его к земле. Двинуться он не мог, но горящие глаза выдавали всю ярость поверженного зверя.       — Где этот чёртов юнец с арбалетом, — выкрикнул Карл, успокаивая Актеона, единственного оставшегося в живых пса. — Долго Ваши путы эту тварь не удержат.       Эрик непонимающе огляделся по сторонам, но виконта нигде не было. Герцог попытался встать, но тут же вновь повалился на землю — ноги не повиновались, слишком много сил было вложено в заклинание. Неужели юноша струсил и сбежал? Однако обиды не было, лишь облегчение, что хоть кто-то спасётся.       — Минута, может быть две — не больше, — вынес свой неутешительный вердикт Эрик. — Бежать бесполезно.       Мракорис же усиленно пытался вырваться, не желая мириться с потерей свободы. Постепенно это начало ему удаваться. Нити одна за другой лопались, давая животному всё больший простор для манёвра. Эрик понимал, что даже если юноша сейчас прибежит, то всё равно не успеет совершить роковой выстрел прежде, чем зверь освободится. Но винил он только себя и свою самонадеянность, в глубине души радуясь, что сбежавший виконт останется жив.       Мракорис взревел. Последние нити опали на землю, хвост взметнулся, грозя недостойным людишкам неизбежной смертью. Глаза неотрывно смотрели на герцога, теперь животное точно знало, кто тут таит наибольшую опасность. Тварь неспешно двинулась к Эрику, готовая атаковать в любой момент.       — Бегите, Ваша Светлость, бегите, — смело вышел вперёд Карл, вставая между мракорисом и его жертвой. В руках его была зажата пика. Древко в одно месте треснуло и вряд ли было способно выдержать сколько-нибудь сильный удар, но старик, похоже, этого даже не замечал.       — Карл, это ты беги! Я приказываю! — подал голос Эрик, поднимаясь на ноги. Хотелось встретить свою смерть стоя.       — Я стар, не велика потеря. Толи дело Вы, — не сдавался Карл, делая отвлекающие выпады пикой в сторону мракориса.       В это время зверь прыгнул в направлении герцога. Пика, которой Карл со всей силы ткнул в подбрюшье, обломилась, оставив на толстой шкуре лишь царапину. Сам старик безвольно повалился на землю. Однако удар сделал своё дело и зверь приземлился чуть в стороне от намеченной цели.       Эрик приготовился к смерти. Перед глазами промелькнула вся его жизнь от пелёнок до нынешнего дня: суровый взгляд отца, добрые, полные слёз глаза матери, а затем виноватый Алексис Обрэ и смеющийся бард Микаэль. Появление последних двоих среди предсмертных воспоминаний стало для Эрика довольно большой неожиданностью.       Эрик широко открыл глаза, готовый встретить свой конец стойко, как и подобает мужчине. Мракорис был совсем близко, готовясь к новому броску. Внезапно герцог уловил какое-то движение за спиной, где росли густые кусты бузины. Раздался короткий свист, как от летящего предмета. Эрик даже успел ощутить правой щекой легкое движение воздуха.       Раздался всесокрушающий рёв мракориса. Однако в нём не было торжества, а только боль. Боль существа, которое привыкло чувствовать себя неуязвимым. По мерзкой морде во всю текла алая кровь. Она потоками выплёскивалась прямо из того места, где раньше был правый глаз. Тварь с силой лупила лапами по морде, желая избавиться от предмета, ранившего её, но тем самым только увеличивала свои мучения.       — Карл, быстро отходим, — первым нашёлся Эрик, всё ещё не верящий в столь чудесное спасение. — Сейчас эта тварь будет какое-то время бесноваться, сметая всё на своём пути. Главное не попасться ей. Долго это не продлится — минут пять-десять и всё будет кончено.       Мужчины быстро отступили. Карл при этом тащил за ошейник последнюю из оставшихся в живых собак. Актеон уже потерял весь свой воинственный пыл и испуганно жался возле ног хозяина.       — А молодец мальчишка, как ловко подстрельнул тварь, — облегчённо сказал Карл, когда они отошли на безопасное расстояние. — Немало я видал стрелков на своём веку, но такого ни разу. Редкому стрелку даётся такой выстрел.       Эрик с сомнением покосился на заросли, со стороны которых ему чудился шум, однако из них никто не появлялся. Он уже хотел двинуться к стоящему стеной кустарнику, как откуда-то сверху раздался звонкий голос виконта.       — Я нашёл арбалет! Уже бегу!       Сверху посыпались комья земли вперемешку со старыми опавшими листьями. Вскоре стал виден и сам юноша, торопливо спускающийся по откосу. Одежда его была вся в грязи, волосы спутаны, но руки крепко сжимали арбалет, а глаза горели воинственным огнём. Он так торопился, что чуть было не упал в последний момент, но крепкие руки Эрика подхватили юношу, когда тот уже готовился пропахать землю своим лицом.       — Вы… вы уже справились, — чуть заикаясь, вымолвил Алексис, окидывая взглядом бьющуюся в предсмертных конвульсиях тушу мракориса.       — Это не вы стреляли, виконт? — решил уточнить Эрик, хотя по растерянному лицу юноши и так было понятно, что не ему мужчины обязаны своим спасением. — Где вы были всё это время?       — Нет, не я… Я только-только оказался тут. Не понимаю, как так случилось, но арбалет я нашёл совершенно не в том месте, где выронил. Он лежал совсем не на краю обрыва. Я так торопился, так торопился, но всё равно ничего не мог поделать, — взахлёб принялся оправдываться виконт. — Вы были так добры ко мне, а я подвёл.       — Ничего страшного не случилось. Всё обошлось. Успокойтесь, виконт, — решительно сказал герцог, которому сейчас совсем не хотелось успокаивать юношу.       В этот момент его больше всего волновал только один вопрос. Кто же был столь неожиданным спасителем? А чтобы узнать это, для начала нужно было осмотреть тушу мракориса, тот как раз перестал дёргаться. Похоже, смерть пришла к этому властелину леса. Эрик поискал глазами Карла, надеясь обсудить с ним сложившуюся ситуацию и, возможно, получить какой-то внятный ответ. Старик был сведущ в делах охоты и многое мог бы рассказать по ране зверя.       Старый выжлятник нашёлся быстро. Он, не замечая ничего вокруг, склонился над трупами растерзанных собак и горько плакал. Сейчас, когда опасность миновала, он мог отдать последний долг памяти своим верным четвероногим друзьям. Рядом скорбно выл оставшийся в одиночестве Актеон.       — Карл, сейчас не время предаваться скорби, — тихо сказал Эрик подойдя к старику и слегка сжав рукою за плечо, чтобы приободрить. — Мы должны радоваться, что остались живы, и благодарить за это Богов.       — Да, Ваша Светлость, просто собаки слишком много для меня значили, — почти шёпотом ответил старик, поднимаясь с колен. — Я же их несмышлёными щенками ещё помню. Они заплатили своими жизнями за нас с Вами.       — Они приняли достойную смерть, — с пылом сказал Алексис, тоже желая поддержать старика и чувствуя некоторую ответственность за произошедшее. Всё-таки из-за его падения всё пошло не так, как планировалось.       — А вам, господин, я до конца жизни благодарен буду. Ведь, если б не ваш выстрел, все бы погибли, — с этими словами Карл поклонился в землю перед виконтом, заставив того растеряться и засмущаться.       — Боюсь, Карл, свои благодарности ты адресуешь не тому человеку. Виконт Обрэ появился уже после того, как зверю была нанесена смертельная рана, — пришёл на помощь растерявшемуся юноше Эрик.       — Да, это не я, — только и смог пискнуть Алексис в добавление к сказанному.       — Боги всемогущие, но кто же тогда помог нам? — изумился Карл, взирая на герцога с откровенным недоумением.       — А вот это я и хотел бы выяснить с твоей помощью, Карл. Тварь мертва. Я чувствую это. Нужно перевернуть тушу и осмотреть рану, — к герцогу вернулась вся его уверенность. — Может быть, тогда мы сможем, хоть что-то узнать об этом неожиданном помощнике.       — Но даже если нам кто-то помог, почему он так и не показался? — озвучил Карл вопрос, который и так вертелся в голове Эрика. Однако ответа на него не было. — Да и откуда тут вообще мог взяться кто-либо?       — Не знаю. И это меня волнует. Странно всё как-то, — задумчиво проговорил герцог, пристально разглядывая тушу мракориса. — Нам нужно поторапливаться. Не стоит задерживаться в лесу надолго, хотелось бы вернуться в город до сумерек, а то Трит Русоф начнёт волноваться и обязательно совершит какую-нибудь глупость.       Герцог в сопровождении Карла молча приблизился к поверженному зверю. Алексис тоже тихонько подошёл, из-за спины Эрика разглядывая когда-то величественного зверя. Тварь лежала на боку, широко развалившись. Всё вокруг было залито кровью, которая издавала резкий, терпкий запах, от которого непроизвольно накатывал бесконтрольный страх. Морда была неестественно вывернута и задрана к небу, давая хороший обзор на то место, где когда-то был глаз. Так что даже не пришлось ворочать тяжёлое тело.       Мужчины ожидали увидеть торчащий обломок стрелы или древко арбалетного болта, но вместо этого из глазной впадины выпирала рукоять кинжала.       — Ничего себе, — с невольным восхищением выдохнул Карл. — Это ж с какой точностью нужно было метнуть нож. Да кто вообще на такое способен? На своём веку не встречал ещё таких мастеров, а уж повидал я немало.       Эрик же никак не мог оторвать взгляд от рукояти. Слишком уж знакомой она ему показалась. Он непроизвольно протянул руку и дёрнул кинжал на себя. Он легко вышел, открывая дорогу новой порции крови, вытекающей наружу.       — Виконт, Вам ничего не напоминает этот кинжал? — спросил Эрик, стирая сорванным пучком травы кровь с лезвия и рукояти.       — Не-ет, — чуть заикаясь ответил юноша, не в силах отвести взгляда от орудия убийства. — Не припомню.       — Хороший клинок, — одобрительно отозвался Карл, — явно не простая сталь. Но Вам, господин, он судя по всему знаком?       — Да, и не только мне, — уверенно ответил Эрик, пристально вглядываясь в выражения лица Алексиса. — Виконт тоже его видел, но, судя по всему, недостаточно хорошо рассмотрел. Или забыл, что ещё более удивительно, ведь прошло лишь около суток.       — Где я мог его видеть? — изумился юноша. Потом внезапная догадка озарила его лицо, глаза расширились от удивления, — Неужели Вы имеете в виду, тот самый…       — Да, виконт, Вы правильно догадались. Родного брата-близнеца этого кинжала я вынул вчера из спины покойного мэтра Тонга. И мне очень не нравится такое совпадение, — сказал герцог, оборвав Алексиса на полуслове.       — Это один и тот же кинжал или два одинаковых? — тихо спросил Карл, понимая всю значимость произошедшего события.       — Об этом мы узнаем, когда вернёмся в Валенс, — коротко ответил Эрик. — Кинжал, которым было совершено убийство, я оставил Гаррету на сохранение. Надеюсь это всё же разные кинжалы. Не хотелось бы подозревать старого трактирщика в чём-либо.       — Что нам следует делать сейчас? — тут же поинтересовался старик.       — У тебя, Карл, должно быть несколько бутылей. Нужно нацедить в них крови мракориса. Эти бутыли следует доставить Триту Русофу — он знает, что с ними делать, — принялся отдавать приказы герцог. — А вас, виконт, я попрошу взять этот кинжал и аккуратно вырезать рог мракориса. Это сильный магический ингредиент и негоже оставлять его валяться. В неправильных руках он может наделать бед. По-хорошему и тушу нужно было бы сжечь потом, но на это попросту нет времени.       Алексис с опаской, касаясь лишь кончиками пальцев, принял из рук герцога кинжал, как будто боясь обжечься, а затем нерешительно склонился на тушей.       Карл уже успел сбегать за всем необходимым и вовсю пускал мёртвому зверю кровь, сцеживая дурно пахнущую жидкость в узкое горло бутыли, а юноша всё ещё только нерешительно мялся, не решаясь сделать первый надрез.       — Быстрей, виконт, теперь уже эта тварь не сможет причинить вам вреда, — подбодрил юношу герцог и, не желая смущать его своим видом, отправился осмотреть кусты, в которых во время боя скрывался их неизвестный спаситель.       К большому сожалению герцога, его поиски ничего не дали. Если кто-то и прятался в кустах, то он не оставил никаких следов. А значит — это явно был профессионал своего дела. Вот только почему он всё это сделал?       Было ясно, что эта таинственная личность после убийства Тонга не затаилась, а продолжала вести свои неведомые дела. Как иначе можно было объяснить происходящее? Вывод напрашивался сам собой — за ними следили всё это время и в решительный момент почему-то решили прийти на помощь. Или, может быть, это всё проделки виконта Обрэ, который не столь прост, как кажется? Подозревать юношу не хотелось, но и сбрасывать со счёта такую вероятность герцог не мог. Способен ли был виконт Обрэ инсценировать своё падение и утерю арбалета, который он подозрительно долго искал? Да. Вот только зачем? Единственное, что шло на ум, — он вполне мог не желать демонстрировать своё умелое обращение с кинжалами. Или это кто-то другой, следовавший за ними незаметно от самого города? Ответа нет.       Эрик украдкой принялся наблюдать за действиями виконта. Тот в это время неумело пытался надрезать кожу в районе рога. Однако действия эти были столь неумелы, что никак не вязались с образом профессионального воина и убийцы. Или опять игра? Если это так, то юноша великолепный актёр.       Мучения Алексиса могли бы продолжаться долго, но не выдержал Карл, который уже успел нацедить достаточно крови. Он отобрал кинжал у юноши и несколькими точными, резкими движениями отделил рог от туши, тут же завернув его в кусок старой мешковины.       — Спасибо, — еле слышно прошептал Алексис, облегчённо вздохнув. Ему было нестерпимо стыдно за собственную никчёмность, а ведь вначале пути он так хотел проявить себя перед герцогом.       — Давайте выдвигаться, здесь нас больше ничего не задерживает, — тут же громко объявил Эрик, когда увидел, что его распоряжения выполнены. Затем посмотрел на хмурое лицо Алексиса и с улыбкой добавил. — А вы, виконт, заканчивайте хмуриться. Всё-таки мы совершили практически невозможное. И не смотря на то, что победа далась нелегко, это всё же победа.       Юноша лишь робко улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Карл тоже заметно повеселел, перестав переживать о погибших собаках. Сами живы — и слава Богам!       Путь назад проходил значительно быстрей. Во-первых, дорога была известна. Во-вторых, подгоняло желание побыстрей оказаться в городе.       Лошади обнаружились на той же поляне. За время отсутствия охотников они успели отдохнуть и были готовы продолжить путь. А задерживаться не стоило. Пока мужчины блуждали по лесу, небо заволокло тёмными грозовыми тучами. Начинал накрапывать лёгкий дождик, который грозил в скором времени перейти в ливень.