Хроники Темной Империи

      Масару обрушил весь свой гнев и боль на Чаровницу, дракон больше не думал о семье и близких, о судьбе мира, его разум был не способен удерживать мысли сразу о стольких вещах. Его вела жажда крови и убийства, а зверь полностью завладел сознанием Масару. Он с ненавистью смотрел на хозяйку боли, видел тело девушки, которую обещал защищать, но осознавал, что это не она. Дракон бросался на своего врага снова и снова, без устали и остановки, использовал черное пламя, железные когти, всю свою силу, на которую был способен зверь. Вот только этого было недостаточно.       — А ты полон сил, малыш, — заливисто хохотала Чаровница, все еще недосягаемая для любых атак. Даже будучи на пределе, она продолжала играть роль и улыбаться. — Это впечатляет, так что я вполне могу сделать тебя моей ручной зверюшкой. Последний дракон. Больше никого не осталось. Ты же в курсе? Когда ты сдохнешь, не останется никого, только кости! Но перед этим я заставлю тебя страдать! Каждый день, каждый миг твоего существования ты будешь страдать, я не позволю человеческой части исчезнуть. Она останется, и будет помнить! Помнить и страдать!       Огненные нити рыжих волос увеличились, стали в сто раз длиннее и крепче, чем миг назад, они сверкали ярче солнца, были горячее любого пламени. Взметнувшись ввысь, они оплели тело дракона, не давая ему работать крыльями, шевелиться, даже изрыгать пламя. Жалкий миг и Масару с грохотом рухнул на землю, поднимая в воздух клубы черной пыли и пепла. Волосы солнечной девушки продолжали гореть и расти, они создавали кокон, в котором дракон оказался словно в темнице, Ни пошевелиться, ни вздохнуть, ящер мог лишь смотреть… Смотреть и осознавать, что он проиграл, ничего не способен сделать и изменить. Масару яростно сопротивлялся, но чем больше он дергался, тем теснее его оплетали огненные волосы, тем беспомощней он был. Это было по-настоящему больно.       — Ха-ха-ха! Да! Страдай! Страдай и сделай меня сильнее! — Чаровница распростерла руки в стороны, и, повинуясь её воле, вокруг разразилась буря. Ветра бушевали, сбивали с ног, рвали на части и разрушали, молнии непрестанно били в землю, разрушая и без того многострадальный остров, часы которого сочтены. Когда все будет кончено, от него ничего не останется. Море тоже не осталось в стороне, яростные многометровые волны поднялись лишь для того, чтобы обрушиться вниз и уничтожить все. Мир дрожал, стенал от боли, и казалось, вот-вот рухнет и разобьется вдребезги.       — Убери свои патлы от моего сына! — Леви сама не поняла, как ей удалось подобраться к Чаровнице, да это не важно. Императрица бешеной фурией набросилась на врага, пусть без помощи магии, но она будет сражаться. За её спиной демоны, все, что еще живы, верные соратники, не желающие снова испытать боль и видеть мучения дорогих людей. Сражаться до конца, до последней капли крови, до последнего вздоха, она не заплачет, не предаст память о муже, сделавшего все, чтобы защитить её. Гажил… Он мертв, но его дух с ней, как и безграничная любовь.       — Ах, ты тварь! — зашипела женщина, пытаясь вырваться. Ее взор лишь на миг затуманился, всего секунда потерянного контроля, но за нее дорого пришлось заплатить.       — Поверь, это еще мягко сказано! — рычала Леви, вонзая кинжал прямо в плечо Чаровницы. Это не способно убить, но точно отвлечет её. Снова и снова острое отравлено лезвие входило в плоть жертвы, кровь хлестала во все стороны, забрызгивая, и Императрицу, и белоснежное платье Чаровницы. — Эльза! Жерар! Не стойте, мы должны уничтожить все! — в исступлении кричала Леви, не замечая, что друзья давно начали действовать, обрушивая на врага сильнейшую магию, сильнейшее оружие.       Воцарилось настоящее безумие, все были против одной женщины, непрестанно нападали на нее, пытались разорвать на части, оторвать её волосы. Все исчезло, осталась лишь чистейшая магия и ярость, разрывающие саму ткань бытия. Краски мира потускнели, запахи и звуки исчезли, все пошло рябью и уже никто не ощущал себя собой. Битва переросла в нечто невообразимое и была способна поглотить всех.       Чаровница впервые за много тысячелетий ощущала боль, острую, пронзительную и всепоглощающую, она была слаба, но все еще могла сражаться. Ей ничего не стоило снова сменить тело, заставить союзников сражаться друг с другом, проверяя на крепость и решимость. Отличная идея, а после она выберет для себя постоянное тело, то, что уцелеет. Так и будет. Первой целью станет Императрица, её она заставит прикончить сына, а после настанет очередь Жерара, что придушит любимую женушку! Злость нарастала, Чаровница уже не могла остановиться, ведь жалкие людишки осмелились ранить её. Такого не прощают! За это ответит весь мир!        — ААААА!!! — вопль Чаровницы был такой силы, что вызвал землетрясение, заставил камни разойтись, всюду появились реки магмы, прорывающейся наружу. Звуковая волна откинула, и людей, и демонов назад. Ото всюду вновь начали слышаться крики и вопли ужаса, агония боли переполняла умирающих, даруя силу древней сущности. Настало время показать, почему её боялись и ненавидели, возвести страдания в абсолют. ***       — Я не отпущу тебя, — тихо прошептала Флер. Она предпочла бы избавиться от Чаровницы, обрести себя и спокойно исчезнуть, но не могла. Солнечная девушка видела и слышала потаенные мысли и желания этой сущности. Не могла допустить, чтобы они воплотились. Больно. Ей больно. Её душа снова пылает! — Не пущу, слышишь! Ты сдохнешь вместе со мной, в этом самом теле! Ты же хотела его, так получай!       — Нет! Ты не смеешь мне перечить! Мы должны уничтожить их! Они заставили тебя страдать! Предали! Хотели убить! Ты это оставишь без отмщения?! — верещала Чаровница, пытаясь вырваться, но её душа не была способна покинуть сосуд. Солнце разгоралось все ярче, оно дарило силу свой «дочери», уверенность.       — Они хотели уничтожить тебя. Теперь этого же желаю я. Ты не покинешь это тело! — Что на нее нашло? Почему она злится? Зачем сражается с той, кого невозможно победить? Все это не важно, ведь в душе становилось все теплее, Флер точно знала, в чем её предназначение. Она должна сдерживать зло пока может, ведь именно ей дано ощутить приближение Смерти, что завершит начатое.