Дримлэнд

Стригуны образовали вокруг меня непрерывно движущийся черный кокон. Я неподвижно сидела в самом центре, подергиваясь в немой истерике. Из моря усиков и крылышек всплыла адская фигура с разорванным лицом. - Сибирь! – Канзас склонился над неподвижно сидящей на полу девушкой. В углу комнатки истекал черной кровью проткнутый насквозь куском арматуры паук. Ее глаза широко распахнуты, взгляд, наполненный слезами устремлен в пустоту. Хрипя, она приблизилась ко мне вплотную, и смрадный запах ее дыхания шевельнул длинные кудри моей челки. - Эй! Слышишь меня?! – он потряс ее за плечи, но она даже не моргнула, продолжая только судорожно дышать. Изо всех сил я пыталась не отводить от нее взгляда, во всей полноте впитывая в себя ее кошмарный образ, запоминая и рассматривая его до мельчайших деталей. Ничего не делая, ни о чем не думая, кроме ужасных жуков и ее силуэта. - Не трогай ее! – остановил Канзаса доктор Римус. - Не лезьте! – огрызнулся мужчина. - Она заперла кошмар дэльфиума, усиленный ее воображением внутри самой себя. Она спасает нас прямо сейчас! Сконцентрироваться на том, как я боюсь стригунов, как я боюсь ее. Это все равно, что встретить боггарта без волшебной палочки. Убедить себя в том, что то, что творится вокруг – это и есть мой худший страх. Я сейчас сама себе враг. Они ведь гораздо страшнее живых мертвецов. Страшнее ядерной войны. Страшнее мертвого Канзаса в горе трупов. Страшнее одиночества отверженности, толкающего тебя на самоубийство. О, да, гораздо страшнее. Девушка с хрустом повернула голову, приближая свое лицо к моему вплотную. Усилием воли я заставила себя заскулить от ужаса, когда обрывки кожи вокруг ее рта защекотали мои губы. Из черной дыры на ее лице скользким извивающимся угрем выполз длинный язык. Она со страстью провела им по мне от ключиц ко лбу, продолжая сидеть у меня на груди, давя всем весом. Черная горькая слизь даже сквозь плотно сомкнутые губы просочилась в рот. Я захныкала. - Ты ведь не боишься этого. Ты не этого боишься, мерзкая лгунья! – проорала вдруг тварь, вскакивая с меня и взмывая под самый потолок купола. Жуки поглотили ее, и она тут же вынырнула у меня из-за спины, нараспев зашептала на ухо, перебирая холодными пальцами по моей шее. - Ты ни-и-икого из них не сможешь спасти-и-и. Никого из тех, кого ты любишь, - она стала обходить меня кругом, - Все, кого ты сейчас знаешь – в плену Дрим-машин, а остальных ты даже не помнишь. И когда все твои друзья умрут, а память уйдет от тебя окончательно, ты останешься совсем одна. Я поглядела на нее без притворства. В моем взгляде не было страха. Только отвращение. - Впрочем, им вовсе не обязательно умирать, чтобы подкосить тебя…- растягивая дыру в лице наподобие улыбки, продолжила исчадье. - Что ты имеешь ввиду? – насторожилась я. И тут я поняла, что совершила страшную ошибку, ответив ей. Никаким темным тварям даже под угрозой смерти нельзя отвечать, чтобы они не грозились с тобой сделать, потому что они не в силах причинить вред, если ты не удостоишь их ответом. Она накинулась на меня, крепко схватив за голову и прижалась своим лбом к моему. Образы бешеным потоком заполнили мое сознание, кошмарные образы моего будущего, сцены, которым позже суждено быть бесчисленными дежавю, спойлеры к моей собственной жизни. Кровь, пули, высокая фигура в черном балахоне, открытые остекленевшие глаза, крылья, выдранное сердце, высота, битые стекла, пламя, бездна, волчья пасть, черные каменные своды, перерезанные вены… Канзас молча прижал к себе онемевшую девушку, неловкими объятьями пытаясь защитить ее от того, что сейчас творилось в ее собственной голове. Она не реагировала. Не двигалась, словно тряпичная кукла. - Давай, девочка. Ты можешь выкарабкаться, - тихо зашептал он ей на ухо. Видения ускорялись, сливаясь в один уничтожающий меня поток, пока я не увидела последнее в каждой детали. - Откуда ты знаешь, что все они не воображаемые? Ты сходишь с ума. Ты ходишь по кругу. Ты говоришь сама с собой. Их не существует. Всех, кого ты любишь, нет. Огромная фигура в черном балахоне. Темно. Идет снег. Она что-то держит на руках. Безумный крик оборвал мой кошмар. - Тихо, не брыкайся! Я здесь, все хорошо, посмотри на меня! – кто-то успокаивает меня, надежно прижимает к себе. Я замерла на секунду, узнавая человека перед собой. - Канза-а-ас, - выдохнула я, сотрясаясь всем телом. Я прильнула к нему, как сумасшедшая, в тот момент мне и правда казалось, что он может меня спасти от чего бы ни было. - Все, пошли отсюда, - скомандовал он, одним ловким движением поднимаясь с колен и перекидывая мои руки себе через плечи. Когда Канзас поднялся, я сидела на нем, как рюкзак. От постоянной дрожи в конечностях тело постепенно начало неметь. Труп огромного паука решено было зачем-то взять с собой, и парни из команды ученого беспрестанно перепалывались по поводу того, кто будет тащить эту мерзость. Хоть я и испытывала шоковой состояние внешне, не могла идти и знала, что со мной произошло то же самое, что и с Канзасом, когда я вытащила его из паутины, мои мысли оставались чистыми. Значит, эти пауки выделяют газ, от которого начинаются галлюцинации, вызывающие у человека ужас, от которого можно и помешаться. И это стало причиной гибели корабля? Это настолько глупо, что близко к гениальности. Тебе не надо утруждаться тем, чтобы убивать всех пилотов, надо просто до усрачки их напугать, и они сами разобьют себе бошки о стены. Ехать верхом на Канзасе было просто потрясающе. Он шел ровно, изредка только подбрасывая меня, чтоб не сползала, мерно раскачивался из стороны в сторону. За его широкие плечи не страшно было держаться. Изо всех сил я старалась вообразить, что вешу не больше пяти килограмм, и, судя по улыбке, которую я иногда мельком видела сбоку на его лице, у меня получалось. - Спасибо, - прошептала я ему на ухо, склонившись поближе. - asvu,dh vfd vdufivu vsdb vfsdymi vfhb, - пробурчал он. В книжке «Маленький принц» отмечено бесчисленное множество простых и светлых истин, одну из которых я почувствовала на собственном опыте сейчас: слова только мешают понимать друг друга. Я осторожно поцеловала друга в лохматую макушку. Он улыбнулся. Вскоре мы дошли до закодированной двери лаборатории. В ней было чисто, тепло и горел яркий свет. Мне даже дали чашку чая. Окружающие снова стали разговаривать, и меня это просто несказанно бесило, ведь я участия принять не могла. Видимо, я каким-то образом умудрилась забыть английский язык при переходе из мира зомби сюда, и они говорят именно на нем. Или мой персонаж, моя роль в этом мире попросту его не знает. Что не может не задевать моих чувств, так как я убила на свободное владение английским довольно много чудесных школьных лет! Меня даже хотели отправить по обмену в Америку, вот только мама не отпустила. Ха, интересно, как бы она отреагировала на то, что я сижу на космическом корабле? Хотя, какая разница, на каком языке они все говорят? Мы все всё равно лежим где-то в правительственном здании Дримленда в коме, там в настоящей жизни, а значит, им только снится, что они разговаривают. Я вспомнила заумный пост из контакта о языках, что-то вроде «Ты же знаешь, что слова, любые слова — это только плохой перевод с оригинала. Все происходит на языке, которого нет», вроде это Михаил Шишкин. Вот мы здесь и говорим на языке мысли, с которого нафиг не нужент перевод, потому что, если запертые в Дримленде люди и общаются как-то между собой, то только телепатически. - …корабль поврежден слишком сильно, чтобы все еще возможно было бы добраться на нем до Цереры, и, уж поверьте мне, отсоединить левый отсек – наш единственный шанс выбраться, - заговорил вдруг ученый на понятном мне языке прямо посреди своей речи. - Там автономное питание и резервы воздуха и воды, до которых эти твари еще не добрались, - поддержал его один из свиты. - Откуда нам знать, Дьюб, что там все чисто? – возразила Бэт, - Вдруг они уже давно захватили и то крыло? - Невозможно, - покачал головой Дьюб, - Дверь там на кодовом замке, это во-первых, а во-вторых, код, для того, чтобы ее открыть, нужно ввести с главного капитанского мостика. - Откуда вообще взялись эти твари, доктор Римус? – подал голос второй парень, - Вы провели вскрытие? - Да, Кофи, - ответил ученый, - И это не инопланетный организм, его ДНК и общие принципы построения тела, конечно, необычны, но в целом это существо могло бы возникнуть на земле. - То есть, они были с нами с самого начала путешествия? – ужаснулся Кофи. Доктор помолчал, протирая очки подолом халата. - Я не знаю, - ответил он и ушел обратно в комнату, где на столе лежала распятая тварь. Я последовала за ним. Но вскрытый паук, лежащий на операционном столе, не выглядел устрашающе. Все его органы были расположены почти в точности так же, как человеческие, что показалось мне странным, но откуда мне знать, как устроены монстры? - Это существо точно не может быть с Земли, - констатировала Бэт, - И проникновений на судно извне тоже не было. - Значит, он появился здесь, - вздохнул ученый, и ответом ему был встревоженный взгляд, - Посмотри на его механизмы защиты, на маскировку, он идеально приспособлен к выживанию… именно на этом космическом корабле. Как если бы он эволюционировал именно здесь… - доктор пинцетом перевернул несколько алых кусочков плоти, изучая труп, - Как он сумел развиться так быстро? Для создания такой сложной системы потребовались бы тысячи лет эволюции! - А сколько уже длится полет? – неуверенно опробовала свою речь я. - Без понятия, пока не доберемся до главного компьютера, - не глядя ответил доктор, - Мы были в анабиозе, - и тут он понял, что отвечает мне. Их реакция была в целом теплой, хотя и не очень-то бурной. - Канзас рассказал вам о?.. - Дримленд, да, первоклассная идея, - горячо перебил меня ученый, - Я даже диву даюсь, как живо воспроизведены здесь все детали, вот этот монстр, к примеру. Он превосходен! И самое выдающееся в нем то, что создан он весьма скудным разумом, несмотря на всю витиеватость форм. Однако печальным остается тот факт, что мечтателя среди нас нет. Ничего не изменилось, хотя все и прониклись идеей о Дрим-машин, а значит, нам предстоит искать дальше. - Главное, чтобы он не задумал превратиться в одного из этих пауков, - невесело ухмыльнулась я. - Это не паук, - возразила Бэт, и в ее голосе звонко зазвучали нотки синдрома отличницы, - Наличие большего числа конечностей делает данную особь скорее ближе к сороконожкам или даже трилобитам. - Ага, трилобитам с легкими, кишечником и сердцем, - усмехнулась я, заглядывая в разорванное нутро, - Пока мы не узнали, что это, можно с полным успехом именовать их хоть единорогами. - Канзас, наверное, обрадуется, что ты снова заговорила. Сходи к нему, пока мы тут работаем. Он обещал наладить нам освещение в шестом модуле,- Бэт снисходительно улыбнулась мне, как няни улыбаются надоевшим детям, и указала на коридорчик, ведущий в некое подобие большого сложного электрического щитка. - Обрадуется, - мрачно пробурчала я, - О нет, он будет просто в восторге. Я приблизилась, и сразу почувствовала, что что-то не так. Канзас сидел в коридоре на полу, мрачно задумавшись, сигарета тлела в его руке. Я села рядом. От сутулого силуэта веяло темной безнадежностью, даже дышать вблизи было страшно. Он едва шевельнул пальцами, но догадка, что он хочет сделать вспыхнула в моей голове, как молния. Сердце захватило от ужаса. В следующую секунду Канзас прижег окурком живую кожу руки. Моей. Я успела схватить его кисть и закрыть своей рукой раньше, чем сигарета коснулась ее. Стало невыносимо больно, и ожог на руке был совсем ни при чем. - Нет. Не смей, Канзас. Ты должен быть сильным, - я смотрела ему в глаза, не убирая руки, - Не смей. Ожог медленно проявлялся на моей руке, занимая свое место по соседству с полчищем тонких шрамов. Я встала на колени рядом с другом. - Как только ты сделаешь это в первый раз, пути назад уже не будет. Я уже сломана. Можешь тушить об меня окурки, сколько захочешь. Но ты, Канзас… я не позволю тебе разрушить себя. Только не ты… Ты должен выбраться. - Отвали от меня, - он вырвал руку, встал и направился прочь. Я подобрала выпавшую из его рук сигарету и села на его место. Что могло случиться, чтобы сбить с пути настолько жизнелюбивый характер? Почему? Я приложила тлеющую сигарету к руке еще несколько раз. Я бы многое отдала, чтобы мне только было больно это делать. - Я просто, - я сопровождала каждую фразу новой белой точкой на бедре или руке,- Хочу. Сберечь. Его. Я. Никогда. Не могу. Его. Спасти. - Дура, ты чего творишь?! – кто-то подбежал и с силой вырвал у меня сигарету из рук, затоптал. Канзас присел рядом со мной, он был встревожен. - И зачем?! - Ты знаешь, зачем, ты ведь делаешь вот это! – и я показала ему ожог на кисти руки. - Что, обновленная версия? Теперь ты себя будешь еще и жечь? - Это ты придумал себя жечь! - Чего? – он недоуменно сощурился, - Да я был два часа у мостика, ковырял провода, вся система освещения накрылась нахрен! Этот тон. Никто не мог больше говорить таким простым тоном. - Ты же… - я встала на коленки, активно жестикулируя, - Ты сидел здесь. Курил. Ты хотел прижечь руку, ты ткнул в нее сигаретой, но я тебя закрыла своей рукой, ты наорал и… Канзас молчал, глядя на меня. - Сибирь, - вкрадчиво начал он, - У меня даже сигарет нет. Я с ужасом взглянула на друга. Неужели я схожу с ума? - Эй, да ладно, у тебя шок, - Канзас легонько толкнул меня, - И глянь, болтаешь больше прежнего. Я сразу понял, что ты придуриваешься, - отмахнулся друг. - Я не… - возмутилась было я. - Бла-бла-бла, конечно, я тоже так могу.