Доверься мне, Поттер!

      — Подарок от крестного? — Драко лихо выхватил из рук растерянного Гарри сверток и тут же рухнул на ковер — для нежных малфоевских крыльев пакетик оказался чересчур увесистым. — Бедные мои крылышки, совсем не держат! Потти, не мог придумать меня покрупнее и посильнее?       — Герти, как замечательно! — Нарси искренне радовалась. — Презент в первый день знакомства — не припомню случая, чтобы кто-то раньше произвел на Северуса столь яркое впечатление.       Герти молчала, а на губах цвела мечтательная улыбка.       — Эй, красотка! Спустись к нам на землю со своих облаков! — Драко захлопал в ладоши перед ее носом, отчего она нервно вздрогнула. Аплодисменты Малфоя имели свойство заканчиваться неприятными сюрпризами.       Ни Драко, ни Нарцисса не могли знать, что это не обычный подарок. Он выделялся из всех немногочисленных даров, полученных Гарри в его жизни. Ведь вручен он был просто так, без всякого повода, от чистого сердца.       — Кстати, Поттер, ты оценил все великолепие моей гениальности? А это мы еще не гадали! Ты зря не веришь в предсказания. От тебя не убудет, если ты вон ту беленькую чашку опрокинешь на блюдце? — Драко указал на кофейную чашечку, из которой пил Саймон Сноу. — А я великодушно готов истолковать знаки, раз у тебя был тролль по прорицаниям в школе.       — Знаешь, Малфой, а давай! Ты же не Трелони и не станешь предсказывать смерть на каждом шагу?       — Конечно, нет! Так, что тут у нас, посмотрим… — фей воспарил над белоснежной чашечкой в темных кофейных пятнах. — Ох, Поттер, ты не поверишь! Мне так жаль, но у тебя Грим…       — Что, опять? Где? — Герти тщетно силилась рассмотреть в следах кофейной гущи очертания адского пса.       — Драко, тебе не кажется, что это чересчур? — леди Малфой заглянула через плечо и всмотрелась в хаотичные разводы. — Во-первых, это чашка Северуса. А во-вторых, нет тут никакого Грима. Это не пес, а бык, что означает, к сожалению, опасность и неприятности. Но у Северуса вся жизнь такая.       — Вот, Поттер, профессор Снейп тебе подарки дарит, а ты ему только неприятности приносишь и опасности подвергаешь! — не сдержался Малфой.       — Драко, прекрати дразнить Герти, мы серьезным делом заняты, а не игрой в правду или вызов!       — У меня такое чувство, что вы как раз играете, — возле окна, опираясь на свою неизменную трость, стоял Люциус Малфой собственной персоной. Видимо, уже давно. — Сын, твои шутки могут окончиться плачевно. Ты помнишь, что не должен вредить Гарри?       — Он не вредил, сэр, — вступился Поттер, который давно не обращал внимания на подначки наследника Малфоя, — наоборот, советы Драко пришлись очень кстати.       — А к вам, мисс Принц, у меня тоже вопросы. Хотя, только один… Вам и правда все равно, что с вами станет?       — Почему вы спрашиваете? — растерялся Гарри.       — Назвавшись так, вы спровоцировали Северуса на расследование относительно своей персоны. Это может сказаться на успехе всего предприятия.       — Но он тоже назвался чужим именем!       — Мистер Поттер! Вы уже забыли, что магический мир похоронил профессора Снейпа с почестями? Даже памятник поставили, скромный, на мой вкус, но к нему не зарастает тропа, вытоптанная паломниками. Не перестаю удивляться, как все любили Северуса. Правда, ему об этом сообщать забывали.       — Я не знаю, почему я так сказал! Вырвалось случайно. Стало обидно, что он так легко отказался от своего имени. Я не подумал, сэр!       — В другой раз старайтесь думать! Что за пикси тянули вас за язык? Сказать такое и кому? Последнему из Принцев! Не терпелось примерить на себя его имя? — Люциус поджал губы. — Нам повезло в том, что мистер Снейп оторван сейчас от реалий магического мира и попросил меня заняться этим делом. Я могу потянуть время, но не оставить этот вопрос совсем без внимания. Надеюсь только, что отвечать придется уже тогда, когда это ваше воплощение прекратит свое существование.       — То есть как это — прекратит? Умрет?       — Вот не знаю, как все будет с вами. Или вы планировали остаться в этом образе навсегда? Спешу разочаровать — он развеется, как только выполнит свое предназначение. И что вы намерены делать дальше? Чай заваривать? — Малфой ехидно усмехнулся.       — Надеюсь, без молока, — вмешалась в разговор Нарцисса. — Оно свернется от одного твоего едкого взгляда, Люциус. Лучше расскажи, как дела в поместье. Ведь ты оттуда?       — О, там все великолепно! А какая природа! Особенно в моем кабинете! — лорд Малфой бросил в сторону Герти очередной тяжелый взгляд, а затем обратил взор на жену, — Пожалуй, дорогая, тебе стоит наведаться в мэнор самой. Я никак не могу понять, почему это дерево продолжает расти? Мой кабинет стал «дубовым» во всех смыслах. Ты всегда была гораздо талантливее в заклинаниях, можно сказать, просто гений чар! Особенно бытовых.       — Что? Ты считаешь, что быть домохозяйкой — мой удел? — Нарцисса окинула мужа таким взглядом, что Гарри удивился, как это Люциус еще не покрылся снегом, подобно горным вершинам. Сам он давно бы осыпался льдинками к ее ногам, и если дело выгорит, то такая возможность вполне может представиться, правда, у ног незабвенного профессора Снейпа.       — Ну, Нарси! Я тебя очень прошу! И домовики тебя слушаются лучше!       — А при чем тут домовики? — миссис Малфой, которая уже собралась гордо удалиться, изумленно обернулась к мужу.       — Они ведут себя странно. Да у них просто место поклонения возле этого чудовищного растения! Подходят, встают на колени, прикасаются и уходят. И все молча! Несколько раз видел.       — Возможно, я подумаю о твоем предложении чуть позже. А сейчас у нас есть дела, не терпящие отлагательств, не правда ли, Герти? — Нарси проигнорировала умоляющий взгляд мужа и направилась прочь, кивком пригласив Гарри следовать за собой. Истинная ведьма! Как знала, что ему очень нужно поговорить с ней наедине.       Коттедж выглядел небольшим, но так казалось только маглам. Они бы удивились, оказавшись внутри. Кроме гостиной имелись четыре спальни, двери которых выходили в общую комнату отдыха, в которой, помимо книжных шкафов, карточного стола и бильярда было даже фортепиано. И матушка Драко иногда любила музицировать, а Гарри — слушать.       — Вы хотели у меня что-то спросить? — миссис Малфой присела на банкетку изящной формы возле окна и жестом предложила Гарри сесть рядом.       — Это было так заметно? — смутился он.       — Не думаю, что Люциус заметил. Вас что-то беспокоит?       — Да. Видите ли, этот подарок… Получается, что мистер Снейп сделал первый шаг. А я теперь не знаю, что делать мне. Ведь я еще ни разу не ухаживал за… Да ни за кем я не ухаживал! Поэтому и хотел спросить о личном. Вы позволите?       — Спрашивайте, Герти. Буду рада помочь, если это в моих силах.       — Вы могли бы рассказать, как добивался вас Люциус? Какие оказывал знаки внимания? — Герти смущенно потупилась, а Нарцисса звонко рассмеялась.       — Герти, Люциусу не было нужды добиваться меня, поскольку между нашими родителями все было решено. Но знаки внимания были. Он дарил мне цветы. Ландыши, розы, хризантемы. Всегда белые. Он вообще любит все белое. А однажды спел серенаду. Вы знаете, у моего мужа чудесный баритон, ничуть не уступает голосу Северуса, по-моему, — Нарцисса мечтательно улыбалась, рассказывая о прошлом. — Всегда с нежностью вспоминаю эту песню, теперь почти не удается уговорить мужа повторить, даже наедине!       — Так он пел серенаду прилюдно? — Герти расширила глаза от изумления.       — Ну конечно! Серенады всегда поются прилюдно! Помню, перебудил весь дом. Как потом злилась сестра, что пели не для нее! — Нарси вздохнула.       — Дааа, я бы никогда не решился на такое! — раздался глумливый голос Драко со стороны окна. — Знаешь, Потти, что мне частенько говорит отец? Запомни, сын, никогда не пой серенад женщинам — иначе, спев единожды, будешь должен петь всю жизнь и по первому требованию!       — Что ты себе позволяешь, Драко? — в голосе Нарциссы проскользнули ледяные нотки обиды. — У нас разговор тет-а-тет, и тебе здесь не место!       — Прости, мам, но, может, я ревную? Поттер тут, Поттер там, а я? Меня совсем никто не любит! Отец только и делает, что ругает. У тебя на уме только Герти: как ее одеть, причесать и накрасить. Я понимаю, в куклы играть интересно, особенно, если кукла большая. — Драко демонстративно отвернулся, решив на всякий случай обидеться первым.       — Как ты можешь так говорить! — Гарри решил встать стеной за Нарциссу. — Да ты понятия не имеешь, что такое «не любят»! Твоя семья — это самое лучшее в твоей жизни, а ты не понимаешь и не ценишь! Я думал, война тебя научила… Да ты молиться должен на свою маму! — внезапно взгляд Герти расфокусировался, а слова потеряли всякий смысл. — Молиться… Влюбиться… Явиться… Излиться… Ой… Срочно перо и пергамент! Извините, я пойду к себе, кажется, началось… Спасибо, леди Малфой!       Герти рысью пронеслась в одну из спален, цапнув с карточного столика пергамент и перо.       — Что это было? Он сошел с ума? — Драко указал на захлопнувшуюся дверь, потом покрутил возле виска пальцем и поморщился.       — Нет, — загадочно улыбнулась Нарцисса, — это вдохновение. Кажется, мы услышим серенаду.       — Ни за что не пропущу такое, — расхохотался Драко. — Но думаю, что нашему поэту потребуется помощь в нелегком деле сочинительства.       Через три часа в коттедже все так же была слышна околопоэтическая декламация. Судорожные поиски рифм перемежались со сдержанными вздохами Нарциссы и комментариями Драко.       — Твои глаза, как черные тоннели,       Слова, как горьких зелий смертный яд!       Моя любовь, скажи, ну неужели       Меня повергнешь ненавистью в ад? — завывала Герти, отчего ее высокий голос делался еще выше.       — Поттер! Я бы на месте крестного тебя не только бы поверг, но и прикопал там, в аду, за такое. Или маслица подлил на сковородку! — белокрылый «ангел» повсюду следовал за мечущимся по дому менестрелем, поливая ядом его творение.       — Твои уста с восходом не сравнятся,       Порой улыбка нагоняет страх.       А голос! Нужно очень постараться,       Чтоб устоять, услышав, на ногах.       — Герррти! — крылатая вредина утирала слезы, выступившие от смеха. — Я-то понял, что ты хотела сказать, но на месте Северуса точно бы обиделся! Это ты его так воспеваешь? А похоже на обратное!       На что Гарри припечатал его третьим катреном, словно гранитной плитой:       — Твой быстрый шаг узнаю среди многих,       Не легок, но стремителен, как месть,       Взмах мантии, из сотни мантий строгих,       На коей черных пуговиц не счесть.       — Ха-ха-ха! Ох, держите меня! Так вот чем ты на зельеварении занимался — пуговицы у Снейпа считал? Не смог досчитать до двадцати четырех! Поэтому я не видел тебя на арифмантике?       — И все ж ни на кого не променяю       Того, о ком теперь всегда мечтаю.       — А вот это хорошо! Это оставь! Но предыдущие двенадцать строчек надо переписать, не пойдет! Нет-нет, Снейп на это не клюнет! — излагая совет, Драко меланхолично жевал кусочек печенья.       — Сын, ты опять ешь не за столом! — замечание матери заставило Драко отвлечься от Гарри, и узреть Нарциссу, одетую для прогулки.       — Мама, ты уходишь?       — Да, навещу все же Мэнор, — мадам окинула печальным взором Герти, кусающую кончик пера. — Кажется, мы ее потеряли!       — Можно, я с тобой в поместье? Он все равно не обращает на меня внимания! Здесь скучно!       Миссис Малфой открыла свой ридикюль, что можно было смело считать приглашением пернатому созданию устраиваться среди всевозможных женских мелочей, где-то между помадой и душистым носовым платочком. Они покинули альпийский коттедж в вихре зеленого пламени камина, оставив Герти наедине с Люциусом, который преспокойно дремал под заклятием Ватного Колпака, непроницаемым для всяких звуков. Поэтому, когда Гарри понадобился слушатель, лорд имел неимоверное счастье ничего не слышать.       — Губ твоих желанных лед поцелуем растоплю… Мистер Малфой! Проснитесь, мистер Малфой! Как вы можете спать в такой момент! — Гарри подергал лорда за руку, когда понял, что тот его не слышит. — Мистер Малфой, я вам стихи читаю, а вы спите!       Люциус приоткрыл один глаз и лениво взмахнул волшебной палочкой.       — Такое хорошее заклинание было, мисс Поттер. Что вам угодно, что за неотложное дело заставило вас прервать мой сон?       — Можно, я вам стихи почитаю, а то нет никого почему-то… Губ твоих желанных лед…       — Мисс Поттер! Боюсь, вы устали, синяки под глазами, бледность нездоровая… Вам просто жизненно необходим свежий воздух! А на природе, поверьте, пишется гораздо легче, проверено мною лично. И не единожды.       Герти оглянуться не успела, как ей уже галантно подали теплую мантию, взмахом палочки застегнули на все пуговицы и приоткрыли дверь.       — Но я не хочу…       — Герти, а кто это у дома напротив?       У дома напротив стоял Северус Снейп, перед носом которого только что захлопнулась входная дверь его собственного коттеджа. Слов слышно не было, но жестикулировал бывший профессор очень эмоционально.       — Идите, это ваш шанс, — шепнул Люциус и слегка подтолкнул Гарри в спину. — Меня он не должен видеть, он не знает, что я здесь!       Дверь за спиной Гарри захлопнулась, отрезая путь к отступлению. Но настоящие гриффиндорцы не отступают.       — Мистер Сноу, рада снова вас видеть, — Герти, улыбаясь, подошла к разъяренному чем-то Снейпу, чувствуя, будто входит в клетку со львом. — Хотела поблагодарить за подарок, вы так быстро ушли утром…       — Хоть кто-то благодарный сегодня! Пойдемте мисс, составьте мне компанию. Только покрепче держитесь на ногах!       — С удовольствием. А вы изменили своим исследованиям в пользу прогулки?       — Пришлось. Видите ли, в моем доме не было телевидения. Теперь подключают, но атмосфера абсолютно невозможная! Эти мастера… руки бы им пообрывать, никакого уважения к труду других. Советов не слушают, кабель тянут вдоль стены, где находится мое рабочее место, говорят, что иначе никак. Я счел за лучшее удалиться.       Поттер незаметно ухмыльнулся — похоже, профессора попросту выставили вон, маглы не маги, пиетета перед Грозным Нетопырем Подземелий никакого! И понятно, почему Люц не в духе — не по душе сиятельному лорду роль поставщика магловских развлечений. Хотя у себя-то он от них не отказался! Просто недооценил снейповскую любознательность.       — А хотите покататься на лыжах? Быть здесь и ни разу не съехать с горки — это как-то неправильно.       — У меня и лыж-то нет! — процедил профессор.       — Это ничего, у меня есть! — Герти легким движением достала из воздуха пару лыж, а потом так же легко их развеяла взмахом волшебной палочки.       Саймон Сноу задумчиво потер шею. Видимо, дурные воспоминания. Герти же улыбалась ему с детской непосредственностью, сияя глазищами цвета абсента. Горный воздух пьянил, а предложение было достаточно странным, чтобы ответить согласием. Вероятность получить подобное в будущем уверенно стремилась к нулю. Это был верный шанс что-нибудь себе сломать, но мальчишка, который живет в каждом мужчине, уже смотрел в сторону гор в предвкушении, не давая ни малейшей возможности отказаться.       — Подходящее завершение сегодняшнего дня. Ведите, мисс Принц!       — Позволите вас аппарировать? Пешком далековато, только время потеряем.       Недоверчиво прищурившись, мистер Сноу все-таки протянул Герти руку. В следующий миг он уже лицезрел белоснежные склоны в свете слепящего солнца. Плато, на котором они стояли, было достаточно пологим, скаты не казались крутыми, но заснеженные ели вдали, такие маленькие, будто игрушечные, просто кричали о том, что впечатление обманчиво. Гарри буквально видел, как взрослый Снейп пытается подавить внутри себя мальчишку, и потому продолжал беззаботно улыбаться, будто ничего особенного не происходит. Он точно знал, что профессор потеряет, если не попробует — большой солнечный кусок счастья. Ему должно понравиться!       — Герти, а вам не кажется, что наша одежда не подходит для спортивных развлечений?       — Ах, это!       Слабая попытка профа отыскать причину для отмены развлечения пошла прахом. На обоих, по мановению руки Гарри, оказались лыжные костюмы. Поттера так и подмывало изобразить на груди Снейпа эмблему Слизерина, но он сдержал порыв, проявив нечеловеческую силу воли и ограничившись строгим черным цветом.       — Ну как, а это сгодится для лыжной прогулки?       — Вполне. Теперь дело за лыжами.       За лыжами дело тоже не стало. Оказалось, мистер Сноу стоит на них весьма уверенно, если опирается на палки. Но на этом все. О том, чтобы ехать, и речи не было. Но Гарри и не настаивал. Он собирался скользить вниз сам, а Северуса удерживать рядом силой собственной магии. Но жизнь, как обычно, внесла в его планы свои коррективы. Рядом с ними с боевым кличем «Йохууу!» пронесся гонщик на бешеной скорости, задев при этом одну из лыж профессора. Лыжа поехала, и Снейп интуитивно перенес на нее свой вес. Мгновение — и он уже мчится с горы, балансируя то на одной, то на другой ноге, пытается удержать равновесие с помощью рук, забыв про лыжные палки и все больше набирая скорость. Тормозить он не умел.       Сердце Гарри ухнуло в пятки, а сам он рванул следом за Снейпом. В сознании всплыл «левикорпус», но как его применить, если цель удаляется, и там, где была, через миг ее уже нет? Всей своей магией Гарри потянулся к Северусу, пытаясь остановить и поднять над землей, но чуть-чуть не успел. Еловый ствол дотянулся до любимого первым.       Вот они, и опасность, и неприятности, которые нагадала Нарцисса! Мордред бы побрал эти прорицания!       — Мистер Сноу! Саймон! Северус! — Герти рыдала, стоя на коленях возле профессора Снейпа, который, кажется, не дышал. Лыжи были сломаны, а ель-убийца осыпала недвижимого мага снегом с ветвей, который даже не думал таять в его волосах и на лице.       — «Энервейт»! «Энервейт»! Ну, пожалуйста, только не снова! Не умирайте! Северус! — Герти обнимала его, прикладывая ухо к груди в попытке услышать биение сердца, вновь и вновь повторяя «энервейт». Из-за жгучих слез она не замечала, что ее ладони светятся, а магия начинает бурлить вокруг, когда она касается профессора.       Хриплое «Слезьте с меня, мисс!» прозвучало воистину прекраснейшей музыкой.       — Вы живы, сэр! — Гарри не успел удивиться своему безумному порыву, как мистер Сноу оказался расцелован в обе щеки и едва увернулся от поцелуя в губы.       — Прекратите сейчас же этот балаган! — глаза пострадавшего метали молнии, а из голоса можно было ковать наконечники для стрел. — Вся эта ситуация — ваша вина! Оставьте меня сию же минуту и верните нормальный вид!       Взмах палочкой, и мистер Саймон Сноу выглядит как добропорядочный волшебник, который решил полежать в снегу под елочкой.       — Позвольте, я помогу вам встать, — вздохнув, Герти протянула ему руку, заранее зная, что не позволит. Ничего он теперь ей не позволит.       — Спасибо, в помощи не нуждаюсь, — формальная благодарность. — Как бы я желал оказаться сейчас от вас подальше!       Хлопок — и рядом с Гарри никого нет. Северус Снейп, герой войны, потерявший магию, стихийно аппарировал в неизвестном направлении, оставив «мисс Принц» в одиночестве.       — Как же мне теперь тебя добиться? — от избытка чувств герой приложился несколько раз своим многострадальным лбом о суровую ель, которая и его рыжие кудри щедро посыпала снежком. Снега в горах хватало на всех…       Дом, милый дом! Но в этот раз он встречал растрепанную, промокшую и поцарапанную Герти не горячим чаем с булочками и даже не ехидными замечаниями младшенького Малфоя, а полновесным, качественным скандалом счастливых супругов. Стоя у двери, Гарри наблюдал, как двадцать лет совместной жизни способны сплотить двух таких непохожих людей. Они даже кричали друг на друга по очереди, давая второй половине возможность высказаться. Оставалось только мечтать, чтобы у них с профессором было так же. Ведь это бы значило, что те самые двадцать лет вместе — будут.       — Нарцисса, как ты могла тайком взять Драко в мэнор? Я ведь рассказал, что там происходят странности, дом полон опасностей для такого маленького существа! Ты поступила крайне неразумно! Где теперь его искать? Может, он заблудился в проклятом дубе! — Люциус вышагивал по гостиной, вцепившись в свою трость, и то и дело оборачиваясь к жене с обвинениями. — Единственный наследник! Как ты могла?       — Тайком? Ты посмел обвинять меня? — лицо леди Малфой было белее снега, а взгляд Снежной королевы показался бы полным любви ко всему живому по сравнению со взором нежной блондинки-ведьмы. — Только твоя вина в том, что не смог навести порядок в собственном поместье, мало того — в собственном кабинете! И это — глава моего рода? Что ты делал, когда пропал твой сын? Спал! Ты проспал исчезновение нашего мальчика! Жив ли он еще? Такой беззащитный, как воробушек, а вокруг столько хищников — съедят и не заметят!       Люциус, побледнев не меньше жены, распахнул настежь окно:       — «Акцио», местные кошки!       Три упитанных кота гуськом влетели в комнату и зависли в воздухе навытяжку перед лордом, чуть покачивая тучными филейными частями и дергая лапами. Брюхо каждого из них было педантично проверено магией на отсутствие внутри наследника Малфоев, невзирая на злобный вой и грозные движения хвостов. Если бы лорд знал кошачий язык, то до дрожи устрашился бы неминуемой жуткой мести, обещанной каждым из котов лично. Его спасло лишь то, что пленников сих он все же отпустил за неимением улик.       — Что ты делаешь, это же местные кошки, а Драко пропал в Мэноре!       — Молчи, женщина! Даже с простыми домашними чарами не справилась, где тебе уследить за феей!       — Тебе ли не знать, что авторское колдовство под силу отменить лишь его создателю. Гарри не пользовался заклинаниями, когда колдовал!       — Кстати, а где наш рифмоплет? — Люциус хищно повернулся к входной двери и только теперь заметил Герти, внешний вид которой явно не соответствовал тому, как положено выглядеть настоящим леди.       Гарри приготовился к худшему. Что ж, в клетке со львом он сегодня побывал, образно выражаясь, теперь настал черед местного террариума. Ничего, в крайнем случае, будет повод вспомнить парселтанг.       — Мисс Поттер, — начала Нарцисса, — у нас в доме произошло страшное! Драко пропал, предположительно где-то в районе выращенного вами дуба. Мы хотели попросить вас убрать дерево.       — Я могу попробовать, конечно, но вы не боитесь, что вместе с ним случайно уберется и Драко? И потом, а как же фамильный гобелен? Там есть его портрет?       — Был до ритуала. И проявится после. А сейчас… — по прекрасному лицу Нарциссы вдруг заструились слезы, — сейчас пустая рамочка!       — Миссис Малфой, не волнуйтесь так, найдется Драко! Он живой, я точно знаю!       Малфой-старший приблизился к Герти и приподнял ее подбородок набалдашником трости.       — В таком случае, мисс Принц, вам и карты в руки! — прищуренный взгляд серых малфоевских глаз вдруг воскресил в памяти Гарри незабываемую прогулку в Отделе Тайн несколько лет назад. Бывших пожирателей не бывает? Эфемерное счастье с Северусом переставало казаться безоблачным, но от этого его хотелось не меньше.       — Вот только не надо карты. Одни беды от этих ваших прорицаний, — попятился Поттер.       — Я хотел сказать, ты дерево вырастил, ты и Драко ищи! — прошуршал на грани слышимости Люциус. — Воспользуйся даром магии, если чувствуешь его, но сын должен быть рядом с нами как можно скорее! Просто подойди к камину, брось туда порох и скажи «Малфой-Мэнор, кабинет Люциуса»!       — Чтобы прямо в дуб и врезаться? Благодарю за заботу. Вообще-то меня не надо заставлять, я тоже за Драко переживаю, и буду искать его совершенно добровольно.       Только Герти бросила в камин волшебный порох, как из зеленого пламени выпорхнул чрезвычайно довольный наследник, даже не подозревавший, что его уже начали оплакивать.       — А мы думали, тебя кошка съела! Хотели организовать спасательную экспедицию. — Герти бросила на заклятого друга подозрительный взгляд — когда Малфой доволен, жди беды.       — Оскорбить пытаешься, девчонка? Феи кошкам не по зубам! Я не виноват, что меня забыли в поместье, а не воспользовался камином по уважительной причине — закончился волшебный порох. Я просто подождал, когда кто-то кинет порох с этой стороны. Что вы так разволновались из-за недоразумения? Лучше, Герти, покажи, что насочиняла без меня и расскажи заодно, где заполучила альтернативный макияж из свежих царапин и фингала над бровью? Мама, ты видела это?       — Герти, милочка, что с тобой случилось? — недавние слезы Нарциссы были забыты, внимание полностью переключилось на Гарри, и ему довелось в полной мере оценить ряд лечащих заклинаний в ее исполнении. Все-таки Хорек — манипулятор!       Ближе к вечеру Драко и Герти наслаждались обществом друг друга в комнате отдыха. Родители пропадали где-то вдвоем, и это были редкие минуты полной самостоятельности. Герти гипнотизировала чистый лист пергамента, а Драко раскладывал специально для него уменьшенные карты.       — В этом нет никакого смысла! — крик Гарриной души достиг ушей Малфоя.       — В чем нет?       — К чему эти серенады? Кому я их буду петь, даже имей я голос?       — Голос имеют все, а вот слух — нет. Ну-ка, пропой мне гамму. Уж этот минимум в музыке тебе известен? Нот всего-навсего семь. — Драко даже отвлекся от карт, так было забавно наблюдать смену эмоций на лице Гертруды.       — Вот так просто взять и пропеть? Тебе?       — Ладно, можешь представить, что я — это Снейп.       — До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до! — пропела Герти и даже не ошиблась.       — Вообще-то неплохо. Колоратурное сопрано.       — И незачем ругаться! Сам знаю, что петь не умею, — насупился Гарри.       — Это не ругательство, — рассмеялся Малфой. — Твой голос так называется. Высокий женский голос. У мамы тоже сопрано. У отца и Северуса баритон, только разного диапазона. Вот, держи. Выучишь, и будем репетировать, но не долго, времени мало, а нам еще с оркестром договариваться!       К Гарри на колени лег лист, исписанный мелким почерком с завитушками. Прочитав опус, Поттер заявил:       — Я это петь не буду!       — Очень даже будешь! Другого все равно нет, зато здесь ничего про тоннели и пуговицы!       — Предлагаешь пойти ночью под окна его дома? Северус меня убьет! А так как я не стану утаивать, чьего авторства шедевр сподвиг меня на это дело, то и тебя тоже!       — Причем тут окна? Будешь петь со сцены. Трактирчик «Эдельвейс» помнишь? Там все и устроим. И ребята из джаз-банды тебя отлично знают, вместе с Кургана Самоубийц катались!       — Тут написано про окна! Прямым текстом!       — Задернуты шторы окна твоего,       Скользит лунный луч по стене.       Ты мне не ответил еще ничего.       О выйди, о выйди ко мне!       Я жду под окном,       Но дремлет твой дом,       В сирени запутались сны.       В любви мне видна       Преграда одна —       Кирпичная кладка стены.       — Зато в «Эдельвейсе» шикарная кирпичная стена у сцены!       — Но ни окон, ни сирени!       — Ничего, окно изобразишь, а сирень вырастишь! Кто у нас тут великий волшебник, специализирующийся на растениях?       — Ну допустим… Хотя даже Золушке было отведено больше времени, чтобы вырастить розы — целая ночь! Но второй куплет мне просто не нравится. Как это понимать?       — Я вижу, к тебе приоткрылось окно,       Мелькнула смолистая прядь.       Как сердце трепещет, как бьется оно,       Навеки твоим хочет стать.       Но мне из окна       Лишь фраза одна:       «Фальшивите в каждом ладу!»       Любовь не прогнать,       Я завтра опять       С гитарой и песней приду!       — А что, вполне в духе Северуса! А гитару у мальчиков из джаза возьмешь!       — Я не хочу петь, что фальшивлю, вдруг правда не понравится?       — Поттер! — несостоявшийся Амур вспорхнул к нему на плечо. — Я тут разложил карты на тебя. Так вот, карты говорят, что своего ты добьешься. Тебя ждет успех, и нечего трусить, учи слова и пошли в «Эдельвейс»! Доверься мне, Поттер!       — Малфой, подумай сам, какой нам прок, если мы туда придем, а твой крестный — нет. Он меня прогнал, бесполезно его звать. А если я ему напишу, письмо окажется в камине, даже гадать не надо!       — Вот и напиши, пригласи его и не подписывайся.       — Драко, милый, — Гарри втолковывал ему истину, как трехлетнему малышу, гладя по пушистым перьям, — какой дурак пойдет на встречу к неизвестному человеку? А Снейп не дурак, он просто не придет.       — Все тебя учить надо! — Драко указал на стакан с перьями на письменном столике. — Видишь вон то белое кудрявое перо? Это отцовское самопишущее. Возьми и надиктуй записку, а потом отправим с эльфом. Даже если подписи не будет, Северус подумает, что это от отца, и придет.       Через несколько минут домовик Тамми унес записку «Сегодня в восемь, в «Эдельвейсе». Будет сюрприз. Приходи обязательно».       — Драко, а если Снейп поговорит с твоим отцом? Он же поймет, что не Люциус писал приглашение.       — Отец выкрутится, не впервой. Учи слова, Поттер!       Без четверти восемь места в зрительном зале были заняты. Точнее, места у сцены. Люциус Малфой сидел за столиком в магловском трактире «Эдельвейс», ожидая жену, которая помогала юному дарованию облачиться в сценический наряд. В тесной трактирной подсобке Нарцисса добавляла последние штрихи образу Герти. Длинное концертное платье с открытыми плечами, шелковые туфли-лодочки (Гарри воспротивился высоким каблукам), пышное боа из белых перьев и диадема с брильянтовыми звездами. Осталось уложить локоны в художественном беспорядке, и — ваш выход, артист Поттер!       — Гарри, ты не волнуйся, — Драко вынырнул из длинных белых перьев боа. — Я слышал, как ребята из группы говорили, что ты здорово поешь, и неплохо бы было уговорить тебя выступать с ними каждый вечер.       — А ты что тут делаешь? Разве ты не должен быть дома? Тебя же заметят!       — И пропустить все веселье? Ну нет! Я буду с тобой, белые перья — отличная маскировка. Зато всегда подскажу слова, если забудешь.       — Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — Нарси приколола к платью цветок лилии. — Пойду к мужу, а вам удачи! — Легкое прикосновение губ к щеке, как будто мама поцеловала.       — Ты справишься, Поттер! — Малфой занял стратегическую позицию, зарывшись в боа. — Я с тобой, помни об этом!       Заглядывать в зал из-за кулисы оказалось интересно. Особенно, когда в открытые двери зашел Саймон Сноу и направился прямиком к столику Малфоев.       — А как он их увидел? — прошептал Драко. — Отец ведь применил заклинание отвода глаз.       Мистер Сноу тем временем устроился, как ни в чем не бывало, рядом с Нарси, улыбался ей и, по-видимому, шутил. Нарцисса улыбнулась тоже. А потом грянула музыка. Или Гарри так просто показалось, потому что дальнейшее происходило как во сне. Он чувствовал, как магия подсказывает и ведет, а песня была совсем не той, которую он учил, но остановиться было уже невозможно.       — Ты не ждешь меня и может       Не полюбишь никогда,       И тебя не потревожит       Этот крик моей души.       Только знай, что очень скоро       Я исчезну без следа,       Дай мне счастье или горе       И судьбу мою реши!       Спустившись со сцены, Герти остановилась возле профессора Снейпа, который удивленно взглянул ей в глаза и покачал головой, пробормотав: «Не может быть, показалось!»       — Что ты за отсебятину несешь! — шипел тем временем в ухо личный кошмар Гарри. — Сирень где? Окно и гитара где?       Но Гарри было не до сирени и не до суфлера.       — Всю себя отдать готова:       Сердце, душу, пару лыж.       Но ни слова, ни полслова       Не услышу я в ответ.       Ты признаниям не веришь,       О любви не говоришь,       Ждешь удара и потери,       Вместо «Да!» ответишь…       — Нет! Нет, мисс! Фальшивые слова и, боюсь, фальшивый человек! — Саймон Сноу вышел из-за стола, чтобы уйти прочь, даже не оглянувшись на застывшую соляным столпом Герти. Люциус бросился вслед за другом.       Это был конец. Конец сказке о Принце и Лилии, о зеленых глазах и солнечных рыжих локонах, которую придумал себе Гарри. А ведь ему говорили… Но если не она, то кто?       — Поттер! Эй, Поттер, очнись! Ну отомри уже! — только сейчас Гарри осознал, что надоедливое шипение в ухе, которое отвлекло от впадения в отчаяние, это шепот Драко, прятавшегося в боа.       — Чего тебе, Малфой? У меня тут личная катастрофа!       — Сейчас будет всеобщая катастрофа! — Драко дернул его за прядь волос изо всей силы. — С тебя твой стойкий гламур сползает, бегом за кулисы! Желательно к зеркалу. Клянусь чем угодно, Поттер в платье и диадеме — незабываемое зрелище, будет что вспоминать долгими зимними вечерами!       Из-за сцены Гарри просто переместился домой. Фейское колдовство растворилось, Герти исчезла, снова явив миру близорукого мальчишку, и ему было немного жаль ее. Почему-то, когда он был ею, казалось, что Лили совсем близко. Вот она, в зеркале, рядом. А теперь никого нет, кроме Малфоя. А тот, несмотря на слова в трактире, вовсе не смеялся, когда Гарри бережно снял Нарциссину диадему со звездами, сбросил туфли, оставшись босиком и представляя собой странную картину в этом мерцающем платье.       Герой совсем не по-геройски забрался в кресло с ногами и обнял колени.       — Ну что ты, Поттер, не грусти! Это только первая попытка была. Мы еще что-нибудь придумаем.       — Ага, придумаем, я знаю. Только отчего-то мне кажется, что придумывать жизнь за других неправильно.       Ни один из них не видел, как улыбалась Нарцисса, оставшись одна за круглым столиком у самой сцены. Она глядела на зеленый живой росток, пробившийся из лакированной столешницы в том самом месте, где лежала рука Северуса Снейпа за мгновение до его эпического бегства.