Дримлэнд

Ночью мне снился кошмарный сон. Я долго лежу на твердом полу, в полной темноте, и молча пытаюсь рассмотреть утонувший во мраке потолок. Становится очень душно, с каждым вдохом все больше и больше. Кто-то лежит рядом со мной, отчего-то я думаю, что этот человек мне близок. Я слышу его слабое болезненное дыхание. Но вот оно прерывается. Пара минут проходят в мертвой тишине. Затем раздается булькающий хрип. Сначала тихий, затем он перерастает в рычание, я поворачиваюсь набок и вижу рядом с собой… человека, обратившегося в чудовище. Его лицо посинело, щеки провалились вовнутрь, невидящие белые глаза светятся в темноте, он приближает ко мне свой оскаленный рот, желая впиться мне в горло. На душе спокойно. Если мне уготован такой конец, то так тому и быть. С тяжелым сердцем я открыла глаза и увидела, как сквозь щелки ставень бледным призраком льется рассветное сияние. Как могла я так долго спать, ведь нужно было проснуться еще засветло? Беспрестанно ругая себя, я заходила по избе, прибирая содержимое своего сундука, одеяла, и утварь. Дров не осталось. В печи вчера сгинула даже моя старая колыбелька, которую я всегда берегла на будущее. Теперь-то понятно, что зря. Нужно во что бы то ни стало выбраться в лес, даже и в такое лихое время. Мне не на кого рассчитывать, я сама по себе, нет ни отца, ни мужа, ни брата. На дворе едва рассвело, когда я вышла на морозный воздух. В утренних сумерках снег светился синим так ярко, что резало глаза после полутьмы избы. Вокруг пахло лесом и зимой. Вьюга утихла, и мир снова возник из вечного круговорота снежинок, и снова видны были дали и синие горы в пасмурных небесах. Миру еще не настал конец, подумала я с улыбкой. Кто знает, быть может не так далеки от нас лучшие времена? Я опустила взгляд, налюбовавшись далеким лесом, и остолбенела от ужаса. От кровавого озерца исходил теплый пар, снег таял по краям алой лужи. Прямо перед порогом моей избы лежал мертвый обезглавленный олень. Вокруг него растекалась горячая кровь, кровь дорогами опутывала кругом избу, оставляя смердящий смертью след в траншеях на снегу. Траншеи заходили и на крышу, будто кто-то протащил через нее тушу, в оленьей крови перемазаны были ставни и дверь, окроплены бревенчатые стены, вынутые внутренности и жилы развешаны на резных наличниках и коньках. Я не могла проверить своим глазам, будто все еще не очнулась от ночных кошмаров. Разве может такое случиться на самом деле? Разве кто-то способен на такое? Не зная, за что взяться, я подошла туше оленя, лежащей прямо перед моими ногами и дотронулась до его нежной шерсти. На зимней стуже, олень еще не остыл. Значит, тот, кто сделал это с моим домом, был здесь всего пару минут назад. Кто это был? Стены перепачканы выше человеческого роста, да и крыша избы высока. Меня не любят в деревне, но зачем же было делать это? Какой я дала им повод? Я даже не могу позвать на помощь, не могу заплакать, не могу закричать. Потому что нет тех, кто придет мне на выручку. В лесу совсем близко раздался протяжный волчий вой. Неужели звери чуют запах крови? След от туши оленя уходил за ограду прямо в чащобу, из которой его ко мне и притащили. Не помня себя, я утащила обезглавленного в сарай, схватила метлу, разгоняя в стороны кровавые следы, ометая двор, талым снегом оттирая стены, покуда никто не увидел кошмара, сотворенного с моим домом. Руки немели от холода, а тело горело от жара скорой работы, кровяная вонь стояла облаком вокруг меня, красная грязь забилась под ногти, въелась в ладони. Метлой разгоняя след, я направилась к лесу. Метель превратила снежный покров в толстый наст у самой опушки, и я решилась зайти под сень елей, пока я еще здесь, чтобы набрать хотя бы сучьев и хвороста растопить печь. Пройдя всего пару шагов, я насторожилась. Ненастье стерло под своим белым одеялом все следы, но ветви многих деревьев были сломаны. Неужели их могло так побить ветром? Или же кто-то продирался через них прямо к деревне? Углубляясь все дальше в лес, я собирала сломанные, вывороченные с щепой сучья. Словно кто-то прорубал себе просеку в лесу, коридором обламывая лапы елей. Кто-то размером побольше оленя. Выйдя на прогалину под самой Идоловой горой, я огляделась по сторонам. Дальше я не пойду, хотя след ведет точно вверх по склону, к древнему святилищу. - Что ты здесь делаешь, ведьма? – раздался незнакомый голос у меня за спиной. Я обернулась и увидела человека в богатой собольей шубе, высокой шапке и с золотым крестом на круглом пузе. А его спиной стояли полуголодные служки, один печальнее другого. В деревне поднялся шум, поселенцы отпирали ворота приехавшим на санях посланникам государя. Взгляд проповедника сверлил меня обвиняющей колкостью, будто греховно было даже находиться в лесу. Простоволосой, перемазанной в крови и с метлой. - Господь с тобой, батюшка, - одними губами прошептала я.