Алкоголь всему является виною...

Аккерман посмотрел на удовлетворённого и немного шокированного юношу, чуть ухмыляясь. — Мистер… — Леви, — спокойно сказал сероглазый, не дав юноше договорить фразу. — Что? — недоумевающее спросил Йегер. — Называй меня вне работы по имени и давай уже перейдём на «ты», но только вне рабочего времени или когда мы наедине, — попросил зеленоглазого мужчина, проведя по мягкой щеке грубой ладонью, в которой чувствовалась вся его сила и могущество, несмотря на столь малый рост. — Хорошо… Леви… — юноша мягко улыбнулся и стал быстро надевать джинсы, но он не снял кроссовки и поэтому задача казалась невыполнимой, а Аккерман, закатив глаза, снял с юноши обувь, и теперь тот, наконец-то, был похож на нормального человека, когда смог полностью одеться и обуться — Так-то уже намного лучше, садись в машину, а я пойду видеозаписи удалю, чтобы никто, кроме меня, не смог увидеть, как ты развратно стонешь, Эрен. Когда Леви разблокировал двери, юноша сел на заднее сидение и прикрыл веки, в то время, как сероглазый обратно заблокировал выход и вход, чтобы юноша никуда не убежал. А сам он пошёл в офис и зашёл в комнату, где были мониторы и на них были показаны места, где установлены видеокамеры. — Ага, значит прогуливают. Ну ничего, думаю без зарплаты им будет очень весело, — брюнет ещё немного позлорадствовал, а потом перекинул эти видеофрагменты с самыми пикантными моментами себе на флэш-карту. Вскоре он размеренно шагал вниз и уже через минуту был возле машины, где парнишка уже мирно спал, что вызвало умиление у первого. Аккерман тихо сел в машину, также тихо захлопнул двери, столь же тихо завёл мотор и поехал на средней скорости в одну из своих квартир. Порой мужчина смотрел в зеркало, замечая, как шатен мирно сопит, порой хмурится и ворочается из стороны в сторону. В этот момент он казался милее обычного. Такой спокойный, умиротворённый, казалось, что ничто его не способно разбудить. Но это не так, вскоре Аккерман резко затормозил у жилого многоквартирного дома с двадцатью пятью этажами. Ривай заметил, как юноша чуть приподнялся и сонно потёр веки, смотря на сероглазого и зевая. — С пробуждением, Эрен, — по-доброму сказал Аккерман, разблокировав двери и выходя из водительского места. Уже было темно и звёзды мерцали, так ярко, не так как обычно, отчего сероглазый нахмурился и, открыв двери, вывел зеленоглазого из машины, ставя автомобиль на сигнализацию и ведя его в подъезд. Сидела пожилая вахтёрша, она уже, кажется, давно крепко спала, а мужчина сильнее сжимал руку зеленоглазого и после они остановились напротив металлической и крепкой двери. — Проходи, Эрен, — мужчина отворил дверь и пропустил Йегера вперёд. Эрен прошёл, а потом зашёл и сам Аккерман, хлопая дверью и проходя в гостиную. Это уже была другая квартира, в ней не было столько много предметов роскоши, всё было скромно, но со вкусом и в воздухе витала атмосфера чистоты. В гостиной стоял небольшой журнальный стеклянный столик, приятного оттенка диван и книжные стеллажи, показывающие, что здесь живёт серьёзный человек, которому не до развлечений. — Здесь довольно уютно, — соврал юноша, садясь на диван и опуская голову. — Не надо врать, я-то знаю, что здесь неуютно, людям здесь не нравится, но мне это место кажется родным. Здесь можно посидеть в тишине, почитать книгу, ты слышишь только свои мысли, — брюнет присел рядом с парнем, смотря на него как-то странно. С какой-то неприсущей ему нежностью, хоть и мимолётной. — Да, здесь немного отстранённая атмосфера и немного жутко, если честно, но вы мне сказали это всё… Прости… сказал, и я посмотрел на эту комнату с другого угла, здесь и правда спокойно… — парень мило улыбнулся и положил руки на свои же колени, а Аккерман взял его руки в свои, начиная целовать пальцы, чуть посасывая. После сероглазый стал целовать кисти, отчего Эрен невольно покраснел и прикрыл веки. — Может ты хочешь есть? — спросил сероглазый, напоследок поцеловав кисть руки юноши. — Если честно, то очень, я жуть как проголодался. Ах, да, кстати, — парень достал из кармана и протянул кредитку сероглазому. Но тот взял её и положил карточку в карман джинсов зеленоглазого. — Это твоя карточка, я отдаю её тебе, просто я понял, что шантаж — это подло… — Ну да, лучше сделать из меня содержанку, уж лучше уже шантаж, — парень вытащил кредитную карточку и протянул мужчине. — Шантаж так шантаж, только шантаж с карточкой. Гриша мне говорил, что ты и он много не можете себе позволить, так что оставь себе. Можешь трогать, можешь не трогать, — брюнет положил карточку на столик, а потом покинул гостиную и вернулся он лишь через минут семнадцать, минутой больше минутой меньше. Вернулся начальник с подносом, где лежали нарезанные фрукты и стояли два бокала шампанского. — Ах, да, кстати, мне не нравится твоё общение с Микасой, она моя двоюродная сестра, и поверь, просто так она ни с кем не общается, — сероглазый положил поднос рядом с кредиткой и сел рядом, усаживая работника на колени и начиная кормить его. Хоть обычно он и груб с парнишкой, но сегодня, на этот вечер, он решил сделать исключение и побыть хоть немного нежным с тем, кто доставляет ему каждый день удовольствие. Аккерман взял фрукты и начал потихоньку кормить его. Йегер не сопротивлялся и принимал пищу из рук своего директора, наслаждаясь вкусом тропических фруктов, и, выпив бокал шампанского, юноша стал тереться ягодицами о пах, чувствуя, как он твердеет и начинает упираться прямо туда и шатен от этого замер в ожидании. — Не бойся, не бойся, я не сделаю тебе больно, а если и сделаю, то тебе понравится, ложись на диван. Брюнет аккуратно, словно фарфоровую куклу, уложил парня на диван и навис над ним, едва улыбаясь. Эрен посмотрел в ответ на Аккермана и, чуть приподнявшись, обвил его руками и поцеловал. Леви не стал терять времени и воспользовавшись, начал свободной рукой раздевать его, сплетая воедино языки и чувствуя, как парнишка под ним дрожит, но не от страха, а от странного желания. Но потом, Ривай резко перевернул парня на живот и приподнял бёдра, когда юноша был абсолютно избавлен от одежды и брюнет увидел белую кожу, где на её фоне выделялись не слишком яркие засосы. — Леви… вставь мне поглубже… — попросил Йегер, пошло выпячивая ягодицы и одной рукой раздвигая две округлости, а второй упираясь об кожаную обивку дивана. А мужчине не надо говорить, он лучше знает, что, когда и куда вставлять. Он поначалу дразнил зеленоглазого поцелуями и засосами, прикосновениями и немного грубыми укусами. Но потом её заменяла всё та же нежность, которая представлялась растяжкой. За неделю Йегер привык к этой боли и поэтому юноша чувствовал лишь удовольствие. — Ах… Леви… я больше не могу… пожалуйста… вставь мне… — просил Эрен и теперь его мольбы дошли до мужчины и, оголившись так же как и зеленоглазый, он вошел в него. А естественная смазка, позволила с лёгкостью продвинуться, с блаженным и тихим стоном обоих. Он прозвучал так синхронно, что двое людей густо покраснели и посмотрели друг на друга. Но потом сероглазый начал двигаться быстрее, сжимая в своих руках хрупкие бёдра и входя в парнишку до упора, отчего Йегер сжимал пальцами обивку и небольшая, единственная в этой квартире комната наполнялась громкими и яркими стонами юноши, рыком и глухими стонами сероглазого, что ещё сильнее заводило обоих. Вскоре напряжение для всех присутствующих стало слишком сильным, Аккерман еле держался, чтобы не кончить раньше времени и чтобы сначала удовольствие получил, несомненно, его милый работник. И наконец-то, шатен в последний раз громко простонал и на кожаную обивку стрельнула белесая и густая жидкость, растекающаяся по дивану и попадая на пол. Аккерман теперь не стал терпеть и, почувствовав, как стенки ануса плотно сжимают член, мужчина толкнулся в последний раз и обильно кончил внутрь парня. — Ты просто чудо, Эрен, — мужчина вышел из парня со сопровождающимся громким хлюпающим звуком. Это сперма смешалась со слюной и смазкой. Мужчина хотел отвести Эрена в душ, но тот уже от усталости сопел на диване, и Леви, взяв его на руки, посадил на сухое место, прежде чем провести небольшую уборку. Достав из шкафа одеяло, Аккерман разложил диван и через минуту юноша опалял горячим дыханием грудь начальника. Но Леви не спал, Леви гладил его по волосам, запутывался в них пальцами и иногда оттягивал на себя, чтобы посмотреть на реакцию, но она была никакой. Ведь работник так устал, что теперь уж никто и ничто его не разбудит.