Дримлэнд

Я и Ванесса возвели бар «Черная Канарейка» на самой окраине старой части города, обители блуда и пристанище для тех слабых и беззащитных сирен, что временно находятся без покровителя. Здесь всегда играет отборный дум-метал. Над входом черный силуэт канарейки пылает в адском неоновом пламени. Мелкие демоны, ангелы, извалянные в грязи веков, люди, серены, полукровки наполняют наш темный вибрирующий от басов зал. Элегантные официантки прогуливаются с подносами от столика к столику покачивая нагими бедрами. Эшли, Эми, Аманда, Оливия, Глория и Мария, наши воображаемые рогатые девочки, помогают держать это заведение не просто на плаву, они делают ему славную репутацию местечка для своих, где можно всякое посмотреть, но трогать лишь выпивку. Как бы они ни были прекрасны, Ванесса – бесспорная любимица публики, каждый раз, когда она выходит танцевать, у нас аншлаг. Это не просто танец, это – искусство, одно из тех мрачных и неизведанных его направлений, в которых каждый видит свое. Эта девушка прекрасна, она танцует в полной безопасности, зная, что никто в этом городе не посмеет и пальцем к ней притронуться. За ярко-малиновый цвет волос, пылающий среди черно-белого мира, ее прозвали Бабочкой. Я знаю, как они называют меня. Часто слышу, как они говорят обо мне, пока мешаю им коктейли за барной стойкой. Эта работа дает мне неограниченный доступ к информации о жизни города, к тому, о чем не пишут в газетах и не передают в новостях. И мне это даже нравится. Сегодня к нам заглянул Джимми – парень-полукровка с улыбкой самого дьявола терпеливо выжидает Эшли у барной стойки. Он наркодиллер и главарь банды отчаянных демонов тинэйджеров-головорезов. Полы его светлого пиджака испачканы в саже и крови. Красив, как ангел. - Что за город…- ухмыляется Джимми, устремив на меня взгляд своих огненно-зеленых глаз, - Если девчонке едва ли двадцать, а она уже Вдова. - Тот самый, в котором изнасиловав девку в подворотне обнаруживаешь, что она – твоя знакомая проститутка,- мрачно отозвалась я, плеская еще абсента его стакан, хотя этому отморозку больше подойдет горячая кровь. Джимми выпивает залпом, мотнув косматой черной головой, затем снова наваливается на стойку, обращаясь ко мне: - Тебя еще никто не видел в чем-нибудь не черном. Но тут оживление в толпе у сцены, где танцует Ванесса, отвлекает мое внимание. Кажется, один из обезумевших дурней пытается взгромоздиться на возвышение рядом с моей подругой. - Знай свое место! – прикрикивает на наглеца танцовщица и хлестко бьет его по заду плеткой, продолжая танцевать. Зал одобрительно шумит, кто-то хохочет. - Ах ты шалава! – рычит униженный ангел, теряя контроль над собой. Из-под полов его плаща начинают лезть грязные свалявшиеся перья, древнее существо трансформируется, пытаясь принять свой истинный облик. В его помертвевшей руке вспыхивает меч. Грохот музыки заглушает мое предупреждение. Оружие, обнаженное на нашей территории, дает мне право вершить суд прямо здесь и сейчас. Содержимое трухлявой черепушки ангела вырывается из сквозной дыры через лоб. Все в баре оборачиваются ко мне. Помедлив, я сдуваю струйку дыма, курящуюся из револьвера в моей руке. - Вынесите этот мусор, девочки! – командую я, зал взрывается одобрительным ревом, Аманда и Эшли подхватывают тушу под руки и волокут к черной двери. Ванесса танцует следующий танец. Я снова возвращаюсь взглядом к своему рогатому собеседнику. - Так он и вправду мертв? - Джимми испытующе сверкает глазами. Я едва вижу головореза сквозь пелену табачного дыма, что болотным туманом витает в баре. - Погоди, - хмыкнула я, - То-то будет веселье, когда волк вернется домой.