POV. Юми.
До кабинета мы с Акаши добрались в полной тишине. После его слов меня как будто окатили холодной водой. Конечно, я знала, что порою Сейджуро бывает довольно грубым и прямолинейным, но до этого момента ничего подобного в нашем с ним общении замечено не было. Да, парень часто на меня злился. Обычно это касалось тренировок, поэтому я прекрасно понимала, что он, как капитан, имеет полное право так поступать. Все его гневные тирады были направлены только на улучшения команды и каждого из нас в отдельности. Однако так как мы проводим много времени вместе, я всегда считалась более привилегированной в общении с Акаши. Так же, мне всё время казалось, что у нас с ним достаточно тёплые и близкие отношения. Во всяком случае, куда более дружественные, чем у любых других девушек в школе. Мы пришли в класс. Увидев новую запись, не удивилась ни её появлению, ни содержанию. В конце концов, она была совершенно оправданной:"Тебе не место в команде, криворукая баскетболистка".
Я уже хотела пойти за излюбленными бытовыми предметами: тряпкой и моющим средством, как учитель остановил меня фразой с неожиданно раздражительной и даже немного злобной интонацией: – Тебе ещё не надоело каждый раз мыть парты? – Будто я сочиняю эти надписи, – недовольно буркнула я, складывая руки на груди. – Нет, надписи и правда не твоих рук дело. Но, так или иначе, в этой ситуации виновата ты, – слова учителя заставили меня возмутиться и даже потерять дар речи на некоторое время. – И в чём же я виновата? – спросила, чуть ли не шипя, я. Мысленно, я приказывала себе же не терять самообладание. В противном случае, всё может плохо кончиться... – Ты даешь повод. Короткое предложение, мало слов. Но сколько эмоций эти слова вызвали! Я просто не могла поверить своим ушам. – Что?! Даю повод? И какой же? – моему гневному возмущению не было предела. – Толпы фанаток бегают за ними, а виновата, конечно же, я?! Последнюю фразу я практически выкрикнула. Но, к счастью, отголоски ещё более менее здравого рассудка заставили меня заткнуться при учителе и не ляпнуть ещё чего. – Все знают, что тебя в команде быть не должно, – время словно замедлило свой ход. Будто удар в спину получила, ведь эта фраза была произнесена Акаши, стоящим в дверном проёме. – Да, не спорю, ты можешь довольно хорошо играть. Хоть и не на каждой игре. Но даже для этого пришлось неплохо повозиться, чтобы уговорить на такую авантюру тренера и оформить от школы нужные бумаги, позволяющие тебе играть с парнями. Он как всегда не повышал голоса, однако смысл его слов я поняла прекрасно. Учитель также продолжал что-то говорить, но я уже всё слышала будто через толщу воды. Сейджуро сказал абсолютную правду. И всё же, от этой правды захотелось расплакаться. Она была в сто раз больнее, чем травмы, полученные на поле. И учитель всё не замолкал, втирая, наверняка, какую-то ерунду. Хотя, я всё равно не слушала его. Да и не об этом беспокоиться стоило. Самое страшное и пугающее заключалось в том, что спиной я чувствовала недобрый взгляд рубиновых глаз. В такой обстановке мне долго не протянуть. Перебив учителя словами, о том, что мне нужно за тряпкой в кладовку, я моментально выскочила из кабинета, даже не взглянув на Акаши. Несмотря на то, что та самая кладовка находилась относительно далеко от кабинета, мне показалось, что я добралась до неё всего за секунду. К счастью, нужное для меня место оказалось открытым, освобождая меня от обязанности бегать в поиске ключа. Как только я перешагнула, хотя скорее перебежала, порог кладовки, сразу закрыла дверь на щеколду. Зачем её установили – никому не известно. Поговаривают, её тайно сделал наш школьный садовник, чтобы временами здесь запираться на пару часов и спать. Сейчас я была неуёмно благодарна этому старичку. У меня есть минут десять, если потом скажу, что долго искала этот злополучный ключ. Медленно скатываюсь на пол, садясь на какой-то ящик. Болезненный ком стоит в горле и хочется плакать, но, наверное, я слишком гордая. Сестра часто твердила мне, чтобы я не смела рыдать из-за чьих-то слов. Особенно, если эти слова были произнесены парнем. Она всегда была убеждена, что всякие мужчины не имеют права даже давать женщинам повод для слёз. Неважно, какая девушка: красивая или страшная, толстая или слишком худая, бедная или имеющая целое состояние в банках Швейцарии. Именно словами моей сестры я пыталась успокоиться. Сколько я пробыла в кладовке, сидя на ящике – неизвестно. Но, направляясь обратно в класс, я всеми фибрами своей души надеялась, что Акаши направился обратно на урок, а учитель больше не будет донимать меня. И, на самом деле, боги услышали меня. Когда же та чертова парта вновь стала чистой, я поняла, что не только не хочу возвращаться обратно на урок, но также и сидеть в школе до конца дня. Тем более, когда я уж хотела покинуть класс, мой учитель добавил, что если такое будет продолжаться, моей маме придётся раскошелиться на новую парту. Пришлось кивнуть в знак согласия, хотя про себя я закатила глаза. Посмотрев на время в телефоне, я поняла, что до конца урока осталось всего шесть минут, и нужно поспешить, если мне не хочется, чтобы меня заметили знакомые. А путь мой пролегал в кабинет мед. сестры. Старушка, работающая у нас в школе, могла отпустить с уроков, даже если плохо симулировать. Но такая привилегия была только у тех, кто успел втереться к ней в доверие. Среди таких была и я. Как-то раз, во время весенней уборки, я добровольно напросилась поработать в мед. кабинете. Обычно на это мало кто решается: кабинет маленький, отправляют только одного человека. Конечно, работать с одноклассниками в любом случае веселее, чем одному, но я вызвалась только потому, что надеялась, на большую чистоту и даже относительную стерильность. А в конце уборки мне даже посчастливилось попить с ней чай. Дойдя до кабинета, я тактично постучалась и вошла уже не как ученик, пытающийся откосить от уроков, а тот, у кого дико болит голова, и, возможно, скоро проявится мигрень. Со мной долго не провозились и почти сразу отправили лечиться домой. Звонок с урока прозвенел как раз в ту минуту, когда дверь школы закрылась за мной. Выйдя за территорию, я сразу достала телефон, чтобы отправить важные сообщения: "Привет. Голова сильно разболелась, поэтому, с разрешения врача, я пошла домой. Передай, что на тренировку я тоже не приду. Спасибо". Отправить (кому): Куроко-кун "Привет. Наши занятия в силе. Только не говори никому, пожалуйста". Отправить (кому): Мидорима